История об опытных волчатниках. Волк! История на охоте Рассказы об охоте на волка в горах
В моей истории любительской охоты было всякое, но охотиться на волков пришлось только один раз. Это случилось, когда я жил в Пензе, уже имел несколько лет охотничьего стажа и вполне освоился в пензенском военно-охотничьем обществе.
Как-то в начале зимы мне позвонили из совета общества и предложили принять участие в охоте на волков, которую решили организовать после того, как на территории Шнаевского охотхозяйства обнаружили свежие волчьи следы.
Сборы были недолгими: положил в рюкзак буханку хлеба, пяток луковиц да пару банок мясных консервов, которыми меня регулярно снабжала из Москвы матушка (в Пензе в те хрущевские времена такие деликатесы были редкостью). Надел ватные брюки, теплый свитер, телогрейку и валенки, ружье на плечо - и в путь. Основное место сбора - центральная база Шнаевского охотхозяйства.
Когда приехал на вокзал, там уже собралась пензенская часть команды - три человека во главе с весьма пожилым, опытным охотником на волков. Вот только одна нога у него была деревянная, что, однако, не мешало ему ходить на лыжах, когда это требовалось, не хуже остальных.
В состав команды входил и хорошо известный в Пензе истребитель волков Пылков. Во время войны он служил в бомбардировочной авиации дальнего действия и оказался одним из немногих, кому удалось в начале войны три раза летать на Берлин и вернуться живым.
В последний, третий полет в него попало несколько пуль из крупнокалиберного пулемета, но врачи спасли ему жизнь. Был Пылков заядлым охотником и, вылечившись после ранения, организовал отстрел волков с самолета, который называли «кукурузником». А волки тогда в большом количестве расплодились в Пензенской области, и Пылков нанес им существенный урон.
На станции Шнаево нас встретил егерь с запряженной в сани лошадью и быстро довез до базы. Утром к нашей компании присоединились остальные три егеря хозяйства, и мы тронулись в путь. Ехали на двух санях, в которые сложили рюкзаки, ружья и несколько пар лыж. Когда дорога шла под гору или по ровному месту, присаживались в сани, в гору шли пешком. Снега в ту зиму было сравнительно немного, так что и лошадям и нам было нетрудно.
Ехали от деревни до деревни, высматривая следы на обочинах. В деревнях расспрашивали местных жителей, обследовали скотомогильники и, находя волчьи следы, продолжали путь, пока не наступала пора подумать о ночлеге. Ехали, конечно, не по следам, а по дорогам, но примерно в том же направлении, куда шли волки.
У меня сложилось впечатление, что они далеко от дорог не отходили и часто ими пользовались при своем передвижении. Интересовали их прежде всего скотомогильники, в которых они в достатке находили отходы колхозного животноводства, в основном павших поросят.
|
ФОТО SHUTTERSTOCK.COM |
Расчет был на то, что, обнаружив свежий след, мы по нему выйдем на дневку волков, которую они обычно устраивают в густом ельнике. Дальше предполагалось офлажить это место и перестрелять серых разбойников. В санях мы везли несколько мотков красных флажков. Так, не спеша, ехали мы от деревни до деревни, часто видели волчьи следы, но не очень свежие.
Практически в каждой деревне у наших егерей жили родственники или хорошие знакомые, так что проблем с ночлегом не было. Обычно нам стелили на полу несколько старых овчинных тулупов, спать было тепло и удобно. Ночевке предшествовало застолье. Надо сказать, что ехали мы по местности, заселенной в основном мордвой - народом приветливым и гостеприимным.
В каждом доме, где мы останавливались, нам варили кастрюлю картошки и ставили на стол всякие соленья, чаще всего капусту и огурцы, но иногда и очень вкусные грибы. Водка же была казенная: старшему по команде снарядивший нас Совет охотников выделил на это дело энную сумму денег. Даже если магазин оказывался закрыт, то водка покупалась у продавщицы на дому.
С этим проблем не было. А однажды нас определили ночевать в местный клуб, где в тот вечер назначили танцы. Мы выступали в качестве зрителей - не танцевать же в валенках! Остались в памяти от этой поездки красивые названия гостеприимных деревень: Наскафтым, Русская Норка, Новый Мачим, Русский Камешкир...
Наконец как-то утром нам удалось обнаружить совсем свежий след крупного волка, уходивший от скотомогильника в сторону леса. Встав на лыжи и взяв ружья, мы, полные надежд на долгожданную удачу, пошли по этому следу.
Он повел нас сначала по широкому прогалу между кустами, а затем по просеке. Было тихо и очень красиво: выпавший накануне снег принарядил кусты и деревья. Выйдя на небольшую поляну, мы аж вздрогнули от неожиданности: в нескольких метрах от нас снег стал буквально взрываться от вылетавших из лунок тетеревов. А вскоре нас ожидало новое открытие. Лес кончился, дальше было огромное поле. Волчий след выходил на него.
И вот даже невооруженным глазом можно было заметить сидящего посреди поля волка. У нас был бинокль, и мы смогли как следует рассмотреть его. Волк был большой и почему-то не лежал, а сидел. Половина нашей команды попыталась лесом зайти на противоположную сторону поля, но волк быстро
разгадал наш маневр, нехотя поднялся и потрусил дальше. Только мы его и видели.
Стало ясно, что с таким умным хищником, который устраивает дневку не в лесном массиве, как положено волкам, а посреди поля, нам не совладать. Преследовать его дальше не имело смысла. К тому же и намеченное на эту экспедицию время подходило к концу. Посмотрели на волка - и ладно. Многие ли могут похвастаться тем, что видели серого в его родной стихии?
