Капитанская дочка все главы. Пересказ произведения "Капитанская дочка" Пушкина А.С
«Капитанская дочка» — удивительное по емкости содержания историческое произведение А.С. Пушкина. Во время написания повести Пушкин работал над «Историей Пугачёвского бунта». Ради получения достоверных сведений, поэт ездил на Южный Урал, чтобы пообщаться с людьми, которые, если не сами были очевидцами, то слышали рассказы от очевидцев событий.
В ярких, живописных зарисовках «Капитанской дочки» оказалось больше исторических фактов, портретов и событий чем в самой «Истории».
Повесть начинается рождением и детством главного героя повести – Петра Андреевича Гринева. Первая глава рассказывает о воспитании будущего офицера, которое Пушкин охарактеризовал в другом своем произведении – « Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». Сначала отрока воспитывал дворовый дядька Архип Савельич. С 12 лет ему выписали «мусью» -французского гувернера», который не очень утруждал дворянского недоросля науками. Так молодой Гринев достиг 17 лет.
В один прекрасный день отец решил отправить Петра Андреевича на службу, приставив к нему верного Савельича.
В заключение главы Гринев и Савельич остановились в Симбирском трактире, где сержант гвардии Гринев познакомился с ротмистром гусарского полка Зуриным и проиграл ему на бильярде 100 рублей.
Во второй главе Гринев и Савельич продолжили путь дальше. Гринев чувствовал себя виноватым перед Савельичем за проигрыш и за то, что напился. Проигранная сумма по тем временам была немаленькой, самочувствие после выпитого вина тоже не радовало. Молодой человек сумел сделать из своего проступка соответствующие выводы. Он повинился перед стариком.
Неожиданно начала портиться погода, они сбились с пути и встали. И тут увидели человека, идущего к ним. Это был местный казак. Он по запаху дыма определил, с какой стороны деревня и велел ямщику ехать в ту сторону.
Пока кибитка медленно катилась по бездорожью, постоянно проваливаясь в овраги, Гринев под шум ветра задремал. И ему приснился странный, и как ему показалось, пророческий сон, будто вместо постоялого двора он вернулся домой. Там его встретила матушка и повела его к умирающему отцу. Но в постели вместо отца он увидел бородатую физиономию мужика, которого они встретили в пути. Мужик позвал Петра под благословение. Дремлющее сознание охватил ужас, от которого Гринев проснулся. И тут он услышал голос Савельича, сообщившего, что они приехали.
Бородатый мужик быстро облюбовал себе место на печи. Гринев предложил ему чаю. Но тот попросил заказать ему стакан вина. Молодой человек охотно согласился. Он обратил внимание на то, что хозяин постоялого двора и мужик с бородой были явно знакомы, и между ними завязался странный, непонятный разговор.
Наутро буря утихла, распогодилось, и нужно было продолжать путь. Собираясь в дорогу, молодой человек решил подарить бородатому заячий тулуп, на что хранитель хозяйского добра, Савельич воспротивился всей душой, говоря, что тот пропьет его в ближайшем трактире. Гринев настоял на своем, и заячий тулупчик перешел во владение мужичка, который тут же постарался натянуть его на себя.
Гринев и Савельич продолжили путь в Оренбург. В губернском городе молодой человек сразу же отправился к старому генералу с письмом от батюшки. Он был принят тепло. Генерал решил направить молодого Гринева офицером в Белогорскую крепость под начало капитана Миронова.
В третьей главе «Капитанской дочки» читатель узнает, что Белогорская крепость находилась недалеко от Оренбурга – всего в 40 верстах и своим видом больше напоминала деревушку, чем крепость.
Здесь он познакомился с женой капитана Миронова и другими обитателями крепости. Василиса Егоровна была замечательная женщина, настоящая русская капитанша. Она вникала во все дела мужа, и почти на равных с ним управляла делами крепости.
Первое впечатление Гринева от крепости было не самым добрым, молодой человек загрустил и даже отказался от ужина, чем вызвал недовольство Савельича.
Наутро к нему явился Швабрин. Он был остроумен, неплохо говорил по-французски, и Гринев потянулся к новому приятелю. Вначале между офицерами сложились дружеские отношения.
В четвертой главе выясняется, что служба в крепости оказалась не такой уж и постылой, как могло показаться на первый взгляд. Гринев каждый день общался с дочерью капитана, Машей, девицей простодушной и совсем неглупой, вопреки тому, как ее описывал Швабрин. А между делами служебными, Гринев пытался писать стихи.
Один из таких стихов, а точнее песня стала причиной ссоры между Гриневым и Швабриным, которая окончилась глупой и бессмысленной дуэлью.
В этом эпизоде проявились подленькие черты характера Швабрина. Он не только был инициатором этой дуэли, воспользовавшись заминкой Гринева, нанес ему тяжелую рану, он же и сообщил о дуэли отцу Петра Андреевича.
Пятая глава. Раненый Гринев лежал в доме капитана. Рана оказалась тяжелой, Петр Андреевич не приходил в себя несколько дней. В этот период за ним ухаживала Маша и Палашка, дворовая девка Мироновых. Когда Гринев начал поправляться, он предложил Маше выйти за него замуж. Маше Гринев тоже нравился, и она обещала дать согласие, если родители Петра Андреевича примут ее.
Но из-за доноса о дуэли, полученного старым майором, тот написал сыну резкое письмо, в котором о согласии на женитьбу не могло быть и речи. Отец написал, что будет просить Андрея Карловича, старого генерала, перевести его из Белогорской крепости. Узнав об отказе, Маша стала избегать молодого человека, сам Гринев затворился у себя и старался не выходить из дому, кроме как по делам службы.
В шестой главе в Оренбургской губернии появился новоявленный «государь Петр III», донской казак и раскольник Емельян Пугачев, которому лавры Гришки Отрепьева не давали покоя. В захваченных крепостях, половина населения составляло казачество, поддержавшее Пугачевский бунт. Поэтому на первых порах его «армия» одерживала победу. Мужики грабили захваченные крепости, а дворян, отказавшихся «присягать государю», вешали.
В седьмой главе Пугачев берет Белогорскую крепость, вешает капитана Миронова и несколько офицеров. Швабрин оказался в числе «присягнувших». С жизнью был готов попрощаться и молодой Гринев, но верный Савельич бухнулся в ноги «государю», моля забрать его жизнь и помиловать «барское дитя». Тут Пугачев признал в Савельиче и Гриневе своих недавних спутников. За то, что Гринев подарил заячий тулуп, (которого, к слову сказать, не мог простить ему Савельич), приказал освободить Гринева, несмотря на то, что тот честно отказался присягать и честно признался, что будет воевать против него, Пугачева. Пугачев поставил старшим над крепостью Швабрина.
Захват Белогорской крепости — это кульминация всего произведения, События, произошедшие здесь, перевернули судьбы главных героев повести.
В восьмой главе Пугачев попытался склонить Гринева на свою сторону, но тот отказался. Но несмотря на это разбойник, помнивший добро, решил отпустить нашего героя.
Девятая глава. Наутро Гринев с Савельичем отправился в Оренбург. Они идут пешком, но вскоре их догоняет человек Пугачева и по велению атамана дает им лошадь и тулуп. Сам разбойник отправляется брать другие города, а Швабрин становится комендантом крепости. Маша больна, она в бреду.
