Сказки про байкал придуманные детьми. Экологическая сказка про байкал для детей

Сказка «Как рачки спасли Байкал»

*****
Жили-были в Байкале рачки Эпишура.
Они приносили большую пользу Байкалу, очищая воду, пропуская ее через себя. Вода в Байкале была чистая и прозрачная.
Но вдруг пришла беда. В озере появились водоросли Cпирогиры.

Рачки стали болеть, меньше очищать воду. Вода у берегов позеленела, начала умирать рыба.
Собрались рачки на совет и стали думать, как избавиться от Спирогиры. Она длинная, вниз растет до сорока метров. Решили рачки обрезать длинные водоросли и закапывать их в ямку. Долго рачки работали и много закопали водорослей. Вода стала светлее и чище. Прошло немного времени, и Спирогиры стало еще больше.
Снова собрались рачки на совет. Решили позвать на помощь других животных Байкала. Придумали они сделать сетку из железа и выловить все водоросли. Изготовили сеть и собрали у берегов всю Спирогиру.

Прошло время, и снова затянули водоросли берега Байкала. Совсем отчаялись рачки. Решили они обратиться к человеку. Пусть человек поможет им.
Написали они письмо и попросили:
«Люди очистите от мусора берега Байкала, потому что, чем больше мусора, тем быстрее растут водоросли;
Постройте пароход, который ходит по Байкалу и собирает Спирогиру; Придумайте лекарство, чтобы водоросли погибли, а жители Байкала выздоровели».
Запечатали письмо в бутылку и отправили на берег Байкала. Получили письмо люди и стали думать, как помочь.
Рачки теперь ждут и надеются, что скоро придет им помощь. Байкал снова, станет как прежде, самым чистым озером в мире.

Людмила Кухарчик (Тимченко)

«СКАЗКИ ДЕДУШКИ БАЙКАЛА . РОЖДЕНИЕ СИБИРЯЧКА»

по мотивам сказки М . Сергеева "Сибирячок"

Цель- закрепление знаний о Байкале ; привитие любви к родному краю; развитие творческих, артистических способностей детей и взрослых

Взрослые исполнители : Дедушка Байкал , Ворона

Дети-исполнители : Волны, Морские жители, Лесные жители, Байкальский ветерок , Капельки, Радужки, Сибирячок

Предварительная работа :

Воспитатель- Чтение произведения «Богатырь-Байкал » Г. Кунгуров. Просмотры видеофильма о Байкале . Разучивание стихов

Музыкальный руководитель и воспитатель по развитию речи – проведение музыкально-литературной викторины «Тайны священного Озера» ; разучивание песен и танцев

Родители - Посещение краеведческого музея города, картинной галереи, фотовыставки «Мой Байкал »

Оформлены зоны - городская, морская, лесная. В этих зонах перед началом представления находятся дети-участники в соответствии со своей ролью.

Ход представления:

Ведущий читает на фоне спокойной музыки и плеска волн :

Под вечным небом и солнцем,

В чаше огромной меж скал,

Любимым планеты питомцем

Раскинулся светлый Байкал !

С ним ничему не сравниться,

Один на земле он такой,

Дар божий в ладонях зарницы

С чистой кристальной водой. Н. Маркаков

Демонстрация видеоряда «Байкальские просторы »

1 ребёнок :

А что это такое, такое голубое,

Холодное, как льдинка, прозрачно, как стекло?

Быть может, это небо за сосны зацепилось,

По скалам покатилось и на землю стекло?

2 ребёнок :

А что это такое, такое золотое,

Блестящее, как зеркало, слепящее глаза?

Быть может, это солнце легло поспать под скалы,

Оно лежит устало, закрыв свои глаза?

3 ребёнок :

А что это такое, все время в непокое,

Быть может, это туча застряла среди скал?

А это и не туча, а это и не небо,

А это и не солнце, а озеро Байкал !

Ведущий : И вот, важно шагая, пожаловал в зал, седой и могучий дедушка Байкал

«Богатырские ворота» М. П. Мусоргский

Дедушка Байкал обходит весь зал .

Дедушка Байкал : Я люблю мою Сибирь, где вокруг простор и ширь,

Где тайга стоит стеной, а вода - сплошной волной.

Это все моя Сибирь, моя Родина, мой мир!

Ведущий : Молвил дедушка Байкал и своим волнам приказал.

Дедушка Байкал : Эй вы, волны, разгуляйтесь, вширь и вдаль расплескай-тесь! Омойте скалы, берега, повеселите старика!

Танцевальная композиция «Байкальский вальс » трио «Ретро-Иркутск»

Дедушка Байкал : Мои воды глубоки, рыбою они полны.

Ну-ка,волны,не ленитесь-всему миру похвалитесь

1. Бледно-розова, нежна,

студена ей вода нужна.

Что за рыбка-невеличка –

меньше вашей рукавички?

2. А на солнце рыбка тает,

рыбьим жиром истекает.

Что за рыбка-иностранка?

Рыбка эта. (голомянка)

3. Начинается на «о» ,

ох, и любят же его!

Говорят – живет в Байкале .

Вы, случайно, не слыхали? (Омуль)

4. В снежном логове родятся.

Простудиться не боятся.

Подрастут – начнут нырять,

шубки белые менять.

Если очень повезёт –

лет полсотни проживёт.

Что за зверь такой с усами?

Ну, подумайте-ка, сами! (Нерпа)

5. Нерпочка-красавица всему миру нравится

«Аквариум» из сюиты «Карнавал животных» Э. Сен-Санс

Танцевальная миниатюра «Морские жители

В конце танца дети подбегают к Дедушке Байкалу и просят : Дедушка Байкал , расскажи нам сказочку , да не простую, а Сибирскую.

Дедушка Байкал : Много тысяч лет живу и про все вам расскажу, а вы на бережку посидите, да сказ мой послушайте !

Дети убегают в Морскую зону, садятся на стульчики

Дедушка Байкал : В Сибирском царстве, да Байкальском государстве , на высоком берегу жил да был древний Кедр. Этот кедр закрыл белый свет, выше кедров сибирских никого в мире нет. Кедр могуч, кедр высок, а вокруг него зверек. Это - лисы, зайцы, барсуки, медведи, лоси, бурундуки. Под кедром собираются, все пляшут, развлекаются.

Выход зверей «Карусель» (1 куплет и припев)

1 реб. - Почему мы здесь все пляшем, Почему мы здесь поем?

Все хором -Потому что на Байкале очень дружно все живем!

«Пляска лесных жителей» муз. и стихи Е. А. Гомоновой

1 реб-.раз-два-три-четыре-пять,Буду вас я всех считать

Раз,два,три,четыре-пять- приглашаю поиграть

Дети-звери танец «Карусель» (заставка из детской программы «Карусель 2 куплет и припев,заканчивают врассыпную в зале)

Дедушка Байкал : Ветер северный налетел, в тучи небо все одел.

«Времена года. Лето. Финал» А. Вивальди

Танцевальная миниатюра «Ветерок»

Ветерок : Я северный Баргузин, над Байкалом господин , как начну на неделю ненастье, для всех жителей леса – несчастье.

Ветерок пугает лесных жителей, они убегают в Лесную зону. Ветерок остается в центре.

Ветерок : над Байкалом ветров- большая семья. Есть брат Култук и сестра- Сарма, они всегда готовы на помощь придти. чтобы бурю поднять и все вокруг размести

Д. Б- Что ты,Баргузин, нам тебя и одного хватит,вон как моих зверят напу-гал. всех по домам разогнал

Баргузин- Жизнь моего ветра коротка,но я еще вернусь сюда (улетает)

Дедушка Байкал : Баргузин мой рассердился, сразу дождь как припустился. По земле, по волнам - никакого покоя нам.

Дети-дождинки исполняют «Песенку капелек» стихи и музыка Е. А. Гомоновой

Танцевальная миниатюра «Дождинки»

Дедушка Байкал : Только старая ворона на кедровых ветвях притаилась. От ветра, дождя схоронилась.

«Соната» №4 ля-минор Паганини

Выходит Ворона, импровизационный танец

Ворона : Спасибо, Кедр-великан, спасаешь всех ты в такую непогоду. Вот мои перышки сухи, дождя на них нет ни капельки. А после ненастья - какая красота, над дедушкой Байкалом раскинулась радуга .

Музыка из кинофильма «Усатый нянь» А. Рыбников

С солнцем дружит радуга, солнцем освещается

Как красиво радуга в небе появляется

Танцевальная миниатюра «Танец с лентами»

Ворона (обращает внимание на Кедр) : Кар, кар, что вижу я, прячет кедр-великан что-то от меня? (снимает шишку, рассматривает, показывает детям)

Ворона : Кар, кар, шишка вовсе не простая, кедр в ней запрятал свою си-бирскую тайну. Буду шишечку растить, охранять от зверья, шишечка волшебная только для меня!

Ворона (обращается к дедушке Байкалу ) : Дедушка Байкал , дай мне свои беленькие камушки, буду шишечку беречь, буду шишечку стеречь.

Дедушка Байкал : Этого добра много на дне морском. Твою шишечку, ворона, вместе сбережем.

«Полька» И. Штраус

Танцевальная миниатюра «Белые камешки»

В конце танца девочки-волны выкладывают камешки вокруг шишечки, уходят в Морскую зону.

Ворона (приплясывает вокруг шишки) : Кра, кра, красивая шишечка! Пре, пре, прекрасная шишечка, расти, наливайся, да в лапы зверь не попадайся. А я в город полечу, что-нибудь для защиты найду.

Улетает в Городскую зону, находит два плаката, несет обратно.

Дедушка Байкал : Хоть ворона и стара, но зато она мудра, плакаты в городе нашла и на берег принесла.

Дедушка Байкал : Ты, ворона, шишечку под кедр положи, лесной великан прикроет своими лапами от ненастья.

Ворона переносит шишку под кедр, устанавливает около шишки плакаты, читает :

Всем, всем, всем, опасная Зона, охраняется вороной (присаживается)

Ворона : Ох, нет сил, устала я, посплю хотя бы два часа. А вы мне колыбельную спойте, да не простую, а сибирскую.

Дети-участники подходят к вороне,присаживаются и напевают сибирскую колыбельную «Зыбаю, зыбаю»

Зыбаю-позыбаю

отец ушел за рыбою

мать ушла коров доить

сестра ушла пеленки мыть.

Зыбаю-позыбаю

отец ушел за рыбою

дедушка - дрова рубить .

да бабушка - уху варить

Зыбаю-позыбаю

отец ушел за рыбою

будем рыбоньку варить

малых деточек кормить.

Дедушка Байкал : Пусть ворона отдыхает, да за шишечкой присмотрит. А я вам, детки, хитроумные загадки загадаю. Вы слушайте, да не зевайте - отгадки сразу начинайте.

1. Большой и бурый хозяин лесной, просыпается весной (медведь)

2. Маленький зверек, шустрый паренек. Есть у него нора, а на спине - желтая полоса (бурундук)

3. Поглядит кругом и снова нагибается к траве, длинноногая корова, целый куст на голове (Лось)

4. Вьется веревка, а на конце - головка (Змея)

5. Сибирское море лежит среди скал, кто видел его, не поспорит, что море- Байкал

Вдруг раздается грохот, треск, ворона чуть не падает.

Ворона

Дедушка Байкал : Разнесся шум по всему сибирскому краю, даже звери из леса прибежали.

Звери : Что за бум, что за шум, караул, караул!

Дедушка Байкал : Даже морские жители не остались в сторонке, на берег прибежали, громко закричали.

Морские жители : Что за бум, что за шум, караул, караул!

Дедушка Байкал : Началась такая беготня, даже напугали меня, старика!

Опера «Фауст» Финал Ш. Гуно

Танцевальная миниатюра «Волнение»

Дедушка Байкал : Тише, тише, друзья, успокойтесь, Посмотрите-ка сюда, раскололась скорлупа. Из кедровой шишки появился вдруг мальчишка.

Увертюра к опере «Вильгельм Телль. Вступление» Д. Россини

Выходит из-за дерева Мальчик-Сибирячок

Сибирячок : Я-лесовичок, я-Сибирячок, легкий как пушинка, крепкий как сучок. Звери и цветы, все со мной на «ты» . Говорит мне «здравствуйте» каждый паучок!

Ворона : Настоящий сибирячок, в меховой одежке, на ножках то - сапожки, а на голове то-шишка, сибирский наш мальчишка.

Обходят вместе зал, как бы показывая всем Сибирячка

Сибирячок : Здравствуй, дедушка Байкал , я долго, долго в шишке спал.

Я теперь живу в лесу, службу там несу.

Дивную, лесную берегу красу.

Приходите в гости, я всегда вам рад.

Я ведь травам и деревьям - младший брат.

А сейчас готов для вас начинать сибирский пляс.

«Сибирский хоровод» [на мелодию р. н. п. «Из-под дуба]

Все дети запевают :

Собирайся, народ, в Сибирский хоровод.

Кто Сибирь душой полюбит, тот и пляшет, и поет!

Все дети- участники заводят хоровод. На проигрыш Сибирячок танцует в центре круга, все дети хлопают, потом танцуют вместе с ним. Сибирячок ведет всех участников спектакля, и выстраиваются в центре зала полукругом.

Дедушка Байкал : Будь с нами, Сибирячок, сибирский маленький дружок. Кедр в обиду не давай, мои воды охраняй! Рыбешек, нерпочек люби, со зверьем лесным дружи. Всему народу помогай, прославляй Сибирский край!

Все дети исполняют песню «Любимая земля» слова М. Сергеев, музыка Л. Янковский

Дети – участники читают стихотворение :

Ворона-.Байкал один на всей планете,

Другого – просто не дано…

Мы все твои, Байкал мой , дети,

И жить с тобой нам суждено!

2. Не обижайте, люди, море!

Байкал ведь тоже хочет жить :

Играть волной, с ветрами споря,

И людям преданно служить !

3. Беречь Байкал – святое дело :

Его судьба – у нас в руках!

Сама Природа нам велела,

Чтоб жил Байкал родной в веках ! М. Митюков

Общий танец в кругу «Шире круг» сл. Викторова, муз. Д. Львов-Компанейца Уходят из зала.

В далекие времена на том месте, где сейчас Байкал, рос дремучий лес. Птицы и зверя в этом лесу было так много, что человеку пройти было трудно. Среди птиц выделялась одна, она была величиной с большого осетра. Крылья у нее были огромные, сильные, если заденет дерево, оно с корнем на землю падает, заденет за скалу - скала разлетается. Люди боялись той птицы и убить ее никак не могли, потому что, когда она летала, от нее такие горячие лучи шли, что охотники замертво падали. Но вот родился среди людей один человек. Рос он не по дням, а по часам.

