Церковь щигры. Троицкий собор щигры

Свято-Троицкому собору - 215 лет! Каменный Свято-Троицкий храм в Щиграх был построен в 1796-1801 годах, в соответствии с «Планом городу Щигрову», утверждённым Екатериной II 10 мая 1785 года. По другим данным строительство было завершено в 1802 году. Храм первоначально представлял собой однокупольную церковь, пять колоколов были установлены на столбах. Позднее храм был перестроен, предположительно на пожертвования прихожан, поскольку сведений об этом не сохранилось. В результате перестройки он стал пятикупольным, рядом была построена высокая колокольня. В храме было пять престолов: главный во имя Живоначальной Троицы, в приделах с правой стороны - во имя Пресвятой Богородицы в честь её иконы Неопалимая Купина и Тихвинская, с левой - во имя Святого Митрофана, епископа Воронежского, в верхнем приделе с правой стороны - во имя святителя Николая Чудотворца, с левой - во имя Святого Тихона, епископа Воронежского и Задонского чудотворца. Церкви также принадлежали каменная сторожка и пятнадцать каменных лавок, одна из которых служила для продажи свечей. При храме действовала библиотека церковной литературы. После Октябрьской революции 1917 года для церкви наступили трудные времена. Троицкий собор был закрыт. В здании храма был размещен зернопродуктовый склад. В 1930 году с храма сняли кресты и колокола, а купола были разрушены. Постановлением Президиума Щигровского горсовета депутатов 13 января 1930 года бывшее здание храма было передано под дом культуры и отдыха. Во время Великой Отечественной войны колокольня была разрушена в результате бомбардировки немецкой авиацией. В период оккупации в здании храма были устроены конюшня и пекарня. После войны Свято-Троицкий храм был восстановлен. Богослужения возобновились в 1947 году. Последний настоятель Глинской пустыни архимандрит Модест (Гамов), после её закрытия, служил в этом храме. 19 мая 1987 года настоятелем храма был назначен иеромонах (впоследствии -архимандрит до апреля 2011 г, ныне митрополит) Зиновий (Корзинкин), который оставался на этом посту до апреля 2011 года. В 1988 году при храме открылась воскресная школа. В середине 1990-х Зиновием организуется Свято-Троицкое братство, которое занимается возрождением церковных ремёсел и специализируется на изготовлении предметов церковно-прикладного искусства. В 2007 году были восстановлены купола храма. По состоянию на 2007 год функционируют два придела: Центральный и Никольский. Настоятелем храма с апреля 2011 года по апрель 2012 года являлся отец Кирилл (Мадекин). С 6 апреля 2012 года по 23 июня 2015 года настоятелем храма назначен Игумен Роман (Архипов). С 23 июня 2015 года настоятельство в соборе преосвященный Паисий, управляющий Щигровской епархией возложил на себя. В связи с образованием Щигровской епархии (26 апреля 2012 года) храм стал кафедральным собором. В текущем году в день 237-летия города кафедральный собор получил новый адрес - площадь Святой Троицы, дом 1.

В центре города Щигры стоит величественный пятикупольный собор, освященный в честь Живоначальной Троицы. Стройные очертания его стен, окрашенных в зелено-белые тона, позолоченные главки, сияющие в свете солнца золоченые кресты придают архитектурному облику города одухотворенность и уникальность. Это – не только украшение, жемчужина здешних мест, но и духовный центр всего Щигровского района.

К сожалению, бурная российская история не сохранила документов, которые позволили бы с уверенностью оперировать историческими фактами. Точно не известно, когда и при каких обстоятельствах была построена на месте этого великолепного собора первая церковь. Кто создавал архитектурный проект, кто строил? До наших дней дошли только устные предания старожилов. Вероятно, что первая святыня на этой земле появилась сразу же после создания поселений служилых людей Щигровской крепости, которая отражала набеги татар и других кочевых народов Дикой степи, то есть около трех веков назад.

Первый летописец местной истории И. Г. Тхоренко, автор книги «Очерк 25-летней деятельности щигровского городского самоуправления и историко-географическое краткое описание г. Щигров», изданной в 1900 году, на основании свидетельств старожилов пишет, что разбросанные хуторки первопоселенцев, еще не имевшие постоянных названий, входили в приход Троицкой церкви. И все они носили название Троицких. Долгое время и Пригородная слобода Щигров называлась Троицкой.

Известно, что до 1732 года в Щигровской крепости действовал молельный дом, ссылаясь на несохранившийся церковный архив, историк –краевед Г.И. Тхоренко сообщает, что сюда приезжал некий священник «из Троицы, отправлять богослужения и оглашать царские указы». Место, где находился этот храм Троицы, не указано. А в 1732 году вместо молельного дома возвели деревянную церковь, которую освятили также в честь Святой Троицы. В 1868 году она обветшала, ее разобрали на материал, который купил местный купец Петр Ефимович Куколев. В 1883 году Куколев выстроил из дерева, достаточно хорошо сохранившегося, церковь «в таком виде, как и была. Архитектура и внутренние украшения не изменены».

Новая церковь получила название Кладбищенской и освящена была в честь Казанской иконы Божией Матери. Она простояла до 1941 года, хотя и была закрыта в годы атеистических гонений и служила зернохранилищем. Во время приближения немецких захватчиков ее сожгли.

В 1801 году в Щиграх была возведена первая каменная церковь. В государственном архиве Курской области сохранилось описание ее внешнего вида и внутреннего убранства, составленное 10 ноября 1802 года. Троицкая церковь была однопрестольной, каменное здание имело форму креста, снаружи и внутри здание раскрашено красками «с изображениями по благопристойным местам икон». Здание небольшое: восемь с половиной метров в длину и чуть более 19 метров в ширину. Алтарь и трапеза вместе с хорами составляли в длину около пяти метров, в ширину – около восьми. Во всем здании было 16 окон, в алтаре – семь, в трапезе – шесть, на нижних установлены железные решетки. Две деревянные двери с замками, украшенные нарядными крылечками.

Глава обита листовым железом, позлащенным червонным золотом, кресты также изготовлены из железа и покрыты тонким слоем золота. Крыша тоже покрыта этим же металлом и выкрашена в зеленый цвет. Иконостас малый резной, с колоннами. Столярные изделия в церкви окрашены в белый цвет. Иконы святых написаны « по греческому изографу чистой живописью». Перед местными образами установлены шесть посеребренных медных лампад. Посередине церкви на железной цепи подвешено большое медное, посеребренное паникадило.
В алтаре на престоле нижнее одеяние из темного полотна, верхнее – голубого цветы, вышитое шёлком и серебром, покрывало из зеленой тафты. Также установлены два креста, украшенных финифтью. И два Евангелия: одно украшено финифтью с медными посеребренными застежками, второе – поменьше, обито зеленой тканью. Большая гробница – посеребренная с прибором и дароносица в некоторых местах позлащенная с прибором. Два медных посеребренных подсвечника на престоле и столько же - за ним. Церковные сосуды также были богато украшены драгоценными металлами. Воздухи и облачения из дорогой ткани и расшиты шелками, серебром и золотом.

Пол алтаря украшен суконным ковром «турецкой работы». В церкви имелся полный набор богослужебных книг. На клиросе установлены два аналоя столярной работы, ещё один - в алтаре около престола и один под иконой Господских праздников. Была сооружена колокольня с набором в пять колоколов на столбах. Самый большой (первый) весил более 550, а самый маленький – более 16 килограммов.

Известны имена священников, служивших в церкви и составлявших опись. Все они подписались со словами «руку приложил»: протопоп Иаков Суханов, вероятно, настоятель, священник Иоанн Правильщиков, дьякон Иаков Попов и Константин (фамилия неразборчива), пономари Василий Бессонов и Иван (фамилия неразборчива).

В дальнейшем, как считают историки, храм достраивали, и со временем он приобрел современный вид. О многом рассказывают сохранившиеся церковные ведомости, где записаны приходские доходы и расходы. В 1810 году при настоятеле протоиерее Тихоне Максимове, например, за два месяца продано свечей на 55 рублей. Впоследствии такого дохода больше не получали, свечей продавали за месяц на 10-11 рублей.

Для обеспечения богослужений покупали вино, воск, муку, свечи и ладан. Платили людям за работу. В июле 1829 года мещанке Ирине Зубченковой выдали девять рублей за выпечку просфор, а плотнику Прокофию Жердеву - за шелёвку 20 рублей. В декабре этого года за окраску здания снаружи мещанин Паньков получил 50 рублей. В июне 1835 года заплатили воронежскому купцу за выделанный у него колокол 250 рублей из средств, «собранных от добрых людей».

В 1836 году поставили новую ограду храма. В январе у однодворца Арсения Кашина из села Большие Щигры купили дубового лесу на сто рублей, а в марте этого же года выплатили Ивану Федотовичу Шумакову сто рублей за изготовление изгороди, мещанину Савве Ефремову - за гвозди для ограды четыре рубля 20 копеек. Тщательно учитывались и все сборы на строительство и ремонт храма. Например, обнаружена запись о том, что помещица Мария Харченкова в 1825 году пожертвовала на строительство храма два рубля.

К сожалению, в архиве находятся церковные приходно-расходные ведомости только за несколько отдельных лет, и о том, когда же конкретно производили достройку храма, узнать не удалось. В этих документах сохранилась запись о том, что здание штукатурили в июле 1839 года. Тогда купеческому сыну Тимофею Овсянникову заплатили «за лебастру» 250 рублей, крестьянину Ивану Семёнову за штукатурку – 80 рублей. Всего же на строительные материалы было потрачено более 460 рублей. Эта значительная сумма указывает на серьезные строительные работы. В августе этого же года переделали три двери, что тоже косвенно подтверждает факт перестройки церковного здания, ведь в описи 1802 года упоминаются только две двери.

В 1848 году краски для ремонта закупают уже на 111 рублей, такое количество необходимо для значительной площади покраски. А ведь церковь, построенная в 1801 году, была невелика.

В 1917 году, перед революцией, Свято-Троицкий храм, как сообщается в архивных документах, был уже двухэтажным шестипрестольным. С центральным, освященным в честь Живоначальной Троицы, правым – в честь иконы Пресвятой Богородицы «Неопалимая Купина» и святителя Николая архиепископа Мир Ликийских, левые приделы посвящались Тихвинской иконе Божией Матери, святителям Митрофанию чудотворцу Воронежскому и Тихону Задонскому.

Интересный факт описывает историк-краевед Г.И. Тхоренко в настоящем времени, как очевидец и свидетель. «В числе древностей, хранящихся в Троицком соборе, находится чтимая икона Пресвятой Богородицы «Неопалимая Купина». Святая икона, залог веры и благочестия, составляет бесценное наследие от предков. Предание говорит, что она обретена 200 лет назад одним из жителей Троицкого поселения в яру, где теперь расположена деревня Пожидаевка, в семи верстах от города. Икона состоит из черепаховой раковины, внутри которой вырезан образ Пресвятой Богородицы. Раковина имеет круглую форму в диаметре трёх вершков и вложена в доску». Этот образ не дошел до наших дней, и даже свидетельств о нем не сохранилось.

