Какое звание было у дуровой. Кавалерист-девица - как александр пушкин раскрыл тайну надежды дуровой
Надежда Дурова биография кратко русской кавалеристки изложена ниже.
Надежда Дурова краткая биография
Дурова Надежда Андреевна появилась на свет в Киеве 1783 года в семье офицера русской армии. С детства она увлекалась игрушками и играми для мальчиков: первой игрушкой стал пистолет, позже сабля. Также она любила стрелять из лука, лазать по деревьям. Мать была в ужасе от увлечений дочери и пыталась воспитать в Наде дворянку, обучая грамоте и рукоделию.
Чтобы сбежать от матери, Дурова в 18 лет выходит замуж за Василия Чернова. Но семейная жизнь не удалась и вскоре она возвращается к родителям. Сын Иван остался жить с отцом.
В 1806 году Надежда Андреевна убегает из родительского дома. Облачившись в казачью форму, женщина добралась до казачьей части. Командиру она представилась как Александр Дуров. В полк ее не взяли, но пообещали довезти до Гродно, где шло активное формирование армии для похода против французского императора – Наполеона. Александра Дурова зачислили в конно-польский полк. Служба проходила тяжело: ругань командиров, тяжелые учения, солдатский быт. Но ей нравилась служба солдатом русской армии.
Вскоре Конно-польский полк отправили воевать с французами. Надежда Андреевна была участником сражения Фридлане и боя у Гейльзберга. В мае 1807 года у города Гутштадт произошла стычка между французскими и русскими войсками. Дурова проявила отвагу и храбрость, спася офицера Панина от смерти.
Вскоре когда военные узнали, что Дурова женщина, ее доставили в столицу Российской Империи. Александр I лично пожелал встретиться с мужественной женщиной. Александр I вручил ей георгиевский крест, удивляясь ее мужеству и храбрости. Император распорядился, чтобы Надежду Андреевну перевели в Мариупольский полк и даже разрешил представляться фамилией в честь императора — Александрова.
С началом Отечественной Войны в 1812 году, ей присвоили звание подпоручика Уланского полка. Она участвовала в сражениях под Миром, Смоленском, Дашковкой, на Бородинском поле. Во время Бородинской битвы ее ранили, но строй она не покинула. В сентябре 1812 года Надежду Дурову перенаправили в штаб Кутузова. Ранения постоянно волновали женщину, и она полгода лечится в родном доме. По окончанию отпуска она участвует она со своим полком в походах русской армии за границей.
Кавалерист-девица
Литературная деятельность
Потомство
(известна также под именем Александра Андреевича Александрова ; 17 сентября 1783 - 21 марта (2 апреля) 1866) - первая в русской армии женщина-офицер (известна как кавалерист-девица ) и писатель.
Считается, что Надежда Дурова послужила прототипом Шурочки Азаровой - героини пьесы Александра Гладкова «Давным давно» и фильма Эльдара Рязанова «Гусарская баллада». Однако сам автор опровергает это (см. «Давным-давно»)
Биография
Родилась 17 сентября 1783 (а не в 1789 или 1790 г., который обыкновенно указывают её биографы, основываясь на её же «Записках») в Киеве от брака гусарского ротмистра Дурова с дочерью малороссийского помещика Александровича, вышедшей за него против воли родителей.
Дуровы с первых дней должны были вести скитальческую полковую жизнь. Мать, страстно желавшая иметь сына, возненавидела свою дочь, и воспитание последней было почти всецело поручено гусару Астахову. «Седло, - говорит Дурова, - было моею первою колыбелью; лошадь, оружие и полковая музыка - первыми детскими игрушками и забавами» . В такой обстановке ребенок рос до 5 лет и усвоил себе привычки и наклонности резвого мальчика.
В 1789 отец поступил в город Сарапул Вятской губернии на место городничего. Мать стала приучать её к рукоделию, хозяйству, но дочери не нравилось ни то, ни другое, и она втихомолку продолжала проделывать «военные штуки». Когда она подросла, отец подарил ей черкесского коня Алкида, езда на котором скоро стала её любимым занятием.
Восемнадцати лет была выдана замуж, и через год у неё родился сын (об этом в «Записках» Дуровой не упоминается). Таким образом, ко времени своей службы в армии она была не «девицей», а женой и матерью. Умолчание об этом связано, может быть, со стремлением стилизовать себя под архетип девы-воительницы (такой, как Афина Паллада или Жанна д"Арк).
Кавалерист-девица
Она сблизилась с есаулом казачьего отряда, стоявшего в Сарапуле; возникли семейные неприятности, и она решилась осуществить свою давнишнюю мечту - поступить на военную службу.
Воспользовавшись отправлением отряда в поход в 1806, она переоделась в казацкое платье и поскакала на своём Алкиде за отрядом. Нагнав его, она назвалась Александром Соколовым, сыном помещика, получила позволение следовать за казаками и в Гродно поступила в Литовский уланский полк.
Она участвовала в битвах при Гутшадте, Гейльсберге, Фридланде, всюду обнаруживала храбрость. За спасение раненого офицера в разгар сражения была награждена солдатским Георгиевским крестом и произведена в офицеры с переводом в Мариупольский гусарский полк.
Выдало её письмо отцу, написанное перед сражением, в котором она просила прощения за причинённую боль. Это письмо живший в столице дядя показал знакомому генералу, и вскоре слух о кавалерист-девице дошёл до Александра I. Её лишили оружия и свободы передвижения и отправили с сопровождением в Санкт-Петербург.