Вскоре он вырос богатырем и никакой силы не боялся пошел к нему народ просить, чтобы он всех от беды избавил и ту огненную птицу убил.
Послушался богатырь. Из ста деревьев себе лук сделал, из двухсот лесин стрелу вытесал и отправился на охоту. Вскоре вся земля содрогнулась. Упала от меткого выстрела та птица, огонь начался такой, что небу жарко стало. Народ разошелся из этой тайги по горам и увидел, как сквозь пламя столбы воды пробиваются. Так море на том месте стало. Когда земля и тайга горели, народ все кричал: "Байкал, Байкал!" Когда море стало, за тем местом имя Байкал из века в век сохранилось. То ли пожар большой народ называл Байкалом, то ли ту птицу так называли, а может, это слово означало "много воды"… только запомнили люди, что место это Байкалом зовут.

Богатырь Байкал

В старые времена могучий Байкал был веселым и добрым. Крепко любил он свою единственную дочь Ангару. Красивее ее не было на земле. Днем она светла - светлее неба, ночью темна - темнее тучи. И кто бы ни ехал мимо Ангары, все любовались ею, все славили ее. Даже перелетные птицы: гуси, лебеди, журавли - спускались низко, но на воду Ангары садились редко. Они говорили:

Разве можно светлое чернить?

Старик Байкал берег дочь пуще своего сердца. Однажды когда Байкал заснул, бросилась Ангара бежать к юноше Енисею. Проснулся - Отец, я умираю от жажды, прости меня и дай мне хоть одну капельку воды… отец, гневно всплеснул волнами. Поднялась свирепая буря, зарыдали горы, попадали леса, почернело от горя небо, звери в страхе разбежались по всей земле, рыбы нырнули на самое дно, птицы унеслись к солнцу. Только ветер выл, да бесновалось море - богатырь. Могучий Байкал ударил по седой горе, отломил от нее скалу и бросил вслед убегающей дочери. Скала упала на самое горло красавице. Взмолилась синеглазая Ангара, задыхаясь и рыдая, стала просить:

Байкал гневно крикнул:

Я могу дать только свои слезы!..

Cотни лет течет Ангара в Енисей водой - слезой, а седой одинокий Байкал стал хмурым и страшным. Скалу, которую бросил Байкал вслед дочери, назвали люди шаманским камнем. Там приносились Байкалу богатые жертвы. Люди говорили: "Байкал разгневается, сорвет шаманский камень, вода хлынет и зальет всю землю". Только давно это было, теперь люди смелые и Байкала не боятся...

Омулевая бочка

Давно, очень давно случилось это. Русские уже тогда промышляли омуля на Байкале и в рыболовецком деле не уступали коренным жителям Славного моря - бурятам да эвенкам.

А первым среди умельцев - добытчиков значился дедко Савелий - недаром в вожаках полжизни проходил и морем кормился сызмальства. Крепко свое дело знал старый рыбак: подходящее место найти и время для лова выбрать верное - это уж из его рук не выскочит.

Родову свою дедко Савелий вел от рыбаков русского поселения Кабанска, а кто не знает, что кабанские рыбаки по всему Славному морю за самых фортовых промысловиков считаются!

Излюбленным угодьем дедка Савелия был Баргузинский залив, где он и неводил чаще всего. Плес этот близок от Кабанска, но байкальскому рыбаку приходится выезжать зачастую и дальше: в поисках омулевых косяков на одном месте не засидишься.

Как-то утром, после удачного замета, рыбаки позавтракали жирной омулевой ушицей, напились крепкого чая и расположились у моря на отдых. И потекла у них беседа о том, о сем, а больше - о той же рыбе, о ее повадках, о тайнах морских глубин. А был в этой артели особо пытливый паренек, большой охотник послушать бывалых рыбаков, у которых уму разуму набраться можно. Хлебом молодца не корми, а уж если что запало в душу - дай разобраться, без этого и спать не ляжет, себе и людям покоя не даст. Звали парня того Гаранькой, а родом он был откуда-то издалека, потому и хотелось ему побольше узнать о Славном море. Не спроста и дедка Савелия держался он близко, и все норовил выведать у него что-нибудь, донимал вопросами всякими, а у того и в привычке не было, чтоб с ответом медлить - всегда человека уважит.

И на этот раз Гаранька сидел рядом с дедком Савелием и слушал все, о чем он рассказывал, а потом вдруг и спросил его:

А, правда, что здешние ветры имеют власть над рыбами?

На это дедко Савелий ответил не сразу. Поглядел на Гараньку с удивлением и спросил:

О бочке, что ль, прослышал?

Гаранька того больше удивился.
- О какой такой бочке? Ничего не знаю…

Есть такая … омулевая. Особенная она - бочка та. Волшебная…

У Гараньки даже дух захватило от услышанных слов, он и пристал к дедку Савелию:

Так расскажи о ней. Расскажи, дедко!

Дедко Савелий куражиться не любил. Набил трубку табаком, раскурил ее от уголька и, видя, что не только Гаранька, но и все остальные рыбаки навострили уши, неторопливо начал:

Дело-то из-за рыбы нашей байкальской получилось, а как давно это было и как это открылось миру - неведомо мне. Старики сказывают, а им вся вера. Над рыбными угодьями тогда, сказать надо, хозяйничали тут ветры-великаны - Култук и Баргузин, по первости - хорошие приятели.

А страшилища были оба - словами не передать! Густые волосы разлохмачены, пеной брызжут по чище бесноватых, пойдут гулять по морю - света белого не увидишь! Любили они друг к другу в гости ходить - поиграть, повеселиться. А для забавы была у них одна на двоих игрушка чудесная - омулевая бочка. На вид простенькая такая, обыкновенная, какие и теперь наши бондари делают, а вот силу - то, как раз имела необыкновенную: куда плывет она, туда и омули неисчислимыми косяками тянуться, будто в бочку ту сами просятся. Ну, это и забавляло великанов. Налетит на Култука Баргузин, расшумится, выкинет бочку из пучины, да и похвалиться:

Гляди-ка, сколько рыбы нагнал! Видимо-невидимо! Попробуй проворотить!

А Култук выждет свое время, подхватит бочку ту на хребет и посылает ее обратно со смехом:

Нет, ты лучше на мои косяки погляди да полюбуйся: чай, побольше будет-то!

Так и вводили они друг друга в задор. Не то чтобы им нужна была эта рыба или за богатство, какое они считали ее, а просто им проводить время как можно озорнее. Прикинуть в уме ладом, так будто и не такое уж заманчивое занятие, а вот не надоедало им. И доныне, пожалуй, так перекидывались бы они омулевой бочкой, да вдруг крутенько повернулась им эта забава. А получилось вот что. Полюбили богатыри Сарму, горную богатыршу, хозяйку Малого моря. Оно называется так потому, что от Большого моря, Байкала, отделяет его остров Ольхон. А у Сармы свой путь по волнам проложен, и если уж разгуляется она каким часом, то добру не бывать: нрав-то у нее покруче, чем у Баргузина с Култуком, да и силы побольше. А кого не заманит иметь такую могучую женушка? Вот раз Баргузин и говорит Култуку:

Хочу жениться на Сарме - сватов засылать буду…

Известное дело, не больно-то по сердцу пришлись Култуку такие слова, но он и виду не подал, что они задели его за живое. Только и сказал с усмешкой:

А это уж как ей поглянется. Я-то ведь не сколько не хуже тебя и тоже хочу, чтоб она была моей женой. Вот пошлю своих сватов, а там видно будет, за кого пойдет Сарма.

На том и порешили. Без спору и обиды, по доброму согласию. А в скором времени и ответ от Сармы принес баклан - птица морская:

Замуж выходить меня пока неволя не гонит, но поглядеть жениха надо. А вы мне нравитесь оба - и видные-то, и веселые. Однако ж кто из вас лучше, судить буду после, когда увижу, кто скорее исполнит мое желание. А желание мое таково: подарите мне свою чудо-бочку, хочу, чтобы и мое Малое море кишело рыбой. И кого я увижу бочкой первого, того и назову своим мужем!

Совсем нехитрым показался богатырям каприз невесты, только и делов - завладеть бочкой, выкинуть ее в Малое море, и гуди победу - станешь женихом.
Ан не тут-то было! В той кутерьме, которую в раз подняли ветры-великаны, когда отлетел баклан, никак нельзя было определить, кто кого осилит. Только Баргузин ухватится за бочку, как Култук тут же вышибет её и норовит за собой оставить, но через миг бочка снова в руках Баргузина. Ни в какую друг другу уступать не хотят. Так остервенились, что по всему Байкалу слышно было, как они ворочаются и ревут. Да и бочке ладно досталось - только знай, поскрипывает да летает с места на место.

Наконец изловчились богатыри, враз ухватились за бочку, да так и застыли: ни тот, ни другой высвободить бочку не может, поскольку силы-то у обоих одинаковые. И только было они хватились снова бороться - глядь, а бочки-то и не стало вдруг, выскользнула из рук, в воду ушла…

Пометались, пометались разъярённые ветры-великаны, да и затихли, уморились от напрасных поисков. Решили подождать, когда бочка
всплывет вверх. А только напрасно на то надеялись: бочки, будто и вовсе не бывало. День прошёл, за ним другой, потом недели полетели, месяцы, а бочки всё нет и нет. Ветры-богатыри и понять не могут, с чего так получилось? Измучились от дум да от мук сердечных, а как облегчить дело - не знают. После уж от самого Байкала узнали, что это он отобрал у них бочку-то и запрятал ее в своих глубинах. Это был его подарок ветрам, а увидел, что из-за чудесной бочки раздор между ними пошел, и что по совести решить дело они не хотят, так и отобрал сразу.

Ему какое дело, что Култук и Баргузин Сармы из-за этого лишились. Сарма сперва терпеливо ждала, чем закончится состязание, а как узнала, так сразу и послала своего верного баклана передать богатырям, что она ни за кого из них замуж не пойдет. Не собирается и за других выходить: одной лучше. Да еще так упрекнула: какие-де вы богатыри, раз не сумели бочку удержать в руках! Я-де гораздо сильнее вас и бочку ту сама как-нибудь достану.

Култук же и Баргузин до сих пор друг друга не знают - каждый ходит своим путем-дорогой. А ежели по старой привычке и делают набеги один в сторону другого, то попеременно, каждый в свое время, чтоб, значит, не встречаться: стыдятся, что оплошал когда-то с бочкой-то. И больше для того погуливают, чтоб поглядеть: а не обозначится ли где чудесная пропажа? Так и разошлись в разные стороны Култук, Баргузин и Сарма, и, где находится сейчас омулевая бочка, никто не знает…

Кончил свой рассказ дедко Савелий и перевел дух. Вздохнул и Гаранька - будто воз на гору затащил. Так всегда бывало с ним: слишком уж заслушивался он, когда кто рассказывал что-нибудь удивительное, лицом даже каменел. Перебивать он никогда не перебивал рассказчика, а неясное всё на память брал, чтобы потом не скупиться на вопросы. Так и тут получилось.

А может, Сарма и в самом деле достала ту бочку? - спросил он у дедка Савелия.

Ничего нет удивительного, ответил он. - Сарма самая сильная из ветров-великанов, её сам Байкал побаивается, и устоять перед ней не может, готов исполнить любую её прихоть. А Сарма-то, Гаранька, такая: побалует-побалует да вдруг ко всему и охладеет, отступится...

С той поры глубоко запала в голову парня дума о чудесной омулёвой бочке, которую прячет где-то в своих глубинах батюшка Байкал. "Вот бы найти её да к делу пристроить в нашем рыбацком промысле",- часто мечтал он и всё ждал, когда представится такой случай. И вот артель преступила к замету в Баргузинском заливе. Работали рыбаки дружно, но на этот раз им не повезло: улов оказался ничтожным. И сколько ни заводили невод, а рыбы вытащили, что кот наплакал.

Так не пойдёт дело,- нахмурился дедко Савелий.- Рыбы здесь нет. Да вроде и не предвидится.

А не поплыть ли нам в Малое море, в Куркутскую губу, авось нам там подфартит…

Рыбаки согласились. Приплыли они в Куркутскую губу, поставили шалаш из бересты на берегу и подготовили снасть к замёту. А плёс такой облюбовали, что краше и не бывает, поди. Тут и скалы могучие да высокие, и тайга-матушка зелёная, а над водой чайки да бакланы летают и кричат. С неба лазоревого солнышко светит и греет ласково, а воздух такой медовый разлит вокруг, что и надышаться невозможно. Однако дедко Савелий, глянув на небо, нахмурился вдруг.

Не быть сегодня удаче. Видите, над ущельем белые кольцевистые морока появились, вроде тумана, а над ними средь неба ясного такие же стоят недвижимо. Непременно в скорости Сарма пожалует. Гаранька так и обмер.

Неужели доведётся увидеть богатыршу эту?

Доведётся.

Сказал это дедко Савелий и велел всё прибрать и запрятать в скалах, а шалаш снести - всё равно-де Сарма разрушит его. И только управились с делами рыбаки, как точно ударил с угрюмых гор сильный ветер и вокруг сразу, стало темным-темно. Зверем заревело Малое море, затрещали на его берегах вековые деревья, со скал полетели в воду огромные камни...

Гараньке хоть и не по себе стало от такой страсти, а любопытство всё же взяло верх, высунулся он осторожно из-за укрытия. Видит, нависла над морем огромная, будто из дыма сотканная голова женщины, страшная и лохматая. Волосы пепельного цвета с проседью, щеки, что студень, так и трясутся, изо рта пар густой валит, а губы, что мехи кузнечного горна, так волны и вздувают, нагоняют друг на друга.

Ох, и сила же! - подивился Гаранька и скорей обратно в укрытие полез. Дедко Савелий улыбнулся:

Ну, как Сарма? Приглянулась?

Ой, дедко, век бы с ней не видеться и не встречаться!

Да, Гараня, красоту всяк по-своему понимает. Тебе страшна, а для Култука или, скажем. Баргузина - не сыскать краше. Так-то. Долго ли, коротко ли бушевала разъярённая Сарма, а все же, наконец, стихла. И когда над Куркутской губой снова заликовало солнышко, вышли рыбаки из своих укрытий и видят: на прибрежном песке, около их стана, лежит прибитая волнами какая-то бочка, а на бочке той баклан чёрный, как обугленная головешка, сидит. Но сидел он недолго, поднялся и улетел, а на его место села чайка, белая-белая, и начала клювом копаться в своём крыле. Рыбаки, конечно, диву дались. И у всех сразу одна дума в голову ударила: уж не та ли это чудесная омулёвая бочка всплыла, которую Баргузин и Култук потеряли в давнишнем споре? Но вымолвить этого не смеют - глядят на дедка Савелия и ждут, что он скажет. Не хватило терпения у одного лишь Гараньки.