В приходе храма числилось 2323 православных душ из Щигров и деревень Сниткино, Сергеевки, Ново-Александровки. Причт храма состоял их четырёх священников: настоятеля протоиерея Николая Васильевича Сергеева, протоиерея Иоанна Андреевича Васильева, священника Николая Семёновича Воронина. Священник Порфирий Алексеевич Попов состоял в должности псаломщика. Также в храме служил дьякон Александр Васильевич Черняев и псаломщик Иоанн Алексеевич Парахин.

Приходу принадлежало по десять квадратных сажен усадебной земли вместе с погостом, пашней и сенокосом. Причем эти участки использовались точно по назначению, не были заняты домами для священников и церковнослужителей. Возле храма размещалась каменная сторожка для церковной прислуги, 15 каменных лавок, из которых одна использовалась для продажи свечей, а остальные отдавали в арендное содержание.

К Троицкому храму была приписана Казанская церковь, построенная в 1877 году, которая находилась в семи верстах. Среди документов находилась опись приходского имущества, заведенная в 1869 году, копии метрических книг с 1802 года, исповедальные росписи с 1811 года. В церковной библиотеке хранились книги – руководства по совершению богослужения, творения святых отцов. В сторожке при храме проходили занятия церковной школы.

В клировой ведомости, хранящейся в государственном архиве Курской области, подробно рассказывается о священниках, служивших перед революцией в Троицком храме. Настоятель протоиерей Николай Васильевич Сергеев родился в семье священника в 1880 году. В 1902 году закончил Курскую духовную семинарию. Работал учителем в Липовской школе Щигровского уезда, через два года был рукоположен в сан диакона, затем стал священником и преподавал Закон Божий. В 1906 году поступил в Киевскую Духовную Академию, которую закончил со званием кандидата богословия. После чего служил в Кирилло-Мефодиевской церкви при Курском духовном училище, вел Закон Божий в Курской женской гимназии, в реальном училище.

В 1914 году отца Николая назначают священником Троицкого собора города Щигры, крое того, он преподавал Закон Божий в старших классах местной женской гимназии и реальном училище.

Протоиерей Николай Сергеев имел награды – набедренник, скуфью и камилавку. О его семейном положении известно только то, что он был вдов и собственного дом не имел.
Второй священник Иоанн Андреевич Васильев, 1869 года рождения, тоже сын священника, в 1885 году закончил Курскую Духовную семинарию, служил псаломщиком в Богословской церкви города Курска. Через два года диакон Иоанн Васильев получил назначение в Преображенский храм города Мирополье. С 1890 года служит священником в Троицкой соборной церкви города Щигры. В 1913 году становится законоучителем церковно - приходской школы. Вдов, воспитывал двух дочерей – Надежду и Елизавету, которые в то время учились в Москве на Высших женских курсах. Протоиерей Иоанн Васильев был пострижен в монашеский чин с именем Валериан. Состоял вольнослушателем Казанской Духовной академии, жил в доме собственной усадьбы.

Третьим священником служил Николай Семенович Воронин. Он родился в семье священника в 1869 году. Выпускник Курской Духовной семинарии, он также преподавал Закон Божий. Был награжден орденом святой Анны третьей степени. Женат на Лидии Андреевой, в их семье росли шестеро детей: Александр, Мария, Нина, Митрофан, Лидия и Милица. В клире состоял также священник Порфирий Алексеевич Попов, 1839 года рождения, служил в должности псаломщика. Он также происходил из семьи священнослужителя – диакона. Закончил Обоянское духовное училище, жил в собственном доме. Вдовец, он вырастил дочь Марию, 1872 года рождения.
Диаконом служил Александр Васильевич Черняев, сын Почетного гражданина слободы Кореневка Корочского уезда. Собственного дома у него было, его доход состоял в части от кружечного сбора. В сан диакона был рукоположен в 1910 году. Совмещал обязанности законоучителя соборной церковно - приходской школы. Вместе с женой Анной воспитывал троих детей – Леонида, Лидию, Виталия.

Псаломщик Иоанн Алексеевич Парахин был сыном крестьянина, старосты Ямской слободы Старооскольского уезда. В его семье – жена Екатерина и дочь Раиса, учившаяся на Высших женских курсах в Москве. Псаломщик Федор Петрович Чевычелов, 1875 года рождения, служил в Троицком храме с 1902 года. Женат на Антонине Павловне, воспитывал четверых дочерей: Елену, Марию, Лидию и Веру. Должность церковного старосты занимал Алексей Васильевич Михеев.

На иждивении приходского попечительского совета находились: вдова протоиерея Миропольского храма Иоанна Апполонского – Параскева Стефановна, дочь умершего священника Владимира Ильинского Варвара, получавшие по 12 рублей. Сироты умершего священника Димитровской церкви села Зиборовки Белгородского уезда Михаила Васильева – Анна, Мария, Ольга, которым выдавали 16 рублей от попечительского совета.

Весь приход был строго поделен между священниками, которые занимались окормлением паствы. Клир Троицкого храма отличался примерным поведением и занимался широкой просветительской деятельностью, о чем свидетельствуют государственные и царские награды. Диакон Александр Черняев участвовал в крестном ходе из города Щигры в Белгород по случаю открытия святых мощей святителя Иоасафа Белгородского.

При храме действовала церковно-приходская школа, в которой обучались 54 мальчика и 22 девочки. Священник Иоанн Васильев был награжден бронзовой медалью в память Всеобщей переписи 1897 года, памятной серебряной медалью – в честь императора Александра III, серебряной медаль за преподавание в церковно- приходской школе и юбилейной бронзовой медалью в честь 300-летия Дома Романовых. Псаломщик Феодор Чевычелов также был удостоен этой награды.

Таким был клир соборной церкви Щигров – Свято-Троицкого храма. О том, какая участь постигла священно- и церковнослужителей главного храма города после революции 1917 года, никаких сведений не сохранилось.

25 октября 2007 года в Щиграх состоялось долгожданное курскими православными событие - Свято-Троицкий пятипрестольный храм вновь обрел купола. В честь этого события были совершены Божественная литургия и молебен на освящение Креста.

Свято-Троицкий пятипрестольный храм возвели в 1801 году на средства прихожан. После 1917 года большевики его закрыли, изъяли всю церковную утварь и устроили в его стенах зерновой склад. В 1930 году храм лишился колоколов, крестов, куполов. Во время бомбежек, которые обрушились на Курскую область во время Великой Отечественной войны, была уничтожена уникальная колокольня, а немцы устроили внутри храма конюшню и пекарню.

Пару десятилетий назад храм удалось восстановить, но куполов на нем не было до сегодняшнего дня. У Свято-Троицкий пятипрестольного храма на Божественную литургию и молебен на освящение Креста собрались сотни прихожан во главе с настоятелем храма Архимандритом Зиновием (Корзинкиным).

Каменный Троицкий собор появился в Щиграх через двадцать лет после проведения губернской реформы, в результате которой небольшое село Троицкое превратилось в уездный город Щигры. Городу полагалось иметь соборный храм - его и построили в конце ХVIII века. План регулярной застройки Щигров Екатерина II утвердила в 1785 году - на плане этом значилась Базарная площадь с храмом. Этим храмом вскоре стал каменный Троицкий собор. Троицкий собор уезного города строили пять лет - с 1796 по 1801 год, в которые без зазора уместилось царствование Павла I. Кто был автором проекта церкви, на чьи деньги она строилась - мы не знаем. Но отличался тот вариант Троицкого собора от нынешнего храма довольно сильно. Мы можем представить, как он выглядел, благодаря сохранившейся "Описи в городе Щигры соборной каменной церкви Святой Троицы", датируемой ноябрём 1802 года. Церковь, сравнительно с нынешним собором, была небольшой - 12 на 27 аршин (8,5х19 метров). Имела она только один престол, одну главку, обитую позолоченным листовым железом, железную крышу, была украшена внутренними и внешними росписями. В описи упоминается даже количество окон в здании - их было шестнадцать, из которых в алтаре семь и в трапезной шесть. Колокольней новый храм тогда не обзавёлся, а точнее, обзавёлся, но специфической - с пятью колоколами на столбах: самый большой весил около полутонны, то есть не сказать, чтобы был чрезвычайно могучим. С течением времени Троицкий храм оказался тесен. Щигры пусть и медленно, но в "населённости" прибавляли. Если в период строительства этой церкви в городе было полторы тысячи жителей, то к 1860 году численность щигровского населения "подвалила" к пяти тысячам человек. Старая каменная церковь в какой-то момент перестала вмещать всех желающих и её решили расширить.

В 1850-х годах почти все новые храмы в России строились в псевдорусском стиле, внедрённом в отечественное зодчество железной рукой самодержца. К этому времени и относится достройка и перестройка Троицкого собора. Отметим: один из сохранившихся документов сообщает, что в 1848 году для покраски храма было закуплено краски на 111 рублей - это по деньгам той эпохи очень и очень немало, то есть красить предстояло площади внушительные; вполне вероятно, что к тому году как раз и завершили расширение и реконструкцию храма, в ходе которых он, помимо всего прочего, получил необыкновенно высокую колокольню. В двухэтажном Троицком соборе было освящено аж пять престолов. Перед революцией в его приходе насчитывалось без малого две с половиной тысячи человек; причт состоял из трёх священников, диакона и псаломщика; при храме действовала церковноприходская школа.

В советскую эпоху судьба Троицкого собора сложилась, сравнительно с судьбами тысяч других русских храмов, относительно неплохо, хотя закрытия он не избежал. Произошло оно в 1930 году и было обставлено по лицемерным правилам тех лет - с видимостью народного волеизъявления. В храме должен был расположиться дом культуры и отдыха. Однако "дома культуры и отдыха" не получилось - перед Великой Отечественной войной в здании размещалось зернохранилище. При немцах была предпринята попытка возобновить богослужения в храме, но она оказалась безуспешной - прихожане не приняли назначенного к собору священника, призвавшего молиться о том, чтобы "враги не вернулись в Щигры". За неимением молящихся немцы приспособили здание под конюшню и пекарню. Возобновление богослужений произошло уже после освобождения Щигров от оккупантов - на волне потепления отношений между государством и Церковью. С 1947 года в нём стали совершаться богослужения. Во время хрущёвской атаки на Церковь щигровский собор устоял. Более того, косвенным следствием жёсткого атеистического прессинга, инициированного Хрущёвым, было то, что настоятелем Троицкого собора в начале 1970-х годов стал почитавшийся старцем архимандрит Модест (Гамов) - предпоследний настоятель знаменитой Глинской пустыни, разогнанной в 1961 году богоборцами. Повезло и в конце 1980-х годов Троицкому собору с его новым настоятелем. В 1987-2011 годах им был отец Зиновий (Корзинкин) (ныне митрополит Саранский и Мордовский).

