Литературно-исторические заметки юного техника. Загадочная смерть в Каннах
Савва Морозов имел в своем владении огромное ткацкое производство, ему принадлежали лесозаготовки и рудники. Морозов был хозяином химических заводов и больниц, газет и даже театра.
В начале XX-го века в Москве было всего чуть больше двух десятков богатых купеческих семей, причем 7 из них носили фамилию Морозовы. Самый заметный след в истории развития отечественной экономики оставил купец Савва Морозов. Он был не только текстильным магнатом, купцом и меценатом, но высокообразованным человеком, оказывающим поддержку большевистской партии. Его часто называют «новым русским», но не таким, как современные нувориши, лишенные духовности самодуры-богачи.
Савва Морозов: начало пути
Родился Савва Морозов 3 февраля 1862 года в городе Зуево Московской губернии. Его родители были купцами-старообрядцами. Именно с деда Саввы Васильевича, бывшего крепостного, берет свое начало славная династия Морозовых. Отец мальчика – Тимофей Морозов стоял у истоков создания Никольской хлопчатобумажной мануфактуры, возглавлял Московскую биржу.
На фото Савва Морозов
Маму Саввы звали Мария Симонова, ее предками тоже были старообрядцы, которым принадлежали бумаготкацкие фабрики. Савва был самым младшим из шестерых детей супругов Морозовых. Когда он родился, в семье уже подрастали четыре старшие дочери и сын Сергей, который спустя годы руководил Музеем кустарного творчества. Еще четверо детей Морозовых умерли вскоре после рождения.
Детство будущего купца и мецената прошло в усадьбе, принадлежащей семье Морозовых. Их дом располагался рядом с Ивановским монастырем, в Трехсвятительском переулке.
Когда мальчик подрос, его отдали на учебу в четвертую московскую гимназию. После ее окончания Савва продолжил обучение в Императорском Московском университете, отдав предпочтение физико-математическому факультету. Из его стен молодой человек вышел дипломированным физиком. Еще до завершения учебы Морозов написал большую статью, которая освещала тему разработки химических красителей. В 1885 году Савва Морозов поступил в Кембридж, где снова изучал химию и писал диссертацию. Именно в эти годы его новым интересом стала текстильная промышленность, Савва вникал во все тонкости производства, знакомился с процессом на Манчестерских фабриках. В 1886 году Морозов вернулся в Россию, и прослушал курс лекций профессора .
Семейное дело
Трудовая биография Саввы Морозова началась по возвращении на родину. К тому времени отец семейства серьезно болел, и молодому человеку пришлось стать во главе Трехгорного пивоваренного товарищества и возглавить Никольскую мануфактуру, носившую название «Саввы Морозова сын и Ко». Он начал с того, что занялся улучшением жизни и условий труда своих рабочих. Вскоре его люди уже жили в новых казармах, могли получить квалифицированную медицинскую помощь в медпунктах, для стариков Савва создал дом престарелых. Морозов не пожалел денег и на обустройство парка, в котором проходили народные гулянья, и на открытие библиотеки. Его работницы могли рассчитывать на оплачиваемый декретный отпуск, самых толковых и сообразительных рабочих Морозов отправлял на учебу в вузы и колледжи.
В итоге рабочие кадры на производстве Морозова были намного развитее и грамотнее, чем у других работодателей. Савва никогда не увольнял работников без веских причин, директорам, которые выгоняли людей неправомерно, грозило серьезное наказание. Ни одна выставка или ярмарок не обходились без участия Никольской мануфактуры, и ее продукция всегда удостаивалась первых призов. У рабочих Морозова был нормально обустроенный быт, поэтому и трудились они с большей отдачей. Выпускаемая ими продукция была более качественной, чем у соседей, и по количеству они тоже опережали конкурентов. Сырьем для работы мануфактуры служил хлопок, который выращивался на принадлежащих Морозову хлопковых полях в Туркестане.
Нельзя не отметить вклад Саввы Морозова в развитие отечественной химической отрасли. В 1890-м его фабрики в Пермской губернии начинают производить химические реагенты – древесный и метиловый спирт, уксусную кислоту, денатурат, ацетон, древесный уголь. В 1905-м он стал одним из создателей акционерного общества соединенных химических заводов «С.Т.Морозов, Крель и Оттман». В 90-е годы Морозов стал во главе Нижегородской ярмарки, вошел в члены Совета торговли и мануфактур, и в Общество по содействию развития легкой промышленности.
Савва Морозов входил в выборное Московское биржевое общество вплоть до 1905 года. Он долгие годы возглавлял Нижегородский выставочный павильон, и именно поэтому удостоился чести приветствовать царя, прибывшего на его открытие. Вклад Морозова в развитие российской промышленности отметило Министерство финансов, и в 1892-м ему вручили орден Святой Анны III степени, а в 1896-м он был награжден таким же орденом, только уже II степени. В первые годы двадцатого века российского предпринимателя Морозова всерьез увлекли либеральные идеи.
Он познакомился с земцами-конституционалистами, потом с социал-демократами. Благодаря его деньгам начали выходить газеты «Искра», «Борьба», «Новая жизнь». Несколько позже Морозов нелегально помогал революционному движению, даже укрыл в своем доме большевика Баумана. Савва лично знал и Леонида Красина, друга Ленина.
После событий 1905 года, названных впоследствии «кровавым воскресеньем», Морозов написал письмо, в котором рассмотрел причины, вызвавшие забастовки.
Он собирался отправить его в вышестоящие инстанции. Морозов писал, что нельзя расправляться с мирными забастовками, нельзя отнимать право рабочих на свободу слова и печати. Он призывал обеспечить всех школьным образованием и личной неприкосновенностью.
Однако ни его мать Мария Морозова ни основные пайщики Никольской мануфактуры, не стали на сторону Саввы. В марте 1905-го они собрали совещание и приняли решение уничтожить это послание. У Саввы началась депрессия, которая отягощалась глубоким нервным расстройством. Спустя месяц Мария Морозова сумела добиться созыва медицинского консилиума, в который входили известные врачи – Ф.А.Гриневский, Г.И.Россолимо, Н.Н.Селивановский. Они тщательно изучили состояние Саввы и настоятельно рекомендовали ему продолжить лечение на курорте.
Меценатство
Следуя семейным традициям, Савва никогда не жалел денег на благотворительность. Друзьями Морозова были Станиславский и Немирович-Данченко. В 1898-м именно Морозов стоял у истоков создания МХАТа, который и выжил только благодаря денежным вливаниям предпринимателя, и до настоящего времени представляет собой гордость русской культуры. В 1901-м Морозов заведовал его финансовой частью. На строительство и содержание театра Морозов истратил баснословную сумму – пятьсот тысяч рублей, или две своих годовых зарплаты.