Дедко... она, поди, а?

А тот и сам оторопел, молчит да посматривает на берег исподлобья. Наконец одумался и команду дал:

Идите за мной!

И повёл рыбаков на отмель. Чайка, завидя людей, взмахнула крыльями, закричала что-то по-своему, да и взмыла в воздух. И тут, откуда ни

возьмись, другие чайки, а с ними и бакланы поналетели, и такая их тьма объявилась, что неба не видно стало. И начали они всем скопом в море нырять и рыбу доставать да пожирать.

Добрая примета! - молвил дедко.

А когда подошёл и глянул на бочку - не стал сомневаться и тут: по всем признакам бочка та - и сделана на диво добротно, и выглядит краше всяких других, и дух от неё исходит такой остропряный!

Ну, Гаранька, теперь-то нам будет удача, - сказал парню дедко Савелий и поглядел на море. А там тоже перемена. Раньше были разные полосы воды: светлые - тёплые и темные - холодные, рыбой не терпимые. И вот на тебе: никаких полос и слоев, одна ровная, гладкая поверхность. Это дедко Савелий за хорошую примету принял. Повернулся он к рыбакам и сказал весело:

Богатый ноне улов будет! Тут не надо и воду щупать и корм рыбий искать!

А рыбакам уже и не до того - иная у них забота: что с бочкой делать, куда ее девать, как сохранить?

Пусть пока тут полежит, не будем время тратить, - решил дедко Савелий. И рыбаки принялись за дело: погрузили в мореходку снасти и выехали в море на замёт. Вот плывут они не спеша и невод помаленьку в воду выбрасывают. А когда выбросили, дедко Савелий крикнул на берег:

Ходи!

Сам одной рукой кормовое весло к бедру прижимает, правит, а другой бороду приглаживает и улыбается. Удачу чует. Глядя на вожака, и остальные рыбаки готовы чуть ли не песни петь, да удерживаются: не хотят прежде времени радость свою показывать. Не дремали и оставшиеся на берегу - начали они вертеть вороты и наматывать на них концы невода, чтобы вытащить его на берег. И тут заметили рыбаки с баркаса, что на плёсе какая-то заминка вышла: остановились люди.

Да нет,- закричали с берега.- Тянуть больше не можем, не под силу!

Экая напасть приключилась,- удивился вожак, башлык по-местному, и давай торопить гребцов, чтоб поднажали.- Надо помочь ребятам.

И вот уже вся артель за вороты встала.

А ну, ходи! - скомандовал дедко Савелий.

Приналегли ребята, поднатужились. Что такое? Вороты ни с места. И от помощи никакого толку не вышло. Рыбаки ещё больше удивились и забеспокоились.

Хилое дело...- вздохнул башлык, и даже затылок почесал от досады. Не рад стал, что столько рыбы зачерпнул своим счастливым неводом.

Не достать ведь, ребята, по всему видать. Что делать будем?

А что оставалось рыбакам? Один и был исход: распороть мотню и выпустить рыбу на волю. Сколько ни судили, сколько ни рядили, только время дорогое потратили, сошлись всё же на том, чтобы хоть невод пустой вытащить. Так и сделали. Выехали в море на подъездке, распороли мотню у невода и выволокли его на берег. К вечеру высушили невод и починили. И тут дед Савелий по упрямству своему решил ещё раз испытать счастье - что выйдет. Рыбаки возражать не стали.

Но и второй замёт таким же колесом пошёл. Пришлось снова распороть мотню. С тем и заночевали. Наутро дедко Савелий уже не решился выходить в море, предусмотрителен стал. Но и делать что-то надо было. С пустыми руками возвращаться - кому охота? Собрали совет. Дедко Савелий предложил:

Надо, ребята, волшебную бочку в море пустить. Тогда опять всё пойдёт своим чередом. Согласны, что ль?

Эх, и прорвало тут Гараньку! Вскочил он, закричал:

Да разве можно бросать такую бочку, дедко? Нам счастье в руки даётся, а мы отказываемся от него! Ведь столько рыбы никому не доводилось видывать! Да с такой бочкой весь свет завалить рыбой можно! Неужели мы такие дураки будем, что выбросим её?

Дедко Савелий выслушал Гараньку спокойно, а потом так же спокойно сказал:

Чудак ты, Гаранька! Какое же это счастье, если рыбы много, а взять её нельзя? Пусть лучше меньше будет, да всё в руки нам попадёт. Не жадничай, паря, как жадничала Сарма. Ей-то самой надоело, так нам задачку задала озорница...

А Гаранька на своем стоит: приноровимся еще, - говорит, - и постольку будем вытаскивать! Ведь вот есть бочка, и рыба есть, а наперед будет или нет - никто не знает. Но дедко Савелий уже и слушать не стал, сказал твердо:

Пошли ребята!

Делать нечего - поднялись рыбаки. Скрипя сердцем, поднялся за ними и Гаранька. Около воды остановились, полюбовались еще раз бочкой и столкнули ее в море.

Пусть по всему Байкалу плавает, а не в одном месте,- махнул рукой дедко Савелий.- Глядишь, лишняя рыба уйдет в Большое море, и тогда везде будет богато её. А достать рыбу мы всегда достанем, только бы руки да сноровка при нас остались.

А Гаранька совсем в уныние впал, когда увидел, что волны подхватили волшебную омулёвую бочку и понесли её вдаль.

И вдруг из лазоревого море стало тёмным, потемнело и небо, заволоклось тучами, и всё вокруг загудело, заходило ходуном. И волны поднялись такие огромные, что закрыли бочку.

Дедко Савелий нахмурился.

Баргузин подул, быть нам и сейчас не при деле. Пусть побалует...

Услыхал Гаранька про Баргузин - куда и обида делась! Кинулся к дедку Савелию:

Неужели и этого богатыря увидеть доведётся?

А ты на море погляди...

Гаранька глянул - и ахнул: за дальними волнами, там, где море сходилось с небом, поднялась страшная голова с огромными мутными глазами и всклокоченными белопенными волосами, с которых змейками-струями стекала вода. А потом над водой вытянулись крепкие жилистые руки и по всему морю разнеслось:

Э-гэ-гэй!!!

От богатырского зычного крика море заволновалось ещё пуще, и Гараньке стало не по себе.

Ох, и чудище! Хоть и не Сарма, а боязно...

Но на море глядит, за Баргузином следит. А тот снова:

Э-гэ-гэй!!!

И тут заметил Гаранька, что в руках Баргузина появилась волшебная омулёвая бочка. И не успел парнишка глазом моргнуть, как бочка эта была отброшена богатырём далеко-далеко. И в ту же минуту море успокоилось, тучи рассеялись, и над водами снова засияло солнце, а Баргузина и след простыл. Дедко Савелий заулыбался:

Ну, вот и нашлась волшебная игрушка. Непременно сейчас Култук откликнется...

И его мы можем увидеть? - разинул рот Гаранька.

Сдаётся, что так.

И только успел сказать эти слова старый башлык, как море из лазоревого снова стало тёмным, потемнело и небо, заволоклось тучами, и всё вокруг загудело, заходило ходуном. И волны по всему морю поднялись такие огромные, что за ними ничего сперва и не видно было, а только через минуту появилась зелёнокудрая голова другого страшилища, и на всю морскую ширь громовым раскатом пронеслось:

Э-гэ-гэй!!!

Хоть и ожидал появления Култука Гаранька, а всё же снова страшновато стало. А когда увидел в руках Култука волшебную омулёвую бочку и

как тот через минуту кинул её назад, подумал: "Что-то будет теперь!" А ничего и не было. Култук исчез, просветлело, успокоилось море, и всё вокруг озарилось солнечными лучами.

Вот и славно, ребята,- сказал дедко Савелий.- Видать, Баргузин и Култук забыли ссору. Теперь снова волшебная бочка будет при деле. А у Сармы богатств в Малом море и без бочки хватит...

А на морской поверхности между тем снова разные полосы появились, и светло-голубые - тёплые, и иссиня-чёрные - холодные. Но эта перемена не обескуражила дедка Савелия.

Ловить рыбу будем так, как ране ловили,- сказал он - потрудимся с честью - добудем рыбы, а нет, так брюхо подтянем. В полдень замечем невод...

И вот в полдень повёл дедко Савелий свою артель в море. Выметали невод, поплыли назад. На берегу уже концы тянуть начали. Ходко пошло дело! А что рыбы вытащила на этот раз артель дедка Савелия, так не скажешь словами: видеть надо! Повеселели рыбаки, ожили. Легко стало на сердце и у дедка Савелия. Повернулся он к Гараньке, усмехнулся и говорит:

Ну, будешь ещё попрекать меня волшебной бочкой?

Весело улыбнулся Гаранька и нечего не сказал.

Байкал - озеро Сказки

Использовались картины художников:

Алексей Белых

Jonathon Earl Bowser (КАНАДА)

Максимовых Ольга Васильевна

Александр Шелтунов

Много лет Правда с Кривдой боролись. Бывали между ними такие драки, что они кровью исходили, а никто из них верха взять не мог. Так и дрались они, мир их никак не брал. Правда не хотела с Кривдой мириться, у каждой из них свои пути-дорожки были. Никто не знал, кто кого поборет. Сначала у Правды Силы немного было, а у Кривды…

Сказка: Ключ счастья — Байкальские сказки

Бывали времена, когда солнце не озаряло землю, не было лета, и зелень не украшала ни склонов гор, ни долин.

В те времена за Байкалом-морем, на склоне горы Бархан, жил степняк Айдархан. Не было у Айдархана скотинки, чтоб по степи прошла, не было собачки, чтоб тявкнула. Пас он стада ноёнов на лучших пастбищах, имел лишь убогий шалашик. Вот и все богатство…

Сказка: Как люди из темноты вышли — Байкальские сказки

Давным-давно в одной земле всегда ночь была. До того темная, что даже звезд на небе не было. А жили там одни белые люди. Не жили - мучались. И был у них один богатырь. Приснился ему сон: будто идет он по дороге. Встречается ему человек-великан, спрашивает его:

Ты куда идешь?

Счастья людям искать.

Сказка: Как старый тока эвенков помирил — Байкальские сказки

Жили три бедных эвенка пастуха. Жили дружно: в гости ездили друг к другу, в беде выручали друг друга.

Каждый эвенк имел по десять оленей. На каждом олене ставил свою тамгу. Пасли они оленей в разных долинах. Сойдутся, и каждый своих оленей хвалит.

Однажды ночью кто-то оленей эвенков согнал в одну долину и тамгу на всех поставил одинаковую.

Сказка: Кто дал Эвенкам солнце — Байкальские сказки

Давно это было. В тайге было. Жили эвенки в тайге. Жили да жили, промышляли зверей. Приедут эвенки из рода туруягир к чальчигирцам - праздник большой бывает. Приедут эвенки из рода малюкчэн к киндыгирцам - праздник большой бывает. Над очагом в чуме крюк висит, на крючке котел висит. В котле мясо кабарги ли, сохатого ли, кабана ли варится. Любит эвенк охотиться.…

Сказка: Человек на красном олене — Байкальские сказки

В старые времена хозяевами эвенков были два волосатых великана. С восхода солнца и до заката бились те великаны между собой. Один кричал:

Я буду хозяином тайги! Мои эвенки!

Нет, я буду хозяином тайги! Мои эвенки! - отвечал другой.

А эвенки несли волосатым великанам лучшую добычу.

Волосатые все пожирали и грозились:

Сказка: Тамга Ленина — Байкальские сказки

Ночевали в тайге эвенки. Учан, Атан, Умун. Хорошо промышляли зверя. Но всегда были голодны. В рваных чумах жили. Отбирал у них все злой хозяин.

Плохо было эвенкам. Умирали дети. Падали олени и собаки. Горько плакали эвенки. На жизнь худую жаловались.

Однажды сошлись Учан, Атан и Умун. Стали спорить, кто на земле самый счастливый.

Учан говорит:

Сказка: Счастье и горе — Байкальские сказки

Один батрак всю свою жизнь работал на богача. Известно, какая жизнь у батрака, - одна мука. Однажды хозяин зовет его к себе и говорит:

Иди завтра на гору и разбивай камни, буду строить каменный загон для скота. За работу получишь ведро арсы.

Пошел батрак к горе и давай разбивать камни. Работал он днем и ночью, изрезал себе…

Сказка: Батрак — Байкальские сказки

У богача был работник. Однажды весной он в лесу рубил дрова. С восточной стороны прилетела кукушка и села на дерево. Вторая кукушка прилетела с южной стороны и подсела к первой. Подлетела к ним третья с западной стороны. Сели они рядышком и стали куковать, да так куковали, что лес дрожал.

Кукушка с восточной стороны куковала о том, что в далекой восточной…

Сказка: Дурачок — Байкальские сказки

Жили-были старик со старухой. Было, сказывают, у них три сына. Старший и средний умом и осанкой взяли, а младший ничем не взял. За дурачка его и принимали. Потому и мясом его не кормили. Сольют, бывало, ему пустой отвар из-под мяса, а он и тем сыт.

Случилась напасть в том краю. Завелся в лесах медведь-людоед. То бабу с ребенком утащит, то…

Сказка: Две сумки — Байкальские сказки

Давным-давно в привольной степи жил бедный человек. Однажды сговорился он с одним богачом за четверть десятины хлеба обрабатывать его землю. Стал он работать на этого богача, работал до глубокой осени. Когда же подошло время жатвы, выпал большой иней и заморозил долю хлеба бедного человека. Оказалось, что бедный человек проработал даром весь год.

На следующий год он пошел к тому же…

Сказка: Табунщик и ханша — Байкальская сказка

У одного хана служил очень хороший и прославленный табунщик. Славился он не только тем, что умел выращивать выносливых, красивых и быстроногих лошадей, но и своей честностью и прямотой. Он был смелым человеком и говорил всем только правду. Говорил он правду и ханским ноёнам, осуждая их за жестокое и бесчестное отношение к простому народу. Не стеснялся говорить он правду и о…

Сказка: Наран Сэсэк — Байкальские сказки

Давным-давно в одном улусе жил старик по имени Наран Гэрэлтэ - Солнечное сияние. Была у него единственная дочь, да такая умная и красивая, звали ее Наран Сэсэк, что значит Солнечный цветок.