А недавно в обширном повествовании Н.А. Зворыкина «Охота на волков с флагами» я прочитал, что устраивать дневки посреди поля характерно для волка, потерявшего слух. Так что, скорее всего, тот волк был глухим.
Обратная дорога заняла меньше времени, хотя и пришлось заезжать на скотомогильники, где туши павших поросят начинили ампулами с ядом. Увы, волки там больше не появлялись, а безнадзорно ампулы оставлять было нельзя.
Они были, есть и, надеюсь, будут – в разумном количестве, – в нашей области, являя собою уникальное звено в цепочке дикой природы. Я о волках. Иногда нам становится тесно от их назойливого и небезопасного соседства, и тогда встает необходимость показать, кто в доме хозяин. Нынешней зимой охотники свели счеты с целой бандой серых в Аулиекольском районе, замечены хищники в Наурзумском, Аркалыкском районах. Это противостояние человека с хитрым, умным зверем не кончится никогда...
В охоте на волков романтики столько, сколько ее в окурке сигареты, в остервенении брошенном на пол нервным Осипом. Худой как нож и столь же подвижный Осип всегда умел сделать из банального охотничьего сбора приближающийся конец света.
– Так, а бензин они посчитали? А боеприпасы? А то что я буду корячиться за двести км к черту на кулички в бешеный мороз – это что, тоже по разряду гуманитарной помощи?! Фиг им!
Мы терпеливо ждали, когда давление в котлах ослабнет. Осип, как боевой конь при звуке полковой трубы, начинает без нужды рвать постромки. Похоже, мозги его в этот момент очищаются от всякой ерунды, уступая место плану будущих действий.
Настоящих волчатников немного. Тех, кто умеет выслеживать нору, где по весне прячется шустрый выводок, кто может долгими часами идти по глубокому руслу высохшей степной речки, укрытой густым тальником, читая волчьи следы. Это сродни таланту шахматиста. Или любому другому таланту, который уживается только в одном человеке и, в отличие от вируса, никогда не передается другому. Вот почему так ценился Осип, который, конечно же, считал себя последним могиканином и одновременно эстрадной звездой. Правда, звездил он недолго.
– Сколько нас? Так, пятеро. Ты будешь на стреме, – бесцеремонно ткнул в мою сторону пальцем Осип –… Короче, два джипа, два снегохода. Доезжаем до Дамдов, там машины оставляем и идем на запад вдоль Сарыузеньки. Там пастухи, от них и будем плясать. Все, мужики, поперли!
Сказать, что я втерся в эту зондеркоманду случайно, нельзя. Приземистый Кайрат, телосложение которого выдавало в нем борца, Сашка Круглый, поднявшийся на торговле запчастями и фамилия которого избавляла нас от необходимости придумывать ему кличку, и бывший майор, а ныне адвокат Миша Фомкин, категорически деливший человечество на тех, кто умеет из дырки от бублика сделать кулинарный шедевр, и тех, кто ни черта не умеет (этих он вообще не считал за людей), составляли давнишний круг моих знакомых. Мы были чокнуты на охоте, с той лишь разницей, что кто-то на всю голову, а кто-то лишь на часть ее. Я себя относил к последним. Поэтому у меня не было снегохода за 18 тысяч баксов (Круглый), убойных карабинов (Кайрат) и Фомкиного желания быть везде и всюду одновременно.
Осип жил в деревне, и слава о нем как о волчатнике не могла пройти мимо ушей наших ребят. Они сами давно практиковали зимнюю охоту на волков, а с приобретением в свои ряды Осипа она приняла едва ли не планово-стратегический характер. Я же предпочитал осеннюю охоту на дичь. Все остальное охотничье время я проводил в качестве экскурсанта или юного натуралиста. Но говорят же, что и на старуху бывает проруха...
Проруха подкралась неожиданно. И была она почему-то в лице… Впрочем, волчья морда, даже при всей нечеловеческой любви к животным, на лицо не тянула.
Я не люблю снегоходы, потому что в состязании со зверем человек как бы сразу получает внушительные преференции. Хотя если вам звонят из тьмутаракани с тревожным сообщением, что хищники житья не дают, тут не до теории. К полудню мы были уже на месте. Ослепительный снег простирался до горизонта. Мужики спешились и рванули на вездеходах к обозначенному на джипиэсе чабанскому зимовью. Я остался сторожить джипы. В моем распоряжении было часа три, как минимум.
Река Сарыозень узкой глубокой прорезью, сделав пару крутых изгибов, терялась за поворотом. Лед к этому времени уже представлял собой монолит. Мой короткобазный «Ниссан-Террано» смотрелся на нем как на автобане. Неторопливо проехав с полкилометра, я достал свой пятизарядный МЦ-2112 и дальше двинулся пешком. Судя по следам, это был край непуганых лисиц, корсаков, зайцев, косуль. Настырные сороки извещали их о моем появлении назойливой стрекотней. Ощущение покоя и абсолютной беззаботности при легком морозце и полном безветрии освобождало меня от каких-либо обязательств. Как в санатории.
Да не дадут соврать мне многочисленные наши рыбаки-охотники, если скажу, что у речки Сарыузень крутые, а местами и вовсе отвесные берега, заросшие неприступным кустарником. Так вот, с низа ее ледяного русла эти берега смотрелись совсем фантастично. Огромные снежные козырьки нависали надо мной, открывая взору затейливую кустарниковую архитектуру с ее темными запорошенными норами, с теряющимися в ее глубине нехожеными тропами… Все это выглядело загадочно и враждебно. Может, потому, что не предполагало здесь появления человека. Это, знаете, как колодец. Замечали? Чем дольше всматриваешься в его холодную глубину, тем явственнее ощущаешь, как он начинает пристально и тягуче всматриваться в тебя.