Троицкий храм начали строить в конце ХVIII века, когда в российской провинции ещё оставались популярны традиции позднего барокко - в этом стиле и был составлен первоначальный проект церкви. Четверик (возможно и даже вероятнее всего, двусветный) получил граненое покрытие с прорезанными в верхней части фасадов по сторонам света и выделенными полуциркульными изгибами карниза люкарнами; покрытие венчал восьмигранный барабан с небольшой главкой. Позже храм расширяли и в середине ХIХ века кардинально перестроили - уже в совершенно иной стилистике - "русско-византийской". Храм с севера, востока и юга "оброс" симметричными "лепестками", получив аттик с ложными закомарами и "псевдорусское" пятиглавие. В декоре зазвучали "древнерусские" нотки - особенно громко в наличниках окон нижнего ряда. Стилистическое наступление "древней Руси", предпринятое в ходе генеральной реконструкции, оказалось столь мощным, что барочная основа храмового здания сегодня угадывается с трудом. По окончании перестройки собор, дополненный просторной двухэтажной трапезной, вытянулся в длину - причём сильно, "дисгармонически", однако наметившаяся дисгармония была исправлена возведением с запада "свечи"-колокольни, правильно переместившей центр масс. В наши дни этой колокольни, разрушенной в годы Великой Отесественной войны, собору очень не хватает - в её отсутствие он как бы заваливается к востоку. Пять луковичных глав Троицкого собора поставлены на высокие круглые барабаны; центральный при этом традиционно больше боковых и выделен поясом кокошников, устроенным в его основании. Мощные белые "наличники" ограничивают площадь высоких узких ложных окон с полуциркульным завершением: как знать, возможно, когда-то они и не были ложными. В советское время центральный (он же тогда и единственный) барабан, сильно "сокращённый" в высоту, имел вполне реальные окна. Пятиглавие восстановлено в 2007 году. Особенно характерны для Троицкого собора - в том смысле, что прозрачно указывают направление его стилистической эволюции, - наличники нижнего ряда окон. А точнее, их полукруглые завершения, подчёркнутые условными сандриками, исполнеными в виде кокошников. Сверх того, эти "кокошники" объединены декоративными элементами, повторяющими ложные закомары, что отдаёт уже даже какой-то эстетической чрезмерностью и навязчивостью.

Декорировка Троицкого собора весьма обильна, и это, в свою очередь, ещё раз заставляет думать, что перстраивая храм в "псевдорусском" духе, авторы реконструкции не забывали и о "русском узорочье". Основные элементы декора - наличники окон, тройные лопатки по углам четверика, пояс ширинок на уровне второго этажа, сухарики в основании аттика, украшенного ложными закомарами, и уже упомянутые декоративные украшения пяти барабанов. Алтарная часть геометрически идентична "лепесткам" - "прирубам", дополнившим основной четверик с южной и северной сторон, что делает собор абсолютно симметричным отномительно оси "восток-запад". Все "лепестки" снабжены полусферическим покрытием с большими полукруглыми окнами, оформление которых опять же аппелирует к древнерусскому зодчеству. Через главный вход, котрый расположен с запада и выделен полукруглым выступом, посетитель Троицкого собора попадает в трапезную, разделённую на три продольные части. Слева и справа ранее находились придельные храмы; ныне действует лишь южный придел - Никольский. Одноярусный иконостас Никольского придела - произведение мастеров Свято-Троицкого братства. Стены здесь украшены росписями, исполненными в академической манере, что разительно отличает их от росписей основного храма. Основной четверик, благодаря своей немалой высоте и боковым полукруглым пристройкам, выглядит необыкновенно просторным. Центральный иконостас - трёхъярусный, с витыми колонками и барочными украшениями. Стены и своды четверика покрыты сплошным цветным "ковром" стенописи, выполненной в конце 1980-х годов.

Журнал "Православные Храмы. Путешествие по Святым местам". Выпуск №199, 2016 г.

Троицкий собор Щигры Курская область

В середине 1790-х годов Франция, кажется, устала от собственного революционного безумия. Были пролиты реки крови, провозглашены все мыслимые и немыслимые свободы, произнесены тысячи пылких речей, а народ жил всё хуже. Неопределенность, выливавшаяся в чреду сменяющих друг друга на государственном Олимпе политических групп, раздражала население - оттого-то реакционный откат, начавшийся после термидорианского переворота 1794 года, не вызывал особого сопротивления. Но находились еще единицы-мечтатели, не оставлявшие надежд на исправление заблудившейся, по их мнению, революции.

Гракх Бабеф

В 1796 году, когда в недавно получивших статус уездного города Щиграх начали строить каменный Троицкий собор, Гракх Бабёф возглавил во Франции «Заговор равных», который стал последней попыткой помешать пересмотру идеалов Великой Французской революции.

Одним из них был Гракх Бабёф. От рождения он имел имя Франсуа Ноэль, однако в революционные годы заменил его на псевдоним Гракх, взяв его в честь знаменитых древнеримских реформаторов братьев Гракхов, стоявших на защите прав беднейшего населения Римской республики, и этот факт о воззрениях Бабёфа говорит многое. В сущности, по своим убеждениям он, сам выходец из принадлежавшей к третьему сословию бедной семьи, был одним из первых коммунистов и мечтал об уравнительном перераспределении материальных благ. Объясняя свою доктрину в плакате, появившемся на парижских улицах в апреле 1796 года, Бабёф писал: «Революция еще не закончена, ибо богатые захватили все блага и пользуются исключительной властью, в то время как бедные трудятся, как настоящие рабы, погрязают в нищете и не пользуются никаким значением в государстве». Чтобы правильно завершить революцию, он и создал тогда «Заговор равных», который из-за предательства был раскрыт. 26 мая 1797 года суд в Вандоме приговорил Бабёфа и Огюстена Александра Дарте, бывшего, наряду с Бабёфом, одним из руководителей организации, к смертной казни. Услышав приговор, они выхватили кинжалы и закололись - однако остались живы. На следующий день их, едва живых, всё же гильотинировали.

Каменный Троицкий собор появился в Щеграх через двадцать лет после появления губернской реформы, в результате которой небольшое село Троицкое в уездный город Щегры. Городу полагалось иметь соборный храм, его и построили в окнце XVIII века.

История Щигров начинается в середине XVII столетия. Тогда на южных рубежах Русского государства создавалась Белгородская оборонительная линия, которую составили несколько десятков новых крепостей. Крымские татары в первой половине XVII века буквально измучили русские земли своими набегами, и Белгородская черта была призвана положить конец этому безнаказанному террору - оттого и задумывалась столь фундаментальной.
В близком тылу у основных оборонительных пунктов строились вспомогательные крепости - одной из таких небольших фортеций стала крепость, возведенная на реке Щигор и снабженная, по правилам фортификационного искусства, рвом, валами и четырьмя угловыми бастионами. Впрочем, сооружения эти так и не пригодились, и впоследствии, уже в XVIII столетии, крепость была срыта.
При ней, как водится, образовалась слобода - названная Троицкой по посвящению выстроенной здесь деревянной церкви. С этой церковью, правда, не все понятно - и прежде всего, мы не знаем, когда появился первый деревянный храм. Забегая вперед, скажем, что история Троицкого собора и вообще документирована неважно, отчего в ней то и дело встречаются печальные лакуны.

Примерно так выглядела крепость на реке Щигре. Реконструкция Щигровского краеведческого музея.

В 1775 году императрица Екатерина II предприняла крупную административную реформу с упразднением ряда административных единиц (провинций) и увеличением числа губерний и уездов, которые вводились соответственно определенному количеству населения. Только что было подавлено пугачевское восстание, выявившее страшную неповоротливость системы государственного управления - чтобы сделать его гибче, государыня и решилась на столь решительную административную встряску.
В районе бывшей крепости на Щигре (ее уже к тому времени упразднили) был образован новый уезд, на территории которого самым крупным населенным пунктом (восемь сотен жителей) оказалось село Троицкое. Ему в 1779 году определили быть уездным городом Щиграми.

Деревянную Троицкую церковь, пере- освященную в честь Казанской иконы Божией Матери, в 1880-х годах перенесли на кладбище, где она простояла до Великой Отечественной войны. На этой довоенной фотографии ее силуэт хорошо просматривается за овощехранилищем.

«План городу Щигрову», утвержденный в 1785 году императрицей Екатериной II. Согласно этому документу, в юго-восточном углу городской территории предполагалось устроить Базарную площадь с храмом: им вскоре и стал каменный Троицкий собор. Крепость, изображенная на плане, к тому времени уже не существовала.

При этом его предшественница, деревянная Троицкая церковь, осталась стоять на своем месте - западнее Базарной площади, в срытой крепости. И стояла там до 1868 года, когда ее, по ветхости, разобрали. Взамен этого храма щигровский купец Петр Куколев обещал построить на кладбище каменную церковь, однако по рассмотрении «материала» разобранной Троицкой церкви выяснилось, что он неплохо сохранился, и в результате на кладбище из него построили прежнюю церковь - «в таком виде, как и была». При этом ее, во избежание путаницы, переосвятили - в честь Казанской иконы Божией Матери. И служила она верой и правдой щигровцам еще много лет, до самой советской эпохи, когда здание закрытого храма переоборудовали под склад. Возможно, мы видели бы ее и сейчас - если бы не Великая Отечественная война: осенью 1941 года, во время боев за Щигры, древний Троицкий-Казанский храм был, увы, сожжен.
Восстанавливая историческую канву

История щигровского Троицкого собора насчитывает более двух веков.
Для необширных, не слишком древних и, по большому счету, обделенных историческими памятниками Щигров это много, даже очень много.
При всем при том жизнь до революции Троицкий храм вел неспешную, по-хорошему провинциальную, в письменной «литературе» практически не отразившуюся, отчего канву его исторического бытования мы сегодня восстанавливаем с немалым трудом.

Трапезная с Никольским приделом появилась после расширения Троицкого храма, которое мы датируем серединой XIX века.

Опись, которую мы цитировали в предыдущем разделе, дает представление об интерьере тогдашнего Троицкого храма, его убранстве. Благодаря ей мы знаем, что иконостас был небольшого размера, резной, с колоннами. В центре церкви, как и положено, висело на цепи огромное паникадило - медное, посеребренное. Дароносица была даже частично «позлащена».
В общем, на снабжении Троицкого храма необходимой утварью и его украшении благотворители не экономили: все смотрелось богато и достойно. А для крохотного уездного городка и вовсе блестяще.
Реконструкция
Сколько времени Троицкий храм пребывал в своем первоначальном виде? Ответа на этот вопрос у нас нет. Исходя из сохранившегося описания этого первоначального вида можно смело сказать, что в какой-то момент собор был кардинально перестроен. В какой? И почему?
Мы приводим демографические показатели середины XIX века, потому что считаем, что «генеральная» реконструкция церковного здания выполнялась именно около этого времени. Мотивировки такой версии - эстетического характера.
Если мы хорошо присмотримся к верхней части собора, то заметим, что основа здания - барочная: основной четверик венчает характерная граненая крыша с не менее характерными люкарнами, отсылающая нас к началу XIX столетия, когда в провинции, в отличие от столиц, еще строили в великом множестве барочные храмы и когда, собственно, и была возведена Троицкая церковь.

По этой дореволюционной фотографии можно составить представление о том, сколь выразительной была колокольня Троицкого собора, утраченная в годы Великой Отечественной войны.

В торжествах по поводу прославления святителя Иоасафа Белгородского участвовали и посланцы щигровского Троицкого храма. Белгород, сентябрь 1911 года.