Император, пораженный самоотверженным желанием женщины служить родине на военном поприще, разрешил ей остаться в армии в чине корнета гусарского полка под именем Александрова Александра Андреевича, производным от его собственного, а также обращаться к нему с просьбами.
Вскоре после этого Дурова уехала в Сарапул к отцу, прожила там более двух лет и в начале 1811 вновь явилась в полк (Литовский уланский полк).
В Отечественную войну она участвовала в сражениях под Смоленском, Колоцким монастырем, при Бородине, где была контужена ядром в ногу, и уехала для лечения в Сарапул. Позднее была произведена в чин поручика, служила ординарцем у Кутузова.
В мае 1813 она снова появилась в действующей армии и приняла участие в войне за освобождение Германии, отличившись при блокаде крепости Модлина и городов Гамбурга и Гарбурга.
Только в 1816, уступив просьбам отца, она вышла в отставку с чином штаб-ротмистра и пенсионом и жила то в Сарапуле, то в Елабуге. Ходила она постоянно в мужском костюме, все письма подписывала фамилией Александров, сердилась, когда обращались к ней, как к женщине, и вообще отличалась, с точки зрения своего времени, большими странностями.
Адреса
- Елабуга - Единственный в России музей-усадьба кавалерист-девицы Надежды Дуровой.
- 1836 год - Санкт-Петербург, гостиница «Демут» - набережная реки Мойки, 40.
Литературная деятельность
В «Современнике» (1836, № 2) были напечатаны её мемуары (впоследствии вошедшие в её «Записки»). Пушкин глубоко заинтересовался личностью Дуровой, писал о ней хвалебные, восторженные отзывы на страницах своего журнала и побуждал её к писательской деятельности. В том же году (1836) появились в 2-х частях «Записки» под заглавием «Кавалерист-Девица». Прибавление к ним («Записки») вышло в 1839. Они имели большой успех, побудивший Дурову к сочинению повестей и романов. С 1840 года она стала печатать свои произведения в «Современнике», «Библиотеке для чтения», «Отечественных записках» и др. журналах; затем они появлялись и отдельно («Гудишки», «Повести и рассказы», «Угол», «Клад»). В 1840 году вышло собрание сочинений в четырёх томах.
Одна из главных тем её произведений - раскрепощение женщины, преодоление разницы между общественным статусом женщины и мужчины. Все они в своё время читались, вызывали даже хвалебные отзывы со стороны критиков, но литературного значения не имеют и останавливают внимание только своим простым и выразительным языком.
Остаток жизни Дурова провела в маленьком домике в городе Елабуге в окружении лишь своих многочисленных подобранных когда-то собак и кошек. Умерла Надежда Андреевна 21 марта (2 апреля) 1866 в Елабуге Вятской губернии в возрасте 82 лет, похоронена на Троицком кладбище. При погребении ей были отданы воинские почести.
Потомство
Записи в метрических книгах Вознесенского собора города Сарапула сохранили свидетельства о её венчании и крещении сына. Сотрудниками Музея-усадьбы Н.А. Дуровой были установлены связи с прямыми потомками её брата Василия, живущими во Франции. Сын Дуровой - Иван Чернов, был определён на учёбу в Императорский Военно-сиротский дом, откуда был выпущен в чине 14-го класса в возрасте 16 лет по состоянию здоровья. Позднее он присылал матери письмо, спрашивая её благословения на брак. Коллежский советник Иван Васильевич Чернов был в 1856 году похоронен на Митрофаньевском кладбище - он скончался на 10 лет раньше своей матери на 53-м году жизни. Женой его, вероятно, была Анна Михайловна, урожденная Бельская, скончавшаяся в 1848 году в возрасте 37 лет.
Издания
- Надежда Дурова. Записки кавалерист-девицы. Подготовка текста и примеч. Б. В. Смиренского, Казань: Татарское книжное издательство, 1966.
- Н. А. Дурова. Избранные сочинения кавалерист-девицы. Сост., вступит. ст. и примеч. Вл. Муравьева, Москва: Московский рабочий, 1983.
- Н. А. Дурова. Избранные сочинения кавалерист-девицы. Сост., вступит. ст. и примеч. Вл. Б. Муравьева, Москва: Московский рабочий, 1988 (Библиотека «Московского рабочего»).
- Nadezhda Durova. Cavalry Maiden. Journals of a Russian Officer in the Napoleonic Wars. Translated by Mary Fleming Zirin. Bloomington & Indianapolis: Indiana University Press, 1988.
- Nadeschda Durowa. : Die Offizierin. Das ungewöhnliche Leben der Kavalleristin Nadeschda Durowa, erzählt von ihr selbst. Aus dem Russischen von Rainer Schwarz. Mit einer biographischen Notiz von Viktor Afanasjew, übersetzt von Hannelore Umbreit. Leipzig: Gustav Kiepenheuer-Verlag, 1994.
Надежда Дурова
Записки кавалерист-девицы
© ООО «Издательство АСТ», 2016
Надежда Андреевна Дурова
Надежда Андреевна Дурова – первая в России женщина-офицер, русская амазонка, талантливейшая писательница, загадочная личность, живущая под мужским именем.
Она родилась 17 сентября 1783 года в Киеве в семье отставного гусарского ротмистра Андрея Васильевича Дурова и Надежды Ивановны Дуровой, которая, убежав из дома, обвенчалась с женихом тайно от родителей, за что была проклята отцом.