Имя Саввы Морозова теперь украшает значок театра, выпущенный к десятилетней годовщине его основания. Там же есть и портрет Немировича-Данченко и Станиславского. Не оставлял предприниматель без внимания и студентов, постоянно спонсируя Московский университет. Морозов участвовал в строительстве лечебниц, богаделен и приютов. Кроме этого Савва был известным конезаводчиком, разводил породистых рысаков, многие из которых выходили победителями в московских скачках.
Личная жизнь
В 1888-м женой Саввы Морозова стала Зинаида Зимина, отцом которой был известный богородский купец Г.Е.Зимин. До этого Зинаида уже была замужем за двоюродным племянником Морозова, но их брак распался. Савва был настолько влюблен, что даже не ждал благословения родителей, которые были категорически против этого брака. Вероисповедание их семьи не позволяло жениться на разведенной женщине, но Савва настоял на своем. Спустя полгода после обряда венчания они уже стали родителями сына Тимофея. В 1890-м у них родилась дочка Мария, спустя пять лет еще одна дочь Елена, и в 1903-м родился сын, названный в честь отца – Саввой.
В 1893-м в собственность Саввы Морозова перешел дом на Спиридоновке, принадлежавший ранее купцу Аксакову. На протяжении пяти лет Савва перестраивал его по специальному проекту, автором которого был Ф.О.Шехтель. Новый особняк предпринимателя вскоре принял первых гостей, именно там проходили частые балы, гостями которых были самые известные люди того времени.
В 1898-м в личной жизни Морозова произошли большие перемены — он влюбился. Его пассией была Мария Желябужская (Юрковская), которая служила в Московском театре и выходила на его подмостки под псевдонимом Андреева. Она состояла в социал-демократической партии и иногда выполняла задания, полученные от Владимира Ульянова(Ленина). Именно Мария сумела полностью изменить политические пристрастия Морозова и убедить его финансировать их партию. Их отношения закончились в 1904-м, ветреная любовница бросила Морозова ради Максима Горького. Этот разрыв был для предпринимателя ударом ниже пояса.
Смерть
По настоянию медицинского консилиума, собранного его матерью, Морозов в мае 1905-го отправился сразу в Германию, а потом переехал в Канны. Его сопровождала жена и лечащий доктор Селивановский. В личной жизни Саввы снова наступил мир и покой, он сблизился с супругой. Однако 13 мая (26 мая по новому стилю) его нашли застреленным в собственном номере престижной гостиницы «Ройяль-отель». Рядом с ним лежала записка, в которой предприниматель просил никого не винить в его смерти.
Зинаида Морозова и многочисленные друзья их семьи подозревали, что случившееся просто хотят представить как суицид, а на самом деле Савву застрелили. Однако раскрыть это преступление особо не стремились ни французские, ни российские власти. К тому же мать погибшего также настоятельно рекомендовала придерживаться версии самоубийства, потому что не хотела, чтобы об отношениях ее сына с революционерами стало известно всем. О выдаче экспертного заключения, которое подтвердило аффектное состояние покойного, побеспокоилась медицинская комиссия, созданная в Москве. Благодаря этому Савву Морозова похоронили на Рогожском кладбище.
Память
Имя Саввы Морозова не кануло в лету, его жизнь и деятельность часто воссоздают отечественные кинематографисты. В 1967 году на экраны вышла лента «Николай Бауман», где роль Морозова досталась Ефиму Копеляну, в другой картине под названием «Красный дипломат. Страницы жизни Леонида Красина», исполнителем образа Саввы стал Донатас Банионис.
Роль Саввы Морозова в фильме «Николай Бауман» В 2007-м на экраны вышел многосерийный проект «Савва Морозов», в котором главного героя сыграл Сергей Векслер. Спустя четыре года сняли документальный проект «Роковая любовь Саввы Морозова», в котором использованы архивы семьи Морозовых.
Ссылки
Для нас важна актуальность и достоверность информации. Если вы обнаружили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Выделите ошибку и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter .
Как-то непопулярна в новой, современной России идея благотворительности и меценатства. Обмельчали предприниматели, наверное, и даже традиции дореволюционного, русского меценатства не вдохновляют нынешних крупных бизнесменов, - излишки денег пойдут скорее на кипрский оффшор, чем во что-то, нуждающееся в поддержке на Родине.
А ведь среди тех, царских меценатов, были не просто люди, которым некуда девать деньги, это были личности, широко образованные и эстетически развитые, знающие толк и в культуре, и предметах роскоши, поддерживающие русскую науку.
Взять, к примеру, Савву Морозова, знакомого всем нам со школьной скамьи, - глыба ведь, а не человек!
Детство и юность
Савва Тимофеевич Морозов родом из старообрядческой купеческой семьи. Она была почтенная, богатая – уж постарался дед Саввы Тимофеевича в своё время, заложив купеческие основы фамилии. В Москве все знали большой морозовский двухэтажный особняк в Трёхсвятительском переулке, с зимней оранжереей и огромным садом с беседками.
Несмотря на некоторую зашоренность кругозора набожной матушки, её сыновья Савва и Сергей получили достаточно хорошее домашнее образование, позже Савва обучался в 4-й Московской гимназии на Покровке (где, по его словам, он научился курить и не верить в бога).
Позже, в 1881 году, юный Савва Тимофеевич поступил студентом на физико-математический факультет Московского императорского университета, который закончил через 6 лет дипломированным химиком. Обучение Савва продолжил в Великобритании, в Кембриджском университете, одновременно знакомясь с текстильном делом на английских фабриках.
Дела торговые морозовские
Вернувшись в Россию, в возрасте 25 лет Савва Тимофеевич принял от отца управление Никольской мануфактурой товарищества «Саввы Морозова сын и Ко». Будучи пайщиком товарищества, он владел всего 10 % паёв мануфактуры, остальной частью владела его суровая, стальная в делах матушка.
Помимо управления мануфактурой Савва директорствовал на посту московского Трёхгорного пивоваренного товарищества, держал хлопковые поля в Туркестане, владел заводами на Урале.
В 1905 году Морозов учредил анонимное общество соединённых химических заводов «С. Т. Морозов, Крель и Оттман». Будучи крупным российским предпринимателем, Морозов возглавлял комитет Нижегородской ярмарки, состоял членом московского отделения Совета торговли и мануфактур.
На Всероссийской промышленной ярмарке в Нижнем Новгороде Савва Тимофеевич лично подавал государю хлеб-соль, а позже (тут же, на ярмарке) произнёс свою знаменитую речь: «Богато наделённой русской земле и щедро одарённому русскому народу не пристало быть данниками чужой казны и чужого народа… Россия, благодаря своим естественным богатствам, благодаря исключительной сметливости своего населения, благодаря редкой выносливости своего рабочего, может и должна быть одной из первых по промышленности стран Европы».