Барокко в первой половине XIX века уступило место классицизму, а вот он-то в Троицком соборе никак не отмечен, что позволяет нам сделать вывод - в эпоху расцвета провинциального классицизма, продолжавшуюся примерно до 1850-х годов, серьезных переделок щигровского храма не производилось. Хотя и в это время он, возможно, несколько расширялся, чему доказательством документальные свидетельства (так, например, известно, что в 1825 году помещица Мария Харченкова жертвовала два рубля именно на «строительство» храма). Но это всё были переделки «несерьезные».
Продолжаем внимательно присматриваться к церковному зданию. Барочная его основа не вполне очевидна, потому что почти полностью закрыта от наших глаз поздними пристройками, выполненными в совершенно ином, нежели барокко, стиле. И определить его не составит труда - это изобретение Константина Тона, псевдорусский (или русско- византийский) стиль. Традиционное пятиглавие, ложные закомары под крышей, завершения наличников в виде кокошников - все его приметы здесь налицо. Вспомним - образцовые проекты К. Тона были изданы в конце 1830-х годов, получили одобрение императора Николая 1 и с 1840-х годов сделались действительно безоговорочными образцами, на которые равнялись тогдашние зодчие.
Вознесенская церковь

После освобождения Щигров от немецких захватчиков Вознесенский храм напоминал руину.

В дореволюционных Щиграх имелась еще одна каменная церковь - к сожалению, жизнь ее оказалась коротка: менее трех четвертей века.
Освящена она была в честь Вознесения Господня и, в соответствии с привычным и хорошо нам знакомым сценарием, сменила деревянную предшественницу. Стояла западнее Троицкого собора - в районе прежней крепости. Построили храм во второй половине XIX века - на средства прихожан. Вид его был «неудивителен» - в отечественной архитектуре бал тогда правил псевдорусский стиль, и щигровская Вознесенская церковь, автора которой мы не знаем, усвоила его черты; возможно, она и вообще ориентировалась на проекты, предложенные провинциальным мастерам в качестве «образцовых». Тут было и пятиглавие с высоко вознесенным центральным барабаном, и «древнерусские» наличники окон, и треугольные фронтоны, «отзывавшиеся» архитектурой Ренессанса (то есть в здании присутствовали и элементы эклектики). Но, со всем этим, церковь выглядела очень нарядно, и прихожане ею гордились.
А приход Вознесенского храма был довольно большим - в него, помимо собственно жителей Щигров, входили обитатели нескольких окрестных деревень: Лозовки, Куликовки, Лавровки, Семеновки.
При большевиках храм оказался закрыт, однако более или менее благополучно дожил до Великой Отечественной войны, а вот военные годы стали для него катастрофическими - здание получило тяжелейшие раны, и по освобождении Щигров от фашистов его решили разобрать, пригодный материал пустив на строительство здания автоколонны.

Так сегодня выглядит один из бывших приделов Троицкого собора, коих до революции было 5

Афонская икона Божьей матери пербывающая ныне в Троицком соборе, написана на святой горе Афон

Разумеется, ни одно из значительных событий, случавшихся в городе и его ближайших окрестностях, мимо храма не проходило. Да и неближайших тоже. Так, в 1911 году юг России с живейшим участием воспринял канонизацию святителя Иоасафа (Горленко), епископа Белгородского. Гостей тогда со всей страны в Белгороде собралось около ста тысяч человек! Отправился туда крестный ход и из Щигров - в нем участвовали, в том числе, прихожане Троицкого храма и служивший в соборе диакон Александр Черняев.
В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ
31 декабря 1929 года трудящиеся «стихийно» собрались на митинг (в этой фразе, впрочем, не только слово «стихийно», но и всякое другое хочется заключить в кавычки), потребовав упразднения Троицкого храма.
Так зарождалась новая духовная традиция - и не будет преувеличением сказать, что шла она от Глинской пустыни. Ибо у отца Модеста, обосновавшегося в Щиграх, появились духовные дети, будущие его наследники. В 1970-х годах в городе впервые побывал музыкант Анатолий Корзинкин - архимандрит Модест предрек ему: «Ты здесь еще послужишь». И оказался прав: в 1984 году Анатолий принял монашеский постриг с именем Зиновий, а тремя годами позже иеромонаха Зиновия определили служить к щигровскому Троицкому собору. Почти четверть века он оставался настоятелем храма - именно при нем сложился тот духовный уклад приходской жизни, который и ныне, когда собор получил кафедральный статус, во многом определяет его «лица необщее выраженье».
Глинская пустынь

«Глинцы» в ограде Александре-Невского храма в Тбилиси (начало 1970-х годов). Слева направо: настоятель щигровского Троицкого собора архимандрит Модест (Гамов), митрополит Зиновий (Мажуга), старей Серафим (Романцов) и старец Андроник (Лукаш). Последние трое в 2009 году были канонизированы Украинской Православной Церковью Московского Патриархата.

Глинская пустынь, одним из последних в советское время настоятелей которой был архимандрит Модест (Гамов), по закрытии монастыря перебравшийся в Щигры, вошла в историю как один из столпов монашеской жизни. К настоящему времени канонизированы 16 монахов, подвизавшихся в обители в XIX-XX веках, а сколько было иных, оставшихся безвестными, подвижников!
На протяжении двух с лишком веков Глинская пустынь оставалась одним из рядовых русских монастырей; нынешняя же ее слава подготавливалась начиная с 1817 года, когда настоятельство в обители принял преподобный Филарет (Данилевский). Пораженный ветхостью ее строения и убожеством жизни ее насельников, он предпринял величайшие усилия, чтобы исправить ситуацию. Важнейшим его делом можно считать составление устава Глинской пустыни, который, помимо прочего, определял в ней особый порядок духовного окормления - старчество. Устав этот был утвержден Святейшим Синодом в 1821 году.
С тех пор настоятели обители избирались исключительно из числа ее братии, что обеспечило преемственность духовных установлений, определявших жизнь монастыря. Порядок, установленный преподобным Филаретом, поддерживался в Глинской пустыни на всем протяжении ее существования, но в 1922 году история ее прервалась. Местные власти закрыли монастырь и разместили на его территории детский городок имени Ленина.

Улица Ленина с Троицким собором в 1977 году

Современная фотография Троицкого собора, сделанная из церковного сада.

Потом здесь был колхоз, потом - машинно-тракторная станция, промкомбинат.
Во время немецкой оккупации, в 1942 году, бывшие насельники пустыни возобновили монастырь: с этих пор и до второго его закрытия в 1961 году Глинская пустынь являлась в некотором роде «наследницей» Оптиной пустыни, храня традиции старчества.
В 1994 году после более чем тридцати лет пребывания в ее стенах дома-интерната, обитель была, наконец, возвращена Церкви. Возвращена в состоянии вопиющем. Почти ничего не оставалось в ней, что напоминало бы о прежнем величии этого оплота духовности, - кроме, пожалуй, могил почитаемых Глинских старцев. Уповая на их молитвенное предстательство пред Господом, малочисленная братия пустыни начала ее восстановление, длящееся по сей день.
До того как стать священником, он профессионально занимался музыкой - окончил по классу скрипки музыкально-педагогический институт, стажировался в Московской консерватории, преподавал в музыкальном училище. Этот факт необходимо отметить, так как он помогает понять, что слово «красота» для молодого монаха значило многое, с его приходом 8 Церковь приобретя важное уточняющее определение - «церковная красота».
Будучи назначен к щигровскому Троицкому храму, энергичный батюшка первым делом организовал воскресную школу, в которой, в частности, принялся приобщать детей к церковной красоте, а чуть позже основал при соборе Свято-Троицкое братство, занявшееся возрождением церковных ремесел. Первоначальный посыл был простейшим - столкнувшись в своей священнической деятельности стой скудной «самодельщиной», к которой вынужден был прибегать православный люд, оформляя с трудом «добытые» иконы (как правило, бумажные и даже «перефотографированные»), отец Зиновий начал делать киотики для домашних святых образов. Нашелся и верный помощник - крестник священноинока, учившийся в Абрамцевском художественно-промышленном училище и привезший в Щигры своих однокашников. Увидев, насколько интересна может быть резьба по дереву, ею захотели заниматься и многие из ребят, посещавших воскресную школу. Так в маленьких «незнаменитых» Щиграх появилось Свято-Троицкое братство.

Иконостас никольского придела в щигровсокм троицком соборе. Творение мастеров свято-троицкого братства

Митрополит Саранский и Мордовский Зиновий (Корзинкин) на пасхальном богослужении в соборе святого праведного воина Феодора Ушакова в Саранске 20 апреля 2014 года. Более двадцати лет назад владыка, а тогда молодой игумен Зиновий основал в Щиграх Свято- Троицкое братство.

Условия его деятельности в первое время были труднейшими. Под видом гаража отец Зиновий построил сарайчик-мастерскую, где его духовные чада из подручных материалов собрали первые станки. Не обошлось без бед - дважды мастерская сгорала, и приходилось начинать всё с нуля. Но - молились и не унывали. Случайные люди здесь не задерживались, постепенно сложился костяк братства, в котором каждый осваивал свое дело: кто-то выступал в роли художника, кто-то - в роли резчика, кто-то - в роли столяра… Изучали русское церковное искусство древних веков, постепенно подбираясь к современности. Что-то пытались копировать, но от «конвейера» отказались, стремясь к творческой стилизации.
Свято-Троицкое братство бурно развивалось - от домашних киотов перешли к киотам церковным, иконостасам, аналоям, ракам для святых мощей и пр. Образовалась и иконописная мастерская.
Ныне искусствоведы говорят о самобытном «щигровском стиле», а число украшенных мастерами Свято- Троицкого братства храмов давно перевалило за сотню; среди них - известнейшие: собор Рождества Пресвятой Богородицы Курской Коренной пустыни, Иверская часовня на Красной площади в Москве, Благовещенский кафедральный собор в Воронеже и многие другие. Работы щигровских умельцев можно встретить и за рубежом: в православных храмах Греции, Египта, Израиля, США, Италии, Финляндии, Германии, Франции, Швеции, то есть речь уже идет не только об их всероссийской, но и мировой известности и востребованности.

В щигровском Троицком соборе, возобновленном в конце Великой Отечественной войны, за истекшие с тех пор годы «собралось» некоторое количество чтимых и просто необычных икон - о двух из них мы в этом разделе расскажем подробнее.

Икона Успения Пресвятой Богородицы в Троицком соборе.

В то пятнадцатилетие, когда Троицкий храм был закрыт, разорен и превращен в зернохранилище, он лишился всех своих дореволюционных святынь - причем безвозвратно. О чтимой иконе Божией Матери «Неопалимая Купина» не сохранилось никаких исторических «вестей» - мы не знаем, что с ней было после 1930 года; скорее всего, образ погиб.
Вернули Троицкий собор верующим в середине 1940-х годов абсолютно «пустым», и прихожанам во главе со служившими в нем священниками пришлось приложить немало усилий, чтобы богослужения в возобновленном храме совершались в более или менее приемлемом интерьере. За прошедшие с тех пор семьдесят лет собор неузнаваемо изменился -стены и своды его украшают выразительные росписи, а в резные киоты помещены наиболее почитаемые прихожанами иконы. Некоторые из них, поступившие в храм от благотворителей, несут явный отпечаток старины: назовем хотя бы икону Успения Божией Матери слева от центрального иконостаса или икону святителя Николая Чудотворца в Никольском приделе.
Впрочем, сегодняшний наш рассказ - о двух других иконах; они не отличаются древностью, но одна из них интересна историей ее первообраза, а другая - необычной судьбой, занесшей ее аж на космическую орбиту.
Итак, икона Божией Матери «Избавительница» - этот образ нечасто встречается в наших храмах. Первообраз, относящийся к иконографическому типу «Одигитрия» («Путеводительница»), был написан в середине XVII века и в начале XIX столетия хранился у старца Феодула, подвизавшегося на Святой Горе Афон. По кончине старца икона стала собственностью его ученика схимонаха Мартиниана, пришедшего из России на Афон в 1821 году, и оставалась у него до 1884 года, когда отец Мартиниан окончил свой земной путь - в русском Пантелеймоновом монастыре на Афоне. В это шестидесятилетие образ Божией Матери прославился многими чудотворениями, среди которых самыми известными были избавление жителей одной из греческих провинций от страшного нашествия саранчи и исцеление находившегося при смерти отрока.