Надежда Ивановна была разочарована рождением дочери вместо сына, сын был единственной надеждой на прощение родителей. Андрей Васильевич командовал эскадроном в гусарском полку. Однажды во время похода, доведенная до крайности плачем дочери, мать вышвырнула бедное дитя из экипажа. Ребенок разбился, но остался жив. Отец принял меры, и с этого дня девочкой занимался фланговый гусар, который носил ее на руках.
А. В. Дуров вышел в отставку и поселился в Сарапуле. Воспитанием дочери стала заниматься мать. Девочка была истинный сорванец, она не желала плести кружева и вышивать, за испорченное рукоделие ей полагалась трепка, зато она как кошка лазала по деревьям, стреляла из лука и пыталась изобрести снаряд. Она мечтала научиться владеть оружием, верховой езде и грезила о военной службе.
За девочкой стал приглядывать гусар Астахов, который привил ей любовь к военному делу. Надежда Дурова писала: «Воспитатель мой, Астахов, по целым дням носил меня на руках, ходил со мной в эскадронную конюшню, сажал на лошадей, давал играть пистолетом, махать саблею».
Когда она подросла, отец подарил ей черкесского коня Алкида, езда на котором скоро стала ее любимым занятием.
Выйдя в 18 лет замуж за Василия Чернова, чиновника Сарапульского земского суда, она через год родила сына. Мальчика крестили в Вознесенском соборе и нарекли Иваном. Н. Дурова ушла от мужа и вернулась с ребенком в родительский дом (об этом в «Записках» Дуровой не упоминается). Таким образом, ко времени своей службы в армии она была не «девицей», а женой и матерью. В родительском доме ее мать, Надежда Ивановна, по словам Дуровой, все так же «постоянно жаловалась на судьбу пола, находящегося под проклятием божьим, ужасными красками описывала участь женщин», отчего у Надежды возникло «отвращение к своему полу».
В 1806 году Надежда Дурова в день своих именин пошла купаться, прихватив старую казацкую одежду. В нее она переоделась, а платье оставила на берегу. Родители решили, что дочь утонула, а она в мужском платье присоединилась к донскому казачьему полку, направлявшемуся на войну с французами. Дурова выдала себя за «помещичьего сына Александра Соколова».
Иван, сын Дуровой, остался в семье деда и в дальнейшем был зачислен в Императорский военно-сиротский дом, который существовал на положении кадетского корпуса. Преимущественным правом при зачислении пользовались сыновья офицеров, погибших на войне или находившихся на действительной военной службе. Отец Ивана был не в состоянии предоставить ему это преимущество, а вот мать смогла, сделала для сына невозможное. Дав ему столичное образование, Дурова и впоследствии не оставляла сына без внимания. «Кавалерист-девица», пользуясь старыми связями и знакомствами, обеспечила Ивану Васильевичу Чернову определенную степень независимости и прочное положение в обществе.
Иван Васильевич Чернов женился, предположительно, в 1834 году на Анне Михайловне Бельской, дочери титулярного советника. Она умерла в 1848 году в возрасте 37 лет. В тот год в столице разразилась эпидемия холеры, возможно, она и стала причиной ее смерти. Чернов больше не вступал в брак. Он скончался 13 января 1856 года в возрасте 53 лет в чине коллежского советника, чине, равном армейскому полковнику. Он и его жена покоятся на Митрофановском кладбище Санкт-Петербурга. «Кавалерист-девица» пережила своего сына на 10 лет.
В 1807 году ее приняли «товарищем» (рядовым из дворян) в Коннопольский уланский полк. В конце марта полк был направлен в Пруссию, откуда Дурова написала письмо отцу, прося прощения за свой поступок и требуя «позволить идти путем, необходимым для счастья». Отец Дуровой послал прошение императору Александру I с просьбой разыскать дочь. По величайшему повелению Дурову, не раскрывая ее инкогнито, со специальным курьером отправили в Петербург. Там было принято решение оставить Надежду на службе, присвоить имя Александра Андреевича Александрова (его она и носила до смерти), зачислить корнетом в Мариупольский гусарский полк.
Партизан и поэт Денис Давыдов в письме к А. С. Пушкину вспоминал о своих встречах с Н. А. Дуровой во время войны: «Дурову я знал потому, что я с ней служил в арьергарде, во все время отступления нашего от Немана до Бородина… Я помню, что тогда поговаривали, что Александров – женщина, но так, слегка. Она очень уединена была, избегала общества, столько, сколько можно избегать его на биваках. Мне случилось однажды на привале войти в избу вместе с офицером того полка, в котором служил Александров, именно с Волковым. Нам хотелось напиться молока в избе… Там нашли мы молодого уланского офицера, который только что меня увидел, встал, поклонился, взял кивер и вышел вон. Волков сказал мне: «Это Александров, который, говорят, – женщина». Я бросился на крыльцо, но он уже скакал далеко. Впоследствии я ее видел на фронте…»
За участие в боях и за спасение жизни офицера в 1807 году Дурова была награждена солдатским Георгиевским крестом. В своих многолетних походах Дурова вела записки, которые позже стали основой для ее литературных произведений. «Священный долг к Отечеству, – говорила она, – заставляет простого солдата бесстрашно встречать смерть, мужественно переносить страдания и покойно расставаться с жизнью».
