Афанасий никитин. Никитин афанасий, русский путешественник, тверской кузнец

Путешествие Веррацано Французский король Франциск I, вступивший на престол в 1515 году, хотел найти своей стране подходящую для колонизации землю. Однако в тропических морях тогда господствовали такие сильные морские державы, как Испания и Португалия, соперничать с

В путешествие по Канаде Первопроходцем канадской земли считается француз Жак Картье. В 1534 году он отправился в путешествие и остановил свой корабль у берегов реки Святого Лаврентия.Вслед за Картье к восточным берегам Канады устремился другой путешественник,

Начало деятельности Афанасия Никитина

О выдающемся представителе русского народа Афанасии Никитине известно очень мало. Нет достоверных сведений о его рождении (дате и месте), о детских и отроческих годах. Но слава великого путешественника и исследователя заслуженно принадлежит этому смелому человеку.

По некоторым данным, Афанасий Никитин родился в семье крестьянина Никиты. Это значит, что «Никитин» это отчество Афанасия, а не фамилия. Дата рождения также неизвестна. Некоторые ученые датируют ее, примерно, $1430-1440$ годами.

Замечание 1

Известно, что он оставил крестьянский труд и примкнул к купечеству. Вначале он нанимался в торговые караваны, как сейчас сказали бы, «разнорабочим». Но постепенно он завоевал авторитет среди купцов и стал водить купеческие караваны сам.

Начало индийского похода

Летом $1446$ года тверские купцы на нескольких ладьях отправились в далекое плаванье «в заморские страны». Главой каравана купцы поставили Афанасия Никитина. К тому времени он уже имел репутацию человека бывалого, много исходившего и повидавшего. По Волге, игравшей уже в те времена, роль международного торгового пути, суда должны были спуститься к «Хвалынскому морю». Так в те годы называли Каспий.

Путевые заметки Никитина по дороге до Нижнего Новгорода краткие. Это свидетельствует, что путь был ужу не нов. В Нижнем Новгороде купцы присоединились к ширванскому посольству Хасанбека, возвращавшемуся из Москвы.

В дельте Волги караван подвергся нападению астраханских татар и был разграблен. Четверо русских купцов попали в плен. Уцелевшие суда вышли в каспийское море. Но в районе нынешней Махачкалы суда были разбиты во время бури и разграблены местными жителями.

Афанасий Никитин, набравший товар в долг, не мог возвратиться домой. Поэтому он отправился в Баку, который был тогда крупным торговым и промышленным центром. Из Баку в $1468 $году Никитин отплыл в персидскую крепость Мазандеран, где пробыл более восьми месяцев. Он описывает Эльбрус, природу Закавказья, города и быт местных жителей.

Афанасий Никитин в Индии

Весной $1469$ года он прибывает в Ормуз. В Ормузе тогда проживало более $40$ тыс. жителей. Купив в Ормузе коней, Никитин переправляется в Индию. В индийский город Чаул он прибыл $23$ апреля $1471$ года. Лошадей в Чауле выгодно продать не удалось. И Никитин отправляется в глубь страны. В Джуннаре купец провел два месяца. Затем он двинулся еще дальше на $400$ верст в Бидар, Алланд. Во время пути Афанасий Никитин старается как можно больше узнать из жизни чужого народа (обычаи, легенды, верования, особенности архитектуры). Много времени Никитин проживал в семьях простых индийцев. Его прозвали «хозе Исуф Хоросани».

В $1472$ году афанасий Никитин посещает священный город Парват, где описывает религиозные праздники индийцев-брахманов. В $1473$ году он посещает алмазную область Райчур. После этого Нкитин принимает решение о возвращении «на Русь».

Замечание 2

В Индии Афанасий Никитин провел около трех лет. Он стал свидетелем войн между индийскими государствами, дает описание индийских городов и торговых путей, особенностей местных законов.