Довореволюционный образ святителя Николая Чудотворца передал в Троицкий собор один из благотворителей

В 1889 году настоятель Пантелеймонова монастыря архимандрит Макарий (Сушкин) передал чудотворную икону в благословение Ново-Афонской Симоно-Кананитской обители, основанной четырнадцатью годами ранее в Абхазии. Там она, избегшая уничтожения в советскую эпоху, хранится и ныне.
Второй образ из названных нами находится в трапезной Троицкого собора - это икона Михаила Архангела. Она ничем бы не выделялась среди многих новонаписанных образов, пребывающих в щигровском храме, если бы не документ, помещенный рядом с нею и подписанный Патриархом Московским и всея Руси Алексием II и руководителем Федерального космического агентства Анатолием Перминовым.
Воспроизводим этот документ «в извлечениях»:
«СЕРТИФИКАТ на икону Архистратига Божия Михаила свидетельствует о том, что в ознаменование 60-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. икона находилась в космическом полете на Международной космической станции.
Запуск космического корабля Место старта: космодром Байконур. Дата старта: 14 октября 2004 года. Время старта: 07 часов 06 минут 27секунд (мск).
Стыковка космического корабля с МКС и пребывание на орбите Дата стыковки: 16 октября 2004 года. Время стыковки: 08 часов 17 минут (мск). Обороты вокруг Земли: 112 витков.
Возвращение на Землю Посадка спускаемого аппарата: 04 часа 36 минут (мск) 24 октября 2004 года. Район посадки: 80 км северо-восточнее г. Аркалык, Республика Казахстан».
Отметим, что среди российских космонавтов давно не в моде атеизм. В Звездном городке, где они обитают, с 2010 года действует Спасо-Преображенский храм, и с некоторых пор сложилась традиция - космонавты, которым предстоит отправиться в космический полет, накануне посещают Троице-Сергиеву Аавру. С собой они на орбиту нередко берут христианские реликвии, частицы мощей, иконы. Так было и в 2004 году, когда корабль «Союз ТМА-5» доставил на Международную космическую станцию десятую основную экспедицию. Погостившая тогда на МКС икона Михаила Архангела сегодня хранится в щигровском соборе.
Две эпохи два стиля

Троицкий собор в Щиграх, вид с юго-запада

Позже храм расширяли и в середине XIX века кардинально перестроили - уже в совершенно иной стилистике: как было нами сказано ранее, «русско-византийской», признанной к тому времени наиболее отвечающей назначению и смыслу русского православия, а также тогдашней государственной философии, которая признавала Россию единственной полноправной наследницей Византии.
Надо думать, что в конце концов колокольня эта будет восстановлена.
Одна оговорка. Чистота архитектурного «эксперимента», который мы обозначили в заголовке как «две эпохи - два стиля», все-таки в процессе перестройки Троицкого собора не была выдержана, так как в оформлении храма появились элементы и иных (не только «псевдорусской») эпох - например, сухарики, украшающие карниз под аттиком и более относящиеся к классицизму, или пояс ширинок из арсенала «русского узорочья», самого, пожалуй, национального отечественного стиля, расцвет которого пришелся на XVII столетие. То есть можно говорить о некоторой эклектичности, которая, впрочем, естественным образом зрела в недрах сочиненного К. Тоном русско-византийского стиля.
Любопытно устроена его алтарная часть, что является следствием особенной организации храмового пространства. Придел лишен традиционной апсиды, так как с восточной стороны упирается в южную полукруглую пристройку основного четверика - как результат, алтарь имеет неправильную форму с плавным изгибом в северо- восточном углу.

Вознесенский собор в Ельце (1845-1889) - одна из признанных «икон» русско- византийского стиля. Эстетические переклички этого храма с щигровским Троицким собором не заметить невозможно.

Наличники

Алтарная часть

Роспись купола традиционна по своему сюжету.

Хоры Троицкого собора - небольшие и весьма уютные.

Пятиглавие

Помещение бывшего северного придела(на первом этаже), о котором напоминает сохранившаяся солея, ныне занято библиотекой.
Таким образом, собственно трапезной можно назвать лишь довольно узкую центральную часть западной пристройки, которая никак не отделена от основного четверика, а открывается прямо в него. Ощущение единого пространства усиливает то, что во втором ярусе этой условной «трапезной» находятся хоры. Лестница, ведущая на них, размещена справа от входных дверей. Над хорами - цилиндрический свод.
В боковых помещениях второго этажа, равных по площади нижним приделам, но имеющих меньшую высоту, до революции тоже были освящены придельные церкви; сегодня они исполняют «подсобную» функцию: в северном хранятся книги, в южном - облачения. При этом в бывшем южном приделе
второго этажа начат монтаж иконостаса, однако церковь здесь будет, судя по всему, еще нескоро.
Росписи - хорошего качества, их авторы в своей работе стилизовали древнерусскую живопись - не без дополнительного влияния палехской школы с ее приверженностью к плавным, «текучим» линиям, сообщающим изображениям почти ощутительную динамику. Есть в этом что-то и от изысканного итальянского маньеризма, который, впрочем, был ведом палехским мастерам.
В степи

Щигры - степной город, а для таких городов давно создан стереотип: пыль, неухоженность, сонная дремота… Однако в Щыграх этот стереотип не работает: выглядят они вполне прилично. Одна беда - архитектурные памятники в городе можно пересчитать по пальцам.

Троицкий собор в перспективе улицы Красной.

Рассматривать дореволюционные фотографии Щигров, снабженные комментариями знающих людей, - занятие печальное. Это разрушено, то уничтожено, это разобрано… Временные привязки - «накануне Великой Отечественной войны», «во время Великой Отечественной войны». Вот был уютный уездный город - да, небольшой, с населением семь тысяч человек (он и сейчас не сказать чтобы был громадный - по состоянию на 2016 год численность щигровского населения составляет пятнадцать с половиной тысяч жителей), но с неплохой каменной и деревянной застройкой, двумя каменными храмами, «фундаментальной» Базарной (Красной) площадью, с гимназией и реальным училищем, с железнодорожным вокзалом, с телефоном и телеграфом, ипподромом и городским садом, даже с земской библиотекой… Земская библиотека - это уже знак определенной культуры; к слову, здешний культурный фон был для столь глубокой провинции довольно густым и определялся близостью к Щиграм некоторых известнейших людей - например, И. С. Тургенева, который через Щигры ездил в имение своего брата Николая, расположенное в селе Семеновка неподалеку от города; именно в Щиграх писатель повстречал человека, ставшего прототипом главного героя его рассказа «Гамлет Щигровского уезда». В сорока километрах к западу от Щигров находилась Воробьевка, где до наших дней сохранился старый барский дом, принадлежавший Афанасию Фету. В тех же сорока километрах, но к северу, в местечке с чудесным названием Белый Колодезь, располагалось имение известнейшего мастера исторической живописи В. Г. Шварца, о котором мы еще поговорим в разделе «Судьбы».
Тех Щигров давно нет. А есть некая усредненная сельско-городская среда - она вполне обихожена, но лишена исторической преемственности, формируемой в том числе и сохранностью исторического пространства и архитектурных «объектов», его фиксирующих. Эти «объекты» в Щиграх приходится искать - разумеется, если человек хочет обнаружить хоть какое-то материальное эхо прежней жизни, если его вообще занимает эта проблема.

Бывшее здание земской библиотеки ныне занимает Щигровский краеведческий музей.

Рядом с собором
Что-то сохранилось рядом с Троицким собором, но именно что только «что-то». До революции здесь была главная городская площадь - Красная (Базарная), раскинувшаяся на пересечении двух главных же щигров- ских улиц - Красной (название это она носит и сейчас) и 1-й Мещанской (ныне Аенина). Удвоение топонима «Красный» неслучайно - это было самое красивое место города. Здесь вонзалось в небо острие Троицкой колокольни, а по периметру стояли примечательные постройки - двухэтажный дом купцов М. И. Иванова и В. Ф. Полевого с магазинами на первом этаже, здания пожарного депо и земской управы, дом купца Овсянникова… От всего этого архитектурного изобилия остались лишь дом купцов Иванова и Полевого, занимаемый в наши дни медицинским колледжем, да пожарное депо, но в новом архитектурном контексте смотрятся они чуть ли не инопланетными пришельцами. Дело немного спасает, правда, прекрасно отреставрированный Троицкий собор - он несколько корректирует указанный контекст, который без него был бы совсем грустным.

Щигровский городской пейзаж.

Центральная площадь
Второй городской центр - Центральная площадь, до революции называвшаяся Владимирской. До нее от Троицкого собора - два шага: сначала квартал вверх по улице Красной, а потом, повернув налево, два квартала по улице Комсомольской (бывшей Рождественской). Согласно утвержденному Екатериной И плану регулярной застройки Щигров, это была одна из трех городских площадей, где предполагалось поставить по каменному храму. Поставили только на Базарной - Владимирская осталась без церкви.
На площади этой находится, пожалуй, самое известное (разумеется, после собора)городское здание, в котором сегодня обустроился Щигровский краеведческий музей. Возвели его в 1907 году на средства Николая Львовича Маркова специально под земскую библиотеку, которая, по настоянию Маркова, получила имя его недавно, в 1903 году, скончавшегося старшего брата Евгения Львовича, недурного писателя, последние тридцать лет своей жизни занимавшегося земской деятельностью именно в Щиграх. Николай Львович был тоже персоной узнаваемой - одним из лидеров октябристов, депутатом III и IV Государственной Думы. Называли его в Думе Николаем Марковым Первым, потому что имелся среди тогдашних депутатов и Николай Марков Второй, родной племянник Николая Львовича, сын писателя Евгения Львовича. Известность, не без скандального призвука, Николая Евгеньевича, пожалуй, даже превышала дядину - он возглавлял Союз русского народа, и ни одна из его думских речей, которые взахлеб читали в России, кто - с одобрением, а кто - с яростным негодованием, не обходилась без антисемитских пассажей; евреев Марков Второй откровенно не любил, постоянно обвиняя их во всех российских бедах. Кстати, позиции Союза русского народа в Щиграх, откуда вышли все Марковы, были очень сильны. Нам встречалась даже дореволюционная открытка с фотографией крестного хода, устроенного в июне 1910 года щигровским отделом Союза русского народа «во избавление от холерной эпидемии».

Бывший дом купцов М. И. Иванова и В. Ф. Полевого. В нижней части торцевого среза до революции были входные двери, а на втором этаже - балкон, где, судя по дореволюционным фотографиям, любили отдыхать купеческие жены и дочери.

Памятник первооткрывателям Курской магнитной аномалии.