В десятой главе Гринев, прибыв в Оренбург, направился к генералу. Он рассказал о событиях в крепости. На военном совете молодой офицер высказался за наступление, заметив, что против организованного наступления и боевого оружия пугачевцы не устоят. Но на совете было принято решение занять осадное положение – решение не рациональное и не умное. Оказавшись на осадном положении, город был вынужден голодать.
Здесь он получил письмо от Маши, которая сообщала ему, что Швабрин насильно склоняет ее к браку. Низкий человек, не получив согласия добровольного, решил воспользоваться своей властью и беспомощностью Маши. Гринев тут же кинулся в крепость.
В одиннадцатой главе наш герой был перехвачен пугачевцами и доставлен к «государю». Он прекрасно понимал, что может живым не вернуться. Но мысль потерять Машу пугала его еще больше.
Пугачеву он сказал, что едет выручать сироту, которую Швабрин обижает в Белогорской. Он все рассказал Пугачеву, утаив лишь, что Маша – дочь капитана Миронова. Пугачев решил лично ехать в Белогорскую, понимая, что Швабрин может никому не подчиниться, кроме него.
В двенадцатой главе атаман потребовал от Швабрина, чтобы тот открыл комнату Марии и впустил его к девушке. Видя, что обман и хитрость раскрыты, тот опять идет на подлость, и объявляет Пугачеву, что Маша – дочь бывшего коменданта крепости. Но Пугачев отпустил Машу с Гриневым, дал им свою грамоту, открывавшую им все дороги в подвластных ему землях.
В тринадцатой главе в одном городке Гринев встретился с Зуриным, который посоветовал ему отправить Машу к своим родителям. Эта идея пришлась по душе Гриневу. Вместе с Машей он снарядил Савельича. Семья Гринева тепло приняла девушку.
Сам Гринев присоединился к отряду Зурина, в составе которого воевал против бунтовщиков.
Четырнадцатая глава. Зурин получает бумагу, в которой предписывалось арестовать Гринева за связь с Пугачевым. Это была последняя месть подлого Швабрина. Он оклеветал молодого офицера, приписав ему собственную низость.
Когда в имении Гриневых узнали о том, что Петр Андреевич посажен за связь с бунтовщиками и предательство, отец расстроился, а Маша решилась ехать в Петербург к Императрице Екатерине II. Маша встретилась с Государыней в саду и рассказала обо всем, даже не подозревая, что говорит с Ее Величеством. Императрица поверила рассказу дочери капитана Миронова. Маша вернулась в имение с письмом своему будущему свекру от Ее Величества.
Петр Гринев был освобожден из заключения, присутствовал на площади, где казнили Пугачева. Вскоре он и Маша поженились, и прожили долгую и счастливую жизнь в Симбирской губернии.
Таково краткое содержание «Капитанской дочки» Пушкина, но гораздо интереснее прочитать произведение целиком.
| Капитанская дочка |
|---|
| Глава I Сержант гвардии |
| Глава II Вожатый |
| Глава III Крепость |
| Глава IV Поединок |
| Глава V Любовь |
| Глава VI Пугачёвщина |
| Глава VII Приступ |
| Глава VIII Незваный гость |
| Глава IX Разлука |
| Глава X Осада города |
| Глава XI Мятежная слобода |
| Глава XII Сирота |
| Глава XIII Арест |
| Глава XIV Суд |
| Приложение. Пропущенная глава |
Глава I
Сержант гвардии
Был бы гвардии он завтра ж капитан.
- Того не надобно; пусть в армии послужит.
- Изрядно сказано! пускай его потужит...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Да кто его отец?
Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17.. году. С тех пор жил он в своей Симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. Нас было девять человек детей. Все мои братья и сестры умерли во младенчестве.
Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом, по милости майора гвардии князя В., близкого нашего родственника. Если бы паче всякого чаяния матушка родила дочь, то батюшка объявил бы куда следовало о смерти неявившегося сержанта, и дело тем бы и кончилось. Я считался в отпуску до окончания наук. В то время воспитывались мы не по-нонешнему. С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. Приезд его сильно не понравился Савельичу. «Слава Богу, - ворчал он про себя, - кажется, дитя умыт, причесан, накормлен. Куда как нужно тратить лишние деньги и нанимать мусье, как будто и своих людей не стало!»
Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour être outchitel , не очень понимая значение этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главною его слабостию была страсть к прекрасному полу; нередко за свои нежности получал он толчки, от которых охал по целым суткам. К тому же не был он (по его выражению) и врагом бутылки , т. е. (говоря по-русски) любил хлебнуть лишнее. Но как вино подавалось у нас только за обедом, и то по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то мой Бопре очень скоро привык к русской настойке и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не в пример более полезную для желудка. Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам , но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, - и потом каждый из нас занимался уже своим делом. Мы жили душа в душу. Другого ментора я и не желал. Но вскоре судьба нас разлучила, и вот по какому случаю:
Прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька как-то согласились в одно время кинуться матушке в ноги, винясь в преступной слабости и с плачем жалуясь на мусье, обольстившего их неопытность. Матушка шутить этим не любила и пожаловалась батюшке. У него расправа была коротка. Он тотчас потребовал каналью француза. Доложили, что мусье давал мне свой урок. Батюшка пошел в мою комнату. В это время Бопре спал на кровати сном невинности. Я был занят делом. Надобно знать, что для меня выписана была из Москвы географическая карта. Она висела на стене безо всякого употребления и давно соблазняла меня шириною и добротою бумаги. Я решился сделать из нее змей и, пользуясь сном Бопре, принялся за работу. Батюшка вошел в то самое время, как я прилаживал мочальный хвост к Мысу Доброй Надежды. Увидя мои упражнения в географии, батюшка дернул меня за ухо, потом подбежал к Бопре, разбудил его очень неосторожно и стал осыпать укоризнами. Бопре в смятении хотел было привстать и не мог: несчастный француз был мертво пьян. Семь бед, один ответ. Батюшка за ворот приподнял его с кровати, вытолкал из дверей и в тот же день прогнал со двора, к неописанной радости Савельича. Тем и кончилось мое воспитание.
Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками. Между тем минуло мне шестнадцать лет. Тут судьба моя переменилась.
Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье, а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки. Батюшка у окна читал Придворный календарь, ежегодно им получаемый. Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи. Матушка, знавшая наизусть все его свычаи и обычаи, всегда старалась засунуть несчастную книгу как можно подалее, и таким образом Придворный календарь не попадался ему на глаза иногда по целым месяцам. Зато, когда он случайно его находил, то, бывало, по целым часам не выпускал уж из своих рук. Итак, батюшка читал Придворный календарь, изредка пожимая плечами и повторяя вполголоса: «Генерал-поручик!.. Он у меня в роте был сержантом!.. Обоих российских орденов кавалер!.. А давно ли мы...» Наконец батюшка швырнул календарь на диван и погрузился в задумчивость, не предвещавшую ничего доброго.
Вдруг он обратился к матушке: «Авдотья Васильевна, а сколько лет Петруше?»