Морозовская Никольская мануфактура занимала в России третье место по рентабельности. Изделия мануфактуры сумели вытеснить английские ткани в Китае и Персии.
Меценатство и политическая деятельность Морозова
В 1893 году Морозов купил на Спиридоньевке дом А. Н. Аксакова, снёс его и построил роскошный особняк, принадлежащий сегодня МИДу России). Именно здесь он вместе со своей женой Зинаидой Григорьевной устраивал балы и светские вечеринки. В этом доме бывали такие люди, как Чехов, Шаляпин, Горький, Боткин, Станиславский и множество других не менее известных людей России.
Морозов охотно помогал Малому Художественному театру, заведовал его финансами и был председателем паевого товарищества по эксплуатации театра. Только на строительство здания МХТ в Камергерском переулке им было пожертвовано 300 тысяч рублей – огромная сумма денег по тем временам.
Морозов же сформулировал и главные принципы деятельности театра: не повышать цены на билеты для людей и ставить пьесы, имеющие большой общественный интерес.
С начала 1900-х годов увлёкся Морозов (и на беду себе) политикой. Будучи поначалу по взглядам либералом, земцем-конституционалистом, он постепенно дрейфовал в сторону революционно настроенных леваков. Говоря проще, - начал симпатизировать большевикам. В 1905 году, в разгар революционных волнений в России, прятал у себя одного из большевистских деятелей – Н. Э. Баумана. Морозов дружил с Максимом Горьким, был знаком с Леонидом Красиным.
Совершенно особые отношения связывали Морозова с другой большевичкой, актрисой МХТ – Марии Фёдоровной Андреевой. Это был, конечно же, любовный роман, в который Савва Тимофеевич кинулся со всей безумной страстью своей натуры.
Андреева была связана с партией РСДРП, добывала для большевиков деньги. «Товарищ феномен» - именно так называл Андрееву Ленин, - сумела добыть для партии от Саввы Морозова весьма крупные суммы денег (значительную часть его состояния). При его поддержке субсидировались такие газеты как знаменитая «Искра», «Новая жизнь (Санкт-Петербург), «Борьба» (Москва). Курьёзом, наверное, можно считать, что Морозов не просто прятал от полиции революционных товарищей, спонсировал большевистскую прессу, но и провозил её… на собственную фабрику.
Такую революционность Морозова русский писатель Марк Алданов объяснял так: «Савва субсидировал большевиков оттого, что ему чрезвычайно опротивели люди вообще, а люди его круга в особенности». Вот такая натура русских образованных капиталистов начала ХХ-го века: получив образование за рубежом, увидев жизнь в Европе, страстно возненавидеть российский старообрядческий уклад, консервативное мещанство окружающих и кинуться в спасении к людям, мечтающим этот уклад просто-напросто смести…
Последние годы Саввы Тимофеевича
Трагическим катком прокатилась по судьбе Морозова первая русская революция 1905 года. Восставшие рабочие Никольской мануфактуры потребовали от руководства фабрики принять их условия. Морозов и рад был договориться с ними, да на его пути встала его строгая, с железной деловой хваткой матушка, ведавшая всеми делами мануфактуры. После непродолжительного конфликта, она ограничила Савву Морозова в делах управления фабрикой, что очень тяжёло сказалось на его здоровье.
Нервное расстройство Морозова на фоне тяжкой депрессии выражалось то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве и бессоннице, то в приступах крайней подавленности, нежелании что-либо делать. В Москве появились слухи о сумасшествии Морозова.
По совету врачей Савва Тимофеевич выезжает на лечение в Европу, и однажды в мае 1905 года его находят с простреленной грудью в одном из гостиничных номеров города Канн.
По официальной версии Морозов покончил жизнь самоубийством, хотя до сих пор вокруг его смерти очень много неясного и загадочного.
Фигура Саввы Морозова достаточно неоднозначная для своего времени. Чем-то похож он на одного из персонажей романа «Идиота» Достоевского - купца Рогожина. Такая же мятущаяся душа, неприятия своего окружения, любовь к капризной интеллигентке, которая предала его, уйдя к другому (а Мария Андреева ушла от Морозова к Горькому), Достоевский словно провидец живописал биографию Морозова задолго до жизни самого Саввы Тимофеевича…
На начало двадцатого века самых богатых купцов Москвы насчитывалось примерно двадцать-двадцать пять семей: семь из них под фамилией Морозовы. Самым знаменитым из всех столичных купцов стал Савва Морозов, биография которого рисует нам вовсе не богача-самодура, бездуховного нувориша, а просвещённого человека, стремящегося к духовности.
Деньги
Точные размеры капитала этой семьи никто доподлинно не знает. Мануфактурное товарищество, где которого сейчас у нас "под лупой", не был даже владельцем, стояло в тройке наиболее прибыльных дел в стране. Он был директором. Жалованье получал не просто большое, а огромное. Двести пятьдесят тысяч рублей в год получал Савва Тимофеевич Морозов. Биография начиналась с сильного удара судьбы. Министру финансов в эти же годы платили ровно в десять раз меньше, но и в эту сумму царь много добавлял из своего кармана, чтобы Витте не обиделся.
Родоначальники дела Морозовых - деды Саввы и отец - не имели и малой части того замечательного европейского образования, которое получил Савва. У них не было других интересов, кроме производственных, а о художественных вкусах они и понятия не имели. Ни с кем не делились. Скорее, наоборот, знатными были мироедами. Но производство подняли всем на зависть. А вот биография Саввы Морозова получилась другой. Он деньги зарабатывать умел (да и любил), и социальные вопросы волновали его ничуть не меньше.
Дед Савва
Савва Васильевич был рождён крепостным во Владимирской губернии. Очень долгая и трудная дорога предстояла ему до крупнейшего текстильного магната. Крестьянин был с деловой смёткой: раздобыл почти негодный станок, плёл на нём кружева да ленты своими собственными руками, в одиночку, а потом ходил время от времени в Москву пешком за сто вёрст, чтобы продать свой товар скупщикам. Постепенно производство расширил, перешёл на сукно и хлопок.
С художниками не знакомился, читать не учился, но денежки копил. Ему сопутствовала счастливая судьба, даже когда армия Наполеона разорила половину России и сожгла Москву. Фабрики сгорели, таможня дала добро, и хлопчатобумажная промышленность России начала своё становление. Дворяне Рюмины дали Савве Васильевичу вольную за семнадцать тысяч рублей (если покупать за эти деньги поместье, оно будет не таким уж маленьким. Это огромные, немыслимые для тех времён деньги). И очень быстро дед Савва стал
Рогожское кладбище
Старший Морозов даже в глубочайшей старости великолепно вёл дела, от которых не отходил ни на день. Ни одной буквы он так и не выучил, читать не умел. Однако это ему не помешало нажить крупнейшую в стране Никольскую мануфактуру. Думал он о потомках: от первого их шага заботился и до последнего.