В 1811 году Дурова перешла в Литовский уланский полк, в составе которого приняла участие в боевых действиях Отечественной войны, получила в Бородинском сражении контузию и была произведена в чин поручика. Была адъютантом фельдмаршала М. И. Кутузова, прошла с ним до Тарутина. Участвовала в кампаниях 1813–1814 годов, отличилась при блокаде крепости Модлине, в боях при Гамбурге. За храбрость получила несколько наград. Прослужив около десяти лет, в 1816 году вышла в отставку в чине штаб-ротмистра. После отставки Дурова жила несколько лет в Петербурге у дяди, а оттуда уехала в Елабугу.
О военных подвигах Надежды Андреевны Дуровой более или менее знают многие наши современники. Но немногим известно, что она совершила еще и героический подвиг на ниве российской литературы – ее литературная деятельность была благословлена А. С. Пушкиным, а произведениями зачитывалась просвещенная Россия тридцатых и сороковых годов XIX века.
Жители Елабуги откровенно побаивались этого угрюмого, нелюдимого господина, молча бродившего по городским улочкам в военной шинели. Впрочем, многие не чурались брать у него деньги, с которыми тот расставался на удивление легко, а местные мальчишки и вовсе повадились продавать сердобольному и наивному бирюку бродячих собак, притворно угрожая утопить животных. Каково же было изумление горожан, когда хоронить этого странного господина Александрова прибыл почетный военный караул, а офицер лично нес за гробом покойного его Георгиевский крест. Но главный сюрприз еще ожидал елабужан впереди!
Две жизни кавалерист-девицы Надежды Андреевны Дуровой
Этим «путем», как оказалось, Надежда Дурова считала военную стезю. Император в полном изумлении выслушал из уст доставленной к нему специальным курьером беглянки ее историю, вплоть до участия в Прусской кампании 1806-1807 годов.
Когда семейная жизнь Надежды зашла в тупик, она решила порвать со всем разом. Оставив на берегу реки женскую одежду, она, переодевшись в мужской костюм, записалась в конный полк под именем Александра Васильевича Соколова. По некоторым сведениям, поначалу Дурова попала в казачий полк благодаря знакомству с одним казачьим полковником еще в отцовском доме, однако ее подвело незнание специфики российских воинских частей: в казачьих войсках служили исключительно бородачи!
Дурова Надежда Андреевна На полях сражений
Успешно скрывая свою женскую сущность, она участвовала в боях в составе уланской части, покуда отец разыскивал ее по всей России. В мае 1807 года их конный полк сразился с корпусом наполеоновского маршала Нея при Гутштадте в Восточной Пруссии. Дуровой во время боя удалось вырвать из окружения вражеских драгун раненого офицера. В другом бою ранение в правую руку получила уже сама кавалеристка. Упавшую с лошади, ее стали раздевать, чтобы осмотреть рану, и тут обнаружилось, что раненая - женщина. Именно так удалось разыскать беглянку и отправить ее прямиком к императору.
Александр I уделил молодой женщине целых две личных аудиенции и, если поначалу хотел немедля отправить дочь к отцу, то теперь изменил свое решение. Он позволил Дуровой и далее служить в армии, официально зачислив ее корнетом в Мариупольский гусарский полк под фамилией Александров. К тому же за спасение офицера Дурова получила Георгиевский крест, а по окончании службы - тысячу рублей пенсии.
В будущих книгах «Кавалерист-девица» и «Записки Александрова» Дурова подробно описала свою историю, сохранив при этом собственное имя втайне.
Накануне войны 1812 года она была переведена в Литовский уланский полк и произведена в чин поручика. «Александров» неоднократно проявлял в боях личную храбрость, на Бородинском поле «получил от ядра контузию в ногу», при этом одно время служил адъютантом у самого и сопровождал его до Тарутина. Затем было участие в зарубежных походах русской армии и, наконец, после десяти лет военной службы последовала официальная отставка (1816).
Потом были возвращение к сугубо гражданской жизни, редактирование своих дневниковых записок, идеи первых книг, переезд вслед за отцом в Елабугу, где Андрей Васильевич служил городничим, а его дочь прожила всю оставшуюся ей жизнь.
Литературная деятельность Дуровой поначалу была успешной: она дружески переписывалась с Пушкиным, открывшим ее России как незаурядного писателя и издавшим в 1836 году ее первую книгу «Записки», художественные достоинства которой отмечал критик Белинский.
Кавалерист-писательница Дурова и в гражданской жизни оставалась верной себе и собственным привычкам. Считая себя мужчиной, она принципиально не читала сыновних писем «матушке», покуда тот не стал адресовать их господину Александрову. Дурова преспокойно курила на людях, носила мужскую одежду и короткую стрижку, щедро, по-гусарски, раздавала деньги направо и налево. После ее смерти 22 марта 1866 года в опустевшем доме, как гласит городская елабужская легенда, нашли единственный серебряный рубль.
Бывшие однополчане Дуровой и купцы Стахеевы собрали средства на памятник кавалерист-писательнице. Прах ее покоится на елабужском Троицком кладбище, история жизни заставляет задуматься о превратностях судьбы, память же о Дуровой навсегда осталась в российской истории.
Н.А. Дурова в форме гусара
Как Александр Пушкин раскрыл тайну Надежды Дуровой
Многие помнят задорную кавалерист-девицу из фильма «Гусарская баллада», которая участвовала в сражениях против Наполеона, скрывая ото всех свой пол. Но не многие знают, что у этой героини есть реальный прототип - Надежда Дурова, первая русская женщина-офицер и талантливая писательница XIX века. Корреспондент «Совершенно секретно» побывала в Музее-усадьбе Дуровой в городе Елабуге и узнала историю жизни этой неординарной женщины «в мужском платье», одной из основоположниц феминизма в России.