Да вот пошел семнадцатый годок, - отвечала матушка. - Петруша родился в тот самый год, как окривела тетушка Настасья Гарасимовна, и когда еще...
«Добро, - прервал батюшка, - пора его в службу. Полно ему бегать по девичьим да лазить на голубятни».
Мысль о скорой разлуке со мною так поразила матушку, что она уронила ложку в кастрюльку, и слезы потекли по ее лицу. Напротив того, трудно описать мое восхищение. Мысль о службе сливалась во мне с мыслями о свободе, об удовольствиях петербургской жизни. Я воображал себя офицером гвардии, что, по мнению моему, было верхом благополучия человеческого.
Батюшка не любил ни переменять свои намерения, ни откладывать их исполнение. День отъезду моему был назначен. Накануне батюшка объявил, что намерен писать со мною к будущему моему начальнику, и потребовал пера и бумаги.
Не забудь, Андрей Петрович, - сказала матушка, - поклониться и от меня князю Б.; я, дескать, надеюсь, что он не оставит Петрушу своими милостями.
Что за вздор! - отвечал батюшка нахмурясь. - К какой стати стану я писать к князю Б.?
Да ведь ты сказал, что изволишь писать к начальнику Петруши?
Ну, а там что?
Да ведь начальник Петрушин - князь Б. Ведь Петруша записан в Семеновский полк.
Записан! А мне какое дело, что он записан? Петруша в Петербург не поедет. Чему научится он, служа в Петербурге? мотать да повесничать? Нет, пускай послужит он в армии, да потянет лямку, да понюхает пороху, да будет солдат, а не шаматон. Записан в гвардии! Где его пашпорт? подай его сюда.
Матушка отыскала мой паспорт, хранившийся в ее шкатулке вместе с сорочкою, в которой меня крестили, и вручила его батюшке дрожащею рукою. Батюшка прочел его со вниманием, положил перед собою на стол и начал свое письмо.
Любопытство меня мучило: куда ж отправляют меня, если уж не в Петербург? Я не сводил глаз с пера батюшкина, которое двигалось довольно медленно. Наконец он кончил, запечатал письмо в одном пакете с паспортом, снял очки и, подозвав меня, сказал: «Вот тебе письмо к Андрею Карловичу Р., моему старинному товарищу и другу. Ты едешь в Оренбург служить под его начальством».
Итак, все мои блестящие надежды рушились! Вместо веселой петербургской жизни ожидала меня скука в стороне глухой и отдаленной. Служба, о которой за минуту думал я с таким восторгом, показалась мне тяжким несчастием. Но спорить было нечего. На другой день поутру подвезена была к крыльцу дорожная кибитка; уложили в нее чемодан, погребец с чайным прибором и узлы с булками и пирогами, последними знаками домашнего баловства. Родители мои благословили меня. Батюшка сказал мне: «Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду». Матушка в слезах наказывала мне беречь мое здоровье, а Савельичу смотреть за дитятей. Надели на меня заячий тулуп, а сверху лисью шубу. Я сел в кибитку с Савельичем и отправился в дорогу, обливаясь слезами.
В ту же ночь приехал я в Симбирск, где должен был пробыть сутки для закупки нужных вещей, что и было поручено Савельичу. Я остановился в трактире. Савельич с утра отправился по лавкам. Соскуча глядеть из окна на грязный переулок, я пошел бродить по всем комнатам. Вошед в биллиардную, увидел я высокого барина лет тридцати пяти, с длинными черными усами, в халате, с кием в руке и с трубкой в зубах. Он играл с маркером, который при выигрыше выпивал рюмку водки, а при проигрыше должен был лезть под биллиард на четверинках. Я стал смотреть на их игру. Чем долее она продолжалась, тем прогулки на четверинках становились чаще, пока наконец маркер остался под биллиардом. Барин произнес над ним несколько сильных выражений в виде надгробного слова и предложил мне сыграть партию. Я отказался по неумению. Это показалось ему, по-видимому, странным. Он поглядел на меня как бы с сожалением; однако мы разговорились. Я узнал, что его зовут Иваном Ивановичем Зуриным, что он ротмистр ** гусарского полку и находится в Симбирске при приеме рекрут, а стоит в трактире. Зурин пригласил меня отобедать с ним вместе чем бог послал, по-солдатски. Я с охотою согласился. Мы сели за стол. Зурин пил много и потчевал и меня, говоря, что надобно привыкать ко службе; он рассказывал мне армейские анекдоты, от которых я со смеху чуть не валялся, и мы встали из-за стола совершенными приятелями. Тут вызвался он выучить меня играть на биллиарде. «Это, - говорил он, - необходимо для нашего брата служивого. В походе, например, придешь в местечко - чем прикажешь заняться? Ведь не все же бить жидов. Поневоле пойдешь в трактир и станешь играть на биллиарде; а для того надобно уметь играть!» Я совершенно был убежден и с большим прилежанием принялся за учение. Зурин громко ободрял меня, дивился моим быстрым успехам и, после нескольких уроков, предложил мне играть в деньги, по одному грошу, не для выигрыша, а так, чтоб только не играть даром, что, по его словам, самая скверная привычка. Я согласился и на то, а Зурин велел подать пуншу и уговорил меня попробовать, повторяя, что к службе надобно мне привыкать; а без пуншу что и служба! Я послушался его. Между тем игра наша продолжалась. Чем чаще прихлебывал я от моего стакана, тем становился отважнее. Шары поминутно летали у меня через борт; я горячился, бранил маркера, который считал бог ведает как, час от часу умножал игру, словом - вел себя как мальчишка, вырвавшийся на волю. Между тем время прошло незаметно. Зурин взглянул на часы, положил кий и объявил мне, что я проиграл сто рублей. Это меня немножко смутило. Деньги мои были у Савельича. Я стал извиняться. Зурин меня прервал: «Помилуй! Не изволь и беспокоиться. Я могу и подождать, а покамест поедем к Аринушке».
Что прикажете? День я кончил так же беспутно, как и начал. Мы отужинали у Аринушки. Зурин поминутно мне подливал, повторяя, что надобно к службе привыкать. Встав из-за стола, я чуть держался на ногах; в полночь Зурин отвез меня в трактир.
Савельич встретил нас на крыльце. Он ахнул, увидя несомненные признаки моего усердия к службе. «Что это, сударь, с тобою сделалось? - сказал он жалким голосом, - где ты это нагрузился? Ахти Господи! отроду такого греха не бывало!» - «Молчи, хрыч! - отвечал я ему, запинаясь, - ты, верно, пьян, пошел спать... и уложи меня».
На другой день я проснулся с головною болью, смутно припоминая себе вчерашние происшествия. Размышления мои прерваны были Савельичем, вошедшим ко мне с чашкою чая. «Рано, Петр Андреич, - сказал он мне, качая головою, - рано начинаешь гулять. И в кого ты пошел? Кажется, ни батюшка, ни дедушка пьяницами не бывали; о матушке и говорить нечего: отроду, кроме квасу, в рот ничего не изволили брать. А кто всему виноват? проклятый мусье. То и дело, бывало, к Антипьевне забежит: «Мадам, же ву при, водкю». Вот тебе и же ву при! Нечего сказать: добру наставил, собачий сын. И нужно было нанимать в дядьки басурмана, как будто у барина не стало и своих людей!»