Там, где теперь в Москве Шоссе Энтузиастов (ранее Владимирский тракт), в девятнадцатом веке образовался посёлок старообрядцев. Савва Морозов-старший тоже всю жизнь придерживался старой веры и верил истово, по-крестьянски. Поэтому на старообрядческом он купил место и себе, и потомкам.
Старообрядцы редко бывали людьми бедными, а вот богатыми - часто. Рогожские старообрядцы особенно, среди них было много фабрикантов и купцов. Денег на храмы, а их при кладбище было два, не жалели: на книги церковные, на старинные иконы строгановского и рублёвского письма, на ризницу. И свечи перед иконами ставили не простые, бывали и до двенадцати килограммов весом. Савва Васильевич купил место на этом кладбище, где теперь упокоились четыре поколения купцов Морозовых. Вот таким целеустремлённым был старший Савва Морозов. Биография краткая, но весьма поучительная.
Отец Тимофей
Младшенький сынок Саввы Васильевича особенно радовал родителя. После сороковых годов девятнадцатого века допущенный к делам мануфактуры он много полезного внёс в производство. Наследник оборотистый, ловкий, хитроумный, как Одиссей, Тимофей Саввич прибрал к рукам весь цикл работы фабрик. Скупил землицу в Средней Азии вместе с хлопковыми полями и перестал зависеть от импорта, оборудование модернизировал, выучил в техническом Императорском училище собственных специалистов и погнал дорогостоящих англичан в шею.
Капиталы отца своего преумножил, за что снискал огромный авторитет в деловых кругах самого высокого уровня. Государственный мануфактур-советник, гласный в Московской городской думе, председатель в биржевом комитете и в Купеческом банке. Более того, член правления Курской железной дороги. Университетов не заканчивал никаких, но грамоту уже знал. Кровосос из него получился не хуже деда: на мануфактурах труд был адский, рабочих давили штрафами, зарплату платили редко и не полностью. При всём этом дурной пример сыну Тимофей Саввич подавал: жертвовал он не только на храмы, но и университетам, и издательствам подавал немало.
Стачка
Морозов-средний любил Мануфактура была для него и подчинённых удельным княжеством, даже со своей полицией. В кабинете не дозволялось сидеть никому, кроме хозяина, сколько бы не занимали времени совещания и доклады. В новом 1885-м году прямо на Рождество Христово поднялись рабочие мануфактуры, устроили забастовку, названную в учебниках "Морозовской стачкой" и первым организованным выступлением рабочих.
Две недели производства стояли. Тимофей Морозов был вне себя от негодования. Волнения народа подавили, зачинщиков судили в переполненном зале с донельзя накалённой атмосферой. Публика возмущалась не подсудимыми, она исходила праведным гневом по поводу бессовестности фабрикантов. А Тимофей Морозов был вызван свидетелем на этот суд.
Стыд
Биография Саввы Тимофеевича Морозова началась именно тогда. Он с ужасом и страшным стыдом вспоминал до конца жизни, как вышел к свидетельскому месту его отец под крики: "Кровосос! Изверг!", как смотрели на отца в бинокли, как показывали на него пальцами. И Тимофей Саввич, наверное, впервые в жизни растерялся.
Засуетился, запнулся на ровном паркете и грянулся затылком об пол прямо перед скамьёй подсудимых. Шум в зале стоял такой, что заседание прервали. Через месяц только поднялся Тимофей Саввич с постели уже навсегда больной, издёрганный, резко состарившийся и злой. О фабрике и слышать больше не хотел: продать, деньги в банк положить и забыть обо всём этом поскорее. Мать Саввы Тимофеевича не дала, мануфактуру всю на себя переписала, сына директором сделала.
Мария Фёдоровна
Савва Морозов, биография краткая не может передать все удары судьбы, воспитывался в религиозном аскетизме и, пожалуй, чрезмерной строгости. Каким ещё образом мог родиться вольнодумец в будущем капиталисте? В Трёхсвятительском переулке был с оранжереей, садом, цветниками, с молельней только для семьи, где каждый день проводили службу приходящие из Рогожской общины старообрядческие священники. И весь огромный, из двадцати спален, не освещённый электричеством дом держала крепко-накрепко в кулаке одна женщина.
Мать светского и очень вольного человека, каким впоследствии стал Савва Морозов, биография личная у него такова, что заставила бы матушку в обморок упасть, ежели знать бы ей о том заранее, бывала иногда совершенной самодуркой и набожной до последней степени. Всегда окружённая приживалками она не имела надобности экономить ни в чём, но чудила. У детей даже нижнего белья было не вдоволь. Не водилось в доме газет, журналов и книг светского содержания, никогда она не была в театре, не звучала в доме музыка, ибо бесовство всё это по староверческим понятиям. Ванной она тоже не пользовалась, но одеколоны любила.
Образование
Несмотря на всё это, перемены старообрядческий быт нарушили до основания. У всех восьмерых детей Морозовых были гувернёры и гувернантки со светскими манерами, с музыкой и иностранными языками. Правда, за любой неуспех детишек немилосердно драли розгами по старым добрым домостроевским традициям. Тут всё было выбрано таким решительным человеком, как Савва Морозов. Биография, личная жизнь, всё будущее его становилось ему понятнее день ото дня. Изначально мальчик не был послушным: курить и отодвигаться от Бога он начал ещё в гимназии.
В Московском университете ему было интересно изучать физику и математику, философию и историю (лекции Ключевского), поэтому он продолжил обучение в Англии, в Кембридже. Писал диссертацию и изучал текстильное дело. А после Морозовской стачки вернулся домой и принял управление производством в двадцатипятилетнем возрасте. Капиталист из него получился просто замечательный. Из Англии было выписано оборудование, Савва отменил штрафы, повысил зарплаты, построил общежития для рабочих. Тимофей Саввич звал сына социалистом и боялся, что тот сломает себе шею с таким подходом к фабричному делу.
Скандальные успехи
Товарищество Морозовых тем не менее процветало. Никольская мануфактура очутилась уже на третьем месте во всей стране по рентабельности производства. Морозовские ткани пользовались большим спросом, чем английские, даже за рубежом, даже в Китае и Персии. Хотя не мог распоряжаться всем единолично Савва Морозов, фото и биография подсказывают: всё-таки распоряжался, задним числом ставил матушку - хозяйку мануфактуры - в известность, но чаще всего и этого не делал. Не фабрикой одной изумил матушку сын.
На любовном фронте Савва тоже уверенно побеждал. С таким скандалом староверы Морозовы не сталкивались никогда. Он влюбился в замужнюю женщину, да ещё и жену своего родственника. Развод в России всегда был нонсенсом, а уж старообрядцы такого потерпеть вообще не могли, для них это было чудовищно и недопустимо. Однако именно такова была у человека упорного, как Савва Морозов, биография. Семья была опозорена, а свадьба состоялась.