Под одним из таких козырьков, нависших над сумрачной снежной пещерой, меня потянуло рассмотреть, что там внутри. Спотыкаясь о мешанину заледенелой растительности, я через десяток шагов оказался в окружении ватной тишины и неподвижного холода. Никаких следов пребывания чего-либо живого. «Сваливай отсюда!» – беззвучно отдалось в голове. Но я уже не мог не то что двинуться – пальцем пошевелить. Острое предчувствие, что сейчас вот-вот должно что-то произойти, сковало дыхание, прекратило биение сердца, оставив только слух. Но слушать было нечего.
Волк появился метрах в десяти от входа в пещеру. Он повернул морду в мою сторону и...
А теперь минуточку. Своей и чужой охотничьей практикой я незыблемо убежден, что нет такого зверя, который бы при виде человека не пустился в бега. Потому что в многовековом соперничестве за выживание первенство всегда оставалось за человеком. Лишь самые крайние обстоятельства – ранение, защита потомства – заставляли зверя идти против собственного инстинкта самосохранения. Но сейчас был другой случай.
Волк неотрывно смотрел в мою сторону, втягивая воздух. И вряд ли он меня видел – у него не было глаз.
На их месте было что-то вроде бугристых шрамов. Следы давнего жестокого ранения были видны на рваных ушах, на вырванной сбоку губе, отчего пасть зверя приобрела вид раз и навсегда застывшего оскала. С таким ранением можно было какое-то время жить, но выжить – вряд ли. Раненого сородича обычно стая добивает. Успел уйти – значит, навсегда отверженный одиночка. Долго не протянешь.
А этот выжил. Он не был истощен, шерсть на нем искрилась инеем. Вероятнее всего, он недавно из молодости вошел в пору зрелой осторожности и мощи, при которой его прошлые раны были обузой, но не поводом, чтобы закончить яростную борьбу за жизнь. Мою, наверное, он сейчас не ставил и в грош.
В пятизарядке была полная обойма зарядов с картечью. Можно было начинать. Быстро сдергиваешь с плеча ствол, мгновенно переводишь рычажок предохранителя вниз – и вволю поливай свинцом серого.
Но я не шевельнул и пальцем. Вместо этого я легонько свистнул. Волк изогнулся тугой пружиной и сделал огромный прыжок в сторону. Мне кажется, он меня понял. Я давал ему шанс, и он им благодарно воспользовался.
В этот момент из-за поворота на бешеной скорости вырулила голубая «Арктика», неся на себе Круглого и Осипа. Где-то поверху речки скользил снегоход с Кайратом и Фомкиным. Они давно вышли на след волка, держали его в поле видимости, но в районе моей пещеры у них получился облом.
– Ты его видел?! – выкрикнул мне Круглый, в неистовстве погони готовый бежать впереди собственного снегохода.
– Санта Клауса, едрена корень! Че не стрелял?!
– А ты убей его первым. Если сможешь.
Я повернулся, сел в машину и медленно покатил к месту сбора. Мне захотелось выпить кофе и никому ничего не рассказывать. Зверь стоял перед моими глазами, а я невольно домысливал хронологию его непростой жизни. Одинокий полуслепой волк и на этот раз выбил себе право свободы, о размерах которой ему знать не дано. Возможно, его застрелят через пару дней. Или через пару месяцев. В любом случае безудержная воля к жизни стоит того, чтобы как можно на дольше оттянуть этот трагический финал.
Охота на волков
Волк распространен по всей территории СССР, за исключением глухой тайги. Особенно много волков в тундре, в степной и лесостепной полосах, где развито животноводство.
Волк относится к семейству собак. Общая длина его тела 110-160 см; хвоста - 35-40 см; вес - 40-60 кг, редко больше.
В весенне-летний период и осенью до октября волки живут оседло около своего логова (гнезда), выкармливая молодых волчат. Поздней осенью и зимой матерые старые волки вместе с молодыми начинают кочевать, увеличивая район обитания в 3-4 раза. Зимой в поисках пищи они кочуют семьями-стаями, состоящими чаще из 6-7 волков, реже меньше или больше. В состав такой семьи входят 2 матерых волка, 3-4 прибылых - молодых из последнего помета и 1-2 переярка - молодых из предыдущего помета.
Волчья семья живет вместе все лето, осень и зиму до начала гона-течки. При недостатке корма в начале зимы стая иногда разбивается на группы в 2-3 волка.
Зимой волки по ночам заходят в населенные пункты, где ловят собак и кошек, забираются в плохо устроенные овчарни. На день волки уходят в лес или кустарники на лежку.
Питаются волки мясом преимущественно домашних и частично диких животных, уничтожая мелкий и крупный рогатый скот и лошадей, различных пушных и копытных зверей, домашних птиц, пернатую дичь и мышевидных грызунов.
Волки щенятся один раз в год. Гон проходит в средней полосе в феврале, на юге в январе и на севере в марте. У старых волчиц течка начинается раньше, у молодых позднее. Беременность длится 62-64 дня.
Число волчат в помете бывает от 3 до 12, но чаще 5-8. У тундренных волков редко бывает более 5 щенков, чаще 3-4. Волчата рождаются слепыми и прозревают на 11-12-й день. Зубы прорезаются на 20-21-й день. С 25-дневного возраста волчата начинают выходить из гнезда и играть вблизи логова. При малейшей опасности они затаиваются в траве и кустах, реже убегают в гнездо.