Неподалеку от старика жил лама-монах. Полюбилась ему старикова дочь, захотелось ему жениться на ней. Стал он сватать Наран Сэсэк за себя, та отказала ему. Лама начал уговаривать и умолять,…

Сказка: Мудрая дочь

А еще сказывают, давным-давно, в старину, жил хан со своим сыном. И был ханский сын все равно что кусок сырого мяса - настолько он был глуп. «Я старею. Сын мой не сможет управлять ханством. Как бы найти ему умного да честного советника, чтоб всегда помогал», - подумал как-то хан.

Собрал хан всех, кто умел рисовать в его ханстве, и…

Сказка: Зима и лето

Говорят, жирный конь считается хорошим, а богатый человек - мудрым… Не помню, кто придумал эту пословицу. И отец мой не помнит. И отец моего отца не помнит. И дед моего деда, сказывают, не помнил. Одно ясно - пословицу эту придумали богачи ноёны. Дескать, смотрите, мы потому и богаты, что родимся умными, а бедняки пастухи глупы от рождения, потому работают на…

Сказка: Умный кучер

Было время владычества хитрых лам. В одном дацане жили трое монахов, слухи о мудрости которых ходили по степи. По правде говоря, хитрые ламы сами о себе распускали хорошие слухи, чтобы казаться не теми, кем они были.

Интересно испытать мудрость этих лам, - сказал однажды своим одноулусникам один умный старик пастух.

Как бы наоборот не получилось,…

Сказка: Скупой поп и работник

Поехали поп и работник в тайгу.

Батюшка, надо бы еды побольше взять. Тайга большая, вдруг заблудимся.

Не надо, не заблудимся!

Работник взял булку хлеба и спрятал ее за пазухой, а скупой поп ничего не взял. Поехали. Поднялась буря, - они и заблудились. Работник захотел есть, вытащил булку хлеба, завернул ее в сено и ест. Поп…

Сказка: Как внук деда спас

Жил-был один мужик. У него были отец-старик и маленький сынишка. А в ихной деревне стариков не держали. Только состарится, в поле перестанет выезжать, его увозят в глуху тайгу, и там зверям на съеденье оставляют - чё, дескать, хлеб зря тратить!

Вот надо этому мужику своего отца в лес отвозить. Он запряг лошадь, на телегу забросил лоскут коры листвяжной, на эту…

Сказка: Анютка

В одной деревне в старенькой избушке жили дед Иван и баба Марья. И была у них внучка Анютка. Росточком небольшая, а сама быстрая, расторопная. Нос в конопушках. А глаза - на диво: в ясный день - светлые и голубые, в непогоду - темные и серые. А в лес Анютка пойдет - смотришь, они уж зеленые стали.

Сказка: Солдат и его дочь

Жил в одном городе парень. Он любил девушку и вскоре женился на ней. У них родился ребенок. А его самого как раз взяли на службу. Когда в армию его взяли, она ему пишет: «Нам питаться не на что». Он ей отвечает: «Ты продай мой костюм, но ребенка поддержи. Скоро я приеду в отпуск».

А у них в полку были объявлены…

Сказка: Небылицы деда Ивана

Давно это было. Я тогда еще и отца с матерью не знал. А с дедом мы были одногодками.

Дружно с ним жили. Да и что нам ссориться - делить-то нечего. Зато работы у нас по горло: то дурака валяем, то весь день баклуши бьем.

Бывало, пойдем с дедом на рыбалку, сядем на речку, забросим удочки на берег и только успеваем…

Сказка: Цыган и черт

Ехал цыган. Заезжат в одну деревню, стучит в дом - никто не отвечат. Он в другой дом стучит - никто не отвечат. Чё тако? Всю деревню обошел, никого в избах нету.

На краю деревни маленька избушка стояла, цыган в нее зашел. Видит: на печке старик со старухой сидят, от страха дрожат, скукурючились. Цыган спрашиват:

Сказка: Как пастух Тархас проучил Хана-бездельника

Однажды, позевывая от нечего делать, узколобый и широкозадый хан Олзой оповестил своих подданных.

)

БАЙКАЛА-ОЗЕРА СКАЗКИ I / 1

НАСЛЕДСТВО СИБИРСКИХ НАРОДОВ

Меж высоких гор, в бескрайней тайге раскинулось величайшее в мире озеро Байкал - славное сибирское море.

Неизведанной и загадочной страной была Сибирь в давние времена - дикая, студеная, пустынная. Немногочисленные племена сибирских народностей - буряты, якуты, эвенки, тофалары и другие - кочевали по необъятным сибирским просторам. Для их кочевий самыми притягательными и щедрыми были прибрежья священного Байкала, тайга и степи между могучими реками Ангарой, Енисеем, Леной, Нижней Тунгуской и Селенгой, белые дали тундры вплоть до Северного Ледовитого океана.

Нелегкой была судьба коренных обитателей Сибири. Суровый климат, зависимость от природных условий, незащищенность от болезней, неумение вести натуральное хозяйство, гнет мелких князей, купцов и шаманов - все это формировало особый характер и духовный склад сибирских народностей.

Письменности у народов Сибири не было. Но жажда познания мира, его образного осмысления, жажда созидания неудержимо тянула людей к творчеству. Замечательные поделки из дерева, кости, камня и металла создавали сибирские умельцы. Слагались песни и былины, сказки и легенды, мифы и предания. Эти творения - бесценное наследство сибирских народов. Передаваясь из уст в уста, из поколения в поколение, они несли в себе огромную духовную силу. В них отражалась история народа, его идеалы, его стремление к освобождению от векового гнета, мечта о свободной и радостной жизни, о братстве народов.

Сибирский фольклор своеобразен и самобытен. Житейская мудрость, национальный колорит, художественная выразительность свойственны сибирским сказкам, легендам и преданиям.

В сборнике представлены различные жанры устного творчества народов, заселяющих берега Байкала и долины окружающих рек: волшебные сказки, легенды, предания и устные рассказы; сказки социально-бытовые и о животных. Наряду со старыми, традиционными сказками в сборник включены и сказки о новой жизни в советской Сибири.

Тексты представленных произведений неравнозначны. Одни из них даются в литературной обработке, другие созданы писателями по мотивам народных сказок, легенд, третьи печатаются в их первозданном виде, как они записаны от сказителей, лишь с незначительными поправками. Некоторые сказки могут показаться непритязательными и даже примитивными. Однако эта кажущаяся примитивность таит в себе живую непосредственность, естественность и простоту, которые и составляют истинную оригинальность неповторимого народного искусства. Конечно, никто не говорит, что эвенки собрались со всей тайги и столкнули гору в море, такое бывает только в сказке, но в этом заключена большая правда: народ - огромная сила, он может горы сдвигать; никто не поверит, что Ленин прилетал на Крайний Север к эвенкам на красном олене, сплотил их и они победили своих врагов. Ленин в северной тундре не бывал. Однако сказка вдохновляла, рождала веру, звала на борьбу.

Большая часть сказок этого сборника - бурятские, эвенкийские и тофаларские - творчество народов, которые издавна живут в непосредственной близости от Байкала.

Русские появились в Сибири более четырехсот лет назад. Они принесли с собой житейский опыт, свою культуру, подружились с местными народами, научили их возделывать землю, выращивать хлеб, разводить коров и овец, строить добротные дома.

Вместе с поселенцами в Сибири приживались и русские народные сказки.

Герои сибирских сказок, легенд и преданий своеобразны и колоритны. В сказках волшебных - это и сама сибирская природа, озера и реки, горы и леса, которые одушевлены народным воображением; это и обыкновенно могучие национальные богатыри, одаренные сверхъестественной силой и умом, борющиеся с чудовищными или злыми богатырями за свободу народа, за правду и справедливость. В сказках о животных героями являются сибирские звери и птицы, рыбы и даже насекомые, наделенные человеческими качествами. Персонажи социально-бытовых сказок обыкновенные люди, жители тайги, занимающиеся охотой и рыбной ловлей, скотоводством, борющиеся с нуждой и со своими извечными врагами - богатеями.

Интересным и важным явлением в сибирском фольклоре стали новые сказки о Сибири свободной и счастливой, новом, революционном времени, свежее дыхание которого дошло до самого глухого уголка сибирской тайги, до самой крайней точки России.

Это время поистине делало людей счастливыми, окрыляло их мечтой о близком светлом будущем, о всеобщем равенстве, братстве и справедливости. Все это не могло не всколыхнуть, не преобразить традиционное народное творчество. Все те события и настроения, несомненно, отразились в народных сказках сибирских жителей. Слагались сказки о великом Ленине, о русских баторах-революционерах, которые пришли в тайгу, в тундру и помогли людям найти ключ счастья, зажечь солнце новой жизни.

«Байкала-озера сказки» - двухтомное издание, оформленное известными советскими художниками братьями Трауготами.

В каждой книге - три раздела. В первой книге - сказки о Байкале («Волшебные сны Подлеморья»), героические сказки, прославляющие народных героев-богатырей («Вечные люди и живая вода»), топонимические легенды и предания («Так рождались реки и горы»). Во второй том включены сказки о животных («Небесные олени»), социально-бытовые («Счастье и горе») и сегодняшние, современные сказки («Солнце Подлеморья»).

Составитель Н. Есипенок

Рисунки Г. А. В. Траугот

ВОЛШЕБНЫЕ СНЫ ПОДЛЕМОРЬЯ

БОГАТЫРЬ БАЙКАЛ

В старые времена могучий Байкал был веселым и добрым. Крепко любил он свою единственную дочь Ангару.

Красивее ее не было на земле.

Днем она светла - светлее неба, ночью темна - темнее тучи. И кто бы ни ехал мимо Ангары, все любовались ею, все славили ее. Даже перелетные птицы: гуси, лебеди, журавли - спускались низко, но на воду Ангары садились редко. Они говорили:

Разве можно светлое чернить?

Старик Байкал берег дочь пуще своего сердца.

Однажды, когда Байкал заснул, бросилась Ангара бежать к юноше Енисею.

Проснулся отец, гневно всплеснул волнами. Поднялась свирепая буря, зарыдали горы, попадали леса, почернело от горя небо, звери в страхе разбежались по всей земле, рыбы нырнули на самое дно, птицы унеслись к солнцу. Только ветер выл да бесновалось море-богатырь.

Могучий Байкал ударил по седой горе, отломил от нее скалу и бросил вслед убегающей дочери.

Скала упала на самое горло красавице. Взмолилась синеглазая Ангара, задыхаясь и рыдая, стала просить:

Отец, я умираю от жажды, прости меня и дай мне хоть одну капельку воды…

Байкал гневно крикнул:

Я могу дать только свои слезы!..

Сотни лет течет Ангара в Енисей водой-слезой, а седой одинокий Байкал стал хмурым и страшным. Скалу, которую бросил Байкал вслед дочери, назвали люди Шаманским камнем. Там приносились Байкалу богатые жертвы. Люди говорили: «Байкал разгневается, сорвет Шаманский камень, вода хлынет и зальет всю землю».

Только давно это было, теперь люди смелые и Байкала не боятся…

АНГАРСКИЕ БУСЫ

Кто в глубокую старину считался самым славным и могучим богатырем, которого все боялись, но и почитали? Седой Байкал, грозный великан.

А славился он еще и несметными, бесценными богатствами, которые стекались к нему со всех сторон от покоренных им и обложенных данью - ясаком - окрестных богатырей. Насчитывалось их более трехсот. Собирал ясак верный соратник Байкала - богатырь Ольхон, у которого был крутой и жестокосердный нрав.

Неизвестно, куда бы девал с годами всю добычу Байкал и сколько бы он ее накопил, если б не его единственная дочь Ангара, синеокая, капризная и своенравная красавица. Очень огорчала она отца необузданной расточительностью. О, как легко и свободно, в любой миг расходовала она то, что собирал ее отец годами! Бывало, журили ее:

На ветер бросаешь добро, зачем это?

Ничего, кому-нибудь да пригодится, - говорила Ангара, посмеиваясь. - Люблю, чтоб все в ходу было, не залеживалось и попадало в хорошие руки.

Сердцем-то добра была Ангара. Но были у Ангары и свои любимые, заветные сокровища, которые она берегла с малых лет и хранила в голубой хрустальной шкатулке. Часто подолгу любовалась она ими, когда оставалась в своей светлице. Шкатулку эту Ангара никогда и никому не показывала и ни перед кем не открывала, поэтому никто из дворцовой челяди не знал, что в ней хранится.

Знал только Байкал, что шкатулка эта была доверху наполнена волшебными бусами из многогранных драгоценных камней-самоцветов. Удивительную силу имели эти сокровища! Стоило извлечь их из шкатулки, как они загорались такими яркими и могучими огнями необычайной красоты, что перед ними меркло даже солнце.

А почему Ангара не торопилась надевать на себя волшебные украшения? Призналась она только своей няне Тодокте:

Вот появится у меня любимый друг, тогда и надену. Для него.

Но дни проходили за днями, а друга по душе не находилось. И Ангара заскучала. Все вокруг томило и огорчало ее. От былого игривого нрава красавицы ничего не осталось.

Заметил Байкал такую перемену в дочери и догадался: жениха ей хорошего надо, свадебку пора сыграть. А за кого отдашь, если она еще никого не полюбила! И решил он оповестить всю окружавшую его знать о том, что хочет выдать дочь замуж.

Желающих породниться с Байкалом оказалось много, но Ангара всем отказывала. Разборчивой оказалась невеста! По ее выходило, что этот умом недалек, тот лицом не вышел, третий - статью.

Байкалу уже не только Ангару, но и всех молодых богатырей стало жалко.

Много ли, мало ли прошло времени, но однажды во владения Байкала приплыл такой нарядный струг, каких здесь никогда не бывало. А привел его молодой витязь Иркут, окруженный большой, важной свитой. Ему тоже захотелось попытать счастье.

Но Ангара и на Иркута глянула равнодушно, поморщилась:

Нет, не надо мне и этого!

Делать нечего - хотел было повернуть Иркут обратно, но Байкал остановил его:

Не торопись, погости у меня немного.

И устроил в честь гостя, который понравился ему, небывалый пир. И длился он несколько дней и ночей. А когда наступил час расставания, Байкал сказал Иркуту на прощание:

Хоть Ангаре ты и не пришелся по душе, но мне люб. И я постараюсь, чтобы ты был моим зятем. Надейся на меня.