Зинаида Григорьевна
Женщину себе Морозов выбрал по типу маменьки: властную, надменную, тщеславную, а не честолюбивую и очень умную. Она любила роскошь, и муж ей в этом потворствовал. По улице Спиридоновке в доме номер пять, построенном специально для молодой жены, они и поселились. Сейчас там не гнушается проводить приёмы Министерство иностранных дел России, кстати. А тогда приёмы устраивала Зинаида Григорьевна. Её, хоть и потомственную, но всё-таки купчишку, посещали лица императорской фамилии и самые видные люди государства. Хотя, в общем и целом великосветской дамой она так и не стала. Савва Тимофеевич Морозов, биография которого зиждилась на купеческих капиталах, устремления жены не всегда понимал, но потворствовал всем её начинаниям.
Убранство дома напоминало дорогую посудную лавку. Только кабинет и спальня Саввы были похожи на приют холостяка, кроме бюста Ивана Грозного из мастерской Антокольского ни одного украшения там не было. Зато супруга резвилась. Например, принимая императорское семейство на Нижегородской ярмарке, он получил замечание, что шлейф платья его жены намного длиннее, чем у царицы, а это очень большой промах относительно такта и скромности. Но к тому времени Савве было уже всё равно, что делает его жена. Этот брак не спасли даже дети Саввы Морозова. Биография здесь не ставит точку, поскольку самое интересное у известнейшего мануфактурщика ещё впереди. А его жена, кстати, стала, наконец, дворянкой после смерти Саввы.
МХАТ
Морозов строго учитывал каждый свой рубль, но никогда не жалел денег на благие дела: издание книг, газет, помощь Красному кресту и многое другое. Но главное его дело, за которое его ещё долгое время будут вспоминать с благодарностью - строительство и обустройство МХАТА, где только на строительство Савва потратил более трёхсот тысяч рублей - огромное состояние.
Им были сформулированы главные принципы театральной деятельности: общедоступность, приемлемые цены на билеты, репертуар только интересный обществу. И тут появилась на пути тёзка матери Саввы - Мария Фёдоровна Андреева. Да, та самая революционерка, Ленина видела, состояла в гражданском браке с Горьким. Актриса МХАТА и самая красивая из всех актрис российской сцены. Роман был бурным.
Большевичка
Андреева добывала деньги для большевиков. Впоследствии охранка вычислит, что ей удалось передать РСДРП несколько миллионов рублей. Это даже не состояние, а бюджет небольшой страны. Ленин называл Марию Фёдоровну товарищ феномен. Крупнейший капиталист России - Савва Морозов, биография которого целиком и полностью связана с угнетением народа, содержал партию коммунистов, антагонистов капитала.
Именно на его деньги издавалась "Искра", а также газеты "Борьба" и "Новая жизнь" - обе тоже большевистские. Он лично возил тираж "Искры" через границу, помимо типографских шрифтов, он прятал у себя дома нелегально прибывших из-за рубежа ценных товарищей и даже распространял запрещённую литературу на собственной фабрике, с чем однажды и был пойман. Генерал-губернатор, великий князь Сергей, дядя царя беседовал с Саввой Морозовым по этому поводу. И всё не в прок.
Философия
Морозов Савва Тимофеевич, краткая биография которого говорит о тесных связях с нелегалами, не был революционером. Старообрядческий уклад в нём был убит европейским образованием. Славянофильство и даже народничество казались несколько примитивными. А тут эта великолепная Машенька с коммунистическими теориями и умной толстой книжкой под названием "Капитал". Ещё Максим Горький, ставший его ближайшим другом, умнейший, талантливейший.
Дело с Саввой Морозовым окончилось плохо. Узнав о страсти, возникшей между его лучшим другом: нищим писателем и его любимой женщиной, чуть менее нищей актрисой - фабрикант был просто убит. Но заботился о Марии Фёдоровне, которая уже переселилась к Алексею Максимовичу, денег давал и ей, и Горькому, и социал-демократам. Завещал Андреевой страховой полис на сто тысяч рублей на предъявителя. Вручил и уехал в Канны, чтобы там застрелиться. Вся история эта происходила по законам нашей русской литературы, потому так и окончилась биография Саввы Тимофеевича Морозова.
Савва Тимофеевич Морозов (рожд. 3 (15) февраля 1862 года - смерть 13 (26) мая 1905 года) - русский предприниматель, меценат.
Крупнейший ситцевый фабрикант Савва Морозов. Он продолжал линию Тимофеевичей среди потомков своего знаменитого деда Саввы Васильевича.
Детские годы Саввы Морозова
Родился Савва Морозов в 1862 году в Москве в старообрядческой купеческой семье Тимофея Саввича и Марии Федоровны Морозовых. Детские годы его прошли в просторной усадьбе родителей в Большом Трехсвятительском переулке. Семейство Морозовых было очень богатым. В семье царили покой и порядок. Рос Савва в полном достатке. В особняке в Большом Трехсвятительском переулке имелась зимняя оранжерея и огромный сад с беседками и цветниками. Молодого человека воспитывали в духе религиозного аскетизма, в исключительной строгости.
В семейной молельне каждый день служили священники из Рогожской старообрядческой общины. Чрезвычайно набожную хозяйку дома, Марию Федоровну, всегда окружали приживалки. Занимая 2-х этажный особняк в 20 комнат, она не пользовалась электрическим освещением, считая его бесовской силой. По этой же причине не читала газет и журналов, чуралась литературы, театра, музыки. Но новое поколение богатейших купцов воспитывалось по-новому. В семье Морозовых были гувернантки и гувернеры, детей обучали светским манерам, музыке, иностранным языкам.
Учеба. Возвращение на родину
1881 год – Савва поступает на естественное отделение физико-математического факультета Московского императорского университета, который заканчивает в 1887 г. с дипломом химика. В 1885–1887 гг изучает химию в Кембриджском университете, в то-же время знакомится с организацией текстильного дела на фабриках в Манчестере (Англия).
1887 год – после морозовской стачки и болезни отца, вынужден был возвратиться в Россию и принять управление делами. Было Савве Морозову тогда 25 лет. Характером он был в отца: решения им принимались быстро и навсегда. Сам о себе он говорил: «Если кто станет на моей дороге, перейду и не моргну».
В начале 1880-х годов 1,6 % паев семейного предприятия Товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и К°» принадлежали пятерым детям хозяев – Тимофея Савича и Марии Федоровны. Среди них был и Савва-младший. Однако с 1886 г. он вошел в состав дирекции Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и К°». Главным и основным пайщиком мануфактуры была мать Саввы Мария Федоровна: ей принадлежало 90 % паев. В производственных делах Савва не мог не зависеть от матери. В действительности он был совладельцем-управляющим, а не полноправным хозяином.