А что же земская библиотека, открытая в этом здании в 1908 году? Ее фонд насчитывал около 500 книг на русском языке (были и на иностранных) и 50 наименований периодических изданий. Популярностью она пользовалась немалой. Библиотечный профиль здание сохранило и в советские годы, лишь в период оккупации в нем размещалась немецкая комендатура - видимо, немцы посчитали бывшую земскую библиотеку самым удобным зданием в городе. Музей же переехал сюда не гак давно - его созданием в позднесоветские годы озаботились местные учителя Муза Петровна и Михаил Васильевич Зайцевы; в 1990 году.
музей получил статус «народного», а в 2006 году стал официальным филиалом Курского областного краеведческого музея. Музейное собрание весьма интересно, этот щигровский «объект» мы всем советуем посетить.
Что еще? Есть на Центральной площади мемориальный камень, поставленный в честь первооткрывателей Курской магнитной аномалии. Впервые на сумасшедшее поведение магнитной стрелки в этих местах было обращено внимание в 1770-х годах, но систематическое исследование района, выявившее в нем крупнейшие в мире залежи железной руды, началось лишь спустя столетие. В 1923 году в районе Щигров были извлечены первые рудные пробы. Позже выяснилось, что добывать здесь руду нерентабельно и почти невозможно, ибо она залегает на глубине почти двести метров. Основные разработки ныне ведутся в окрестностях Железногорска и Губкина, где руда выходит почти на поверхность, - Щиграм же остается гордиться своим «первооткрывательством» аномалии. Вот - мемориальный камень напоминает об этом.
Собственно, больше смотреть в Щиграх особенно нечего. Можно побродить по тихим улочкам, отдыхая от безумной круговерти больших городов; атмосфера тут, если не выходить на проездные улицы с их непременными автомобилями, - хорошая, раздумчивая и даже очаровывающая. Можно дойти до вокзала - здесь, в сквере на площади 50-летия Победы, стоит памятник воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Памятник правильный - известно, что более восьми тысяч жителей Щигровского района не вернулись с полей сражений. В 2000 году рядом с памятником освятили мемориальную часовню - во имя преподобного Сергия Радонежского. Постояв с обнаженной головой перед Вечным огнем, покидаем Щигры.

Часовня преподобного Сергия Радонежского на площади 50-летия Победы возле железнодорожного вокзала.

Храмы Щигровского района
С храмами в Щигровсжом районе деда обстоят не очень хорошо.
В селах их осталось всего три, причем один из них пребывает в руинированном состоянии. А до революции храмы имелись в каждом селе. Потом же стали неуклонно «убывать»: какие-то исчезли стараниями богоборцев, какие-то погибли в пожаре Великой Отечественной войны, огненным валом прокатившейся по Курской земле, какие-то были уничтожены в ходе хрущевской антирелигиозной кампании. Не забудем, что пустела и сама земля, - демографическая информация по Щигровскому району не просто удручает, но по-настоящему пугает. Она, конечно, не отражает общероссийской ситуации, однако некоторые печальные тенденции обозначает точно. Только две сухие цифры: в 1970 году население Щигровского района насчитывало около 30-ти тысячи человек, а в 2016-м - около 10-ти тысяч, то есть сократилось в три раза!
Итак, про храмы.

Георгиевский храм в Малом Змеинце

Казанский храм в Мелехине

Наконец, в селе Тестове можно взглянуть на то, что осталось от некогда чудесного Никольского храма, построенного в 1827 году в стиле провинциального классицизма. А осталось - стены и барабан; на крыше и куполе растет трава. Грустное зрелище.
В начале апреля 1869 года из Курска в Белый Колодезь, имение дворян Шварцев, двигался траурный кортеж с телом почившего художника Вячеслава Шварца. В Щиграх процессия задержалась на три дня - по желанию щигровского дворянства, коего предводителем был Вячеслав Григорьевич, гроб выставили для прощания в Троицком соборе.

«Портрет Вячеслава Григорьевича Шварца» (1870) работы А. Д. Литовченко.

Живописец умер молодым, ему шел тридцать первый год. Родился он в 1838 году в Курске. Его предки были выходцами из Дании. Отец, Григорий Ефимович, будучи уланом, принимал участие в Отечественной войне 1812 года: воевал он и под Смоленском, и при Бородине, и под Малоярославцем. Незадолго до рождения сына, в марте 1838 года, генерал-майора Г. Е. Шварца перевели в Отдельный Кавказский корпус. Семья отправилась к нему, в крепость Новые Закаталы, построенную у подножия Главного Кавказского хребта.
Троицкий собор оказался прикосновенен к судьбе крупного русского художника XIX века Вячеслава Григорьевича Шварца, родоначальника отечественной исторической живописи - по крайней мере, в ее реалистическом, «бытовом» изводе.
Об этом мастере - наш рассказ.
В 1846 году Григорий Шварц получил годовой отпуск по ранению и отправился с семьей в Россию. Затем вернулся на Кавказ, а его жена, Наталья Павловна, с детьми жила то в Орле, то в Москве, но на лето неизменно переезжала в Курскую губернию, в имение Белый Колодезь, находившееся в Щигровском уезде. Однако спустя три года все изменилось: Григорий Ефимович Шварц был исключен из службы за истязание нижних чинов. Генерал, обидевшийся на пристрастие, с каким велось следствие (он не считал себя виновным - когда солдат прогнали сквозь строй, Шварц находился в походе, в горах), решил, что сын его пойдет «по гражданской части», и в 1853 году определил его в знаменитый Александровский лицей, к тому времени переведенный из Царского Села в Петербург.
Лицей, в основном, готовил дипломатов и крупных чиновников. Вячеслав, отличавшийся феноменальной памятью и редкими способностями, учился блестяще. По воспоминаниям тогдашнего его знакомца, «нрава был очень тихого, мягкого, ровного, без вспышек, любил правду во всем». Когда подросток показал свои виды Кавказа учителю рисования А. А. Василевскому, то вышел в его любимцы. В старших классах рисование заменила теория архитектуры, но Шварц продолжал посещать Василевского на дому. Вскоре ученик превзошел учителя, и тот предложил прекратить уроки, сказав: «Вы мне больше не по плечу, вам надо у настоящего мастера учиться». Таким мастером стал известный пейзажист А. И. Мещерский, у которого Вячеслав занимался около года - до тех пор пока учитель не уехал стажироваться за границу. Помимо рисования, Шварца увлекала история; в доме приятеля оказалась отличная библиотека, где юноша читал русские летописи, письма Курбского, сказания о Самозванце, переводы сочинений о Древней Руси Герберштейна и Олеария, а также книги по истории одежды и вооружений. В последних классах Лицея Шварц подружился с учениками Академии художеств, получив от них натурные и перспективные уроки.
На этом балу он познакомился с критиком Владимиром Стасовым, который стал для художника тем же, чем был Белинский для Пушкина.

Белый Колодезь: дорога к парку. Здесь прошло детство Шварца, здесь позже он работал над своими лучшими полотнами.

В искусстве тогда ощущалось бурное наступление демократических сил: в том же году, не удовлетворенная академической системой обучения, Академию художеств покинула группа молодых мастеров во главе с И.Н. Крамским, устроившая на принципах коммуны независимую «Артель художников». «Крамольные» настроения слегка затронули и Шварца, что видно по его работам той поры. За границу он ехал, помимо прочего, чтобы совершенствовать свое мастерство. Поселившись в Париже, на Монмартре, мастер посещал музеи, рисовал в Лувре, интересовался современной французской живописью - в частности, картинами импрессионистов. Съездил Шварц и в Барбизон, связанный с творчеством представителей «барбизонской школы».
«Старик Бруни, - писал Шварц родным, - поздравил меня с такой радостью, как будто я был ему родственником».

Могила В.Г. Шварца в Белом Колодезе

Шедевр Шварца - картина «Вешний царский поезд на богомолье во времена Алексея Михайловича» (1868). Увидевший ее Илья Репин восторгался в письме к П. Третьякову: «Гэворя о картине Шварца, мне так живо представилась ее значительность и драгоценность для русской школы…»

В 1866 году в петербургском Александринском театре готовилась к постановке пьеса А.К. Толстого «Смерть Иоанна Грозного». Покровитель Шварца Гагарин рекомендовал его как специалиста по древнерусскому быту. Костюмы, придуманные художником для этого спектакля, до сих пор считаются образцовыми.
Благодаря Шварцу на выставку поехали картины молодых художников-реалистов, в том числе пять полотен Перова. «Едва ли не в первый раз русское искусство явится с достоинством перед глазами Европы», - писал В. Стасов. Художник, любивший, по собственному признанию, «по-христиански говорить об искусстве» (и это признание дорогого стоит!), мечтал «умереть вовремя, лишь бы только себя не пережить», - его желание исполнилось.

Иллюстрация В. Шварца к роману А. К. Толстого «Князь Серебряный» «Боярин Морозов, одетый в шутовской кафтан». Иллюстрируя «Князя Серебряного», мастер в трактовке исторических персонажей ориентировался на характеристики Н. Карамзина. Это были своеобразные исторические штудии, помогшие впоследствии Шварцу создать его самые известные картины.

Всемирная выставка в Париже в 1867 году. Произведения русского искусства, представленные на ней, было поручено отбирать Шварцу.

Белый Колодезь

Вот он - наверное, единственный в мире, - железнодорожный вокзал, возле которого никогда не было железной дороги.

В СУЩНОСТИ, рассказ о Белом Колодезе, с которым на протяжении всей своей жизни был тесно связан Вячеслав Шварц, можно было бы поместить в раздел «Окрестности», но мы по ряду причин не решились на это. Все-таки - другая область (Орловская), все-таки - 40 километров от Щигров, да еще по «неочевидным» дорогам. Впрочем, в хорошую погоду они вполне «очевидны» и даже приятны - сначала 30 километров по пристойному шоссе в сторону Колпны, потом еще десять - пустынными, между по-солдатски вытянувшегося подсолнечника, проселками, по которым, если нет слякоти, можно почти мчаться, оставляя за собой клубы черноземной пыли.
Белый Колодезь «безземельный» Г. Е. Шварц, отец художника, получил в качестве жениного приданого, когда женился на дочери своего старого сослуживца Наталье Яковлевой. Какие-то строительные работы генерал в усадьбе предпринимал, однако в третьей четверти XIX века ее кардинально переустроил его младший сын Евгений. По прошествии полутора веков по сохранившимся постройкам грандиозного имения можно «вообразить», как оно выглядело в те времена, когда Вячеслав Шварц здесь создавал свои лучшие произведения. А сохранилось в том или ином виде почти всё - кроме главного усадебного дома.
Самое странное здание, расположенное у входа на территорию имения, с востока, - железнодорожный вокзал. Сюжет из фантастического романа - вокзал (ныне он зияет пустыми провалами окон и утопает в зарослях дикого кустарника), стоящий там, где никогда не было железной дороги. Между тем, появление его здесь объясняется просто - в 1860-е годы прокладывали железную дорогу между Москвой и Курском и в сорока километрах от Белого Колодезя устроили станцию Охочевка; вот Евгений Григорьевич и решил соединить узкоколейкой Охочевку со шварцевским имением. Первым делом построил вокзал, а дальше дело встало - да так уже и не сдвинулось с мертвой точки.