Слаще меда были эти слова Иркуту, и отплыл он к себе обрадованным. А Байкал с этого дня начал осторожно уговаривать Ангару, чтобы она согласилась выйти замуж за Иркута. Но она и слушать не хотела. Бился-бился Байкал, видит - ничего не выходит, придется повременить со свадьбой.

Но вот подошел большой летний праздник - Сур-Харбан, на который каждый год стекалось к Байкалу много народу. О, как богато и торжественно обставлялся этот праздник!

Уже начались состязания, когда последним появился на празднике потомок гордого богатыря Саяна могучий и славный витязь Енисей, который сразу обратил на себя внимание всех присутствующих.

В стрельбе из лука, в борьбе и в скачках он далеко превзошел всех богатырей - званых гостей Байкала.

Ловкость и красота Енисея поразили Ангару, и она не отрывала от него глаз, сидя рядом с отцом.

Енисей тоже был очарован красотой дочери седого Байкала. Он подошел к ней, поклонился низко и сказал:

Все мои победы - тебе, прекрасная дочь Байкала!

Кончился праздник, гости стали разъезжаться.

Покинул владение Байкала и Енисей.

С той поры Ангара еще больше заскучала.

«Уж не по Енисею ли тоскует дочь моя?» - с тревогой думал Байкал. Но обещание свое - выдать дочь за Иркута - решил выполнить. И как можно скорее!

Вот что, дорогая дочь! - заявил он однажды. - Лучшего жениха, чем Иркут, тебе не найти, соглашайся!

Но Ангара снова воспротивилась:

Не надо мне его! Лучше одна до старости лет жить буду!

И убежала прочь. Байкал в сердцах затопал на нее ногами и крикнул вслед:

Нет, будет по-моему!

И тут же приказал богатырю Ольхону глаз не спускать с Ангары, чтобы она не вздумала убежать из дому.

Однажды подслушала Ангара разговор двух чаек о голубой прекрасной стране, где властвует Енисей.

Как там хорошо, просторно и свободно! Какое счастье жить в такой стране!

Ангара загрустила пуще прежнего: «Вот бы и мне попасть в ту голубую страну и вместе с Енисеем жить свободно и стремиться дальше к неведомым просторам, чтобы всюду сеять такую же свободную, светлую жизнь. О, для этого я не пожалела бы и своих волшебных бус!»

Заметил терзания дочери Байкал и отдал новое повеление Ольхону: заточить Ангару в скалистый дворец и держать ее там до тех пор, пока она не согласится стать женой Иркута. И чтоб хрустальная шкатулка с волшебными бусами была при ней.

Жених должен видеть невесту в лучшем из ее нарядов.

Упала Ангара на каменные плиты скалистого дворца - мрачной темницы, горько заплакала, потом успокоилась немного, раскрыла хрустальную шкатулку с волшебными бусами, и они ярким сиянием осветили ее лицо.

Нет, ни перед кем я их не надену, кроме Енисея!

Захлопнула шкатулку Ангара и крикнула своим друзьям - большим и малым ручьям:

Милые вы мои, родные! Не дайте мне погибнуть в каменном плену! Суров мой отец, но запрета его я не боюсь и хочу бежать к моему возлюбленному Енисею! Помогите мне вырваться на волю!

Услышали мольбу Ангары большие и малые ручьи и поспешили на помощь затворнице - стали подтачивать и пробивать каменные своды скалистого дворца.

А Байкал между тем послал гонца к Иркуту.

По истечении ночи сыграем свадьбу, - передавал Байкал витязю. - Я заставлю Ангару выйти за тебя замуж!

Крепко спал в ту ночь утомленный хлопотами Байкал.

Вздремнул немного, понадеявшийся на крепкие затворы дворца, и верный страж - богатырь Ольхон.

Ручьи и ручейки между тем завершили свое дело - расчистили выход из темницы. Хватился Ольхон - нет Ангары. Громом раскатились окрест его тревожные крики. Вскочил на ноги и Байкал, страшным голосом закричал он вслед беглянке:

Остановись, дочь моя! Пожалей мои седины, не покидай меня!

Нет, отец, ухожу я, - удаляясь, откликнулась Ангара.

Значит, ты не дочь мне, если хочешь ослушаться меня!

Я дочь твоя, но не хочу быть рабой. Прощай, отец!

Погоди! Я весь исхожу слезами от горя!

Я тоже плачу, но плачу от радости! Теперь я свободна!

Замолчи, неверная! - гневно вскричал Байкал и, видя, что теряет дочь навеки, схватил в руки скалу и со страшной силой бросил ее вдогонку беглянке, но было поздно…

Напрасно бушевал и свирепствовал Байкал, напрасно метался по горам Ольхон - они уже не смогли ни догнать, ни удержать беглянку. Все дальше уходила она, прижимая к груди заветную шкатулку.

Остановилась на миг Ангара, огляделась вокруг, открыла хрустальную шкатулку, достала связку волшебных бус и бросила ее себе под ноги со словами:

Пусть загорятся здесь огни жизни, огни счастья, огни богатства и силы!

Это был Иркут, он спешил преградить путь своей нареченной невесте.

Собрала Ангара все свои силы и прорвалась, пробежала мимо него. Заплакал Иркут от горечи и досады.

И снова кинула Ангара на своем пути связку бус.

Так бежала она, радостная и щедрая. А когда завидела вдали Енисея, то, вынув из шкатулки самые красивые волшебные бусы, надела их на себя.

Такою и встретил ее могучий, пригожий красавец, славный витязь Енисей. И бросились они в объятия друг к другу. Хоть уговора между ними никакого и не было, а вышло так, будто ждали они этого часа давным-давно.

И вот он настал.

Теперь нас никакая сила не разлучит, - сказал Енисей. - Будем мы с тобой в любви да согласии жить и другим того же желать.

От слов Енисея сладко стало на душе Ангары, и еще радостней забилось ее сердце.

И я буду тебе на всю жизнь верной женой, - сказала она. - А волшебные бусы, что я для тебя хранила, мы раздадим людям, чтобы и они получили от этого радость и счастье.

Енисей взял Ангару за руку, и они вместе пошли по голубой солнечной дороге…

Много лет прошло с тех пор.

Слезы Байкала, Ангары, Енисея и Иркута, пролитые ими от горя и от радости, превратились в воды. И только все бесчувственное всегда бывает подобно камню.

В большой камень превратился неумолимый богатырь Ольхон, не понимавший, что такое слезы. Скалу, что кинул когда-то в Ангару Байкал, люди прозвали Шаманским камнем. А добрые пожелания Ангары исполнились: там, где были брошены ее рукою волшебные бусы с камнями-самоцветами, разлетелись во все концы большие и яркие огни жизни, выросли города. И таких городов будет еще больше.

ОМУЛЕВАЯ БОЧКА

Давно, очень давно случилось это. Русские уже тогда промышляли омуля на Байкале и в рыболовецком деле не уступали коренным жителям Славного моря - бурятам да эвенкам.

А первым среди умельцев-добытчиков значился дедко Савелий - недаром в вожаках полжизни проходил и морем кормился сызмальства. Крепко свое дело знал старый рыбак: подходящее место найти и время для лова выбрать верное - это уж из его рук не выскочит. Родову свою дедко Савелий вел от рыбаков русского поселения Кабанска, а кто не знает, что кабанские рыбаки по всему Славному морю за самых фартовых промысловиков считаются!

Излюбленным угодьем дедка Савелия был Баргузинский залив, где он и неводил чаще всего. Плес этот близок от Кабанска, но байкальскому рыбаку приходится выезжать зачастую и дальше: в поисках омулевых косяков на одном месте не засидишься.

Как-то утром, после удачного замета, рыбаки позавтракали жирной омулевой ушицей, напились крепкого чая и расположились у моря на отдых. И потекла у них беседа о том, о сем, а больше - о той же рыбе, о ее повадках, о тайнах морских глубин.

А был в этой артели особо пытливый парень, большой охотник послушать бывалых рыбаков, у которых уму-разуму набраться можно. Хлебом молодца не корми, а уж если что запало в душу - дай разобраться, без этого и спать не ляжет, себе и людям покоя не даст. Звали парня того Гаранькой, а родом он был откуда-то издалека, потому и хотелось ему побольше узнать о Славном море. Неспроста и дедка Савелия держался он близко и все норовил выведать у него что-нибудь, донимал вопросами всякими, а у того и в привычке не было, чтоб с ответом медлить - всегда человека уважит.

И на этот раз Гаранька сидел рядом с дедком Савелием и слушал все, о чем он рассказывал, а потом вдруг и спросил его:

А правда, что здешние ветры имеют власть над рыбами?

На это дедко Савелий ответил не сразу. Поглядел он на Гараньку с удивлением и спросил:

О бочке, что ль, прослышал? Гаранька того больше удивился.

О какой такой бочке? Ничего не знаю…

Есть такая… омулевая. Особенная она - бочка та. Волшебная…

У Гараньки даже дух захватило от услышанных слов, он и пристал к дедку Савелию:

Так расскажи о ней. Расскажи, дедко!

Дедко Савелий куражиться не любил. Набил трубку табаком, раскурил ее от уголька и, видя, что не только Гаранька, но и все остальные рыбаки навострили уши, неторопливо начал:

Дело-то из-за рыбы нашей байкальской получилось, а как давно это было и как это открылось миру - неведомо мне. Старики сказывают, а им вся вера. Над рыбными угодиями тогда, сказать надо, хозяйничали тут ветры-великаны - Култук и Баргузин, по первости - хорошие приятели. А страшилища были оба - словами не передать! Густые волосы разлохмачены, пеной брызжут почище бесноватых, пойдут гулять по морю - света белого не увидишь! Любили они друг к другу в гости ходить - поиграть, повеселиться. А для забавы была у них одна на двоих игрушка чудесная - омулевая бочка. На вид простенькая такая, обыкновенная, какие и теперь наши бондари делают, а вот силу-то как раз имела необыкновенную: куда плывет она, туда и омули неисчислимыми косяками тянутся, будто в бочку ту сами просятся. Ну, это и забавляло великанов. Налетит на Култука Баргузин, расшумится, выкинет бочку из пучины да и бахвалится:

Гляди-ка, сколько рыбы нагнал! Видимо-невидимо! Попробуй проворотить!

А Култук выждет свое время, подхватит бочку ту на хребет и посылает ее обратно со смехом:

Нет, ты лучше на мои косяки погляди да полюбуйся: чай, побольше будет-то!

Так и вводили они друг друга в задор. Не то чтобы им нужна была эта рыба или за богатство какое они считали ее, а просто нравилось им проводить время как можно озорнее. Прикинуть в уме ладом, так будто и не такое уж заманчивое занятие, а вот не надоедало им. И доныне, пожалуй, так перекидывались бы они омулевой бочкой, да вдруг крутенько повернулась им эта забава.

А получилось вот что.

Полюбили богатыри Сарму, горную богатыршу, хозяйку Малого моря. Оно называется так потому, что от Большого моря, Байкала, отделяет его остров Ольхон. А у Сармы свой путь по волнам проложен, и если уж разгуляется она каким часом, то добру не бывать: нрав-то у нее покруче, чем у Баргузина с Култуком, да и силы побольше. А кого не заманит иметь такую могучую женушку?

Вот раз Баргузин и говорит Култуку:

Хочу жениться на Сарме - сватов засылать буду…

Известное дело, не больно-то по сердцу пришлись Култуку такие слова, но он и виду не подал, что они задели его за живое. Только и сказал с усмешкой:

А это уж как ей поглянется. Я-то ведь нисколько не хуже тебя и тоже хочу, чтоб она была моей женой. Вот пошлю своих сватов, а там видно будет, за кого пойдет Сарма.

На том и порешили. Без спору и обиды, по доброму согласию. А в скором времени и ответ от Сармы принес баклан - птица морская:

Замуж выходить меня пока неволя не гонит, но приглядеть жениха надо. А вы мне нравитесь оба - и видные-то, и веселые. Однако ж кто из вас лучше, судить буду после, когда увижу, кто скорее исполнит мое желание. А желание мое таково: подарите мне свою чудо-бочку, хочу, чтобы и мое Малое море кишело рыбой. И кого я увижу с бочкой первого, того и назову своим мужем!

Совсем нехитрым показался богатырям каприз невесты, только и делов - завладеть бочкой, выкинуть ее в Малое море, и гуди победу - станешь женихом.

Ан не тут-то было! В той кутерьме, которую враз подняли ветры-великаны, когда отлетел баклан, никак нельзя было определить, кто кого осилит. Только Баргузин ухватился за бочку, Култук тут же вышибет ее и норовит за собой оставить, но через миг бочка снова в руках Баргузина. Ни в какую друг другу уступать не хотят. Так остервенились, что по всему Байкалу слышно было, как они ворочаются и ревут. Да и бочке ладно доставалось - только знай поскрипывает да летает с места на место.

Наконец изловчились богатыри, враз ухватились за бочку да так и застыли: ни тот, ни другой высвободить бочку не может, поскольку силы-то у обоих одинаковые. И только было они хватились снова бороться - глядь, а бочки-то и не стало вдруг, выскользнула из рук, в воду ушла…

Пометались, пометались разъяренные ветры-великаны да и затихли, уморились от напрасных поисков. Решили подождать, когда бочка всплывет вверх. А только напрасно на то надеялись: бочки будто и вовсе не бывало. День прошел, за ним другой, потом недели полетели, месяцы, а бочки все нет и нет. Ветры-богатыри и понять не могут: с чего так получилось? Измучились от дум да от мук сердечных, а как облегчить дело - не знают. После уж от самого Байкала узнали, что это он отобрал у них бочку-то и запрятал ее в своих глубинах. Это был его подарок ветрам, а увидел, что из-за чудесной бочки раздор между ними пошел и что по совести решить дело они не хотят, так и отобрал сразу. Ему какое дело, что Култук и Баргузин Сармы из-за этого лишились.

Сарма сперва терпеливо ждала, чем кончится состязание, а как узнала, так сразу и послала своего верного баклана передать богатырям, что она ни за кого из них замуж не пойдет. Не собирается и за других выходить: одной лучше. Да еще так упрекнула: какие-де вы богатыри, раз не сумели бочку удержать в руках! Я-де гораздо сильнее вас и бочку ту сама как-нибудь достану.