Нововведения на производстве
Когда Савва стал одним из директоров мануфактуры, оборудование на фабрике было уже устаревшим, был недостаток в топливе, да еще разразился кризис, возросла конкуренция. Необходимо было все дело на ходу перестраивать. Он выписывает из Англии самое новое оборудование. Отец категорически был не согласен – дорого, но Савва переломил отставшего от жизни Тимофея. Старик не принимал нововведений сына, но в конце концов он был вынужден уступить: на мануфактуре отменили штрафы, изменили расценки, построили новые бараки.
После того как умер отец мать становится директором-распорядителем Товарищества, а Савва Морозов – по образованию инженер-химик, проучившийся в Англии, – возглавляет производство, ведает вопросами оборудования и качества продукции. Мария Федоровна сердилась, когда Савва распоряжался вначале по-своему, как счел необходимым, и только потом подходил: «Вот, мол, маменька, разрешите доложить…» Но сыном не гордиться она не могла. Он был прекрасный хозяин.
Расширение империи
Дела в Товариществе пошли блестяще. Никольская мануфактура была на третьем месте в России по рентабельности. Морозовские изделия начали вытеснять английские ткани даже в Персии и Китае. В конце 1890-х годов на фабриках было занято 13 500 человек, здесь каждый год производили около 440 000 пудов пряжи, почти два миллиона метров ткани.
Савва Морозов был также директором Трехгорного пивоваренного товарищества в Москве.
Он владел хлопковыми полями в Туркестане, приобретение которых начал еще его отец.
В 1890 г. Морозов купил имение на Урале в поселке Всеволодо-Вильва Пермской губернии. Главной целью было наличие леса, как сырья для производства химических реактивов. Реактивы были нужны для создания новых красителей, используемых в мануфактурном производстве. Во Всеволодо-Вильве Савва Тимофеевич преобразовал бывший железоделательный завод в химический. Открыл еще один завод такого же профиля на реке Иваке.
Савва Морозов с женой, Зинаидой Григорьевной
Личная жизнь. Зиновия Григорьевна
Увлечение Саввы супругой своего двоюродного племянника наделало немало шума. Зиновия Григорьевна родом из купеческой старообрядческой семьи. В 17-ти летнем возрасте родители выдали дочь замуж за богатого представителя династии Морозовых. Брак не был счастливым. Зиновия стала встречаться с Саввой Морозовым. Она писала в воспоминаниях: «Когда началась моя любовь к Савве Тимофеевичу, мне было 18 лет, я не знала: решаться ли мне на развод…»
Развод, инициатором которого выступала Зиновия Григорьевна, все же состоялся в 1887 г. После развода Зиновии прошло почти полтора года, когда ее беременность поставила их перед необходимостью узаконить свои отношения. Женитьбу на разведенной у старообрядцев считали «грехом и позором», бросавшим тень не только на новобрачных, но и их родственников. По словам Зиновии Григорьевны, ее отец сказал: «Мне бы, дочка, легче в гробу тебя видеть, чем такой позор терпеть». Мария Федоровна так сказала по этому поводу: «Первый жених на Москве, а кого в дом привел… Что бесприданница твоя Зиновия – еще полбеды, разводка – вот что плохо».
Бракосочетание 26-ти летнего жениха и 21-летней невесты состоялось 24 июня 1888 г. В качестве подарка Савва Морозов купил дом на Большой Никитской на имя Зиновии Григорьевны, где молодые стали жить отдельно от родителей. В скором времени Зиновия начала зваться более светским именем Зинаида.
Светская жизнь
Умная, но тщеславная жена обожала роскошь и упивалась светскими успехами. Супруг потворствовал всем ее прихотям.
В начале 1890-х годов он приобрел на Спиридоновке барский особняк с садом и оформил его на имя супруги. Дом сразу же окрестили «московским чудом». Дом необычайного стиля – сочетание готических и мавританских элементов, спаянных пластикой модерна – сразу же стал столичной достопримечательностью.
Там супружеская пара принимала гостей и устраивала балы, на которых можно было встретить Мамонтова, Боткина, Шаляпина, Горького, Чехова, Станиславского, Боборыкина и других видных людей России. Один из таких балов вспоминала Книппер-Чехова: «Мне пришлось побывать на балу у Морозова. Я никогда в жизни не видела такой роскоши и богатства».
Личные апартаменты жены были обставлены с небывалой роскошью. Кабинет и спальня хозяина выглядели более чем скромно. Из украшений – только бронзовая голова Ивана Грозного работы Антокольского на книжном шкафу. Аскетизм убранства комнат напоминал жилище холостяка.
По отношению к себе Савва Тимофеевич был крайне неприхотлив, даже скуп – дома ходил в стоптанных туфлях, на улице мог появиться в заплатанных ботинках. Зинаида старалась иметь лишь самое лучшее: если туалеты, то самые немыслимые, если курорты, то самые модные и дорогие. Как-то раз Зиновью Григорьевну пригласили к великой княгине Ксении Александровне, сестре царя. Букет у гостьи был так красив и роскошен, что высочайшая особа от зависти закусила губы. Богатство и могущество Морозова не имели себе равных в стране. Лучшие в России рысаки «Ташкент» и «Неяда», принадлежавшие Савве Морозову, выигрывали почти все престижные скачки на московских ипподромах.
З.Г. Морозова сверкала в обществе пытаясь превратить свой дом в светский салон. У нее «запросто» бывала сестра царицы, жена московского генерал-губернатора великая княгиня Елизавета Федоровна. Вечера, балы, приемы были обычным делом. Зинаиду Григорьевну постоянно окружала светская молодежь, офицеры. Савва на все это смотрел сквозь пальцы. Обоюдная бешеная страсть в скорости прошла и переросла в равнодушие, а потом и в полное отчуждение. Они жили в одном доме, но практически не общались. Не спасли этот брак даже четверо детей.
Савва Морозов и Мария Андреева
Новое увлечение. Мария Андреева
Так случилось, что увлекся Савва Тимофеевич актрисой МХТ Марией Андреевой. Ради нее Морозов оказывал большую помощь МХТ: только строительство здания обошлось ему в 300 000 рублей. Она считалась самой красивой из русских актрис, однако особого артистического дара у нее не было. Используя самозабвенную любовь к себе Морозова, она тянула из него деньги и тратила их на сомнительные предприятия. Когда Мария Федоровна стала гражданской женой Горького, Морозов все равно не переставал трепетно заботится о ней. Когда будучи на гастролях в Риге она попала в больницу с перитонитом и была на волосок от смерти, ухаживал за ней именно С.Т.Морозов. Ей он завещал страховой полис на случай своей смерти.
Одиночество
Личные разочарования постепенно сужали круг одиночества.