Мне было стыдно. Я отвернулся и сказал ему: «Поди вон, Савельич; я чаю не хочу». Но Савельича мудрено было унять, когда, бывало, примется за проповедь. «Вот видишь ли, Петр Андреич, каково подгуливать. И головке-то тяжело, и кушать-то не хочется. Человек пьющий ни на что не годен... Выпей-ка огуречного рассолу с медом, а всего бы лучше опохмелиться полстаканчиком настойки. Не прикажешь ли?»
В это время мальчик вошел и подал мне записку от И. И. Зурина. Я развернул ее и прочел следующие строки:
«Любезный Петр Андреевич, пожалуйста пришли мне с моим мальчиком сто рублей, которые ты мне вчера проиграл. Мне крайняя нужда в деньгах.
Готовый ко услугам
Иван Зурин».
Делать было нечего. Я взял на себя вид равнодушный и, обратись к Савельичу, который был и денег, и белья, и дел моих рачитель , приказал отдать мальчику сто рублей. «Как! зачем?» - спросил изумленный Савельич. «Я их ему должен», - отвечал я со всевозможной холодностию. «Должен! - возразил Савельич, час от часу приведенный в большее изумление, - да когда же, сударь, успел ты ему задолжать? Дело что-то не ладно. Воля твоя, сударь, а денег я не выдам».
Я подумал, что если в сию решительную минуту не переспорю упрямого старика, то уж в последствии времени трудно мне будет освободиться от его опеки, и, взглянув на него гордо, сказал: «Я твой господин, а ты мой слуга. Деньги мои. Я их проиграл, потому что так мне вздумалось. А тебе советую не умничать и делать то, что тебе приказывают».
Савельич так был поражен моими словами, что сплеснул руками и остолбенел. «Что же ты стоишь!» - закричал я сердито. Савельич заплакал. «Батюшка Петр Андреич, - произнес он дрожащим голосом, - не умори меня с печали. Свет ты мой! послушай меня, старика: напиши этому разбойнику, что ты пошутил, что у нас и денег-то таких не водится. Сто рублей! Боже ты милостивый! Скажи, что тебе родители крепко-накрепко заказали не играть, окроме как в орехи...» - «Полно врать, - прервал я строго, - подавай сюда деньги или я тебя взашей прогоню».
Савельич поглядел на меня с глубокой горестью и пошел за моим долгом. Мне было жаль бедного старика; но я хотел вырваться на волю и доказать, что уж я не ребенок. Деньги были доставлены Зурину. Савельич поспешил вывезти меня из проклятого трактира. Он явился с известием, что лошади готовы. С неспокойной совестию и с безмолвным раскаянием выехал я из Симбирска, не простясь с моим учителем и не думая с ним уже когда-нибудь увидеться.
Русский поэт, драматург и прозаик, заложивший основы русского реалистического направления, критик и теоретик литературы, историк, публицист; один из самых авторитетных литературных деятелей первой трети XIX века.
Пушкин в своем творчестве, являющемся художественной энциклопедией российской действительности, не только поддержал некоторые идеи декабристов, но и затронул коренные общественные проблемы своего времени: самодержавие и народ, личность и государство, трагическое одиночество передовой дворянской интеллигенции Золотого века.
Ещё при жизни Пушкина сложилась его репутация величайшего национального русского поэта. Пушкин рассматривается как основоположник современного русского литературного языка.
“К апитанская дочка”
Исторический роман (или повесть) А. С. Пушкина, действие которого происходит во время восстания Емельяна Пугачёва. Впервые опубликован без указания имени автора в 4-й книжке журнала «Современник», поступившей в продажу в последней декаде 1836 года.
«Капитанская дочка» принадлежит к обойме произведений, которыми русские писатели 1830-х откликнулись на успех переводных романов Вальтера Скотта. Пушкин планировал написать исторический роман ещё в 1820-е годы (см. «Арап Петра Великого»). Первым из исторических романов на русскую тему увидел свет «Юрий Милославский» М. Н. Загоскина (1829). Встреча Гринёва с вожатым, по мнению пушкиноведов, восходит к аналогичной сцене в романе Загоскина.
Замысел повести о пугачёвской эпохе вызрел во время работы Пушкина над исторической хроникой - «Историей Пугачёвского бунта». В поисках материалов для своего труда Пушкин ездил на Южный Урал, где беседовал с очевидцами грозных событий 1770-х годов. По словам П. В. Анненкова, «сжатое и только по наружности сухое изложение, принятое им в „Истории“, нашло как будто дополнение в образцовом его романе, имеющем теплоту и прелесть исторических записок», в романе, «который представлял другую сторону предмета - сторону нравов и обычаев эпохи».
Повесть была опубликована за месяц до гибели автора в издававшемся им журнале «Современник» под видом записок покойного Петра Гринёва. Из этого и последующих изданий романа по цензурным соображениям была выпущена глава о бунте крестьян в деревне Гринёва, сохранившаяся в черновой рукописи. До 1838 года никаких печатных отзывов на повесть не последовало, однако Гоголь в январе 1837 года отмечал, что она «произвела всеобщий эффект».
“К апитанская дочка” действующие лица
Пётр Андреевич Гринёв – 17-летний недоросль, с детства записанный в гвардии Семёновский полк, во время описываемых в повести событий - прапорщик. Это он ведёт повествование для своих потомков в правление Александра I, пересыпая рассказ старомодными сентенциями. В черновой версии содержалось указание, что Гринёв умер в 1817 году. По оценке Белинского, это «ничтожный, бесчувственный характер», который нужен автору как относительно беспристрастный свидетель поступков Пугачёва.
Алексей Иванович Швабрин – антагонист Гринёва, - «молодой офицер невысокого роста с лицом смуглым и отменно некрасивым» и волосами, которые «черны как смоль». Ко времени появления Гринёва в крепости уже пять лет как был переведён из гвардии за дуэль. Слывёт вольнодумцем, знает французский, разбирается в литературе, но в решающий момент изменяет присяге и переходит на сторону бунтовщиков. В сущности, чисто романтический негодяй (по замечанию Мирского, это вообще «единственный у Пушкина негодяй»).
Марья Ивановна Миронова – «девушка лет восемьнадцати, круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачесанными за уши», дочь коменданта крепости, давшая название всей повести. «Одевалась просто и мило». Чтобы спасти возлюбленного, едет в столицу и бросается в ноги царице. По замечанию князя Вяземского, образ Маши ложится на повесть «отрадным и светлым оттенком» - как своеобразная вариация на тему Татьяны Лариной. В то же время Чайковский сетует: «Мария Ивановна недостаточно интересна и характерна, ибо она безупречно добрая и честная девушка и больше ничего». «Пустое место всякой первой любви», - вторит ему Марина Цветаева.
Архип Савельич – стремянной Гринёвых, с пяти лет приставленный к Петру в качестве дядьки. Обращается с 17-летним офицером как с малолетним, помня наказ «смотреть за дитятей». «Верный холоп», но лишённый холопства нравственного - прямо выражающий неудобные мысли в лицо и барину, и Пугачёву. Образ самоотверженного слуги принято относить к наиболее удачным в повести. В его наивных хлопотах о заячьем тулупе заметны следы типажа комического слуги, характерного для литературы классицизма.