Руины храма-усыпальницы. На стене - мемориальная табличка:«Свято-Троицкий храм. В родословной (именно так! - Прим. ред.,) усыпальнице был похоронен художник Вячеслав Григорьевич Шварц (1838-1869)».

Метрах в пятидесяти от вокзала - двухэтажный гостевой дом; в советские годы его перепланировали под жилые квартиры, а потом, по причине аварийного состояния, тоже бросили. Совсем рядом - Конный двор, некогда очень красивый, а в наши дни буквально дышащий на ладан: от него осталась лишь часть стены. Неподалеку стоял барский дом, а замыкал главную перспективу усадьбы винный завод, частично сохранившийся.
К северу от главной перспективы раскинулся парк, в котором и сейчас еще можно различить липовые аллеи. Именно в парке Е. Г. Шварц построил двухэтажную церковь-усыпальницу, в которой упокоился его старший брат- художник: склеп находился внизу, а собственно храм - во втором этаже. Варвары XX столетия немало поиздевались над этим сооружением, задуманном как островок молитвенного уединения посреди огромной хозяйственной усадьбы. Немцы во время войны устроили в храме казино; в советские годы первый этаж использовали под клуб, где танцевали и «крутили» кино, а второй - под избу-читальню. В 1960-х годах склеп был разрушен, и останки Вячеслава Шварца перезахоронили рядом с бывшей церковью.
Повторим: сейчас всё это погибает, хотя здесь вполне можно создать образцовый музей-заповедник. Кто спасет брошенную на произвол судьбы усадьбу Шварцев?

Михаил Гамов - сменный мастер. Фотография 1920-х годов.

В 1970-х годах настоятелем Троицкого собора был архимандрит Модест (Гамов), привнесший в жизнь щигровского храма монашеский дух, а точнее даже сказать - перенесший его из закрытой властями в 1961 году Глинской пустыни, где отец Модест провел тринадцать лет.
Архимандрит Модест (Гамов) по рождению своему был щигровцем - появился на свет он в 1903 году в крестьянской семье, обитавшей в селе Куликовка, что в пяти километрах от Щигров. Нам почти ничего не известно о его детстве и отрочестве, равно как и о том, какими путями он пришел к Богу, решив встать на путь монашества. Есть лишь редкие и разрозненные факты. Мы знаем, что Михаил Гамов (именно так его звали в миру) окончил три класса начальной школы и до 1930 года трудился в родных местах, где тогда разворачивались работы по изучению и практическому освоению здешних месторождений железных руд. Если не забывать, что в 1930-1948 годах Михаил Иванович значился мастером по бурению в Восточно-Сибирском геологическом управлении, то можно предположить, что на родине он занимался примерно тем же. Во всяком случае, в подписи, сопровождающей имеющуюся в Щигровском краеведческом музее его фотографию 1920-х годов, Михаил Гамов назван сменным мастером.
Различны духовные опыты, разными путями люди приходят к Богу - как-то так случилось, что в сорокапятилетнем возрасте, 20 сентября 1948 года, бывший буровой мастер поступил послушником в Глинскую Рождества Пресвятой Богородицы пустынь.
В обители Михаил Иванович поначалу исполнял послушание хлебопека, потом - кладовщика, проявившее его хозяйственные таланты. Иноческий постриг, с именем Модест, он принял в 1949 году, спустя два года его рукоположили во иеродиакона, а еще спустя два года, в 1953 году, - во иеромонаха. С этого времени он успешно исполнял обязанности казначея Глинской пустыни - в признание его заслуг в 1959 году отец Модест был возведен в сан игумена.

Глинская пустынь на дореволюционной литографии. Отец Модест еще застал монастырь в более или менее «классическом» виде; после закрытия обители в 1961 году монастырский ансамбль был практически уничтожен.

Крестный ход в Глинской пустыне. 1940-1950-ые гг.

На исходе 1950-х годов (напомним - это уже хрущевская эпоха с ее новым витком активного богоборчества) в судьбе обители наступил критический момент - в недрах государственной власти готовилось ее закрытие. Внешнее давление, оказываемое на монастырь, многократно усилилось, права обители неуклонно урезались, всё новые и новые запреты следовали один за другим. Богоборцы пытались расшатать систему духовного руководства, давно сложившуюся в пустыни и служившую основой здешней монашеской жизни, - в частности, это выражалось в смене «слишком» авторитетных среди братии настоятелей и поставлении на эту должность тех, с кем можно было «договариваться».
Вероятнее всего, таким считали и отца Модеста, ибо в августе 1960 года именно ему поручили исполнять обязанности настоятеля монастыря, окончательно утвердив в должности в марте 1961 года (с возведением в сан архимандрита). Попытаемся избежать недомолвок и умолчаний. В фундаментальном труде «Глинская пустынь. История обители», написанном схиархимандритом Иоанном (Масловым), об отце Модесте говорится, что глинские насельники знали его как «неплохого монаха и способного хозяйственника», но считали, что он «не имеет молитвенного духа и не отличается подвижнической жизни». Но и то сказать - «отличиться подвижнической жизнью» рядом с теми, кто позже был канонизирован Церковью, представлялось, наверное, делом почти невозможным; при этом надежды властей на «сговорчивость» нового настоятеля оказались тщетными - архимандрит Модест ревностно стоял на защите интересов обители, чем в конце концов снискал большое уважение братии. Несмотря на все «каверзы» богоборцев, при нем продолжались постриги в монашество и в великую схиму, во множестве принимались паломники; сам же настоятель неустанно призывал усерднее молиться о спасении монастыря. Видя это, власти добились его освобождения от настоятельских обязанностей, которое и последовало в апреле 1961 года. Спустя три месяца Глинская пустынь прекратила свое существование.

Архимандрит Модест (Гамов). Фотография 1966 года.

Архимандрит Модест, попавший в «черные списки», некоторое время странствовал, не имея возможности найти себе место для священнического служения; позже служил в глухом селе Белгородской области, а в начале 1970-х годов был назначен к Троицкому собору в родных Щи- грах.
Архимандрит Модест отошел ко Господу 2 апреля 1978 года. Похоронили его на щигровском кладбище.
«Храм был переполнен…»

Вот уже четыре года в Троицком соборе находится кафедра Щигровской епархии, входящей в состав Курской митрополии. Получение храмом кафедрального статуса стало в его истории событием знаковым, поставившим перед ним новые задачи, которые успешно выполняются.

Благодаря многочисленным окнам в Троицком соборе очень светло.

Повторимся: не будет преувеличением сказать, что у истока современных традиций, определяющих бытование щигровского Троицкого собора, стоял архимандрит Модест (Гамов), и они, эти традиции, звучали эхом духовных установлений знаменитой своим старцами Глинской пустыни.
Годы отца Зиновина настоятельства (1987-2011) - целая эпоха в современной жизни главного щигровского храма.
Именно при отце Зиновии, уже в 1988 году, при Троицком соборе открылась одна из первых в России воскресных школ, собравшая около 200 детей, что для Щигров вовсе немало. Батюшка устроил так, что летом воспитанники воскресной школы выезжали на хутор Гротово - в летний оздоровительный лагерь, где жили в палатках и продолжали освоение Закона Божия в неформальной, «практической», обстановке.
Одно из главных дел отца Зиновия - создание Свято-Троицкого братства, неузнаваемо изменившее щигровский духовный ландшафт. Деятельность братства превратило ГЦигры в город мастеров, к которым с заказами на изготовление иконостасов, киотов, рак для мощей и пр. обращаются со всех уголков России и сопредельных государств.
В 1980-2000-е годы продолжился ремонт храма, он был расписан и постепенно возвращал себе первоначальный вид, искаженный в годы богоборчества. В 2007 году, в частности, храм обрел пятиглавие. Дело - за восстановлением колокольни.
Весной 2011 года Троицкий собор попрощался со своим многолетним настоятелем, поставленным тогда на Элистинскую и Калмыцкую кафедру. Снова процитируем Елену
А Благодаря многочисленным окнам в Троицком соборе очень светло.

Каждая организация – это, прежде всего, составляющие ее люди. В Свято-Троицком братстве г. Щигры воспитанию будущих мастеров уделяется большое внимание. Некоторые приходят сюда еще школьниками, на каникулах – чтобы познакомиться с таинственным миром церковной красоты, да так и остаются на всю жизнь.

19 июня сотрудники Братства поздравили с 70-летним юбилеем основателя и художественного руководителя организации – митрополита Саранского и Мордовского Зиновия. Предлагаем вашему вниманию эскизы к портрету этой организации.

... Беседуя с сотрудниками, Владыка вспомнил об одном из ключевых событий в истории Братства. 2005 год. Мастера трудятся над созданием уникального по сложности и масштабу иконостаса для Курской-Кореннной пустыни...

«... В июле нам надо было сдавать работу, а в конце мая случился сильный пожар, и все сгорело: все резные изделия, весь остов иконостаса, рабочие помещения, оборудование! Этот иконостас был необходим, чтобы освятить собор Курской-Коренной пустыни. А ее открытие являлось одним из условий подписания соглашения о воссоединении Русской Православной Церкви за рубежом с Русской Православной Церковью Московского Патриархата. И вот собирается попечительский совет. Меня вызывают и спрашивают: «Скажите, пожалуйста, отец архимандрит, вы иконостас поставите?» - «Мы иконостас поставим». – «Когда? Нужно тридцать первого июля» - «Тридцать первого июля с Божией помощью сдадим». Представьте себе, как трепетало мое сердце. Иконостас мы поставили. Это стало возможно благодаря нашей вере Богу, моей веры сотрудникам Братства – что они не подведут, и их вере в благословение Божие. Все устремились навстречу этому слову: «Иконостас поставим», которое наши мастера услышали и которое они исполнили.

Иконостас собора Курской-Коренной пустыни

На начальном этапе развития наших мастерских порой бывало трудно. Сколько мы пережили... Начинали с помещений разбитых, полуразрушенных. Много сил пришлось приложить, чтобы их отстроить. Станки приходилось изобретать и делать самим из подручного металлолома. И некоторые из них работают по сей день.

Хотелось бы сказать о «внутренних пружинах» или принципах, которые были изначально заложены в основу деятельности Братства. Одним из главных принципов нашей внутренней мотивации является творческий импульс, который был изначально принят во всех видах нашей деятельности, и который так и остался основополагающим до настоящего времени. Еще один девиз, которого мы старались придерживаться всегда и во всем – делать все наилучшим образом. У нас высокая планка требований к качеству. А это значит, что к работе мы должны прилагать много дополнительных усилий. Это тоже один из секретов успеха коллектива. Конечно, формировать высокий уровень отношений к труду у всех, от мала до велика, приходилось руководству Братства на всех этапах становления трудового и художественного процесса. Было бы совершенно невозможно достигать высоких результатов во всем, если бы не умелое отношение воспитателей и учителей в процессе формирования профессиональных навыков у сотрудников. Но вначале необходимо было воспитать самих воспитателей… И для этого нам самим нужно было всему научиться, во все вникнуть, и во всяком деле быть лидерами. И как показал результат – это в какой-то степени получилось.

В 90 – е годы вокруг все разрушалось, исчезало множество подобных организаций. Но мы выжили. Почему? – Благословение Божие очевидным образом всегда пребывало с нами. Это и есть залог успеха. И для каждого отдельно, и для всех вместе. Благословение Божие надо уметь должным образом воспринимать, в нем нужно жить.