Путь домой

Закупив драгоценных камней, Никитин в $1473$ году направляется к морю в Дабул (Дабхол). Из этого порта он переправляется в Ормуз. По пути он описывает «Ефиопские горы» (высокие берега полуострова Сомали).

Никитин выбрал путь домой через Персию и Трапезунд к Чёрному морю и далее в Кафу и через Подолию и Смоленск. В Кафе он провел зиму $1474-1475$ года, привел в порядок свои записи и наблюдения.

Весной $1475$ года по Днепру Никитин двинулся на север. Но до Смоленска он так и не добрался. Умер Афанасий Никитин на территории Великого княжества Литовского. Его записи торговыми людьми были доставлены московскому дьяку великого князя Василию Мамыреву.

Значение путешествия Афанасия Никитина

На протяжении последующих двух столетий записки Афанасия Никитина, известные как «Хождение за три моря», неоднократно переписывались. До нас дошли шесть списков. Это было первое в русской литературе описание не паломничества, а коммерческой поездки, насыщенное наблюдениями о политическом устройстве, экономике и культуре других стран. Сам Никитин называл своё путешествие грешным, и это первое в русской литературе описание антипаломничества Научный подвиг Никитина трудно переоценить. До него русских людей в Индии не было. С экономической точки зрения путешествие оказалось не выгодным. Товара, пригодного для Руси, не оказалось. А тот товар, который бы принес прибыль, облагался большой пошлиной.

Замечание 3

Но главным итогом было то, что Афанасий Никитин, за тридцать лет до колонизации португальцами, был первым европейцем, давшим правдивое описание средневековой Индии. В новое время записки Никитина были обнаружены Н. М.Карамзиным в составе Троицкого сборника. Карамзин опубликовал отрывки в $1818$ году в примечаниях к «Истории государства Российского».

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

Серия «История науки и техники»

Л, С, СЕМЕНОВ

ПУТЕШЕСТВИЕ АФАНАСИЯ НИКИТИНА

Издательство «Наука»

Москва 1980

Семенов Л. С. Путешествие Афанасия Никити­ на.- М.: Наука, 1980.-144 с., ил.- (Серия «История науки и техники»).

Записки выдающегося русского путешественника Афанасия Никитина, пять столетий назад посетившего Индию, переведены на многие языки мира и издавна привлекают внимание писателей и ученых. Автору, ра­ботавшему в Индии, удалось по-новому интерпретиро­вать замечательный памятник" древнерусской культу­ры. Сопоставляя русские летописи и индийские хрони­ки с записками Афанасия Никитина, автор устанавли­вает новые хронологические рамки «Хожения за три моря», уточняет маршрут путешествия.

Леонид Сергеевич Семенов ПУТЕШЕСТВИЕ АФАНАСИЯ НИКИТИНА

Утверждено к печати редколлегией серии научно-популярных изданий Академии наук СССР

Редактор издательства Л. И. Приходько
Художественный редактор И. В. Разина
Технический редактор Л. Н. Золотухина

Корректоры О. В. Лаврова, В. А. Шварцср
ИВ № 15310

Сдано в набор 26.09.79. Подписано и печати 29.12.79. Т-16392. Формат 84 Х1081/ 3 г. Бумага типографская № 2. Гарнитура обыкновенная. Печать высокая. Усл. печ. л. 8. Уч.-изд. л. 8,5. Тираж 150 000 (1-ый завод 1-100 000 экз.) Тип. зак. 2342. Цена 30 коп.