Василиса Егоровна Миронова – супруга коменданта, «старушка в телогрейке и с платком на голове», владелица единственной крепостной девки Палашки. Имеет репутацию «прехраброй дамы». «На дела службы смотрела, как на свои хозяйские, и управляла крепостию так точно, как и своим домком». Предпочла погибнуть рядом с мужем отъезду в безопасный губернский город. По оценке Вяземского, этот образ супружеской верности «удачно и верно схвачен кистью мастера».
“К апитанская дочка” краткое содержание повести
В основе романа лежат мемуары пятидесятилетнего дворянина Петра Андреевича Гринева, написанные им во времена царствования императора Александра и посвящённые «пугачёвщине», в которой семнадцатилетний офицер Петр Гринев по «странному сцеплению обстоятельств» принял невольное участие.
Петр Андреевич с лёгкой иронией вспоминает своё детство, детство дворянского недоросля. Его отец Андрей Петрович Гринев в молодости «служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17… году. С тех пор жил в своей симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина». В семье Гриневых было девять человек детей, но все братья и сестры Петруши «умерли во младенчестве». «Матушка была ещё мною брюхата, - вспоминает Гринев, - как я уже был записан в Семёновский полк сержантом».
С пятилетнего возраста за Петрушей присматривает стремянной Савельич, «за трезвое поведение» пожалованный ему в дядьки. «Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля». Затем появился учитель - француз Бопре, который не понимал «значения этого слова», так как в своём отечестве был парикмахером, а в Пруссии - солдатом. Юный Гринев и француз Бопре быстро поладили, и, хотя Бопре по контракту обязан был учить Петрушу «по-французски, по-немецки и всем наукам», он предпочёл скоро выучиться у своего ученика «болтать по-русски». Воспитание Гринева завершается изгнанием Бопре, уличённого в беспутстве, пьянстве и небрежении обязанностями учителя.
До шестнадцати лет Гринев живёт «недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками». На семнадцатом году отец решает послать сына на службу, но не в Петербург, а в армию «понюхать пороху» да «потянуть лямку». Он отправляет его в Оренбург, наставляя служить верно «кому присягаешь», и помнить пословицу: «береги платье снову, а честь смолоду». Все «блестящие надежды» молодого Гринева на весёлую жизнь в Петербурге разрушились, впереди ожидала «скука в стороне глухой и отдалённой».
О ренбургу
Подъезжая к Оренбургу, Гринев и Савельич попали в буран. Случайный человек, повстречавшийся на дороге, выводит заблудившуюся в метели кибитку к умёту. Пока кибитка «тихо подвигалась» к жилью, Петру Андреевичу приснился страшный сон, в котором пятидесятилетний Гринев усматривает нечто пророческое, связывая его со «странными обстоятельствами» своей дальнейшей жизни. Мужик с чёрной бородою лежит в постели отца Гринева, а матушка, называя его Андреем Петровичем и «посажёным отцом», хочет, чтобы Петруша «поцеловал у него ручку» и попросил благословения. Мужик машет топором, комната наполняется мёртвыми телами; Гринев спотыкается о них, скользит в кровавых лужах, но его «страшный мужик» «ласково кличет», приговаривая: «Не бойсь, подойди под моё благословение».
В благодарность за спасение Гринев отдаёт «вожатому», одетому слишком легко, свой заячий тулуп и подносит стакан вина, за что тот с низким поклоном его благодарит: «Спасибо, ваше благородие! Награди вас Господь за вашу добродетель». Наружность «вожатого» показалась Гриневу «замечательною»: «Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В чёрной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское».
Белогорская крепость, куда из Оренбурга послан служить Гринев, встречает юношу не грозными бастионами, башнями и валами, а оказывается деревушкой, окружённой деревянным забором. Вместо храброго гарнизона - инвалиды, не знающие, где левая, а где правая сторона, вместо смертоносной артиллерии - старенькая пушка, забитая мусором.
И ван Кузьмич Миронов
Комендант крепости Иван Кузьмич Миронов - офицер «из солдатских детей», человек необразованный, но честный и добрый. Его жена, Василиса Егоровна, полностью им управляет и на дела службы смотрит как на свои хозяйственные. Вскоре Гринев становится для Мироновых «родным», да и сам он «незаметным образом ‹…› привязался к доброму семейству». В дочери Мироновых Маше Гринев «нашёл благоразумную и чувствительную девушку».
Служба не тяготит Гринева, он увлёкся чтением книг, упражняется в переводах и сочинении стихов. Поначалу он сближается с поручиком Швабриным, единственным в крепости человеком, близким Гриневу по образованию, возрасту и роду занятий. Но вскоре они ссорятся - Швабрин с издёвкой раскритиковал любовную «песенку», написанную Гриневым, а также позволил себе грязные намёки относительно «нрава и обычая» Маши Мироновой, коей эта песенка была посвящена. Позже, в разговоре с Машей, Гринев выяснит причины упорного злоречия, которым Швабрин её преследовал: поручик сватался к ней, но получил отказ. «Я не люблю Алексея Иваныча. Он очень мне противен», - признается Маша Гриневу. Ссора разрешается поединком и ранением Гринева.
Маша ухаживает за раненым Гриневым. Молодые люди признаются друг другу «в сердечной склонности», и Гринев пишет батюшке письмо, «прося родительского благословения». Но Маша - бесприданница. У Мироновых «всего-то душ одна девка Палашка», в то время как у Гриневых - триста душ крестьян. Отец запрещает Гриневу жениться и обещает перевести его из Белогорской крепости «куда-нибудь подальше», чтобы «дурь» прошла.
После этого письма для Гринева жизнь стала несносной, он впадает в мрачную задумчивость, ищет уединения. «Я боялся или сойти с ума, или удариться в распутство». И только «неожиданные происшествия, - пишет Гринев, - имевшие важное влияние на всю мою жизнь, дали вдруг моей душе сильное и благое потрясение».
1 773 год
В начале октября 1773 г. комендант крепости получает секретное сообщение о донском казаке Емельяне Пугачеве, который, выдавая себя за «покойного императора Петра III», «собрал злодейскую шайку, произвёл возмущение в яицких селениях и уже взял и разорил несколько крепостей». Коменданту предложено «принять надлежащие меры к отражению помянутого злодея и самозванца».
Вскоре уже все заговорили о Пугачеве. В крепости схвачен башкирец с «возмутительными листами». Но допросить его не удалось - у башкирца был вырван язык. Со дня на день жители Белогорской крепости ожидают нападения Пугачева,
Мятежники появляются неожиданно - Мироновы даже не успели отправить Машу в Оренбург. При первом же приступе крепость взята. Жители встречают пугачевцев хлебом и солью. Пленных, среди которых был и Гринев, ведут на площадь присягать Пугачеву. Первым на виселице гибнет комендант, отказавшийся присягнуть «вору и самозванцу». Под ударом сабли падает мёртвой Василиса Егоровна. Смерть на виселице ждёт и Гринева, но Пугачев милует его. Чуть позже от Савельича Гринев узнает «причину пощады» - атаман разбойников оказался тем бродягой, который получил от него, Гринева, заячий тулуп.