Логово для вывода волчат волчица устраивает в сухом месте, защищенном от дождя и ветра, чаще это небольшое углубление, реже - широкая, но неглубокая нора, а в степях преимущественно нора. Волки часто гнездятся в одних и тех же местах: в лесных чащах, на сухих гривах среди болот, по заросшим оврагам и т. п., обычно не далее 500 м от непересыхающего водоема (речки, родника, озера). Логово, как правило, находится не в глуби леса, а вблизи поля, иногда рядом с ним в опушке леса, где имеется густая чаща, в которую обычно никто не ходит.
Вначале волчата питаются молоком матери, но с 20- 25-дневного возраста им уже не хватает его, и волчица с волком начинают подкармливать волчат отрыжкой свежесъеденного мяса, а затем примерно с 35-дневного возраста кормят мясом различных животных. С этого времени волчица начинает ходить за добычей, оставляя волчат одних. Волчата растут очень быстро, и к ноябрю месяцу они становятся почти взрослыми. Способными к размножению волки становятся к 2 годам.
Волк является самым вредным хищником для сельского и охотничьего хозяйства. Поэтому его разрешают истреблять круглый год всевозможными способами, кроме общеопасных (настораживание ружья и т. п.). За убитого волка и волчонка независимо от возраста выплачивается премия по 500 рублей.
Охота на молодых и взрослых волков в весенне-летний период имеет большой спортивный интерес. Главное в этой охоте - суметь найти волчьи логова, а затем отстрелять молодых и взрослых волков (в начале периода волчат берут без выстрела).
Щенение волчиц в средней полосе заканчивается примерно к 10 мая. С этого времени и нужно начинать охоту на волчьих логовах. Раньше этого времени, т. е. пока волчица не ощенится, на логово ходить не следует, иначе волчица и волк переселятся в другое место, которое найти будет не легко.
Каждая пара волков при воспитании молодняка занимает определенный район, на который других волков эта пара не пускает. Радиус этого района около 7-8 км. Следовательно, если в данной местности найден и взят волчий выводок, то следующий выводок надо искать не ближе, чем за 15 км.
Каждый охотник, охотбригада или охотколлектив при желании и настойчивой разведке в местах обитания волчьих выводов за весенне-летний период может найти и истребить несколько волчьих семей.
Волчье логово можно найти:
1. Там, где жили волки летом в прошлые годы и где часто видели волков.
2. Там, где находили или видели волчат в прошлые годы, учитывая, что волчица, как правило, ежегодно щенится в одних и тех же местах.
3. Там, где часто слышали вой волков и лай волчат на зорях в августе и сентябре прошлых лет, так как в эти месяцы волки систематически на заре воют у логова около 10 мин. с перерывами, а волчата хором поднимают визгливый лай-скулеж. Такой вой волков и лай волчат часто слышат колхозники, работающие на полях после заката солнца до сумерек.
4. Там, где волки нападали на скот летом прошлого года, но редко ближе 5-7 км от мест нападения, так как волки вблизи логова, особенно пока волчата малые, избегают разбойничать, чтобы не обнаружить гнездо.
5. Там, где в конце марта и в апреле по последнему снегу наблюдались волчьи следы.
6. Там, где встречают волков или слышат их вой в апреле, мае и позднее. В это время волки воют там, где они поселились для вывода молодых.
Разведку - выяснение мест, в которых можно найти волчьи выводки, удобнее всего произвести путем опроса сельских жителей, у которых необходимо выяснить:
1. Вблизи какой деревни встречались волки в прошлое лето и встречаются ли они в текущем сезоне.
2. Вблизи каких деревень волки нападали на скот в прошлые годы и нападали ли в текущем сезоне.
3. Вблизи какой деревни находили или встречали волчат в прошлые годы.
4. Вблизи какой деревни часто слышали вой волков или лай волчат в прошлое лето и слышат ли в текущем сезоне (волчата в первое лето не воют, а лают, как щенки).
В местах, где имеются признаки волчьего выводка, найти непосредственно логово можно следующими способами:
1. Обследованием того участка леса, из которого по вечерам выходят волки за добычей, а утром идут в этот лес с ночной охоты.
2. Обследованием того места, откуда кто-либо из местных жителей слышал вой волков на заре или взлаивание щенков-волчат.
3. Подслушиванием на вечерней и утренней заре воя полков или лая волчат. По их голосам можно точно определить местонахождение волчьего выводка (логова).
4. По тропе, идущей от водопоя к логову. Если трава уже подросла, а погода стоит сухая, то волки часто ходят па водопой и протаптывают хорошо заметную тропу.
5. Выслеживанием с собакой по свежему следу волка, идущего утром к логову. Это самый эффективный способ. Собака не только доводит охотника до логова, но и разыскивает разбежавшихся и затаившихся в траве и кустах волчат и душит их.
Месторасположение логова иногда определяют по разбросанным костям и перьям, по найденному волчьему помету, по тяжелому специфическому запаху, по крикам сорок или ворон над логовом и т. п.
Наиболее подходящими собаками для выслеживания волчьих выводков и их истребления являются гончие и лайки, идущие по следу волка, а также метисы этих пород и крупные беспородные собаки. Важно, чтобы собака была не труслива, обладала достаточной злобой к зверю и настойчивостью.
Если имеется охотничья собака, умеющая выслеживать хотя бы мелких зверьков - белок, норок, хорей, лисиц и других, то полезно для розыска взять такую собаку.
Для розыска волчьего логова охотник с собакой на поводке выходит рано утром к тому месту, где наблюдали утренний переход волка, и старается перевидеть его. Затем, дав волку отойти настолько, чтобы он не услышал охотника (иначе он может пройти мимо логова), на его след подводят собаку и идут с ней по следу до логова.