Култук же и Баргузин до сих пор друг друга не знают - каждый ходит своим путем-дорогой. А ежели по старой привычке и делают набеги один в сторону другого, то попеременно, каждый в свое время, чтоб, значит, не встречаться: стыдятся, что оплошал когда-то с бочкой-то. И больше для того погуливают, чтоб поглядеть: а не обозначится ли где чудесная пропажа? Так и разошлись в разные стороны Култук, Баргузин и Сарма, и, где находится сейчас омулевая бочка, никто не знает…

Кончил свой рассказ дедко Савелий и перевел дух. Вздохнул и Гаранька - будто воз на гору затащил. Так всегда бывало с ним: слишком уж заслушивался он, когда кто рассказывал что-нибудь удивительное, - лицом даже каменел. Перебивать он никогда не перебивал рассказчика, а неясное все на память брал, чтобы потом не скупиться на вопросы. Так и тут получилось.

А может, Сарма и в самом деле достала ту бочку? - спросил он у дедка Савелия.

Ничего нет удивительного, - ответил он. - Сарма самая сильная из ветров-великанов, ее сам Байкал боится и устоять перед ней не может, готов исполнить любую ее прихоть. А Сарма-то, Гаранька, такая: побалует-побалует да вдруг ко всему и охладеет, отступится…

С той поры глубоко запала в голову парня дума о чудесной омулевой бочке, которую прячет где-то в своих глубинах батюшка Байкал.

«Вот бы напасть на нее да к рукам прибрать и на себя обратить в нашем рыбацком деле», - мечтал он по ночам и все ждал, когда представится такой случай.

И вот артель приступила к замету в Баргузинском заливе. Работали рыбаки дружно, но на этот раз им не повезло: улов оказался ничтожным. Закинули невод вторично - опять неудача: рыбы вытащили что кот наплакал.

Так не пойдет дело, - нахмурился дедко Савелий. - Рыбы здесь нет, да вроде и не предвидится. А не поплыть ли нам в Малое море, в Куркутскую губу, авось нам там пофартит…

Рыбаки согласились.

Приплыли они в Куркутскую губу, поставили шалаш из бересты на берегу и подготовили снасть к замету.

А плес такой облюбовали, что и желать лучшего не надо! Тут и скалы подряд могучие да высокие, и тайга-матушка непроходимая, а над водой чайки да бакланы летают и кричат. С неба лазоревого солнышко светит и греет ласково, а воздух такой медовый разлит вокруг, что и надышаться невозможно.

Однако дедко Савелий, глянув на небо, нахмурился вдруг.

Не быть сегодня удаче. Видите, над ущельем белые кольцевистые морока появились, навроде тумана, а над ними средь неба ясного такие же стоят недвижимо. Непременно вскорости Сарма пожалует.

Гаранька так и обмер.

Неужели доведется увидеть богатыршу эту?

Доведется.

Сказал это дедко Савелий и велел все прибрать и запрятать в скалах, а шалаш снести - все равно-де Сарма разрушит его. И только управились с делами рыбаки, как точно - ударил с угрюмых гор сильный ветер и вокруг сразу стало темным-темно.

Зверем заревело Малое море, затрещали на его берегах вековые деревья, со скал полетели в воду огромные камни…

Гараньке хоть и не по себе стало от такой страсти, а любопытство все же взяло свое, высунулся осторожно из-за укрытия.

Видит: нависла над морем огромная, будто из дыма сотканная голова женщины, страшная и лохматая. Волосы пепельного цвета с проседью, щеки что студень, так и трясутся, изо рта пар густой валит, а губы что мехи кузнечного горна, так волны и вздувают, нагоняют друг на друга.

Ох, и сила же! - подивился Гаранька и скорей обратно в укрытие полез.

Дедко Савелий встретил парня с улыбкой:

Ну, как Сарма? Приглянулась?

Гаранька затрясся.

Ой, дедко, век бы с ней не видеться и не встречаться!

Да, Гараня, красоту всяк по-своему понимает. Тебе страшна, а для Култука или, скажем, Баргузина - не сыскать краше. Так-то.

Долго ли, коротко ли бушевала разъяренная Сарма, а все же наконец стихла. И когда над Куркутской губой снова заликовало солнышко, вышли рыбаки из своего укрытия и видят: на прибрежном песке, около их стана, лежит прибитая волнами бочка, а на бочке той баклан черный, как обугленная головешка, сидит. Сидел он недолго, поднялся и улетел, а на его место села чайка, белая-белая, и начала клювом копаться в своем крыле.

Рыбаки, конечно, диву дались. И у всех сразу одна дума в голову ударила: уж не та ли это чудесная омулевая бочка всплыла, которую Баргузин и Култук потеряли в давнишнем споре? Но вымолвить этого не смеют - глядят на дедка Савелия и ждут, что он скажет.

Не хватило терпения у одного лишь Гараньки.

Дедко… она, поди, а?

А тот и сам оторопел, молчит да посматривает на берег исподлобья. Наконец одумался и команду дал:

Идите за мной!

И повел рыбаков на отмель. Чайка, завидя людей, взмахнула крыльями, закричала что-то по-своему, да и взмыла в воздух. И тут, откуда ни возьмись, другие чайки, а с ними и бакланы поналетели, и такая их тьма объявилась, что неба не видно стало. И начали они всем скопом в море нырять и рыбу доставать да пожирать.

Добрая примета! - молвил дедко.

А когда подошел и глянул на бочку - не стал сомневаться и тут: по всем признакам бочка та, - и сделана на диво добротно, и выглядит краше всяких других, и дух от нее исходит такой остропряный!

Ну, Гаранька, теперь-то нам будет удача, - сказал парню дедко Савелий и поглядел на море. А там тоже перемена. То были разные полосы воды: светлые - теплые, и темные - холодные, рыбой не терпимые, и вот на тебе: никаких полос и слоев, одна ровная, одинаковая поверхность. И это дедко Савелий за хорошую примету принял. Повернулся он к рыбакам и сказал весело:

Сдается мне - богатый ноне улов будет! Тут не надо и воду щупать и корм рыбий искать.

А рыбакам уже и не до того - иная у них забота: что с бочкой делать, куда ее девать, как сохранить?

Пусть пока тут полежит, не будем время терять, - решил дедко Савелий.

Рыбаки принялись за дело: погрузили в мореходку снасть и выехали в море на замет.

Вот плывут они не спеша и невод помаленьку в воду выбрасывают. А когда выбросили, дедко Савелий крикнул на берег:

Сам одной рукой кормовое весло к бедру прижимает, правит, а другой бороду поглаживает и улыбается. Удачу чует. Глядя на вожака и остальные рыбаки готовы чуть ли не песни петь, да удерживаются: не хотят прежде времени радость свою показывать.

Не дремали и оставшиеся на берегу, - начали они вертеть вороты и наматывать на них концы невода, чтобы вытащить его на берег. И тут заметили рыбаки с баркаса, что на плесе какая-то заминка вышла: остановились люди.

Да нет, - закричали с берега. - Тянуть больше не можем, не под силу!

Экая напасть приключилась, - удивился вожак, башлык по-местному, и давай торопить гребцов, чтоб поднажали. - Надо помочь ребятам.

И вот уже вся артель за вороты встала.

А ну, ходи! - скомандовал дедко Савелий.

Приналегли ребята, поднатужились. Что такое? Вороты ни с места. И от помощи никакого толку не вышло. Рыбаки еще больше удивились и забеспокоились.

Хилое дело… - вздохнул башлык и даже затылок почесал от досады. Не рад стал, что столько рыбы зачерпнул своим счастливым неводом.

Не достать ведь, ребята, по всему видать. Что делать будем?

А что оставалось рыбакам? Один и был исход: распороть мотню и выпустить рыбу на волю. Сколько ни судили, сколько ни рядили, только время дорогое потратили, сошлись все же на том, чтобы хоть невод пустой вытащить.

Так и сделали. Выехали в море на подъездке, распороли мотню у невода и выволокли его на берег. К вечеру высушили невод и починили. И тут дедко Савелий по упрямству своему решил еще раз испытать счастье - что выйдет.

Рыбаки возражать не стали.

Но и второй замет таким же колесом пошел.

Пришлось снова распороть мотню. С тем и заночевали.

Наутро дедко Савелий уже не решился выходить в море, предусмотрителен стал.

Но и делать что-то надо было. С пустыми руками возвращаться - кому охота?

Собрали совет. Дедко Савелий предложил:

Надо, ребята, волшебную бочку в море пустить. Тогда опять все пойдет своим чередом. Согласны, что ль?

Эх и прорвало тут Гараньку! Вскочил он, закричал:

Да разве можно бросать такую бочку, дедко? Нам счастье в руки дается, а мы отказываемся от него! Ведь столько рыбы никому не доводилось захватывать! Да с такой бочкой весь свет завалить рыбой можно! Неужели мы такие дураки будем, что выбросим ее?

Дедко Савелий выслушал Гараньку спокойно, а потом так же спокойно сказал:

Чудак ты, Гаранька! Какое же это счастье, если рыбы много, а взять ее нельзя? Пусть лучше меньше будет, да все в руки нам попадет. Не жадничай, паря, как жадничала Сарма. Ей-то самой надоело, так нам задачку задала, озорница…

А Гаранька на своем стоит:

Приноровимся еще, - говорит, - и по стольку будем вытаскивать! Ведь вот есть бочка, и рыба есть, а наперед будет или нет - никто не знает.

Но дедко Савелий уже и слушать не стал, сказал твердо:

Пошли, ребята!

Делать нечего - поднялись рыбаки. Скрепя сердце подался за ними и Гаранька. Около воды остановились, полюбовались еще раз бочкой и столкнули ее в море.

Пусть по всему Байкалу плавает, а не в одном месте, - махнул рукой дедко Савелий. - Глядишь, лишняя рыба уйдет в Большое море, и тогда везде будет богато ею. А достать рыбу мы всегда достанем, только бы руки да сноровка при нас остались.

А Гаранька совсем в уныние впал, когда увидел, что волны подхватили волшебную омулевую бочку и понесли ее вдаль.

И вдруг из лазоревого море стало темным, потемнело и небо, заволоклось тучами, и все вокруг загудело, заходило ходуном. И волны поднялись такие огромные, что закрыли бочку.

Дедко Савелий нахмурился.

Баргузин подул, быть нам и сейчас не при деле. Пусть побалует…

Услыхал Гаранька про Баргузина - куда и обида делась!

Кинулся к дедку Савелию:

Неужели и этого богатыря увидеть доведется?

А ты на море погляди…

Гаранька глянул - и ахнул: за дальними волнами, там, где море сходилось с небом, поднялась страшная голова с огромными мутными глазами и всклокоченными белопенными волосами, с которых змейками-струями стекала вода. А потом над водой вытянулись крепкие жилистые руки и по всему морю разнеслось, как гром.

Э-ге-гей!!!

От богатырского зычного крика море заволновалось еще пуще, и Гараньке стало совсем не по себе.

Ох и чудище! Хоть и не Сарма, а боязно… Но на море глядит, за Баргузином следит.

А тот - свое:

Э-ге-гей!!!

И тут заметил Гаранька, что в руках Баргузина появилась волшебная омулевая бочка. И не успел парнишка глазом моргнуть, как бочка эта была отброшена богатырем далеко-далеко. И в ту же минуту море успокоилось: тучи рассеялись, и над водами снова занялось солнце, а Баргузина и след простыл.

Дедко Савелий заулыбался:

Видать, на мировую дело идет. Непременно сейчас Култук откликнется…

И его мы можем увидеть? - разинул рот Гаранька.

Сдается, что так.

И только успел сказать эти слова старый башлык, как море из лазоревого снова стало темным, потемнело и небо, заволоклось тучами, и все вокруг загудело, заходило ходуном. И волны по всему морю поднялись такие огромные, что за ними ничего сперва и не видно было, а только через минуту появилась зеленокудрая голова другого страшилища, и на всю морскую ширь громовым раскатом пронеслось:

Э-ге-гей!!!

Хоть и ожидал появления Култука Гаранька, а все же от крика этого так и обмер, слова вымолвить не смог. А еще больше удивился он, когда увидел в руках Култука волшебную омулевую бочку, которую тот через минуту кинул назад: что-то будет теперь.

А ничего и не было. Просветлело, успокоилось море, и все вокруг озарилось солнечными лучами. Култук исчез, исчезла и чудесная игрушка богатырей - омулевая бочка.

Мир, ребята, - сказал дедко Савелий. - Видать, Баргузин и Култук будут теперь играть волшебной бочкой, как играли раньше, до ссоры. Согласие между ними установилось. И завидовать друг другу - у кого больше, у кого меньше рыбы - они уже не будут. Всем хватит.

А на морской поверхности между тем снова разные полосы появились: и светло-голубые теплые, и иссиня-черные холодные. Но эта перемена не обескуражила дедка Савелия.

Ловить рыбу будем так, как ране ловили, - сказал он. - Потрудимся с честью - добудем рыбы, а нет, так брюхо подтянем. В полдень замечем невод…

И вот в полдень повел дедко Савелий свою артель в море. Выметали невод, поплыли назад. На берегу уже концы тянуть начали. Ходко пошло дело! А что рыбы вытащила на этот раз артель дедка Савелия, так не скажешь словами: видеть надо!

Повеселели рыбаки, ожили. Легко стало на сердце и у дедка Савелия. Повернулся он к Гараньке, усмехнулся:

Ну, будешь еще попрекать меня волшебной бочкой?

Весело улыбнулся Гаранька и ничего не сказал.

ЖЕНА ХОРДЕЯ

Жил когда-то вблизи Саянских гор бедняк Хордей. Он пас у одного богача скот. Хозяин был очень скуп. Когда минул год, он заплатил Хордею за его верную службу всего три монетки. Хордей обиделся и решил искать счастья в другом месте.

Долго скитался он среди дремучей тайги, диких гор и обширных степей, пока, наконец, не попал на берег Байкала. Здесь Хордей сел в лодку и переправился на остров Ольхон. Остров ему понравился, но прежде чем остаться на нем, он решил испытать свое счастье.

Хордей знал, что батюшка Байкал не ко всякому человеку расположен бывает, потому и не от всякого подношения принимает. Вот Хордей и загадал: «Брошу-ка я ему свои три монетки, если по нраву придусь - он примет мой подарок и, значит, я останусь здесь, а если назад выбросит - пойду дальше».

Загадал так и далеко забросил монетки в воды Байкала.

Заиграло море, зарокотало весело, как горный ручей, и приветливо плеснуло у берега волной. Поглядел на прибрежную гальку Хордей, а на ней только пенная россыпь сверкнула - и ничего больше. Обрадовался бедняк такому хорошему предзнаменованию и остался жить на острове у Малого моря.

Три года прошло с тех пор. Хордею здесь хорошо - Малое море кормило его вдоволь, тайга одевала. Да наскучило Хордею быть одному, захотелось ему жениться. И он затосковал.