Издательство «Наука». 117864 ГСП-7, Москва В-485, Профсоюзная ул., 90 2-я типография издательства «Наука» 121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., 10

© Издательство «Наука», 1980 г,

Ответственный редактор доктор исторических наук Р. Г. СКРЫННИКОВ

Введение 3

За год до Казанского похода 8

Первое море - Каспийское 28

Второе море - Индийское 58

Семь врат Бидара 75

Третье море - Черное 109

Заключение 132

Примечание 134

Литература 138

Список сокращений 138

Указатель имен 139

Указатель географических названий 141

ВВЕДЕНИЕ

В середине XV в. Европа стояла на пороге великих геогра­фических открытий в поисках прямого морского пути в Индию. Корабли Васко да Гамы, проведенные через Ара­вийское море Ибн Маджидом, «мавром из Гуджарата», от­крыли в 90-е годы эпоху завоевания Индостана. Современ­ники, впрочем, полагали, что первыми достигли берегов Индии каравеллы Колумба. И долго еще на картах мира значились две Индии- Вест-Индия и Ост-Индия.

Не одна лишь жажда завоевания толкала в неведомые земли. Росла потребность в достоверных сведениях об обы­чаях, нравах, правлении, общественном устройстве, ресур­сах и точном географическом положении стран, о самом существовании которых знали лишь понаслышке. Именно об этом свидетельствуют рассказы о посещении Индии, появившиеся еще до периода великих географических от­крытий. Это-«Топография» византийского купца Козьмы Индикоплова, «Книга» венецианского купца Марко Поло и повесть русского купца Афанасия Никитина «Хожение за три моря». Первое из названных сочинений относится к VI в., раннему средневековью, второе - к XIII в., средне­вековью эпохи расцвета, последнее - к XV в. Каждое опи­сание по содержанию было богаче предыдущего, ибо отве­чало более сложным потребностям последующей эпохи.

Для науки путешествие Афанасия Никитина открыл Н. М. Карамзин. Разбирая архив Троице-Сергиева монасты­ря, он нашел глубоко поразившие его записки русского пу­тешественника: «Россия в XV веке имела своих Тавернье и Шарденей, менее просвещенных, но равно смелых и предприимчивых; индейцы слышали об ней прежде, неже­ли о Португалии, Голландии, Англии» 1 .

Карамзин был знаком не только с путешествиями XVII в. по Индии и Персии. В его переводе русский чита­тель впервые познакомился со сценами из драмы «Шакунтала» великого индийского писателя Калидасы. Примерно в то же время на русском языке появилось еще одно произведение древнеиндийской литературы - отрывок из «Махабхараты», изданный Н. И. Новиковым. Им были напечатаны также наиболее ранние известия о русско-индийских связях, которые удалось разыскать тогда среди дел По­сольского приказа 2 .

Читая о каком-либо научном открытии, мы порой забы­ваем, что оно имело свою предысторию. Нам кажется, что до раскопок немецкого археолога Г. Шлимана на Гиссар-Лыкском холме никто не знал, где именно находилась древ­няя Троя. Но откройте русские «Хожения» эпохи Афана­сия Никитина. «Тут бяше устье вышло на море, еже зо­вется Белое,- читаем в записках Зосимы, плывшего в 1420 г. из Черного в Средиземное море,- и тут стоит град Троада» 3 . А следовавший позднее этим же путем москов­ский купец Трифон Корабейников уточняет: «Той град разорен, и то место стоит пусто» 4 .

Первым, кто обратился к выяснению обстоятельств жиз­ни Афанасия Никитина, был его современник. Им, как полагают, был дьяк митрополита Геронтия - Родион Ко­жух. С его именем связывают целый ряд известий, вклю­ченных в летописный свод, ставший основой для Львовской и Софийской II летописей, списки которых содержат «Хожение» Никитина 5 . Летописец выступает здесь не толь­ко как повествователь дел давно минувших, но и как исто­рик своего времени.

«Того же году,- говорится в Львовской летописи под 6983 (1474/1475) г.,-обретох написание Офонаса тверитина купца, что был в Ындее 4 годы, а ходил, сказывает, с Василием Папиным. Аз же опытах, коли Василей ходил с кречаты послом от великого князя, и сказаша ми, за год до казанского похода пришел из Орды; коли княз Юрьи под Казанию был, тогды его под Казанью застрелили. Се же написано не обретох, в кое лето пошел или в кое лето пришел из Ындеи, умер, а сказывают, что деи Смоленьска не дошед, умер. А писание то своею рукою написал, иже его рукы те тетрати привезли гости к Мамыреву Василью, к диаку великого князя на Москву» 6 .