Если переход волка перевидеть не удалось, а солнце взошло, можно считать, что волк уже прошел на логово. Тогда район предполагаемого расположения логова обходят кругом и находят свежий след волка, который бывает хорошо заметен на влажных местах дорог, троп, на песчаных местах, на пешке, особенно после дождя, или на росистой траве. В сухую погоду отпечатка волчьих лап нет, но свежий след волка легко определить по поведению собаки, так как на свежем следу волка собака обычно щетинится, начинает рычать, нюхает не только след, но и ветки, кусты, которые волк задевал боками.
Найдя свежий след волка, идущего в сторону предполагаемого логова, направляют по нему собаку на поводке, подзадоривая ее словом "ищи", и идут за ней.
Собака обычно не сбивается со свежего следа волка и приводит охотника к логову. Если, идя по свежему следу, собака пытается лаять или визжать, надо завязать ей рот, иначе волк, не дошедший до логова, заметив преследование, может пройти мимо него. Надо постараться подойти к логову тихо с тем, чтобы не отпугнуть волчицу и застрелить ее на логове. Когда охотник определяет, что логово уже недалеко, он должен привязать к поясу поводок, на котором идет собака, взять на изготовку ружье, заряженное картечью, и идти, готовясь к выстрелу по волчице.
Если волчица услышит шаги охотника раньше, чем он увидит ее, она немедленно убегает, оставляя волчат. При подходе к логову забирают волчат, а одного-двух привязывают на веревочку и тащат за собакой. В наиболее удобном месте один из охотников делает засаду и караулит волчицу, которая пойдет по следам утащенных волчат.
Если второго охотника для засады нет, то следует покараулить у логова, так как в день взятия волчат волчица и волк приходят к логову.
Волки подходят к логову очень осторожно, и если они почуют человека, то немедленно скроются и к логову не подойдут. Поэтому сидеть у логова надо исключительно тихо, ничем не выдавая своего присутствия.
Июнь, июль и август - лучшее время для розыска волчьих выводков и охоты на них с лайками и гончими, идущими по следу волка и берущими молодых волчат. В июне и июле для такой охоты бывает достаточным 1-2 собак, а позднее нужно брать с собой 3-5 злобных лаек или целую стаю гончих.
В первых числах июня волчата уже мало находятся и логове, а больше бегают вокруг, играют, лежат на солнышке или в тени. Неосторожные шаги охотника они слышат издали, разбегаются в разные стороны и затаиваются в траве, в кустах, под корнями или под буреломом.
Когда охотник подходит к логову, он обычно находит его пустым. Разыскивать и душить попрятавшихся волчат предоставляется собакам.
Правильно организованная летняя охота по волчьим выводкам с лайками и гончими представляет большой спортивный интерес и приводит к успешному уничтожению волчьих выводков. В июне месяце иногда удается услышать на заре вой волчицы или тявканье - взлаивание волчат.
В июне же и особенно в августе подвывкой часто удается вызвать ответный вой волков или взлаивание волчат на заре.
Если на вечерней или утренней заре удалось услышать вой волков или взлаивание волчат, значит, логово найдено, так как эти голоса услышать на заре можно только с логова.
Получив сведения о том, что вблизи такой-то деревни слышат вой волков, охотники отправляются туда с ружьями и собаками, работающими по волку. Накануне охоты, на вечерней заре, необходимо уточнить место воя волков, так как в хорошую погоду местные жители вой волков слышат примерно за 2 км и поэтому могут показать лишь приблизительно место воя, а для охоты нужно знать точное расположение логова.
Приходить на "подслух" к месту предполагаемого логова надо до заката солнца, желательно 2-3 охотникам, которые встают в разных местах. Вскоре после заката солнца волки, отправляясь за добычей, перед уходом начинают выть у логова. Услышав вой волков, каждый из охотников по компасу замечает направление воя или заламывает ветки с разных мест. Сравнивая наблюдения всех охотников, можно довольно точно определить место воя волков.
Если волки почему-либо сами не стали выть, то один из охотников, умеющий подражать вою волка, начинает тихо подвывать. Если волки не отозвались, через 3-5 мин. следует подвыть еще раз и погромче, а последующую подвывку уже делать полным голосом.
Если после 3-4 подвывок волки не отозвались, надо перейти на другое место и оттуда попытаться вызвать ответный вой волков или взлаивание волчат.
Научиться подражать вою волка не трудно, достаточно послушать вой волков или охотника, хорошо умеющего им подражать, а затем поупражняться и самому.
Как только охотники услышали вой волков, они засекают место их нахождения и уходят, а утром на заре снова приходят послушать вой волков или вызвать их ответ на подвывку. Если волки отозвались и утром, следовательно, они за ночь не ушли и будут дневать на месте.
Напускать собак на найденный выводок надо не ранее 9-10 часов утра, иначе можно застать волка или волчицу, еще не ушедших на дневную охоту. Матерые волки всегда стараются отвлечь собак и увести их от выводка. Собаки по свежим следам волчат, убежавших с лежки, быстро догоняют их и душат, а если охота производится в августе или в сентябре, то большинство молодых волков попадает под выстрелы охотников, которые предварительно становятся на лазах - наиболее вероятных переходах.
После взятия первых волков собак снова подводят к логову и ищут волчат до тех пор, пока не будет уничтожен весь выводок. После взятия прибылых волков на вечерних и утренних зорях около логова подкарауливают и отстреливают матерых волков.
Количество лаек или гончих, необходимое для охоты на волков, зависит от злобы собак и возраста волчьих выводков. В июне - июле достаточно 1-2 лаек или 2-3 гончих, а с августа нужно иметь 3-5 злобных зверовых лаек или стаю в 10-12 гончих.
Удачно проходит отстрел довольно крупных волчат в августе - сентябре с одной лайкой, идущей без отдачи голоса на поводке. Среди дня, когда волчицы нет на логове, охотники подходят к логову с лайкой. В это время волчат обычно на лежках уже нет, они разбежались и затаились в густой и высокой траве.