Морозов остался в полной изоляции. Талантливый, умный, сильный, богатый человек не мог найти плечо опоры. Друзей в своем кругу у него не было, общество купцов было для него невообразимо скучным. Он с презрением называл коллег «волчьей стаей».
Савва Тимофеевич в одно время увлекся революционным движением. Финансировал издание социал-демократической газеты «Искра», на его средства были учреждены первые большевистские легальные газеты «Новая жизнь» и «Борьба». Морозов нелегально провозил на свою фабрику запрещенную литературу и типографские шрифты, в 1905 г. прятал от полицейских одного из лидеров большевиков Баумана. Дружил с М. Горьким, был близко знаком с Красиным. Со временем пришло понимание истинного отношения к нему со стороны «товарищей»: большевики видели в нем только глупую дойную корову и беззастенчиво пользовались его деньгами.
Потрясенный трагическими событиями 9 января 1905 г. Савва Тимофеевич заявил председателю Комитета министров Витте о необходимости покончить с самодержавием; составил записку с требованиями свободы слова, печати и союзов, всеобщего равноправия, неприкосновенности личности и жилища, обязательного школьного образования, общественного контроля за государственным бюджетом.
Забастовка
1905 год, февраль – на его Никольской мануфактуре произошла забастовка. Тогда Морозов потребовал у правления Товарищества принять условия рабочих и передать в его руки полное распоряжение делами на фабрике. Мать испугалась до того, что настояла на удалении сына от дел.
Когда он попытался возражать, прикрикнула: «И слушать не хочу! Сам не уйдешь – заставим».
Савва Морозов впал в жестокую депрессию. По Москве стали ширится слухи о его безумии. Он стал избегать людей, много времени проводил в полном уединении, не желая никого видеть. По настоянию супруги и матери был созван консилиум. Врачи порекомендовали направить «больного» для лечения за границу.
Смерть Саввы Морозова
В сопровождении жены Савва уехал в Канн. Там в мае 1905 г. его нашли в гостиничном номере мертвым, с простреленной грудью. Морозову было 44 года. Согласно официальной версии магнат покончил жизнь самоубийством, но нельзя исключать и другую версию: его могли убить, инсценировав самоубийство.
Проводить расследование оказалось невыгодно французской и российской сторонам. На самоубийстве настаивала и мать Саввы Морозова, боявшаяся огласки финансовых дел сына, его связи с революционерами. Тело привезли в Москву в закрытом металлическом гробу. В столице создали медицинскую комиссию, которая выдала экспертное заключение об аффективном состоянии магната перед смертью, что дало возможность похоронить погибшего на Рогожском кладбище.
Большая часть состояния Саввы Тимофеевича отошла его жене, которая незадолго до революции продала акции мануфактуры. Возлюбленная актриса Мария Андреева получила 100 000 рублей по страховому полису.
После самоубийства мужа в 1905 г. Зинаида решила продать и дом. В итоге дом был приобретен за 870 000 рублей вместе со всей обстановкой Михаилом Рябушинским. Новый хозяин поселился тут вместе с женой, артисткой балета Большого театра Татьяной Фоминичной Примаковой. Трагично закончилась жизнь талантливого человека.
Несколько поколений купцов Морозовых были старообрядцами и славились строгими порядками в быту, щепетильностью и порядочностью в ведении дел.
Бесчестность – это грех, сребролюбие – тоже.
Честность превыше денег, порядочное имя стоит дорого, и за деньги его не купить.
Бедным, неимущим, сирым надобно помогать. Как? Не милостыней единожды поданной, а созданием рабочих мест.
К тем, кто на тебя работает, относиться надобно по-божески, то есть всячески опекать и делать все, чтобы жизнь простого люда была лучше. Господь, видя такое усердие, не оставит радетеля своими милостями.
Эти правила соблюдались неукоснительно, были завещаны детям и внукам.
Морозовых уважали, к их мнению прислушивались, вести с ними дела почитали за честь. Дед и отец заслужили право называться «потомственными почетными гражданами» и очень этим гордились. Савва Тимофеевич Морозов (1862-1905) вырос достойным сыном своих родителей. Он получил самое лучшее по тем временам образование:
Сначала были годы ученичества в Четвертой московской гимназии;
Потом, обучаясь в Московском императорском университете, он получил диплом химика;
Завершил образование в Кембриджском университете.
Теперь он знал все о красителях и текстильном деле, а потому никто не возражал против назначения Саввы Морозова на должность директора-распорядителя Товарищества Никольской мануфактуры. У нового директора была отличная привычка: он вставал чуть свет и работал допоздна. А от своих рабочих и служащих требовал четкого выполнения обязанностей и инициативы. Трудовой график для мануфактуры Савва продумал сам, сделав его более удобным для рабочих. Одно из его революционных начинаний – оплата отпуска по беременности. За него, да и за многое другое Морозова не раз осуждали другие купцы и «знатная общественность». Савва на них внимания не обращал, он шел своим путем: открывал школы для рабочих, сделал на своих фабриках рабочий день короче, чем на других предприятиях, давал стипендии для одаренных юношей, желающих получить образование в технических университетах, постоянно искал новые красители, разработал систему поощрения для инициативных работников.
За несколько лет Савве Тимофеевичу удалось удесятерить капитал, оставленный ему отцом и дедом. Завидный жених, к огромному сожалению всех московских невест, не оправдал их надежды – мало того, что выбрал в жены «разведенку», так она оказалась еще и бывшей женой двоюродного брата. Савва Морозов и Зинаида Викулович венчались в 1888 году, и тут вылезло еще одно пикантное обстоятельство. Первенец Морозова родился через шесть (!) месяцев после свадьбы. Это обстоятельство Москва обсуждала особенно бурно. Молодожены на сплетни не обращали внимания. Савва купил дом на Спиридоновке, снес его, и Ф. Шехтель в рекордно короткие сроки выстроил на этом месте особняк, от роскоши которого приходили в восторг все, кому доводилось в нем побывать.
На балах подавали изысканные яства, среди приглашенных можно было увидеть знатных особ, услышать игру известных музыкантов, познакомиться со знаменитыми писателями. Особняк посещали Станиславский и лучшие актеры опекаемого Саввой МХАТа. Морозов, руководя финансовой частью театра, изыскал средства и сумел добиться строительства нового здания. Вся Москва говорила о том, что здание в Камергерском переулке театр получил только благодаря щедрости и изворотливости своего мецената. Савва вообще много средств тратил на благотворительность. Помня заветы предков, он не жалел денег для нуждающихся студентов. Говорили, что на выделенные им стипендии и пособия постоянно обучались более двадцати студентов в год.