Вечером Гринев приглашён к «великому государю». «Я помиловал тебя за твою добродетель, - говорит Пугачев Гриневу, - ‹…› Обещаешься ли служить мне с усердием?» Но Гринев - «природный дворянин» и «присягал государыне императрице». Он даже не может обещать Пугачеву не служить против него. «Голова моя в твоей власти, - говорит он Пугачеву, - отпустишь меня - спасибо, казнишь - Бог тебе судья».
Искренность Гринева поражает Пугачева, и тот отпускает офицера «на все четыре стороны». Гринев решает ехать в Оренбург за помощью - ведь в крепости в сильной горячке осталась Маша, которую попадья выдала за свою племянницу. Особенно его беспокоит, что комендантом крепости назначен Швабрин, присягнувший Пугачеву на верность.
Но в Оренбурге Гриневу в помощи отказано, а через несколько дней войска мятежников окружают город. Потянулись долгие дни осады. Вскоре случаем в руки Гринева попадает письмо от Маши, из которого он узнает, что Швабрин принуждает её выйти за него замуж, угрожая в противном случае выдать её пугачевцам. Вновь Гринев обращается за помощью к военному коменданту, и вновь получает отказ.
Б елогорская крепость
Гринев с Савельичем выезжают в Белогорскую крепость, но у Бердской слободы они схвачены мятежниками. И снова провидение сводит Гринева и Пугачева, давая офицеру случай исполнить своё намерение: узнав от Гринева суть дела, по которому тот едет в Белогорскую крепость, Пугачев сам решает освободить сироту и наказать обидчика.
По дороге в крепость между Пугачевым и Гриневым происходит доверительный разговор. Пугачев отчётливо осознает свою обречённость, ожидая предательства прежде всего со стороны своих товарищей, знает он, что и «милости государыни» ему не ждать. Для Пугачева, как для орла из калмыцкой сказки, которую он с «диким вдохновением» рассказывает Гриневу, «чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью; а там что Бог даст!». Гринев делает из сказки иной нравственный вывод, чем удивляет Пугачева: «Жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину».
В Белогорской крепости Гринев с помощью Пугачева освобождает Машу. И хотя взбешённый Швабрин раскрывает перед Пугачевым обман, тот полон великодушия: «Казнить, так казнить, жаловать, так жаловать: таков мой обычай». Гринев и Пугачев расстаются «дружески».
Машу в качестве невесты Гринев отправляет к своим родителям, а сам по «долгу чести» остаётся в армии. Война «с разбойниками и дикарями» «скучна и мелочна». Наблюдения Гринева исполнены горечи: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».
Окончание военной кампании совпадает с арестом Гринева. Представ перед судом, он спокоен в своей уверенности, что может оправдаться, но его оговаривает Швабрин, выставляя Гринева шпионом, отряжённым от Пугачева в Оренбург. Гринев осуждён, его ждёт позор, ссылка в Сибирь на вечное поселение.
От позора и ссылки Гринева спасает Маша, которая едет к царице «просить милости». Прогуливаясь по саду Царского Села, Маша повстречала даму средних лет. В этой даме все «невольно привлекало сердце и внушало доверенность». Узнав, кто такая Маша, она предложила свою помощь, и Маша искренне поведала даме всю историю. Дама оказалась императрицей, которая помиловала Гринева так же, как Пугачев в своё время помиловал и Машу, и Гринева.
Источник – Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русская литература XIX века и Википедия.
Александр Сергеевич Пушкин
Капитанская дочка
Береги честь смолоду.
Пословица
ГЛАВА I. СЕРЖАНТ ГВАРДИИ.
Был бы гвардии он завтра ж капитан.
Того не надобно; пусть в армии послужит.
Изрядно сказано! пускай его потужит…
Да кто его отец?
Княжнин.
Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе, и вышел в отставку премьер-майором в 17.. году. С тех пор жил он в своей Симбирской деревни, где и женился на девице Авдотьи Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. Нас было девять человек детей. Все мои братья и сестры умерли во младенчестве.
Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом, по милости маиора гвардии князя Б., близкого нашего родственника. Если бы паче всякого чаяния матушка родила дочь, то батюшка объявил бы куда следовало о смерти неявившегося сержанта и дело тем бы и кончилось. Я считался в отпуску до окончания наук. В то время воспитывались мы не по нонешнему. С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. Приезд его сильно не понравился Савельичу. «Слава богу» - ворчал он про себя - «кажется, дитя умыт, причесан, накормлен. Куда как нужно тратить лишние деньги, и нанимать мусье, как будто и своих людей не стало!»
Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour Йtre outchitel, не очень понимая значения этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главною его слабостию была страсть к прекрасному полу; не редко за свои нежности получал он толчки, от которых охал по целым суткам. К тому же не был он (по его выражению) и врагом бутылки, т. е. (говоря по-русски) любил хлебнуть лишнее. Но как вино подавалось у нас только за обедом, и то по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то мой Бопре очень скоро привык к русской настойке, и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не в пример более полезную для желудка. Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, - и потом каждый из нас занимался уже своим делом. Мы жили душа в душу. Другого ментора я и не желал. Но вскоре судьба нас разлучила, и вот по какому случаю:
Прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька как-то согласились в одно время кинуться матушке в ноги, винясь в преступной слабости и с плачем жалуясь на мусье, обольстившего их неопытность. Матушка шутить этим не любила, и пожаловалась батюшке. У него расправа была коротка. Он тотчас потребовал каналью француза. Доложили, что мусье давал мне свой урок. Батюшка пошел в мою комнату. В это время Бопре спал на кровати сном невинности. Я был занят делом. Надобно знать, что для меня выписана была из Москвы географическая карта. Она висела на стене безо всякого употребления и давно соблазняла меня шириною и добротою бумаги. Я решился сделать из нее змей, и пользуясь сном Бопре, принялся за работу. Батюшка вошел в то самое время, как я прилаживал мочальный хвост к Мысу Доброй Надежды. Увидя мои упражнения в географии, батюшка дернул меня за ухо, потом подбежал к Бопре, разбудил его очень неосторожно, и стал осыпать укоризнами. Бопре в смятении хотел было привстать, и не мог: несчастный француз был мертво пьян. Семь бед, один ответ. Батюшка за ворот приподнял его с кровати, вытолкал из дверей, и в тот же день прогнал со двора, к неописанной радости Савельича. Тем и кончилось мое воспитание.
Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чахарду с дворовыми мальчишками. Между тем минуло мне шестнадцать лет. Тут судьба моя переменилась.
Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки. Батюшка у окна читал Придворный Календарь, ежегодно им получаемый. Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи. Матушка, знавшая наизусть все его свычаи и обычаи, всегда старалась засунуть несчастную книгу как можно подалее, и таким образом Придворный Календарь не попадался ему на глаза иногда по целым месяцам. Зато, когда он случайно его находил, то бывало по целым часам не выпускал уж из своих рук. Итак батюшка читал Придворный Календарь, изредко пожимая плечами и повторяя вполголоса: «Генерал-поручик!.. Он у меня в роте был сержантом!… Обоих российских орденов кава-лер!.. А давно ли мы…» Наконец батюшка швырнул календарь на диван, и погрузился в задумчивость, не предвещавшую ничего доброго.