И в тех тетрадях -«Хожение за три моря», как назвал описание своего путешествия Афанасий Никитин.

Откроем Львовскую (названную так по фамилии изда­теля) летопись, дошедшую до нас в списке XVI в. Черные, будто тушью нанесенные буквы. «Се нанисах свое грешное хожение за три моря,- начинаем различать почти нерасчлененные в строке слова с отдельными, вынесенны­ми над строкой буквами,-1-е море Дербеньское, дория Хвалитьскаа; 2-е море Индейское, дория Гундустанскаа; 3-е море Черное, дория Стембольская» 7 .

Имя автора в летописном тексте «Хожения» названо только один раз, в самом конце, при описании отъезда из Индии: «Ту же окаянный аз, рабище Афонасей бога выш-няго, творца небу и земли... устремихся умом поитти на Русь и внидох [в таву] и сговорих о налоне корабленем, а от своеа главы два златых до Гурмыза града дойти» (49). Имени отца путешественника в летописи нет. Его со­хранил Троицкий список, обнаруженный Карамзиным. Этот список вообще полнее, чем летописные, он сохранил не только начальную фразу, раскрывающую имя отца Афа­насия («сын Никитин»), но и целых две страницы руко­писи, которые отсутствуют в летописи. В то же время в Троицком списке текст Никитина по сравнению с летопис­ным подвергнут настолько значительной неавторской об­работке, что его выделяют как самостоятельную редакцию «Хожения». Впрочем, отдельные слова и фразы, которые пропущены или искажены в Троицкой редакции, донесла до нас летопись и - наоборот. Так, в приведенном отрывке по летописи вместо «о налоне» написано «от колена», «в таву» пропущено, «дойти» вместо «дати». Слова эти пра­вильно читаются в Троицком списке, но там написано «аканный», а вместо «умом» - «ум» (29). В XVII в. воз­никла третья редакция - сокращенный вариант Троиц­кого списка. Зато здесь яснее некоторые места, оказавшие­ся более понятными составителю, чем людям следующих поколений. И мы должны поэтому привлечь все варианты, чтобы восстановить первоначальный текст тетрадей Афа­насия Никитина, которые спутники путешественника пе­редали после его смерти дьяку Ивана III.

История текста «Хожения за три моря» представлялась исследователям по-разному. Высказывалась догадка, что Никитин оставил несколько авторских вариантов записок. Признаки этого один из ранних комментаторов «Хоже­ния» И. И. Срезневский видел в разночтениях дошедших до нас списков. По его мнению, Никитин, переписывая свой дневник, вносил исправления 8 . Одна редакция доста­лась Мамыреву и перешла в летопись, а другой воспользовался составитель Троицкого списка. Советские исследователи пришли к выводу, что Никитин, придав литературную форму своим заметкам, начатым в Индии, оставил один вариант своего произведения. Текстологическое ис­следование показало, что «Хожение за три моря» нельзя назвать дневником в полном смысле слова - изложение здесь ведется не по дням, но основная часть, бесспорно, написана в Индии. Создателями же различных редакций «Хожения» явились переписчики памятника.

Мы не знаем, кто был редактором списка, хранившего­ся в Троице-Сергиевом монастыре. Был ли им Василий Мамырев, располагавший оригиналом записок Никитина, или Василий Ермолин, крупный подрядчик, известный книголюб. Ему, Ермолину, принадлежала летопись, нахо­дящаяся в составе Троицкого сборника вместе с «Хожением» Никитина. Одно можно сказать наверное: Мамырев не мог завещать этот список Троице-Сергиеву монастырю, так как умер в 1490 г., а бумага списка носит филиграни 1497 г. 9 В XVII в. появилось новое название - «О индий­ском хожении» 10 . Из сохранившихся списков этой редакции один принадлежал Арсению Суханову, который в 1650-х годах побывал на Балканах и оставил описание поездки по Египту. Не ему ли обязаны мы новым назва­нием и самой редакцией? Во всяком случае он настолько заинтересовался «хожением» Никитина в Индию, что включил его записки в составляемый для себя сборник.