Однажды, занятый печальными мыслями о своей невеселой и одинокой жизни, Хордей сидел на берегу моря и наблюдал за чайками и бакланами, которые с веселыми криками летали над морем. «Вот птицы и те счастливее меня, у них есть семьи», - завистливо думал он и тяжело вздыхал. И тут внезапно в шелесте байкальских волн ему послышался тихой голос:

Не горюй, Хордей. Твои последние трудовые монетки, что не пожалел ты мне, не пропали даром - я тебя приютил когда-то, а теперь помогу найти и жену. Перед рассветом укройся здесь меж камней и жди. На утренней заре прилетит сюда стая лебедей. Лебеди сбросят с себя оперение и превратятся в стройных и красивых девушек. Тут и выбирай себе любимую. А когда девушки начнут купаться, спрячь ее лебединое платье. Вот она-то и станет твоей женой. Будет она крепко уговаривать тебя вернуть ей одежду, ты не поддавайся. И потом, когда ты будешь жить с ней, поступай так же. Забудешь, что я сказал, - потеряешь жену…

И вот на рассвете он услышал в небе свистящий шум могучих крыльев, и на берег опустилась стая белоснежных лебедей. Сбросили они свой лебединый наряд и превратились в прекрасных девушек. Они с веселыми криками, резвяся, кинулись в море.

Глаз не мог оторвать Хордей от красавиц, и особенно очаровала его одна девушка-лебедь, самая красивая и молодая. Опомнившись, Хордей выбежал из-за скалы, схватил лебединое платье красавицы и быстро спрятал в пещере, а вход завалил каменьями.

На восходе солнца, вдоволь накупавшись, девушки-лебеди вышли на берег и стали одеваться. Только одна из них не нашла своей одежды на месте.

Испугалась она, жалобно запричитала:

Ой, где вы мои нежные, легкие перышки, где мои быстролетные крылышки? Кто их похитил? О, какая я, Хонг, несчастная!

И тут она увидела Хордея. Поняла, что это его рук дело. Подбежала девушка-лебедь к нему, упала на колени и со слезами на глазах стала просить:

Будь добр, славный молодец, возврати мне мою одежду, за это я буду тебе век благодарна. Проси чего хочешь - богатства, могущества, я дам тебе все.

Но Хордей твердо сказал ей:

Нет, прекрасная Хонг! Мне ничего и никого не надо, кроме тебя самой. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Заплакала девушка-лебедь, пуще прежнего стала умолять Хордея, чтобы он отпустил ее. Но Хордей стоял на своем.

А все подруги ее между тем уже оделись и превратились в лебедей. Хонг они не стали ждать, поднялись в воздух и с прощальными жалобными криками полетели прочь. Помахала им рукой лишенная одежды девушка-лебедь, залилась горючими слезами и села на камень. Хордей стал утешать ее:

Не плачь, прекрасная Хонг, мы будем с тобой хорошо жить, дружно. Я буду любить тебя и заботиться о тебе.

Делать нечего - успокоилась девушка-лебедь, вытерла слезы с глаз, встала и сказала Хордею:

Что ж, видно, судьба моя такая, я согласна быть твоей женой. Веди меня к себе.

Счастливый Хордей взял ее за руку, и они пошли.

С того дня Хордей зажил на Ольхоне со своей супругой Хонг дружно и счастливо. У них родилось одиннадцать сыновей, которые выросли и стали родителям хорошими помощниками. А потом у сыновей появились семьи, жить Хордею стало еще веселее, внуки и внучки не давали ему скучать. Радовалась, глядя на свое потомство, и красавица Хонг, которую не старили и годы. Она тоже любила нянчиться с внучатами, рассказывала им всякие сказки, задавала мудреные загадки, учила всему хорошему и доброму, наставляла:

Будьте в жизни всегда такими, как лебеди, верными друг другу. Запомните это, и когда подрастете, сами поймете, что означает верность.

А однажды, собрав всех внучат к себе в юрту, Хонг обратилась к ним с такими словами:

Хорошие, славные мои ребятушки! Я всю жизнь отдала только вам и теперь могу умереть спокойно. А я скоро умру, я чувствую это, хотя и не старею телом - стареть я буду в другом обличье, чему я должна сохранить верность и от чего я когда-то была оторвана. И я верю, что вы не осудите меня…

О чем говорила бабушка и что у нее было на уме, внучата мало поняли. Но вот стал примечать старик Хордей, что его прекрасная супруга начала все чаще и чаще тосковать, задумываться о чем-то и даже украдкой плакать. Зачастила она ходить и на то место, где когда-то Хордей похитил ее одежду. Сидя на камне, она подолгу глядела в море, слушала, как неугомонно гремел у ее ног холодный прибой. Мимо по небу проплывали угрюмые тучи, и она тоскующими глазами провожала их.

Не раз пытался Хордей узнать от жены причину ее грусти, но она всегда отмалчивалась, пока, наконец, сама не решилась на откровенный разговор. Супруги сидели в юрте около огня и вспоминали всю свою совместную жизнь. И тут Хонг сказала:

Сколько лет прожили мы с тобой, Хордей, вместе и никогда не ссорились. Я родила тебе одиннадцать сыновей, которые продолжают наш род. Так неужели же я не заслужила от тебя на закате своих дней хоть небольшого утешения? Почему, скажи, ты и сейчас скрываешь мою давнюю одежду?

А зачем тебе эта одежда? - спросил Хордей.

Хочу еще раз стать лебедью и вспомнить свою молодость. Так порадуй же меня, Хордей, позволь хоть немного побыть прежней.

Долго не соглашался Хордей и отговаривал ее не делать этого. Наконец, пожалел свою любимую женушку и, чтобы утешить ее, отправился за лебединым платьем.

О, как обрадовалась возвращению мужа Хонг! И когда она взяла в руки свое платье, она стала еще моложавее, просветлела лицом, засуетилась. Старательно приглаживая залежавшиеся перья, Хонг нетерпеливо готовилась надеть оперение на себя. А Хордей в это время варил в восьмиклейменой чаше баранину. Стоя около огня, он внимательно следил за своею Хонг. Радовался он тому, что она стала такой веселой и довольной, но в то же время почему-то тревожился.

Вдруг Хонг обернулась лебедью.

Ги! Ги! - пронзительно закричала она и стала медленно подниматься в небо, все выше и выше.

И тут вспомнил Хордей, о чем предупреждал его Байкал.

Заплакал от горя бедняга Хордей и выбежал из юрты, все еще надеясь вернуть жену к домашнему очагу, но было уже позжно: лебедь парила высоко в небе и с каждой минутой удалялась все дальше. Глядя ей вслед, Хордей горько упрекал себя:

Зачем я послушался Хонг и отдал ей одежду? Зачем?

Долго не мог успокоиться Хордей. Но когда отчаяние прошло и в уме у него прояснилось, он понял, что хоть тяжело на сердце, но разве он имел право лишать жену последней радости. Рожденный лебедем - лебедем и умирает, приобретенное хитростью - хитростью и отнимается.

Говорят, что всякое горе, если есть с кем разделить его, тягостно вполовину. А Хордей жил теперь не в одиночестве: его окружали сыновья с невестками и много внучат, в которых он и нашел утешение на старости лет.

ХОЗЯИН ОЛЬХОНА

Есть на острове Ольхоне страшная пещера. Называется она Шаманской. А страшна она тем, что жил там когда-то повелитель монголов - Гэ-ген-бурхан, брат Эрлен-хана, правителя подземного царства. Оба брата наводили ужас на жителей острова своей жестокостью. Даже шаманы боялись их, особенно самого Гэген-бурхана. Много невинных людей пострадало от него.

И жил в это же время и на этом же острове, на горе Ижимей, мудрый отшельник - Хан-гута-бабай. Власти Гэген-бурхана он не признавал, да и самого его знать не хотел, во владения его никогда не спускался. Многим доводилось видеть, как он ночами разжигал на вершине горы костер и жарил себе на ужин барана, а пути туда не было - гора считалась неприступной. Пытался грозный хозяин Ольхона подчинить себе мудреца-отшельника, да отступился: сколько ни посылал туда он воинов, гора никого не пускала. Всякий, кто отважился подниматься на гору, сваливался мертвым, потому что на головы непрошеных гостей с грохотом обрушивались огромные камни. Так все и оставили в покое Хан-гута-бабая.

Случилось так, что у одной островитянки Гэ-ген-бурхан казнил мужа, молодого табунщика, за то, что тот непочтительно взглянул на него.

Ударилась с горя молодая женщина оземь, залилась горючими слезами, а потом, воспылав лютой ненавистью к Гэген-бурхану, стала думать о том, как избавить свое родное племя от жестокого повелителя. И надумала она пойти в горы и рассказать Хан-гута-бабаю о тяжелых страданиях жителей острова. Пусть он заступится за них и накажет Гэген-бурхана.

Молодая вдова отправилась в путь. И удивительно, там, где срывались самые ловкие воины, она поднималась легко и свободно. Так она благополучно достигла вершины горы Ижимей, и ни один камень не свалился на ее голову. Выслушав смелую, свободолюбивую островитянку, Хан-гута-бабай сказал ей:

Хорошо, я помогу тебе и твоему племени. А ты возвращайся назад и предупреди об этом всех островитян.

Обрадованная женщина спустилась с горы Ижимей и исполнила то, что наказал ей сделать мудрый отшельник.

А сам Хан-гута-бабай в одну из лунных ночей опустился на землю Ольхона на легком белопенном облаке. Припал он к земле ухом и услышал стоны загубленных Гэген-бурханом невинных жертв.

Верно, что земля Ольхона вся пропитана кровью несчастных! - возмутился Хан-гута-бабай. - Гэген-бурхана не будет на острове. Но вы должны помочь мне в этом. Пусть горсть земли Ольхона окрасится в красный цвет тогда, когда мне это будет нужно!

И наутро отправился к Шаманской пещере. Разгневанный повелитель вышел к мудрецу-отшельнику и враждебно спросил его:

Зачем пожаловал ко мне?

Хан-гута-бабай спокойненько ответил:

Хочу, чтобы ты оставил остров.

Гэген-бурхан еще больше вскипел:

Не бывать этому! Я здесь хозяин! И я расправлюсь с тобой!

Поглядел по сторонам и Гэген-бурхан и ахнул: невдалеке стояли плотной стеной нахмуренные островитяне.

Так ты хочешь решить дело битвой! - вскричал Гэген-бурхан.

Я этого не говорил, - опять же спокойно сказал Хан-гута-бабай. - Зачем проливать кровь? Давай-ка лучше поборемся, так по-мирному будет!

Долго боролись Гэген-бурхан с Хан-гута-бабаем, однако никто не мог добиться перевеса - оба оказались настоящими богатырями, равными по силе. С тем и разошлись. Договорились решить дело на следующий день жребием. Условились, что каждый возьмет по чашке, наполнит ее землей, перед отходом ко сну каждый поставит свою чашку у ног. И у кого за ночь земля сделается красной, тому покидать остров и кочевать на другое место, а у кого земля не изменит цвета, тому и оставаться владеть островом.

На следующий вечер согласно уговору они сели рядышком на войлок, постланный в Шаманской пещере, поставили у ног своих по деревянной чашке, наполненной землей, и легли спать.

Наступила ночь, а с ней наступили и коварные подземные тени Эрлен-хана, на помощь которого крепко надеялся его жестокий брат. Тени заметили, что земля окрасилась в чашке у Гэген-бурхана. Немедленно перенесли они эту чашку к ногам Хан-гута-бабая, а его чашку - к ногам Гэген-бурхана. Но кровь загубленных оказалсь сильнее теней Эрлен-хана, и когда яркий луч утреннего солнца ворвался в пещеру, земля в чашке Хан-гута-бабая потухла, а земля в чашке Гэген-бурхана заалела. И в этот миг оба они проснулись.

Глянул на свою чашку Гэген-бурхан и тяжело вздохнул:

Ну что же, тебе владеть островом, - сказал он Хан-гута-бабаю, - а мне придется кочевать на другое место.

И тут же подал распоряжение своим монголам навьючивать на верблюдов имущество и разбирать юрты. Вечером Гэген-бурхан приказал всем лечь спать. А ночью подхваченные мощными тенями Эрлен-хана монголы с верблюдами и всем имуществом были быстро перенесены за Байкал. Наутро они проснулись уже на том берегу.

Но многие бедные монголы остались жить на острове. От них-то и произошли ольхонские буряты, населяющие этот остров ныне.

ВОЛШЕБНЫЕ РОГА ОГАЙЛО

В одном бурятском улусе Подлеморья жили два брата-близнеца Гамбо и Бадма. С ними находилась и мать Аюна. И пятистенная юрта внутри вся была украшена рогами сохатых, козерогов и северных оленей. Гамбо славился как самый искусный, смелый и выносливый охотник, а вот Бадма с детских лет лежал на шкурах без движения, болел какой-то неведомой болезнью, и за ним нужен был уход.

А как любил Гамбо своего брата! И Бадма отвечал ему любовью, но часто жаловался:

Смогу ли я когда-нибудь быть полезным тебе и матери?

Не беспокойся, Бадма, придет время - и ты выздоровеешь, я верю в это.

Нет, Гамбо, видно, мне никогда уже не подняться. Лучше умереть скорее, чем быть вам в тягость.

Не говори так, Бадма, не обижай меня и мать. Терпи! Всему свое время.

Вот как-то раз Гамбо собрался на охоту и сказал брату:

Хочу добыть тебе свеженинки-баранинки. Не скучай без меня.

А было это в ту пору, когда в тайге и гольцах Баргузинского хребта водилось много снежных баранов-аргали, на которых и охотился Гамбо.

Долго шел он на этот раз таежной звериной тропой, пока она не привела его в ущелье между скал. И тут он увидел на скале одного из снежных баранов.

Какой это был крупный, стройный и могучий баран! Голову его украшали большие, толстые, завитые рога, кольца на которых показывали, что барану немало лет. Ведь каждый год на рогах прибавляется по кольцу, и чем больше становятся рога, тем они тяжелее.

Вскинул ружье Гамбо, прицелился и выстрелил. Но что это?

Баран только повернул голову в сторону охотника и остался стоять на месте. Гамбо выстрелил второй раз - баран лишь встряхнул головой, спокойно огляделся и стал взбираться выше в горы.

Гамбо опешил. В меткости своей он никогда не сомневался, а тут - на тебе! Было отчего прийти в замешательство. И он решил, что это заколдованный, неуязвимый баран.