Вдруг он обратился к матушке: «Авдотья Васильевна, а сколько лет Петруше?»
Да вот пошел семнадцатый годок, - отвечала матушка. - Петруша родился в тот самый год, как окривела тетушка Настасья Гарасимовна, и когда еще…
«Добро» - прервал батюшка, - «пора его в службу. Полно ему бегать по девичьим, да лазить на голубятни».
Мысль о скорой разлуке со мною так поразила матушку, что она уронила ложку в кастрюльку, и слезы потекли по ее лицу. Напротив того трудно описать мое восхищение. Мысль о службе сливалась во мне с мыслями о свободе, об удовольствиях петербургской жизни. Я воображал себя офицером гвардии, что по мнению моему было верьхом благополучия человеческого.
Батюшка не любил ни переменять свои намерения, ни откладывать их исполнение. День отъезду моему был назначен. Накануне батюшка объявил, что намерен писать со мною к будущему моему начальнику, и потребовал пера и бумаги.
«Не забудь, Андрей Петрович», - сказала матушка - «поклониться и от меня князю Б.; я-дескать надеюсь, что он не оставит Петрушу своими милостями».
Что за вздор! - отвечал батюшка нахмурясь. - К какой стати стану я писать к князю Б.?
«Да ведь ты сказал, что изволишь писать к начальнику Петруши».
Ну, а там что?
«Да ведь начальник Петрушин - князь Б. Ведь Петруша записан в Семеновский полк».
Записан! А мне какое дело, что он записан? Петруша в Петербург не поедет. Чему научится он служа в Петербурге? мотать да повесничать? Нет, пускай послужит он в армии, да потянет лямку, да понюхает пороху, да будет солдат, а не шаматон. Записан в гвардии! Где его пашпорт? подай его сюда.
Матушка отыскала мой паспорт, хранившийся в ее шкатулке вместе с сорочкою, в которой меня крестили, и вручила его батюшке дрожащею рукою. Батюшка прочел его со вниманием, положил перед собою на стол, и начал свое письмо.
Любопытство меня мучило: куда ж отправляют меня, если уж не в Петербург? Я не сводил глаз с пера батюшкина, которое двигалось довольно медленно. Наконец он кончил, запечатал письмо в одном пакете с паспортом, снял очки, и подозвав меня, сказал: «Вот тебе письмо к Андрею Карловичу P., моему старинному товарищу и другу. Ты едешь в Оренбург служить под его начальством».
Итак все мои блестящие надежды рушились! Вместо веселой петербургской жизни ожидала меня скука в стороне глухой и отдаленной. Служба, о которой за минуту думал я с таким восторгом, показалась мне тяжким несчастием. Но спорить было нечего. На другой день по утру подвезена была к крыльцу дорожная кибитка; уложили в нее чамодан, погребец с чайным прибором и узлы с булками и пирогами, последними знаками домашнего баловства. Родители мои благословили меня. Батюшка сказал мне: «Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье с нову, а честь с молоду». Матушка в слезах наказывала мне беречь мое здоровье, а Савельичу смотреть за дитятей. Надели на меня зайчий тулуп, а сверху лисью шубу. Я сел в кибитку с Савельичем, и отправился в дорогу, обливаясь слезами.
В ту же ночь приехал я в Симбирск, где должен был пробыть сутки для закупки нужных вещей, что и было поручено Савельичу. Я остановился в трактире. Савельич с утра отправился по лавкам. Соскуча
Повесть "Капитанская дочка", пересказ которой предлагается в данной статье, была написана Александром Сергеевичем Пушкиным в 1836 году. В ней повествуется о пугачевском восстании. Автор, создавая произведение, основывался на реально произошедших в 1773-1775 годах событиях, когда яицкие казаки под предводительством выдававшего себя за царя Петра Федоровича Емельяна Пугачева начали взяв в услужники злодеев, воров и беглых каторжников. Мария Миронова и Петр Гринев - однако в их судьбах правдиво отразилось горестное время гражданской войны.
1 глава. Сержант гвардии
Повесть "Капитанская дочка", пересказ которой вы читаете, начинается с рассказа Петра Гринева о своей жизни. Он был единственным ребенком, которому удалось выжить из 9 детей бедной дворянки и отставного майора, жил в барской семье со средним достатком. Старый слуга был фактически воспитателем юного барина. Образование Петр получил плохое, так как его отец нанял француза - парикмахера Бопре - в качестве гувернера. Этот человек вел аморальный, распутный образ жизни. За развратные действия и пьянство его в конце концов выгнали из имения. А Петрушу, 17-летнего юношу, отец решил отправить служить в Оренбург по старым связям. Он направил его туда вместо Петербурга, где должны были взять юношу в гвардию. Для присмотра за сыном он прикрепил к нему Савельича, старого слугу. Петруша очень расстроился, потому что вместо столичных гулянок его ждало безрадостное существование в этой глуши. Об этих событиях пишет Александр Сергеевич в повести "Капитанская дочка" (1 глава).
Пересказ произведения продолжается. Молодой барин во время одной из остановок в пути знакомится с Зуриным, повесой-ротмистром, из-за которого пристрастился к игре в бильярд под предлогом обучения. Вскоре Зурин предлагает герою играть на деньги, и в конце концов Петр проигрывает 100 рублей - значительную по тем временам сумму. Савельич, которому было поручено хранить "казну" барина, протестует тому, чтобы Петр Гринев уплатил долг, однако барин настаивает на этом. Савельичу пришлось покориться и отдать деньги.
2 глава. Вожатый
Продолжаем описывать события повести "Капитанская дочка". Пересказ второй главы следующий. Петр, в конце концов, начинает стыдиться этого проигрыша и обещает слуге не играть больше на деньги. Их ожидает долгий путь, и Савельич прощает своего барина. Но они снова из-за неблагоразумия Петра попадают в беду. Несмотря на надвигающуюся бурю, Гринев приказал ямщику продолжать путь, и они заблудились и чуть было не замерзли. Однако удача была на стороне героев - им вдруг повстречался незнакомец. Он помог путникам добраться до
Продолжаем наш пересказ 2 главы "Капитанской дочки". Гринев вспоминает, что ему, уставшему после этой неудачной поездки, приснился сон в кибитке, который он назвал пророческим: он увидел мать, которая сообщила, что отец Петра при смерти, и свой дом. После этого Гринев увидел в кровати отца мужика с бородой, ему не знакомого. Мать сообщила герою, что этот человек - ее названный муж. Петр отказывается принять "отцовское" благословение незнакомца, и тогда тот хватается за топор, повсюду появляются трупы. Гринева, однако, он не трогает.
Вот они уже подъезжают к постоялому двору, который напоминает воровское пристанище. Замерзший в одном армяке незнакомец просит вина у Петруши, и тот его угощает. Между хозяином дома и мужиком начинается непонятный разговор на воровском языке. Смысла его Петр не понимает, но услышанное кажется герою очень странным. Гринев, уезжая из ночлежки, отблагодарил, опять к недовольству Савельича, своего провожатого, подарив ему заячий тулупчик. Незнакомец в ответ раскланялся, сказав, что не забудет этой милости вовек.