Записки Афанасия Никитина, насколько можно судить по дошедшим до нас спискам, не были датированы. В них идет речь об исторических лицах, с которыми путешест­венник встречался. Но время их жизни и деятельности выходит, как правило, за рамки тех лет, на протяжении ко­торых протекало путешествие. Никитин называет целый ряд событий второй половины XV в., происходивших в разных странах: на Кавказе, в Персии, Индии, Турции. Однако стоит только приступить к сопоставлению описа­ния Никитина с тем, что нам известно об этих событиях по другим историческим документам, как немедленно возни­кает вопрос: явились ли записи путешественника резуль­татом расспросов, или сделаны под непосредственным впе­чатлением происходившего у него на глазах? Вот почему важно не только получить общее представление об эпохе, в условиях которой сформировалась личность путешест­венника и совершено само путешествие. Нужно еще знать, в какие именно годы это произошло. Ведь если «сдвинуть» в известных пределах биографическую канву, общий со­циально-экономический и культурный фон сохранится, но историческое лицо, нас интересующее, окажется среди иных политических событий. А от этого зависит и понима­ние мотивов его поведения, и определение характера сооб­щаемых им сведений.

«И тут Индийская страна, и простые люди ходят нагие, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу заплетены, все ходят брюхаты, а дети родятся каждый год, а детей у них много. Из простого народа мужчины и женщины все нагие да все черные. Куда я ни иду, за мной людей много - дивятся белому человеку» (Афанасий Никитин. Хожение за три моря).

Вторая половина XV в. стала решающим моментом для объединения русских земель в централизованное государство, происходившего на фоне окончательного освобождения от монгольского владычества и при постоянном давлении с запада. Значительно усилившаяся Москва, постепенно распространившая свою власть на окружавшие княжества, главным образом северные и восточные, не собиралась останавливаться на достигнутом. А главным соперником Москвы в борьбе за первенство была не раскинувшаяся от Балтики до Урала Новгородская республика, помышлявшая всего лишь о независимости, а расположенное под боком небольшое, но своенравное Тверское княжество. Время от времени тверские князья замирялись с московскими и помогали последним одолеть кого-нибудь - например, новгородцев, но затем снова порывали с Москвой и в поисках союзника против нее заигрывали сначала с Ордой, а позже с Литвой.

Однако борьба эта не носила характера постоянной конфронтации - с регулярными боевыми действиями, наступлениями и массовыми разрушениями. На экономической жизни княжеств, в частности на торговле, она если и сказывалась, то в малой степени. Развитие городов, торговли и рост купечества, подорванные монгольским нашествием и возобновившиеся уже в начале XIV в., привели к выделению купеческих братчин - богатых и влиятельных групп «гостей» (так на Руси именовали купцов, торговавших с другими городами и странами) в Новгороде, Москве, Твери, Нижнем Новгороде и Вологде.

Летом 1466 г. из Твери в далекое плавание вниз по Волге отправились два купеческих судна: их путь лежал на Каспий, или, как его называли в старину, - Дербентское море. Главой каравана был Афанасий Никитин (строго говоря, Никитин сын, т. е. Никитич) - по всей видимости, человек бывалый, походивший и поплававший немало. С первых дней путешествия Афанасий начал вести дневниковые записи. Из них видно, что волжский путь был ему хорошо знаком. Караван проследовал мимо Калязина, Углича, Костромы, Плеса, а в Нижнем Новгороде остановился надолго. Здесь купцы ожидали караван посла Ширвана (историческая область на юго-западном берегу Каспийского моря): тот возвращался из Москвы на родину. Тверичи решили присоединиться к нему: плыть дальше по Волге было небезопасно из-за татар, а с посольством казалось как-то надежнее.