Лайка натягивает поводок и идет по следу одного из молодых волков, причем затаившийся волчонок подпускает на верный выстрел.
Взяв одного волчонка, охотники с лайкой идут по кругу в районе логова и одного за другим отстреливают всех прибылых волков, после чего на зорях подкарауливают матерых.
Охота по волчьим выводкам со стаями гончих обычно производится по чернотропу с августа до октября. Эта охота при наличии хорошей стаи гончих-волкогонов очень интересна и добычлива.
Известный знаток охоты с гончими Н. П. Пахомов в своей книге "Охота с гончими" пишет: "Для того, чтобы успешно охотиться с гончими на волков (по выводкам), необходима, прежде всего, стая гончих, состоящая не менее чем из 10-12 собак, все гончие должны быть безусловно злобными. Стая не может хорошо работать без специально приставленного к ней человека - доезжачего и его помощника - выжлятника, умеющих подвывать волков и лихо ездить на лошади под гончими в острове.
Таким образом, для такой охоты необходимо иметь двух специальных работников, двух верховых лошадей, 10 - 12 взрослых гончих и 5-6 щенков, выращиваемых ежегодно для пополнения стаи".
Н. Н. Челищев в книге "Гончая" пишет: "При наганивании гончих по волку можно достичь хороших результатов в том случае, если собака от природы злобна; без злобы же нагонять собаку по волку невозможно. Такая собака годна только по зайцу. Однако порода эта в последнее время утратила одно из очень важных своих внутренних качеств - злобу, злоба у собак гончей породы в большинстве утратилась окончательно".
Н. А. Зворыкин в книге "Волк и борьба с ним" пишет: "... способ истребления волков с гончими в июле - августе, при хорошей организации и высоких качествах собак, был бы мощным истребительным ударом, быстро влияющим на понижение волчьего поголовья, а истребление волчьих выводков на гнездах в летний период может быть успешно проведено только при помощи гончих-волкогонов. Прибылые прячутся в буйной растительности, залегают, и без злобных привычных собак никакого толка не выйдет. К сожалению, подходящих гончих собак, которые хорошо, злобно, бесстрашно идут по волку, - мало. Пускать на логово одиночку рискованно, так как часто, увязавшись следом исчезнувших стариков, такая собака становится жертвою их. Говорить же о целой стае волкогонов пока не приходится за отсутствием их. Правда, хотя не часто, но попадаются экземпляры одиночных собак, которые могут сослужить прекрасную службу при розыске попрятавшихся волчат, но собаки эти представляют собою исключение. И здесь, как и на осенних облавах, приходится особенно пожалеть о почти полном отсутствии хороших гончих-волкогонов".
Из вышеприведенных примеров видно, насколько мало злобных гончих, пригодных для охоты на волков и как трудно подбирать стаи волкогонов, даже в тех областях, где гончих много.
Можно ли пополнить недостаток злобных гончих для охоты на волков злобными лайками? Изучением этого вопроса и применением лаек для истребления волков в весенне-летний период я занимаюсь с 1947 г., и сейчас этот вопрос в основном разрешен положительно.
Обычно злобная лайка разыскивает и душит волчат 3-месячного возраста, т. е. до начала августа, в августе и сентябре она задерживает прибылых волков, достигающих размера самой собаки. Несколько же таких лаек легко и быстро расправляются с целым волчьим выводком и в августе, и даже позднее.
Итак, охота с лайками по волчьим выводкам с мая до половины сентября является наиболее эффективным способом истребления волков, доступным для широких масс охотников. К концу сентября и в октябре охотиться по волчьим выводкам с собаками становится труднее, так как к этому времени выводок начинает ходить шире и не всегда возвращается к своему логову на дневку.
Охотнику, не имеющему собаки, пригодной для розыска и истребления молодых волков на логовах, можно успешно охотиться на них путем подкарауливания подросших волчат около лежек. Определив место логова по вою волков, взлаиванию волчат и по другим признакам, охотник утром идет к месту предполагаемого логова, находит волчьи тропы и лежки, хорошо заметные по умятой траве. Обычно волчата, услышав охотника, заранее убегают с лежек и прячутся в густой траве или в кустах.
Охотник затаивается вблизи волчьих лежек и ждет. Через некоторое время волчата, чаще по одному, возвращаются к тому месту, с которого они разбежались (на свою лежку), и попадают под выстрелы. Подходить к волчьим лежкам надо не ранее 10 часов утра, так как к этому времени волчица обычно уходит на дневную охоту.
Возвращение волчат к своим постоянным лежкам объясняется стремлением возвращаться к привычному месту. Это стремление сильно развито особенно у молодых животных.
При умении подражать вою волчицы можно быстрее подманить разбежавшихся волчат. Матерые волки - волк и волчица - обычно бывают на логовах на утренней и вечерней заре. К логову они подходят очень осторожно, поэтому подкарауливать их лучше на переходах.
Если волчье гнездо найдено в мае, когда волчата еще ползают или только начинают ходить, взять их с логова не представляет трудности.
В июне и июле, когда волчата уже бегают быстро и ловко прячутся в кустах или в густой траве, взять их без собаки и без ружья хотя и трудно, но все же можно. Для этого надо хорошо знать повадки волчат и уметь разыскивать их в чаще или в густой траве. Для этого чадо быстро подбежать к месту, где были обнаружены волчата, а затем осторожно ходить на кругах в чаще или и высокой траве, в которую они убежали. К 2-3-месячному волчонку нередко удается подойти почти вплотную и убить его палкой.