Дурова 14 лет. Литография неизвестного художника
«Cедло было колыбелью»
Детство наложило отпечаток на всю судьбу Надежды Дуровой, уверены её биографы. Надя родилась в семье военного. Отец Андрей Дуров - потомственный вятский дворянин, служил на Украине, в Полтавском легкоконном полку, ротмистром. Влюбился в дочь богатых украинских помещиков Александровичей. Как пишет сама Надежда в «Записках кавалерист-девицы», её мать, Анастасия Ивановна, была красивой, своенравной и, хотя родители противились браку с военным, да ещё и «москалём», сбежала из дома и вышла за него замуж, за что была проклята отцом. Единственной надеждой на примирение с родными было бы рождение сына, но вместо белокурого первенца на свет появилась крикливая и черноволосая девчонка. Несмотря на желанное прощение родителей, мать её невзлюбила и отдала на попечение кормилицы. С четырёхмесячного возраста в условиях полка нянькой маленькой Нади стал денщик отца Остап Астахов, который привил ей любовь к лошадям и военному делу. Он целыми днями носил девочку на руках, ходил с ней в эскадронную конюшню, сажал на лошадей, давал играть пистолетом. Засыпала и просыпалась девочка под звуки полкового оркестра. Так, «седло было моей первой колыбелью, а лошадь, оружие, полковая музыка - первыми детскими игрушками и забавами». В пять лет она уже прочно сидела в седле, стреляла из лука, мечтала стать воином.
Когда Наде было пять лет, в 1788 году, её отец вышел в отставку и поселился с семьёй в большом дворянском особняке в Сарапуле, уездном городке Вятской губернии, став городничим. Надя очень любила читать, в круг её чтения входили произведения русских писателей того времени - Сумарокова, Державина, Ломоносова. Владела она и французским, читала в оригинале. Отец занимался её образованием и допускал в свою большую библиотеку. При этом он поощрял и её спортивные замашки, заступался за девочку, говоря, что, если бы у него был такой сын, он стал бы надеждой и опорой в старости.
Для матери стало открытием, что Надя выросла как мальчишка: она верховодила ватагами, целыми днями пропадала на конюшне, лазала по деревьям, хорошо стреляла из лука; бегая по горнице, выкрикивала во весь голос полковые команды и просила дать ей пистолет «пощёлкать». Мать решила её непременно перевоспитать. Она заставила девочку заниматься рукоделием, вязать и вышивать бисером. Но по ночам Надя сбегала из дома через окно, выводила коня и ездила верхом: «Облюбовала в отцовской конюшне чешского жеребца Алкида, приручила его к себе, и тот уже подставлял спину юной наезднице», - пишет она в «Записках». У девочки имелся тайничок, где хранился целый арсенал оружия: стрелы, лук, саб-
ля, изломанное ружьё. «Она с малых лет ничего не боялась: ни страшных концов в сказках, ни темноты, ни пустых заброшенных домов, ни домовых, ни чертей. Её не пугала высота крыш и рассказы о русалках. Единственное, чего боялась девочка, - это гнев матери. Отношения между Надей и Анастасией Ивановной были сложными. В присутствии дочери мать часто жаловалась на тяготы женской доли, рисовала участь женщины в самом безотрадном виде, говорила о несовершенстве и слабостях женщин. И в Надиной голове постепенно созревало решение свергнуть тягостное иго и отделиться от пола, по словам матери, «находящегося под проклятием божиим», а для этого нужно было научиться «мужским» делам - стрельбе и выездке», - рассказала «Совершенно секретно» заведующая Музеем-усадьбой Надежды Дуровой Фарида Валитова.
Когда Наде было 14 лет, мать отправила её на два года к бабушке, в усадьбу Великая Круча Полтавской губернии. Здесь бабушка и тётки постарались воспитать в ней женственность, облагородить черты её характера. Надя ходила и на балы богатых помещиков, и в церковь вместе со всей семьёй. Там она познакомилась с сыном помещицы, влюбилась, молодой человек готов был сделать предложение, но мать потребовала, чтобы дочь вернулась в родительский дом: она не была довольна своей семейной жизнью и считала, что виной тому неповиновение родителям в молодости. Сама Дурова пишет, что, если бы и дальше жизнь была такой, как в Малороссии, если бы её тогда отдали замуж за любимого человека, возможно, по-другому сложилась бы её судьба: «Навек бы я распрощалась со своими воинствующими мечтами».
Однако Дурова всё же была замужем, хотя эти факты своей биографии она нигде не описала. Документальное подтверждение этому было найдено исследователями недавно: в метрических книгах Воскресенского собора города Сарапула есть запись о венчании Надежды Дуровой и Василия Степановича Чернова в 1801 году. Ей было 18 лет, ему 25, он был заседателем земского суда города Сарапула, чиновником 14-го, самого низшего класса. Через два года - запись о крещении их сына Ивана. Но её семейная жизнь не сложилась. Биографам остаётся только догадываться о причинах того, почему с ребёнком Надежда оказалась снова в доме родителей. Возможно, виной стал её свободолюбивый, решительный характер, сильная воля, которая не могла мириться с обывательской жизнью.