Без особых проблем купцы с посольством прошли Казань, миновали почти все татарские земли, но в одном из рукавов волжской дельты на них напал отряд астраханских татар. Купцы в то время умели многое, в том числе и оборонять свое добро. Завязался бой. Они проскочили бы, да, на беду, одно судно застряло на мели, а другое на рыболовном езу (плетне). Татары разграбили их и захватили в плен несколько человек. Двум судам, в том числе большому посольскому, на котором находился Афанасий и еще десять купцов, удалось выйти в море. Здесь их подстерегало еще одно несчастье: налетела буря, и меньшее судно выбросило на мель близ Тарки (ныне Махачкала). Местные жители, кайтаки, купцов захватили в плен, а товар разграбили. Афанасий же добрался до Дербента и сразу начал хлопотать об освобождении пленных и возвращении товара. Через год людей отпустили, но товар не отдали.

Купцы вернулись на родину. Лишь немногие - те, что брали для торговли товары в долг, - отправились кто куда в поисках возможного заработка: возвращение домой без средств означало бы позор и долговую яму. А что же Афанасий? Он пошел на юг, к Баку. По одной из версий, он тоже брал товары в долг и не хотел попасть в яму. По другой, Афанасий никому ничего не задолжал, но все равно решил с пустыми руками не возвращаться. Из Баку в сентябре 1468 г. он отплыл в персидский Мазендеран и провел там около восьми месяцев. Затем, перейдя хребет Эльбурс, Афанасий продолжил путь на юг. Постепенно, от города к городу, иногда оставаясь в них на продолжительное время (всего в Персии купец пробыл два года), он дошел до Ормуза - порта на берегу Персидского залива, где сходились оживленные торговые пути из Египта, Малой Азии, Индии и Китая.

Здесь Афанасий услышал, что в Индии очень дорого ценятся лошади. Он купил хорошего коня, сел на судно и через полтора месяца прибыл в индийский Чаул (южнее современного Бомбея). Судя по всему, Индия немало удивила путешественника. Эта страна не была похожа ни на одну землю, виденную им ранее. Удивительным казалось все - и огромные змеи, ползавшие по улицам городов, и скакавшие по стенам и головам жителей орды обезьян, к которым население относилось с почтением, и гастрономические пристрастия этого самого населения, и невероятное количество распространенных здесь религиозных верований… Но более всего поразили купца сами местные жители - темнокожие и совершенно нагие, кроме тех, что побогаче, прикрывавших материей голову и бедра. Зато все, в том числе самые бедные, носили золотые украшения: серьги, браслеты, ожерелья. Впрочем, к наготе окружающих Афанасий быстро привык, а вот обилие золота не давало ему покоя.

Приобретенного в Ормузе коня купцу никак не удавалось продать - ни в Чауле, ни в Джуннаре, уже в глубине страны. Более того, наместник Джуннара силой забрал у Афанасия жеребца. А выяснив, что чужеземец - не мусульманин, наместник поставил его перед тяжелым выбором: либо он принимает ислам и получает назад своего коня, да еще и деньги в придачу, либо остается без жеребца, а сам становится рабом. На счастье Афанасия, в Джуннаре ему встретился старый знакомый Мухаммед, который, узнав о беде русского, просил наместника смилостивиться. Правитель оказался сговорчивым: в свою веру не обратил, не поработил и коня возвратил.

Переждав сезон дождей, Афанасий повел коня в далекий Бидар, столицу огромного государства Бахмани, а затем на ярмарку в Алланд. И все напрасно: продать жеребца не получалось. Вернувшись в Бидар, в декабре 1471 г. он все-таки от него избавился - почти через год после покупки. Из Бидара Афанасий отправился в священный город Парват, где стал свидетелем величественного праздника ночи, посвященного богу Шиве.