«Купеческий воевода» (так газетчики называли Морозова) продолжал богатеть. Он владел хлопковыми полями в Туркестане, открыл Трехгорное пивоваренное предприятие, учредил и возглавил Акционерное общество соединенных химических заводов «С. Т. Морозов, Крель и Оттман». На зависть Москве владел двумя лучшими рысаками, и все призы на скачках были его. Савва купил два больших участка земли в Сибири, открыл там два новых химических завода. Деньги текли рекой. Это не могло не привлечь авантюристов всех мастей.
Вообще-то, Морозов умел говорить нет проходимцам, но, как и многие в то время, попался «в капкан революции». В его окружении появились сначала революционеры разных партий, потом их вытеснили большевики. Они сумели увлечь миллионера своими горячими речами о справедливости и жизни, которая даст всем равные возможности. Савва и сам мечтал о светлом будущем и, как мог, его приближал, а потому щедрой рукой подписывал чеки для нужд партии, прятал в своем особняке «нужных партии людей», на его деньги за границей издавали «Искру». Это не нравилось его матери, жене и подросшим сыновьям. Начались скандалы. Савва не раз хлопал дверями и не появлялся дома неделями.
А Россия бурлила, революционная буря сгущала тучи, и раскаты грома уже сотрясали страну. Для переворота денег нужно было много. И купец Морозов, ставший негласным «партийным кошельком» большевиков, преисполнившись важностью момента, выдавал нужные суммы. Тогда в дело вмешалась мать. Сначала она пыталась уговорить Савву, заставить его прекратить общение с «партийными товарищами», в частности с Горьким, Бауманом и Красиным. Но это не помогла: ее сын был упрям, а если чувствовал, что правда на его стороне, то ничто не могло заставить его передумать.
Революция 1905 года и жестокая расправа над рабочими заставили его написать записку для правительства и царя. Он назвал ее «О причинах забастовочного движения» и добавил туда второе название – «Требования демократических свобод». Требования были стандартными – свобода слова, печати, создание профсоюзов, равные прав для всех сословий и гарантия неприкосновенности личности. Мать и правление мануфактуры не позволили дать ход записке. Политикой они почти не интересовались, но хорошо понимали, какие выводы сделает жандармское управление.
Уговоры не помогли. Тогда мать стала говорить о том, что Савва болен, он очень устал, его нервы на пределе, он нуждается в отдыхе за границей. Мало того, был созван консилиум, и врачи подтвердили «истощение душевных сил», назначили лечение на водах и непременно за границей. Потом она потребовала созыва пайщиков Никольской мануфактуры – главного детища Морозова. Мать заранее выяснила мнение каждого пайщика, сумела убедить всех и обговорить текст итогового решения. Пайщики проголосовали, как надо. М. Ф. Морозова, единогласно была избрана на должность директора-распорядителя вместо своего сына. Согласно протоколу собрания, Савва добровольно уступил свой пост матери.
Как все происходило на самом деле, теперь вряд ли кто-нибудь узнает. Версий было много. Главная тиражировалась в советское время и звучала так: родственники и компаньоны предали Савву, у него начался стресс, с которым он так и не справился. Самая последняя версия – родня Савву не обижала, большевики наседали, требуя денег, купец отказал, ему начали угрожать физической расправой. Этот шаг был вынужденным, и предприняли его только во имя спасения жизни Морозова.
Савва Морозов выехал за границу. Официальная версия – лечить нервы. Его сопровождали жена и личный врач. Отношения супругов испортились давно, и оба этого не скрывали. Более того, возле Саввы постоянно видели одну из первых красавиц России актрису Андрееву. Говорили, что у них связь, что щедрый богач даже обещал на ней жениться. Но Андреева вдруг увлеклась «Буревестником революции» и стала жить с Горьким гражданским браком. Слухи, однако, не прекратились, и каждая встреча красавицы актрисы и богатого мецената обрастала несуществующими подробностями. Одним словом, эта история изрядно измотала нервы и Савве, и его жене.
Теперь (так, по крайней мере, казалось) трудный период отношений закончился, и супруги готовы были простить друг другу все. Они остановились в роскошном номере гостиницы в Канне, вкусно поужинали, много шутили и смеялись. А утром жена обнаружила труп Саввы.
Грудь прострелена. Руки на груди. Рядом с телом записка. Текст стандартный: «В моей смерти прошу никого не винить». Постояльцы «Роял-отеля» шептались: «Богатый русский покончил жизнь самоубийством», - и спешили съехать. Плохая примета, знаете ли, жить там, где кто-то недавно свел счеты с жизнью.
Полиция поспешила объявить, что сомнений в причине смерти господина Морозова нет. Тем более, что мать почившего сразу же заявила, что позорить семью не даст и полицейских разбирательств не допустит. Жена плакала, прижимала к груди букет цветов, подаренный ей мужем накануне, и на вопросы не отвечала. А вот друзья-предприниматели сразу же заподозрили большевистское окружение Морозова в преднамеренном убийстве Саввы. По их версии, Савва наконец-то сказал нет и очередного чека не дал. А деньги были нужны и срочно. Вот тогда возле Морозова снова появилась Андреева. У красавицы была записка Саввы. Та самая, которую полицейские нашли возле трупа. Говорят, что после разрыва он сгоряча хотел повеситься, даже записку написал. Потом остыл, передумал, а записку отдал Андреевой. Наверное, хотел показать, как серьезно она ранила его сердце. А та бумажечку припрятала. На всякий случай? Или уже догадывалась, что момент икс скоро настанет?
Дальше опять разночтения, то есть варианты одной версии. Первая - актриса выкрала у Морозова страховой полис на сто тысяч рублей. Вторая - он сам ей его отдал. Якобы хотел, чтобы она в случае его смерти ни в чем не нуждалась. Так или иначе, но полис к оплате предъявила именно Андреева. Очень подозрительно выглядит и то, что Красин жил в Каннах всего четыре дня, и в час смерти Морозова он находился в отеле. В протоколе допроса портье это зафиксировано. Но искать какого-то русского никто не стал, разбирательств не было. Вердикт – самоубийство.
На похоронах молчали. На поминках произносили трогательно-возвышенные речи, вспоминали добрым словом все дела Саввы Тимофеевича. Но вопрос «Кем был Савва Морозов?» долго оставался темой разговоров, споров и даже публичных дискуссий. Сошлись на том, что Савва Морозов, во-первых, был порядочным человеком. Да, он ошибался, был излишне наивен и, как показало время, ничего не понимал в происходящих вокруг него событиях. Но чести своей подлостью не замарал. Во-вторых, он был талантливым предпринимателем и умел видеть перспективы развития отрасли, в которой работал. В-третьих, он был щедр. О его благотворительности можно долго рассказывать. Стоит упомянуть и о том, что частенько о его пожертвованиях, созданных им фондах, выданных им стипендиях никто не знал. В-четвертых, он был меценатом. Зайдите в Камергерский переулок: здание МХАТ и его история – лучшее тому подтверждение.