В то время уход от мужа уже был неординарным поступком: женщина должна была нести свой крест до конца дней, не имела возможности противиться судьбе. Жизнь в доме родителей была трудной. Мать постоянно упрекала дочь и требовала вернуться к мужу. Под таким давлением Надежда принимает решение стать воином и просто исчезает из дома, оставив ребёнка на попечение родителей. Тогда Россия ещё не вступила в войну с Наполеоном, однако он уже захватил страны Европы и подошёл к границам Российской империи. Общество было взбудоражено этими новостями, и многие молодые люди мечтали «бить Бонапарта». Женщин тогда, естественно, в армию не брали, и Надежда решает выдать себя за мужчину. Тайно отрезает косы, переодевается в мужской казачий костюм и, оставив на берегу реки своё женское платье, чтобы все подумали, что она утонула, под покровом ночи исчезает из дома, забрав коня из конюшни. Отец, конечно, не поверил в то, что дочь могла утонуть. Он даже дал объявление в газету, но поиски не увенчались успехом. Ей удалось вместе с казаками, назвавшись сыном вятского дворянина, добраться до рядов русской армии.
«Обрекла себя на одиночество»
Надежда Дурова смогла 10 лет прослужить в рядах русской армии, скрывая свой пол. Вступила в конно-польский полк под фамилией Соколов Александр Васильевич в 1806 году. Служба была сложной. Не все мужчины выдерживали, много было дезертиров. Но Надежда ничем не проявляла своей слабости, была выдержанна, смела. Никто не подозревал, что она женщина. Участвуя в Прусском походе, спасла жизнь русского офицера. За это её представили к награде. Чтобы получить награду и продвинуться по службе, нужны были документы, подтверждающие дворянство, и Надежда написала письмо отцу. Она сообщила о себе и попросила благословение на продолжение военной службы. Однако отец пришёл в ужас, представив, в каких условиях находится молодая женщина в полку. Он написал императору Александру I, сообщил координаты дочери и потребовал вернуть её домой. Царь же заинтересовался воюющей женщиной и приказал доставить к нему Соколова, сохранив его тайну.
Дурова встретилась с императором в Петербурге. Он лично наградил её серебряным Георгиевским крестом. Так она стала единственной женщиной, получившей эту награду за героизм и храбрость, проявленные во время сражений. Выслушав её просьбу остаться в армии, император определил её корнетом в престижный Мариупольский гусарский полк, где служили богатые дворяне. Он разрешил ей и дальше скрывать свой пол, повелел носить фамилию Александров, образованную от его имени, и называться Александром Андреевичем. Заметим, что это был первый прецедент в истории России: ещё со времён Петра I существовал официальный запрет на службу женщин в русской армии. Однако император взял обещание с Дуровой никогда не раскрывать своего пола, выдавать себя за мужчину до конца своей жизни, и она осталась верна этой клятве: до самой смерти проходила в мужском платье и представлялась мужским именем.
Но как же Дуровой удавалось скрывать свой пол в полковых условиях? Она пишет об этом немного. Было тяжело, приходилось часто уединяться: «Получив свободу, о которой мечтала с детства, обрекла себя на одиночество». Постоянно находиться среди однополчан Надежда не могла, они могли сказать крепкое словцо, рассказать неприличную байку. Спасала культура военного быта, существовавшая в те годы. Она хорошо описана в книге Аллы Бегуновой «Надежда Дурова». Солдаты тогда не жили в казармах, не ходили в общие бани. Во время походов ночевали в палатках, вповалку, в одежде. Но туалет, переодевание считались интимным делом каждого. Дурова вызывалась купать лошадей и уводила табун подальше к реке, где могла искупаться и сама. Когда полк квартировал в населённом пункте, каждый имел право снять квартиру, и Дурова снимала жильё в одиночку.
В фильме «Гусарская баллада», снятом по мотивам биографии Дуровой, главная героиня влюбляется и её тайна раскрывается. Но в жизни настоящей Надежды такого не было, говорят биографы. Она очень дорожила своей службой и не могла допустить какого-то кокетства, заигрывания с однополчанами. Строки из её «Записок»: «Неустрашимость есть первое и необходимое качество воина. С неустрашимостью неразлучно величие души, и при соединении этих двух великих достоинств нет места порокам или низким страстям». Когда человек смел, благороден и велик душой, ни о каких низких помыслах нет речи, считала Дурова. И при всей пикантности её биографии в свете моральных принципов современного общества, стоит сказать, что её не влекло ни к мужчинам, ни к женщинам.
Вспоминает, что однажды в неё как мужчину влюбилась дочь её командира, и, чтобы не смущать молодую девицу, она была вынуждена уехать в другой полк. Пишет, что мужчины были менее внимательны, а вот женщины, хозяйки квартир, которые она снимала, часто её разгадывали и говорили, поглядывая на неё: «Гусар-девка». И ей приходилось менять место жительства.
В 1811 году Дурова переведена в Литовский уланский полк. Там она дослужилась до звания поручика. Участвовала в Бородинской битве, во время которой получила ранение осколком ядра в ногу. Несмотря на серьёзность раны, отказалась от лазарета и осталась в строю. Десять дней, превозмогая боль, служила в главном штабе у фельдмаршала Кутузова, была его личным ординарцем, разносила по полкам распоряжения. Как предполагают биографы, Кутузов знал тайну Дуровой. Слухи о том, что на фронте воюет женщина, гуляли по всей армии, но кто именно была эта женщина - никто не знал. Так или иначе, Кутузов после окончания Бородинской битвы настоял на том, чтобы она уехала на лечение в Сарапул, к отцу.
Вернётся Дурова в армию в мае 1813 года, участвует в заграничном походе русской армии, в осаде крепости Модлин в Польше, крепости Гамбург в Германии.