Из Парвата он снова возвратился в Бидар, а через год ушел в Каллур - город в алмазоносной провинции, где прожил около полугода.

За три года, что Афанасий провел в Индии, он стал очевидцем многих событий, включая кровопролитные войны, религиозные праздники и многое другое. Огромное впечатление на него произвел праздничный выезд султана: «…с ним двадцать везиров великих выехало да триста слонов… Да тысяча коней верховых в золотой сбруе, да сто верблюдов с барабанами, да трубачей триста, да плясунов триста, да триста наложниц…». Им были собраны ценные сведения и о тех местах, где сам он не побывал: о столице государства Виджаянагар и порте Кожикоде, об острове Шри-Ланка, о большом порте Пегу в устье Иравади, где жили буддийские монахи, торговавшие драгоценными камнями.

Одному на чужбине тяжело, тем более среди людей иной веры. Если не считать таинственного Мухаммеда, близких людей за все эти годы Афанасий не обрел. Ведь случайные знакомые, торговцы да женщины не в счет. Окончательно истосковавшись, он решил возвращаться на родину. Коммерческие результаты путешествия, со слов самого путешественника, оказались неутешительными: «Меня обманули псы-басурмане: они говорили про множество товаров, но оказалось, что ничего нет для нашей земли». В Дабуле, расположенном на западном побережье Индии, купец сел на корабль, идущий в Ормуз.

Из Ормуза он уже знакомой ему дорогой отправился к Каспийскому морю. Пройдя владения Узун-Хасана и задержавшись в его стане, путник двинулся к черноморскому порту Трапезунду, принадлежавшему османскому правителю Мухаммеду II, который в то время воевал с Узун-Хасаном. Афанасия заподозрили в шпионаже в пользу последнего. Его тщательно обыскали и отпустили, но добро «выграбили все». Только поздней осенью 1474 г. (по другим данным - 1472 г.) с большими приключениями он переправился через Черное море и добрался до генуэзской Кафы (ныне Феодосия). Это уже почти дом, здесь слышна русская речь… На этом записи путешественника обрываются. Можно предположить, что в Кафе он провел зиму, а весной отправился на север. Он пошел через земли Великого княжества Литовского, дружественного Твери, но враждебного Москве. Дорогой, не доходя Смоленска, Афанасий умер.

Тетради, исписанные его рукой, попали в Москву, к великокняжескому дьяку Василию Мамырёву, а тот распорядился включить их в летопись. Впоследствии записки путешественника, получившие название «Хожение за три моря», неоднократно переписывались. Это ценный географический и исторический документ, содержащий сведения о населении, хозяйстве, обычаях, природе Индии и других стран.

В «Хожении», как и в самом путешествии, немало таинственного. Почти ничего не известно о самом Афанасии, даже его возраст. Удивительно, что, лишившись товара, он умудрился пройти всю Персию, приобрести дорогого коня, а затем, не сумев сразу продать его, целый год содержать. Кто такой Мухаммед, каждый раз оказывавшийся рядом в трудную для Афанасия минуту и обладавший даром джинна из бутылки отводить от путешественника все беды? В «Хожении», наряду с христианскими молитвами, рассыпаны столь же многочисленные мусульманские. Возможно, оказавшись в неправославной стране, Афанасий был вынужден конспирироваться и следовать местным правилам, однако известно, что свои записки он приводил в порядок уже в Кафе. Еще одна загадка. Таинственной представляется и смерть путешественника.

В поисках морского пути в Индию Христофор Колумб в 1492 г. открыл Америку, а пять лет спустя Васко да Гама положил начало завоеванию Индостана. Афанасий сын Никитин побывал в Индии за 30 лет до португальца и оставил лучшее для своего времени описание этой удивительной страны.