Когда, наконец, герой добирается до Оренбурга, один из сослуживцев отца, прочитав письмо с просьбой держать юношу "в посылает его на службу в Белогорскую крепость - еще более глухое место. Это расстраивает Петра, уже давно мечтавшего о гвардейском мундире.
3 глава. Крепость
3 глава повести "Капитанская дочка", пересказ которой предлагается вашему вниманию, начинается следующими событиями. Мы знакомимся с комендантом крепости. Иван Кузьмич Миронов был ее хозяином, но фактически управляла всем жена начальника - Василиса Егоровна. Эти душевные и простые люди сразу же понравились Петру. У немолодой уже четы была юная дочь Маша, но пока еще ее знакомство с главным героем не состоялось. В оказавшейся обычной деревушкой крепости молодой человек знакомится с поручиком по имени Алексей Иванович Швабрин. Его отправили сюда из гвардии за участие в дуэли, окончившейся смертью его противника. Этот герой часто язвил насчет Маши, капитанской дочери, выставляя ее дурочкой, и вообще имел привычку отзываться о людях нелестно. После того как Гринев сам познакомился с девушкой, он высказывает сомнение относительно замечания поручика. Продолжим наш пересказ. "Капитанская дочка", глава 4, в кратком изложении предлагается вашему вниманию далее.
4 глава. Поединок
Благодушный и добрый по натуре Гринев начал все теснее общаться с семьей коменданта, а от Швабрина постепенно отдалился. У Маши не было приданого, но она оказалась прелестной девушкой. Петру не нравились колкие замечания Швабрина. Вечерами, окрыленный мыслями об этой девушке, он стал писать ей стихи и читал их Алексею Ивановичу. Но тот лишь высмеивал его, начав еще сильнее унижать достоинство девушки, говоря, что она придет ночью к любому, кто подарит ей сережки.
В конце концов друзья сильно поссорились, и должен был состояться поединок. Василиса Егоровна узнала о дуэли, но герои сделали вид, что они помирились, а сами решили отложить поединок на следующий день. Утром, как только они обнажили шпаги, 5 инвалидов и Иван Игнатьич привели их к Василисе Егоровне под конвоем. Как следует отчитав дуэлянтов, та их отпустила. Встревоженная вестью об этой дуэли, Маша вечером рассказала Петру Гриневу о неудавшемся сватовстве к ней Алексея Швабрина. Тогда Гринев понял мотивы поведения этого человека. Дуэль все-таки состоялась. Петр оказался серьезным противником для Алексея Ивановича. Однако на дуэли вдруг появился Савельич, и, замешкавшись, Петр получил ранение.
5 глава. Любовь
Пересказ рассказа "Капитанская дочка" продолжается, мы дошли уже до 5 главы. Маша выходила раненного Петра. Дуэль их сблизила, и они полюбили друг друга. Гринев, желая жениться на девушке, пишет родителям письмо, но не получает благословения. Отказ отца не меняет намерений героя, но Маша не согласна выходить замуж тайно. Влюбленные отдаляются друг от друга на некоторое время.
6 глава. Пугачевщина
Предлагаем вашему вниманию пересказ 6 главы ("Капитанская дочка"). В крепости начинается волнение. Миронов получает приказ подготовиться к нападению разбойников и бунтовщиков. Называющий себя Петром III сбежал из-под стражи и теперь наводит ужас на местное население. Он приближается к Белогорску. Для защиты крепости не хватает людей. Миронов отправляет жену и дочь в Оренбург, где понадежнее. Жена решает не покидать мужа, а Маша прощается с Гриневым, однако выехать ей уже не удается.
7 глава. Расправа
Пугачев предлагает сдаться, но комендант не соглашается на это и открывает огонь. Сражение заканчивается переходом крепости в руки Пугачева.
Емельян решает учинить расправу над отказавшимися ему подчиниться. Он казнит Миронова и Ивана Игнатьича. Гринев решает умереть, но не присягать этому человеку. Но слуга Савельич бросается к атаману в ноги, и тот решает помиловать Петра. Казаки вытаскивают из дома Василису Егоровну и убивают ее.
8 глава. Незваный гость
На этом не заканчивается пересказ повести "Капитанская дочка". Гринев понимает, что Машу тоже казнят, если узнают, что она здесь. К тому же Швабрин стал на сторону повстанцев. Девушка прячется в доме у попадьи. Вечером состоялся доброжелательный разговор Петра с Пугачевым. Тот помнил добро и в ответ даровал молодому человеку свободу.
9 глава. Разлука
Пугачев велел Петру отправиться в Оренбург для того, чтобы сообщить о его нападении через неделю. Молодой человек покидает Белогорск. Швабрин становится комендантом и остается в крепости.
10 глава. Осада города
Гринев по прибытии в Оренбург доложил о том, что творится в На совете все, кроме главного героя, проголосовали не за нападение, а за оборону.
Началась осада, а вместе с ней нужда и голод. Петр тайно переписывается с Машей, и в одном из писем она сообщает герою, что Швабрин держит ее в плену и хочет жениться. Гринев сообщает об этом генералу и просит солдат для спасения девушки, но тот отказывает. Тогда Петр в одиночку решает спасти возлюбленную.
11 глава. Мятежная слобода
Гринев по дороге попадает к людям Пугачева, его отправляют на допрос. Петр рассказывает Пугачеву обо всем, и тот решает его помиловать.
Они вместе едут в крепость, а по дороге ведут беседу. Петр уговаривает смутьяна сдаться, но Емельян знает, что уже поздно.
12 глава. Сирота
Пугачев узнает от Швабрина, что Маша - дочь бывшего коменданта. Сначала он в гневе, но Петру и на сей раз удается добиться благосклонности Емельяна.
13 глава. Арест
Пугачев отпускает влюбленных, и те едут домой к родителям. По дороге они встречают Зурина, бывшего начальником заставы. Тот уговаривает юношу остаться на службе. Сам Петр понимает, что долг зовет его. Он отправляет к родителям Савельича и Машу.
В боях Пугачев начинает терпеть поражение. Но самого его не удавалось поймать. Зурина и его отряд отправляют на подавление нового мятежа. Затем приходит известие, что Пугачева схватили.
14 глава. Суд
Продолжаем наш краткий пересказ. Пушкин ("Капитанская дочка") повествует далее о следующих событиях. Гринева арестовывают как изменника, по доносу Швабрина. Императрица помиловала его, учтя заслуги отца, но приговорила героя к пожизненной ссылке. Маша решает отправиться в Петербург, чтобы просить императрицу за любимого.
Случайно девушка встречается с ней на прогулке в саду и рассказывает о своем горе, не зная, кто ее собеседница. После этого разговора Марию Миронову пригласили во дворец, где она увидела Екатерину II. Та помиловала Гринева. Пугачев был казнен. Влюбленные воссоединились и продолжили род Гриневых.
Вашему вниманию был предложен лишь краткий пересказ глав Он не охватывает всех событий и не раскрывает полностью психологию героев, поэтому для формирования более подробного представления об этом произведении рекомендуем обратиться к оригиналу.