В 1816 году в чине штабс-ротмистра Дурова вышла в отставку, войдя в историю России как первая русская женщина-офицер, участница двух заграничных походов русской армии, Отечественной войны 1812 года, Бородинского сражения, как ординарец Кутузова и кавалер Георгиевского креста. Сам император издал указ о назначении Александрову военной пенсии в размере тысячи рублей в год до самой смерти.
Акварельный портрет работы А.П. Брюллова 1836-1840 гг.
«Я так давно отвык от этого!»
Дуровой было всего 33 года, и она уже заслужила себе пожизненное содержание. Во время походов она вела дневники и теперь решила написать мемуары. На этом поприще ей помог Александр Пушкин. Их познакомил её брат Василий. Поэт заинтересовался историей Дуровой, и так началась их переписка. Она писала ему от мужского имени, и он обращался к ней не иначе как «Александр Андреевич». Пушкин предложил издать её рукописи: «Сейчас прочёл переписанные «Записки»: прелесть, живо, оригинально, слог прекрасный. Успех несомнителен».
Собрав свои рукописи, Надежда отправляется в Петербург. Знакомство их состоялось 7 июня 1836 года. Впоследствии Дурова описывает эту встречу: «Я написала Александру Сергеевичу коротенькую записочку, в которой уведомляла его просто, что я в Петербурге. Квартирую вот тут-то. На другой день, в половине первого часа, карета знаменитого поэта нашего остановилась у подъезда; я покраснела, представляя себе, как он возносится с лестницы на лестницу и удивляется, не видя им конца!.. Но вот отворилась дверь… Входит Александр Сергеевич!.. К этим словам прибавить нечего!..» Пушкину было трудно вести разговор с Дуровой, так как она говорила о себе в мужском роде, и, когда при прощании Александр Сергеевич поцеловал руку дамы, кавалерист-девица была очень смущена: «Ах, Боже мой! Я так давно отвык от этого!»
Во втором номере своего журнала «Современник» Пушкин опубликовал отрывок из её записок и написал предисловие, в котором раскрыл её тайну. Это стало сенсацией! Надежда Дурова возмутилась таким поступком Пушкина, но тот призвал её быть на литературном поприще такой же смелой, как и на военном. С тех пор все свои произведения Дурова подписывала двумя фамилиями: Александров (Дурова). Её произведения выходили в свет отдельными изданиями и печатались в самых популярных журналах того времени. Благословение великого поэта открыло ей путь в большую литературу. Были изданы повести и рассказы в четырёх томах, вошли они и в сборник «Сто русских литераторов». Многие знатоки литературы того времени - Белинский, Гоголь, Жуковский - высоко оценили её литературный талант.
Вокруг этого этапа жизни Дуровой существует немало легенд. Как пишет Лидия Спасская в «Памятной книжке Вятской губернии», Дурова подарила по экземпляру своих записок государю Николаю Павловичу и его супруге. За это ей назначили подарок в 1000 рублей. Существует рассказ, что императрица Александра Фёдоровна посетила выставку Академии художеств в сопровождении Дуровой и остановилась с нею перед картиной, изображавшей случай из битвы под Гудштатом: юный юнкер с большими усилиями поднимает раненого офицера и сажает его на своего коня… Государыня спросила Надежду Андреевну, не знаком ли ей этот эпизод? Потрясённая воспоминаниями, та со слезами упала к ногам царицы. Государыня подняла её: «Вы не должны кланяться, а вам за ваши подвиги многие должны низко поклониться. Картине этой приличнее быть у вас, почему государь и я желаем, чтобы вы её получили от нас на память вашего теперешнего посещения Петербурга».
Такие успехи Надежды Андреевны обратили на неё внимание светского общества. Дурову приглашали на вечера, и она являлась туда неизменно в мужском платье и вела себя как мужчина. Как пишет в своих воспоминаниях об этом периоде жизни Дуровой Михаил Ребелинский, «она была здорова, весела, не отказывалась ни от каких общественных удовольствий и на вечерах, как говорится, плясала до упаду. В манерах её проглядывало ухарство - принадлежность всех кавалеристов того времени. В отставном гусарском мундире или в чёрном фраке она страшно стучала каблуками в мазурке, становилась на колени, одним словом, выделывала всякие штуки во вкусе того времени со всеми ухватками истинного гусара. <…> Александров всегда был в мужском костюме с двумя крестами в петлице и никогда не говорил про себя иначе, как в мужском роде, и ясно показывал, что терпеть не может дамского общества».
Но постепенно интерес к Дуровой падкого на сенсации общества угас, и спустя 5 лет пребывания в высшем свете Дурова решила поселиться уединённо. Она переехала в Елабугу, где какое-то время назад служил городничим её брат. Этот старинный городок в те годы относился к Вятской губернии, сейчас это часть Татарстана.
Фотография Н.А. Дуровой (первая половина 1860-х годов)
«Мотив чистый и долгосрочный»
На деньги от литературных гонораров Дурова купила в Елабуге небольшой деревянный дом на каменном подклете. Дом был небогатым - в таких селились мещане, ремесленники. Здесь она прожила последние 30 лет своей жизни в полном одиночестве. «В 1841 году я сказала вечное прости Петербургу и с того времени живу безвыездно в своей пещере Елабуге», - запишет она. Городок нравился ей спокойным укладом провинциальной и в то же время более прогрессивной, чем в других отдалённых от столицы городах, жизни. Елабуга была культурным центром Вятской губернии, застроенная купеческими домами, множеством учебных и благотворительных заведений, церквями и соборами. И жители города относились лояльно к неординарности её личности, ведь она, верная слову, данному императору, до смерти ходила в мужском платье, курила трубку, называла себя господином Александровым, требовала обращения к себе как к мужчине. В Сарапуле, например, где располагалось родительское имение, Дурова жить не смогла: каждый день поутру к воротам её дома стекалась любопытная толпа в надежде увидеть женщину в мужском платье.