При встрече волчат некоторые охотники не ловят их из-за боязни волчицы. Такая боязнь совершенно напрасна, так как волчища никогда не защищает своих детей, а убегает еще до подхода охотника, заслышав его приближение.
С конца июня, когда волчатам около 2 месяцев и они уже отходят от логова на 200-300 м, их можно подманить на подвывку и перестрелять. Иногда на подвывку выходят и старые волки.
Для уточнения места логова нужно на вечерней заре подойти к месту предполагаемого логова на расстояние хорошей слышимости голоса и провыть голосом взрослого волка 3-4 раза, с промежутками примерно в 5 мин. Когда взрослые волки отзовутся воем, а молодые визгливым взлаиванием, надо точно запомнить это место.
На следующий день, на утренней или вечерней заре, охотник с большой осторожностью, чтобы не подшуметь волков, подходит на возможно близкое расстояние к логову с учетом направления ветра, хорошо маскируется в кустах и начинает подвывку.
Первый раз нужно подвывать голосом волка и, если с логова послышится ответ, надо повторить подвывку еще раз, после чего ждать подхода волков. Если выйдет волчица с волчатами, то в первую очередь надо застрелить волчицу, так как без нее волчата никуда с логова не уйдут и их можно будет легко подманить и перестрелять.
Волчицу надо бить наверняка, так как, легко раненная, она в ночное время переведет выводок на новое место и разыскать их будет нелегко.
Вечерняя подвывка нужна не только для уточнения места волчьего выводка, но и для отстрела волчицы, а иногда и волка. Вечером взрослые волки почти всегда бывают у своего гнезда, и при правильной подвывке обычно выходят на нее, принимая подвывающего охотника за постороннего волка и желая отогнать его от места пребывания своего выводка.
Подманивать волков на подвывку утром лучше с той стороны, с которой волки возвращаются к выводку. Места их утренних переходов могут указать местные жители.
Охотник должен умело замаскироваться вблизи волчьих троп или лежек и, подражая голосу волчицы, начать тихо он коротко подвывать. Волчата, заслышав знакомый голос, начинают по одному подбегать и попадают под выстрелы. Такая охота на прибылых волков производится в течение всего дня. Вечером после заката солнца, отойдя подальше от логова, вновь подвывают полным голосом и проверяют, все ли волчата взяты. Если волчата вблизи логова остались, они обязательно отзовутся. Оставшихся волчат берут на следующий день. Охота на подвывку успешно проводится до сентября.
Лов капканом и петлями у логова . Попутно с ружейной охотой на волчьи выводки многие охотники удачно берут волков капканами и петлями, расставленными на волчьих тропах, идущих от дневных волчьих лежек. После уничтожения выводка капканы и петли должны быть сняты с волчьих троп.
Капканы, поставленные на тропах, маскируются под цвет поверхности так, чтобы не было заметно ее изменения.
Облавы на волков . Когда волчата достигают 4-5-месячного возраста, они перестают затаиваться и могут быть выгнаны цепью загонщиков на линию стрелков. В это время на них можно проводить облавы. Для участия в облаве нужно привлечь в зависимости от местности 10-15 хороших стрелков и большую группу загонщиков.
Если в распоряжении охотников имеется 2-3 км шнура с красными флажками, ими обтягивают место дневки выводка. В этом случае количество загонщиков значительно уменьшается.
Подкарауливание волков у стад скота . В местах, где волки нападают на скот и часто подходят к стадам, подкарауливание удобнее производить целой бригадой охотников, одновременно около стад нескольких деревень, расположенных в районе волчьего логова.
Заганивание на лошадях . Во второй половине сентября или в октябре матерые волки вместе с прибылыми иногда подходят к скоту, находящемуся на пастбище или в ночном стане. Заметив волков, охотники с ружьями или специальными нагайками на лошадях скачут за волками, догоняют их и убивают или выстрелами из ружья, или ударами нагайки. Эта охота возможна только в степных безлесных районах.
B 1953 г. у деревни Поповка, Чердаклинского района, Ульяновской области, в момент нападения волков на овец участковый ветработник на верховом коне загнал и застрелил трех волков.
Охота на волков зимой . В зимний период волки живут вблизи населенных пунктов, питаясь выброшенной падалью или разрывая скотомогильники и свалки. Они часто заходят по ночам в населенные пункты, похищают собак, кошек, забираются в плохо закрытый и неохраняемый скотный двор и режут скот.
Сытый волк утром уходит в ближайший лес на лежку и днем крепко спит. Найдя утренний след волка, ушедшего в лес, охотник определяет место предполагаемой лежки и обходит его кругом, охватывая площадь в 1- 1,5 км2, стараясь не подшуметь волка.
Установив, что волк лежит в кругу, осторожно, идя возле следа, подходят к лежке и, обнаружив волка, стреляют его.
При охоте с подхода полезно надеть белый халат и широкие белые, закрывающие голенища брюки.
Подходить к волку нужно против ветра. В ветреную погоду удается иногда подойти к спящему зверю на 15-20 м.
Некоторые охотники, определив волчью лежку, подманивают волков голосом зайца.
Охота нагоном . Определив место дневки волка, 1-2 стрелка остаются караулить волка у входного следа, а 2-3 охотника идут с противоположной стороны в сторону лежки зверя, слегка покашливая и постукивая по деревьям. Волк, услышав загонщиков, поднимается и при правильном загоне всегда уходит своим обратным следом, попадая под выстрелы охотников, караулящих его у входного следа. Иногда одним следом на стрелков выходят сразу 2-3 волка и более. При охоте нагоном нужно, чтобы ветер дул от зверя на стрелка или сбоку.
Лов капканом и отстрел . Лов волков капканом обычно сочетается с ружейной охотой, так как волк с капканом уходит и его приходится догонять на лыжах и стрелять.