Глянул вверх Гамбо и еще больше удивился, увидев на месте, где только что стоял снежный баран, красивую девушку в шкуре рыси.

Ты кто такая? - придя в себя, спросил Гамбо.

Я - Янжима, прислужница Хэтен, - ответила девушка. - И я тебя предупреждаю: не гонись за Огайло, он тебе все равно не достанется. Зря будешь стараться. Да и зачем? Ты и так, без рогов Огайло, здоров и силен, как богатырь.

А при чем здесь эти рога? - насторожился Гамбо.

Не притворяйся, будто не знаешь, - усмехнулась Янжима. - Тебе хочется добыть их, чтобы стать самым сильным и могущественным из людей.

Не понимаю, - смутился Гамбо.

И понимать тут нечего. Огайло носит волшебные рога, они налиты целебными соками, способными даровать человеку здоровье и богатырскую силу. А сам Огайло, пока носит их, неуязвим. Так что уходи отсюда, пока цел.

Сказала это Янжима и скрылась в расщелине утеса. Постоял немного в раздумье Гамбо и покинул ущелье. Этого и ожидала Янжима. Взмахнула она желтым платочком, и в тот же миг на небе появилось белое серебристое облачко, а на нем - неписаной красоты девушка в одеянии цвета утренней зари и в серебристых мехах. Спустилась она с облака на землю и спросила девушку в шкуре рыси:

Что скажешь, Янжима?

О, лучезарная повелительница, обладательница всех богатств баргузинской тайги, прекрасная Хэтен! Я должна тебе сообщить, что здесь появился смелый охотник, который гоняется за твоим Огайло. Он может заарканить его или достать петлей!

Ему нужны волшебные рога барана? - задумчиво произнесла Хэтен. - А вдруг это злой человек? Ты, Янжима, не должна допустить, чтобы рога Огайло достались охотнику.

И Хэтен вернулась на свое облако.

Домой Гамбо вернулся огорченным, хотя и добыл, как обещал Бадме, баранины-свеженины. Его удручало то, что он упустил снежного барана с волшебными рогами! Ведь они могли бы поставить брата на ноги! «А все-таки я его добуду!» - дал себе слово Гамбо и приступил к сборам.

Перед тем как отправиться к баргузинским гольцам, Гамбо наказал Аюне:

Береги, мать, Бадму, ухаживай за ним, обнадеживай…

Взял Гамбо с собой необходимые для лова снасти и пошел берегом Байкала. И тут сразу же подул ветер, да такой сильный, что идти стало невозможно.

«Какая-то сила препятствует мне», - подумал Гамбо, но назад и шагу не сделал, вперед прорывался. Где ему было знать, что это Янжима приступила к делу!

Кое-как Гамбо достиг густого соснового бора, но тут его схватили крючковатые ветки сосен и, чтобы поднять Гамбо выше, сами вытянулись - даже корни наружу повылезали. А песок с берега засыпал глаза Гамбо. Заскрипели, затрещали сосны, раскачали охотника и бросили его далеко в море, а сами так и остались стоять на корнях, как на ходулях.

Упал Гамбо в холодные воды Байкала и погрузился на самое дно. Откуда ни возьмись появились глубоководные голомянки - прозрачные как стекло рыбки, и стали они со всех сторон щипать и хватать охотника. Не растерялся Гамбо, собрал голомянок в стаю и приказал им поднять себя на поверхность. А тут плавали нерпы - байкальские тюлени.

Гамбо подкрался к самой большой из них, ухватился за ласты, и та благополучно доставила его на берег.

Отправился Гамбо дальше. Миновал густой темный лес, вышел в светлый распадок. Идти на просторе стало веселее. Но к вечеру над распадком нависла черная тяжелая туча. И вокруг стало пасмурно. Поглядел вверх Гамбо и ужаснулся: у тучи оказалась большая лохматая голова с глубокими, тускло мерцавшими глазами и приплюснутым носом. И заговорила эта голова глухим устрашающим голосом:

Вернись назад, строптивый охотник, или я - Вечерняя Туча - оболью тебя сейчас так, что ты промокнешь до костей и за ночь окоченеешь до смерти!

Гамбо рассмеялся:

Не пугай, не боюсь тебя!

В ответ сверкнула молния, ударил гром, и туча разразилась небывалым водяным потоком. Такого дождя Гамбо еще не видел, но страху не поддался. Разделся он и всю ночь растирал свое тело. Под утро дождь стих, но внезапно появился густой туман. И у тумана оказалась большая голова с выпуклыми серо-пепельными глазами и толстым белесым носом и молочно-белыми волосами. И заговорила эта голова скрипучим холодным голосом:

Я - Утренний Туман - повелеваю тебе, дерзкий охотник, уходи отсюда или я задушу тебя!

И пухлые руки тумана потянулись к шее Гамбо.

Нет, не дамся я тебе! - вскричал Гамбо и стал бороться с туманом. Час, другой боролся - не выдержал туман, уполз в горы.

На небе появилось белое серебристое облачко, а на нем - сама Хэтен, вся в розовом.

Зачем тебе, храбрый и сильный охотник, понадобились волшебные рога моего Огайло? Ты и без них - богатырь богатырем! - обратилась она к Гамбо.

«О, так это же сама Хэтен, хозяйка баргузинской тайги!» - догадался Гамбо. Ответил чистосердечно:

Не для себя, для брата больного стараюсь.

Это хорошо, - просияла Хэтен. - Забота о других - похвальна. Значит, ты - хороший человек! А как тебя зовут?

Гамбо, охотник Подлеморья.

Так продолжай же свои поиски, Гамбо. Сказала так и - повернула облако назад, уплыла дальше к гольцам.

О, прекрасная повелительница Хэтен! - такими словами встретила госпожу девушка в шкуре рыси. - Я все делала для того, чтобы этот упрямец-охотник отступился от задуманной затеи, но его не останавливают никакие преграды!

Они бессильны против него, - задумчиво произнесла Хэтен.

И я признаюсь тебе, Янжима: мне нравится этот охотник. Сила его покорила меня. Я люблю сильных и благородных людей.

Что ты говоришь, прекрасная Хэтен! - возмутилась Янжима. - Неужели ты допустишь, чтобы этот пришелец стал обладателем волшебных рогов Огайло? Они же принадлежат только тебе!

Верно говоришь, Янжима. Но что я могу поделать! Я полюбила этого смелого, сильного охотника.

Хэтен, одумайся! - вскричала Янжима. - Ведь одолеть его - это в твоих силах… Достоин ли он твоей любви?

Да, достоин! - твердо сказала Хэтен. - И пусть он стремится сюда, посмотрим, что будет дальше.

Гамбо между тем шел и шел через буреломы и лишайники, через бурные стремительные потоки и каменные россыпи к заветной цели. Показалось знакомое ущелье. Глянул на утес Гамбо и обомлел: на нем стоял, как и прежде - спокойно, тот самый неуязвимый снежный баран.

«Огайло! - воспрянул духом Гамбо. - Ну, теперь ты не уйдешь от моего аркана, - заговорил Гамбо. - Я скраду тебя во что бы то ни стало и вернусь с волшебными рогами к брату: быть ему здоровым и сильным!»

Не утруждай себя напрасно, Гамбо, - послышался из расщелины голос Хэтен. - Подойди ко мне, я сама подарю тебе волшебные рога Огайло.

Чего-чего, а этого никак не ожидал Гамбо! Едва владея собой от волнения, Он послушно поднялся на утес.

Не замечаешь перемены? - спросила Хэтен охотника, кивая на Огайло.

На голове барана красовались обыкновенные рога, а волшебные держала в руках Хэтен.

На доброе дело и доброму человеку добра не жаль.

О, как ты сама добра, Хэтен, - осмелел Гамбо. - И как я тебе благодарен! Чем же я смогу отплатить тебе за твою доброту!

А может, она и для меня обернется добротой, - загадочно сказала Хэтен. - Ведь благодарна-то я!

Кому-же?

Моему Огайло!

Хэтен подошла к снежному барану и обняла его за шею.

А ему-то за что? - спросил Гамбо.

За то, что он привел меня к встрече с тобой. Взмахнула Хэтен желтым платочком, и облако опустилось с неба.

Вот мы сейчас и отправимся к тебе, Гамбо, - сказала Хэтен и обратилась к Янжиме, - не забудь взять с собой заветное одеяние!

Сели они втроем на облако и поплыли по небу. Внизу под ними щетинилась темно-зеленая тайга, извилистыми серебряными ленточками тянулись реки. И далеко позади остался утес, на котором стоял и глядел вслед удалявшемуся облаку снежный баран.

Прощай, Огайло! - помахала ему рукой Хэтен. - Ты не будешь на нас в обиде: в дар тебе я оставляю недоступное для охотников пастбище, где ты будешь в полной безопасности и как вожак любим всеми твоими сородичами.

Приблизился берег моря. И видит Гамбо - стоит внизу около юрты его мать, Аюна, и смотрит вверх.

Встречает нас! - сказал Гамбо и помахал ей рукой.

Опустилось облако, сошли на землю с волшебными рогами Гамбо, Хэтен вся в розовом и Янжима в шкуре рыси, а само облако тут же бесследно растаяло.

Дети вы мои родные, как я вам всем рада! - запричитала Аюна. - Проходите в юрту!

Гамбо первым делом подбежал к лежащему на шкурах брату.

Ну, Бадма, достал я тебе рога снежного барана. Быть тебе богатырем! - и подвесил рога над изголовьем постели брата.

Прошел месяц. За это время Бадма встал на ноги и превратился в крепкого и сильного богатыря.

Выздоровление Бадмы стало настоящим праздником.

В честь его Янжима сбросила с себя шкуру рыси, надела пышное, усыпанное блестками золота одеяние.

Преобразившись, Янжима стала еще прекраснее.

Увидев ее в таком наряде, Бадма не смог сдержаться от восхищения:

Прекраснее тебя нет цветка, Янжима! Какое счастье хотя бы только разок посмотреть на тебя!

А почему бы не всегда? - слукавила Янжима.

Так оно и вышло. Вскоре сыграли две свадьбы. И не было на свете людей счастливее Гамбо с Хэтен и Бадмы с Янжимой. Часто потом вспоминали они о злоключениях в баргузинской тайге охотника за волшебными рогами и поминали добрым словом Огайло - неуязвимого снежного барана.

ЧАЙКА-НЕОБЫЧАЙКА

Это случилось на Байкале в одну глубокую холодную осень, после сильного урагана, когда все птицы давно уже улетели на юг.

Проснулся на зорьке старый рыбак Шоно от странного крика чайки, никогда не слыхал он такого громкого, такого тоскливого крика. Выскочил он из юрты и увидел в небе огромную и диковинную чайку, такой он раньше не видывал.

Необычных размеров чайку занесло на Байкал свирепым осенним ураганом. И она с первого же дня сильно затосковала по родному Ледовитому океану, потому что была полярной чайкой и никогда не покидала севера. Такие чайки все времена года проводят на своей родине и на юг не улетают.

Где Шоно было понять, что птицу постигло большое горе. И он заспешил поскорее уйти домой.

В скором времени об этой необыкновенной чайке, что наводила на всех щемящую тоску свои ми криками, узнали не только рыбаки Славного моря, но и охотники прибайкальской тайги и гор. И прозвали ее за необыкновенную величину Чайкой-Необычайкой.

А шаманы поспешили объявить, что злополучная птица - это нечистая сила, жестокосердная вещунья грядущих бед и несчастий.

Несмотря на то что на море, богатом рыбой, было просторно и привольно, Чайке грезились огненно-радужные всполохи далекого северного сияния, полярный глухой снегопад, завывание пурги, лай и бег голубых песцов, могучий прибой студеных волн океана и грозное шуршание блуждающих ледяных гор.

Всеми силами стремилась Чайка вернуться на свою родину. Но много дней бушевали свирепые северные ветры и отбрасывали ее за байкальские хребты. Но вот она собрала последние силы, еще раз поднялась в небо и полетела над пустынной бухтой. И так печально и надрывно кричала она, что старый Шоно не вытерпел, схватил ружье и выстрелил в Чайку.

Упала она на прибрежный песок, залитая кровью, и замолкла.

Подошел Шоно к убитой птице, а как поглядел на нее, так защемило сердце у него от жалости и боли. Заметил он в глазах Чайки чистые, как родниковая вода, слезы… На оболочках ее неподвижных глаз увидел он застывшие радужные всполохи холодного северного сияния… И понял тогда Шоно, какую непростительную сделал ошибку, что поверил шаманам и убил Чайку-Необычайку. Долго стоял он над ней, жалея ее и не зная, что делать дальше.

И тут вспомнил он, что есть на берегу Байкала такое место, откуда бьют чудесные горячие целебные ключи. А поднимаются они из глубин земли по ходам, которые, как утверждают старые люди, соединяют Байкал с Ледовитым океаном, под землей вода и нагревается. Может, вода родного океана оживит Чайку.

Сел Шоно в лодку, взял с собой Чайку и поплыл через залив к заветному месту. Зачерпнул он деревянной чашкой воды и окатил ею мертвую птицу. Вода и впрямь оказалась живой: затянулась глубокая рана, зашевелилась, встрепенулась вдруг Чайка. Взмахнула она крыльями и взлетела сильной, стремительной, гордой. С торжествующим криком поднялась в поднебесье и полетела на север. И, преодолев встречный ветер, вскоре скрылась из виду. А Шоно, проводив ее взглядом, счастливо заулыбался, и на душе у него стало легко и радостно.

Примечания

1

«Богатырь Байкал». Сказка написана Г. Кунгуровым по мотивам бурятской легенды.

(обратно)

2

«Ангарские бусы», «Омулевая бочка», «Жена Хордея», «Хозяин Ольхона», «Волшебные рога Огайло», «Чайка-Необычайка». Сказки написаны В. Стародумовым по мотивам бурятского фольклора (Омулевая бочка. Иркутск,

(обратно)

НАСЛЕДСТВО СИБИРСКИХ НАРОДОВ

ВОЛШЕБНЫЕ СНЫ ПОДЛЕМОРЬЯ

БОГАТЫРЬ БАЙКАЛ

АНГАРСКИЕ БУСЫ

ОМУЛЕВАЯ БОЧКА

ЖЕНА ХОРДЕЯ

ХОЗЯИН ОЛЬХОНА

ВОЛШЕБНЫЕ РОГА ОГАЙЛО

ЧАЙКА-НЕОБЫЧАЙКА

Вам могут быть интересны следующие материалы

Отношения

Интерьер

Дети

Красота

Фигура

Здоровье

© 2020 Женские секреты. Отношения, красота, дети, мода