В Елабуге Дурова подружилась с отцом будущего художника, Иваном Шишкиным, часто бывала у них в гостях, танцевала на балах с девушками. Дом Шишкиных выделялся своеобразием в отличие от многих купеческих семей Елабуги. Здесь встречались люди различных интересов и взглядов. Среди гостей бывали богатые и образованные купцы, известные промышленники, художники. Здесь её понимали и уважали.
Алтайский писатель Иван Кудинов, бывавший у Шишкиных, так описал её в своей повести: «…что это за старуха, так нелепо и странно одетая - в истёртом до блеска высоком цилиндре, давно уже вышедшем из моды, в сюртуке и непомерно широких брюках, вправленных в какие-то совершенно немыслимые опорки. Лицо её крохотное, ссохшееся, как старый гриб, землистое, и только глаза живые и острые, со светлым зрачком, были удивительно чисты, смотрели насмешливо и умно… Старуху звали Надежда Андреевна Дурова, но сама она давно отвыкла от этого имени и называла себя просто - Александров. В ту пору ей доходил восьмой десяток, но память её была светла, и она помнила всю свою жизнь до мельчайших подробностей…»
Добрым другом Дуровой был и городничий Иосиф Ерлич. Участие в заграничных походах и в войне 1812 года давало богатую почву для их бесед, сближало их. Жители, зная об этой дружбе, шли к ней со своими проблемами. И она писала ему остроумные записочки - кому просила дрова, кому место под строительство. Например: «Вот эта бабочка просит и плачет, что будто бы ея мужу подкинули шлею какую-то. Будьте к ней милостивы». Иногда так надоедала городничему своими просьбами, что тот при встрече говорил ей: «Здравствуйте, глубокоуважаемая Надежда Андреевна». Она обижалась и на некоторое время оставляла его в покое. Но при следующей встрече он извинялся: «Простите меня, в прошлый раз я принял вас за одну свою знакомую».
Первый этаж елабужского дома был нежилым, там обитали многочисленные кошки и собаки, которым она давала у себя приют. Был у неё только один слуга - отставной служака-ветеран Степан. Жила Дурова тихо и по-военному просто. Вставала рано и сразу отправлялась на конную прогулку. В преклонном возрасте, опираясь на тросточку, ходила пешком до Городища. Потом пила чай, читала или вышивала бисером. Дружила она со священником Никольской церкви Спасским. На воскресную службу ходила в Спасский собор. Но шумных собраний и сборищ избегала. Помимо тысячи рублей за службу, получала ежегодно 240 рублей от петербургского Общества для пособия нуждающимся литераторам и учёным. Все свои деньги она «проживала», после её смерти в доме нашли 1 серебряный рубль. Свои рукописи, письма Пушкина она раздарила.
Дожила Дурова до 83 лет, похоронена на Троицком кладбище с военными почестями. Она просила, чтобы её хоронили в мужском платье, но священник на это не пошёл. В 1901 году драгуны Литовского полка - потомки однополчан Дуровой установили ей могильный памятник из зелёного гранита. Место захоронения находится рядом со старым высоким тополем, у ограды кладбища высится памятник Дуровой-наезднице.
Потомки Дуровой по линии брата Василия сегодня живут во Франции. Своего сына Ивана, оставленного трёхлетним у родителей, она, по разрешению императора, устроила в закрытое военное учебное заведение в Петербурге - Императорский военный сиротский дом. Её сын получил столичное образование и воспитание, но с матерью не общался, только раз попросил в письме дать благословение на брак.
Бюст Надежды Дуровой в доме-музее
Музей-усадьба Надежды Дуровой открылся в 1993 году в Елабуге, в сохранившемся до наших дней аутентичном доме, в историческом центре городка, на улице Московской. Этот дом - памятник истории и культуры федерального значения. Ежегодно музей посещают более 10 тысяч туристов из разных городов России и зарубежья.
Фарида Валитова, бессменный директор музея, рассказала «Совершенно секретно», что чаще всего в музей приходят с негативным настроем, воспринимая Дурову с позиции нашего времени: «Как она могла оставить мужа и сына? К мужикам потянуло?» Но к концу экскурсии мнение посетителей меняется. «Это были первые зачатки феминизма. Мать всегда ей говорила, что женщина - существо безвольное, ничтожное, рождено для того, чтобы быть рабой своего мужа, и не может в этой жизни ничего. Тогда женщина в России имела три ипостаси: дочь, жена или вдова. И Дурова пишет, что мужчиной стала не из прихоти или презрения к женскому полу, а чтобы показать, что женщина может многое», - говорит Валитова. Надо понимать, отмечает она, что судьба Дуровой была уникальна для своего времени. Сегодня многие женщины делают карьеру, сами воспитывают детей, устраивают их в престижные заведения. Но тогда это был единичный случай: «В австрийской, французской, итальянской и прусской армиях были герои-женщины, которые, переодевшись в мужские платья, служили. Но у них это случалось ненадолго: кто-то шёл за своим любимым, кто-то - чтобы быть рядом с мужем. У Дуровой был мотив чистый и долгосрочный».
Дом-музей Надежды Дуровой