Конечно, создавать высокохудожественные изделия – это всегда очень ответственно, это требует внимания, творчества, старания. Но это интересно. Кто работает без интереса – тому все не в радость, тот и другим в тягость. А кто трудится с интересом – тому все по плечу и ему все удается.

У нас особо одаренные и талантливые люди. В Щиграх раньше не было ни иконописцев, ни столяров
высокого класса, ни мастеров резьбы по дереву, ни ювелиров. А ведь мастерские Братства сформировались всего за 20 лет. Научить и создать мастеров было гораздо сложнее, нежели создать самый сложный и самый красивый иконостас! Конечно, для достижения успехов одних талантов мало. Не все сразу удавалось. Возникали разные проблемы, а мы учились их качественно разрешать. Но, в конечном итоге, трудности преодолевались. Как говорится: «через трудности к звездам». Нас учила сама жизнь. Нужен большой и хорошо организованный труд. Оглядываясь на все осуществленное этим замечательным коллективом, можно сказать, что все происходило так, как будто у нас было одно сердце, объединившее всех, и одна душа. Да так и было – ведь на все мы испрашивали благословение Божие, а именно Он и дает силу, объединяющую во всяком добре!

Конечно, каждый выполняет свой сегмент работы, но когда мы ставим иконостас, все видят плоды своего совместного труда, видят его красоту и уже не вспоминают трудностей, а радуются. Мы созидаем и благодарим за это Господа».

В коллективе Свято-Троицкого братства сегодня многие трудятся семьями: мужья, жены, дети. Среди тех, кто работает в Братстве с самого начала, немало людей, избравших для себя монашеский путь служения Богу.

О том, как все начиналось, рассказал инок Иоанн (Гаркушенко), художник, специалист по металлу:

«В 1992 году мы – несколько выпускников Абрамцевского художественно-промышленного училища в Хотьково приехали к Владыке, тогда еще иеромонаху Зиновию, на послушание. Искали монашеского образа жизни. Ни о каком производстве в то время речи было. Иеромонах Зиновий был благочинным огромного Щигровского благочиния. Множество храмов было необходимо восстанавливать, благоукрашать. Это явилось основным творческим импульсом для создания мастерских. Он организовал обучение детей и молодежи различным ремеслам: столярному, резьбе по дереву, иконописи. Первыми мастерскими было помещение гаража. Началась работа. Киоты, которые были выполнены тогда, так остались образцом качества для последующих времен. Затем было приобретено здание бывших горпромторговских складов – разбитых, разрушенных.

Все происходило по принципу «от простого к сложному». Вначале мы изготавливали киоты для икон, затем стали делать столярные изделия для храмов. В какой-то момент мы осмелели и приступили к созданию первого иконостаса – в Святогорской Лавре. Наша мастерская была одной из первых, в начале 90-х годов взявшейся за создание церковного убранства из дерева. Тогда для Церкви работало только Софрино, и мы во многом на него равнялись. У нас происходил серьезный творческий поиск. Мы отыскивали старинные образцы, изучали их. Владыка как музыкант тонко чувствует гармонию, пропорции, конструкции. Он все корректировал, подсказывал. И до сих пор каждое изделие проходит его художественный контроль. Братство искало воплощение красоты церковного убранства. Многие производители и сегодня берут за основу наши модели – а некоторые и попросту копируют их, вплоть до названий.

Лет 10 назад мы доложили Владыке, что наши работы повторяют другие мастерские. Он ответил: «Я предлагаю такой вариант. Выложим работы на сайт в самом большом разрешении, чтобы воспроизводили как можно точнее». Мы были очень удивлены таким подходом, но Владыка

Стамески. Ручная резьба требует множества разнообразных качественных инструментов.

пояснил: «Чем больше у нас будет последователей и соратников, тем больше у храмов будет возможности украшаться. И чем больше мы открываем и даем, тем больше приходит новых идей и замыслов».

Мы наладили изготовление стамесок. Когда мы учились, самые дорогие и качественные стамески были швейцарские. Мы научились делать их еще лучше. В Братстве есть специалист, который углубился в технологию, изучил металл. Мы научились лить настоящую дамасскую сталь. Кстати, когда Владыка был еще юным и подумать не мог о том, что будет делать утварь для храмов, его отцы, Глинские старцы, подарили ему набор стамесок».

Художники Свято-Троицкого братства постоянно узнают что-то новое, изучают произведения православного и мирового художественного искусства и воплощают полученные знания в своей работе. Нередко они выезжают в творческие командировки. Об этом нам рассказал инок Антоний, заведующий производством, разработчик иконостасов и других крупных работ:

«Для того, чтобы развивалось чувство гармонии и архитектурных стилей, будущий Владыка отправлял нас в творческие командировки в Грецию, Италию. Мы проехали чуть ли не всю Италию, побывали во многих городах. Очень понравилось во Флоренции. В Риме взяли много образцов для художественного осмысления: элементы резьбы, художественного оформления, идеи. Это стало серьезным вкладом в нашу работу. Бывали и на Афоне. Иконостас Покровского храма Свято-Пантелеимонова монастыря сильно повлиял на нашу работу в Коренной пустыни. Потом у нас было много проектов такого типа, потому что заказчики просили сделать им иконостас в подобной стилистике».

Я не смогла не задать вопрос: насколько тяжело было делать иконостас для Курской-Коренной пустыни после пожара, когда приходилось трудиться буквально сутками? – И услышала ответ, которому было бы сложно поверить, если бы я не видела выражения глаз своего собеседника:

Это было самое счастливое время в нашей жизни. Был мощный подъем – у всех людей. Я наглядно видел, что совершается чудо Божие – настолько это было невероятно, и настолько здорово, интересно, красиво получалось. Работали по выходным – никто не роптал. Рабочий день резчика продолжался до часа ночи... Было состояние всеобщего душевного подъема, когда все объединены одним порывом. Это дар Божий. Такое горение души с бухты-барахты не возникнет, и сам ты его из себя не выдавишь. А когда иконостас был готов, у всех, даже у самого простого работника, была великая радость, что это удалось. Это была победа! И теперь все возят в Курскую-Коренную своих детей и родственников, показывают.

Иконостас Казанского кафедрального собора в г. Ставрополь. Фрагмент

- Подобные авралы повторялись?

К приезду Святейшего Патриарха в г. Ставрополь к нашему Владыке обратился митрополит Кирилл Ставропольский с просьбой в кратчайшие сроки создать иконостас для собора. В эти сроки не мог уложиться ни один из производителей, а обустройство храма надо было завершить ко времени проведения Русского Народного собора. И Владыка ответил: «благословите!» Ребята-монтажники жили там две недели, им постепенно подвозили запчасти, которые изготавливали в мастерских, – и все удалось. Случались чудеса и иного рода. Заказчики долго собирали деньги на иконостас. Наскребли максимально возможную для себя сумму. Попросили нас сделать расчет. Мы рассчитали. Владыка сказал: «У людей нет денег. Сделайте скидку столько-то процентов». Наши бухгалтера подсчитали, озвучили результат. Заказчики были потрясены – оказалось, что это была копейка в копейку та сумма, которую они имели.

- Что главное в вашей работе?

Лет 10 назад Владыка сказал: «Я желаю вам, чтобы это производство, эта работа никогда не стали главным в вашей жизни. Самое главное – это спасение души. А работа – это наше послушание, которое мы выполняем от сердца».

Свято-Троицкое братство благоукрашает храмы не только в России, но и за рубежом. Некоторыми эпизодами этой работы с нами поделился инок Силуан, в обязанности которого входит выезд на место для замеров, обсуждения деталей заказа и затем для монтажа иконостасов и утвари.

Иконостас для храма, устроенного на горе Синай, в пещере Ильи Пророка, в приделе пророка Елисея

«В 2005 году мы делали иконостасы в пещеру Ильи Пророка на Синае – ту самую, где ему явился Господь «в гласе хлада тонка». В этой пещере теперь православный храм, состоящий из двух приделов: Ильинского и посвященного пророку Елисею. Так вышло, что мы попали на месяц Рамазан, когда в Египте никто ничего не делает. Поэтому бедуины отказывались предоставлять нам верблюдов для транспортировки деталей иконостасов или требовали за это астрономические суммы. Несколько раз нам приходилось поднимать материалы вручную. А это 4 часа ходьбы по крутой горе. Но иконостасы мы установили.

Нам довелось выполнить на Синае еще одну работу – не совсем свойственную нашему Братству, но значимую ввиду святости места. Свято-Троицкому братству поручили покрыть кровлю на храме святой Екатерины, стоящем на вершине одноименной горы. Этот храм находится на том месте, где были обретены мощи великомученицы, по преданию, принесенные туда ангелами. И построен он был на средства Царя Иоанна Грозного. Участвовал в его благоукрашении и Государь-мученик Николай II. Пребывание на Синае оставило сильное впечатление на всю жизнь: там Господь являл себя Моисею и Илии, там подвизались прп. Иоанн Лествичник, прп. Онуфрий Великий, и еще множество святых отцов. А вскоре по завершении этой работы Братству предоставили место при храме вмц. Екатерины в Москве – святая как бы отблагодарила нас за труды.

Благоукрашение храмов на Синае было для Свято-Троицкого братства далеко не единственной работой за рубежом. В частности, мы делали иконостас в Ново-Валаамский монастырь в Финляндии. Для храма в Бари выполнили напольные киоты. Создаем иконостас в Торонто, в Канаду. Работаем для храма на Аляске».

В мастерских Братства трудится иконописец Ирина, она же – инокиня Полактия. На подрамнике, у которого она сидела, я увидела икону, над которой она работала – образ трех святых Феодоров: мч. Феодора Тирона, вмч. Феодора Стратилата и прп. Феодора Санаксарского. Иконы в Братстве пишут в каноническом стиле, по древней технологии. М. Полактия поделилась с нами принципами работы иконописца:

«Нужно создать образ, а не просто скопировать его. Конечно, мы ориентируемся на образец: важно сохранить пропорции, правильно начертать линии... Но главное – написать икону святого, перед которой хотелось бы молиться. И иконописец молится угоднику Божию, читает его житие. Церковное искусство должно служить молитве, и без молитвы оно немыслимо. А чтобы было молитвенное внутреннее состояние, надо жить внутренней христианской жизнью.

Все святые, которых мы пишем, были такими же людьми, как и мы, жили на земле. Но они отличались от нас тем, что были полностью преданы Господу. И теперь они достигли Царствия Небесного. А мы в процессе написания их икон должны духом своим становиться едиными с ними. Не механически создавать изображение, но действительно понимать, кого мы пишем, и быть с ними един дух».

Икона Божией Матери "Курская-Коренная", созданная мастерами Свято-Троицкого братства. Иконопись, копия ризы XVIII в. изготовлена методом гальванопластики с последующей ручной обработкой и серебрением

Не только люди творческих профессий в Свято-Троицком братстве интересуются церковным искусством и радуются, рассматривая новый иконостас или образ. Мы побеседовали с бухгалтером Оксаной:

- Все сотрудники братства буквально проникнуты делом, которому они служат. Как это удается?

Вам могут быть интересны следующие материалы

Отношения

Интерьер

Дети

Красота

Фигура

Здоровье

© 2020 Женские секреты. Отношения, красота, дети, мода