В лесной и во многих местах лесостепной зоны способ истребления волков капканами занимает первое место. Если волк начал посещать специально выложенную приваду или скотомогильник, то проще всего отловить его капканом, правильно поставленным и хорошо замаскированным.
Для привады волков нужно выкладывать труп крупного животного, павшего от незаразной болезни, или несколько трупов мелких животных. Выкладывать приваду лучше в октябре еще до выпадения снега около тex мест, где чаще всего видят волков. Выкладывать приваду нужно на лесной поляне или в поле, не близко к лесу, так как на открытых местах волки смелее подходят к ней.
Для ловли волка обычно применяют фабричный капкан № 5, а некоторые охотники успешно ловят волков и в капкан № 3.
Для удаления запаха капкан очищается от ржавчины, грязи и заводской смазки, затем кипятится с золой и высушивается в печи или на ветру. Очищенные капканы нельзя держать в жилом помещении или брать голыми руками (только в специальных, чистых холщевых рукавицах). При установке капкана полезно натирать его, а также и рукавицы хвоей или той травой, которая растет на месте.
Ставить капкан нужно на следу волка и обязательно на глубину следа. Нарушенный при постановке капкана след волка необходимо восстановить так, чтобы он не отличался от других следов, так как волк замечает малейшие изменения на поверхности около следа. У следа нельзя оставлять ни соринки, ни комочка снега. След самого охотника тщательно уничтожается.
Ставить капкан нужно не у привады, а на следах, идущих к ней, в стороне от привады. Хорошо ставить кликаны около мест постоянных остановок волков (пни, бугры, камни и т. п.).
Лов петлями . При отсутствии подходящих капканов некоторые охотники успешно ловят волков в петли, сделанные из троса, толщиной не менее 3-4 мм. Петли устанавливают на тропах волка, проходящих в кустах. Посторонний запах от петель удаляется так же, как от капканов.
Подкарауливание волков у привады . Привада выкладывается на расстоянии верного выстрела (20-30 м) от отдельно стоящих строений (гумно, ток, баня, салотопка, скотобойня, скотный двор и т. п.).
Караулить волков надо в лунные ночи и на заре, укрывшись внутри строения.
Заганивание на лыжах . При глубоком и мягком снеге, не поднимающем волка, некоторые охотники практикуют заганивание его на лыжах. Волк, проваливаясь в снег, быстро устает и замедляет ход. При заганивании не надо давать волку останавливаться и стараться не допускать его на дорогу.
Охота с флажками . Это интересный и наиболее распространенный способ охоты на волков.
Флажки, лучше всего изготовленные из красного кумача, прикрепляют к шнуру через каждые 80 см. Для охоты на волков надо иметь 2-3 км флажков. Шнуром с флажками обтягивают место лежки волков, затем один охотник тихо поднимает волков и гонит их на стрелков, расположенных внутри круга. Через линию флажков волки прорываются крайне редко, так как вид и запах флажков пугает зверя.
Татьяна Владиславовна Гусева
Наконец-то наступила долгожданная пятница. Я долго ждал конца рабочего дня, и просто извелся в предвкушении активного отдыха. Наконец, часы в нашем кабинете пробили шесть. Я, как можно медленнее, вскочил со стула, и скрывая радость расставания от начальства, взял чемоданчик с набором киев, и отправился в биллиардную.
В отличном настроении, насвистывая себе под нос известную мелодию «не волнуйтесь тетя, дядя на работе…», я шел в заданном направлении. Я так стремился к столу с лузами, что даже не чувствовал холода, идя в летних туфлях по накатанному снегу. Ну, забыл переобуться в зимние ботинки на выходе, ну и черт с ними. Тут идти-то всего – три квартала.
Зеленое сукно звало меня, оно просто вопило: « Ну, где же ты, Геночка, я соскучилось по тебе!»
И, вдруг, я как будто налетел на забор! И этот забор радостно кричал:
Генка! Ты?!
Я, слегка ошарашено, узнаю в заборе своего бывшего однокурсника Славку Иванова. Мы с ним здорово чудили когда-то в институте. Наши имена были основательно потрепаны и преподавателями, и студентами.
Славка, громко смеясь, и, хлопая меня то по плечам, то по животу, расспрашивал, кого я видел из наших, кто кем стал, и кто на ком женился. Я поначалу тоже обрадовался встрече и бодро стал рассказывать про тех однокурсников, кого видел чаще других. Руки стали мерзнуть на морозе, чемоданчик с киями враз стал тяжелым. Всвязи с этим, сократив свой рассказ до минимума, я уже собирался вежливо попрощаться со Славкой, но у того радость от встречи только набирала обороты. Он не собирался отпускать меня без рассказа о себе любимом. Он, взахлеб, поведал мне, что стал охотником, и, как это, оказывается весело и интересно. Я был искренне рад за него, но тонкая подошва туфель уже начинала примерзать к тротуару. Я решил, что если во всем соглашаться с ним, он отвяжется от меня намного быстрее. Поэтому я активно закивал головой. Славка даже участливо спросил, не болею ли я.
Шары на зеленом сукне призывно поблескивали.
А Славка не на шутку увлекся своими охотничьими рассказами. Я молчал и думал о том, какой, интересно, мне партнер сегодня достанется за столом. И вдруг услышал радостный Славкин ор:
Генка, да что я тебе все это рассказываю, когда ты сам сможешь все это увидеть! Прямо сейчас поедем со мной охотиться на волков. А что, настоящее мужское занятие, когда тебе еще выпадет такая удача?! Тем более, что завтра - суббота, заодно отдохнешь и свежим воздухом подышишь.
Стоит ли пересказывать, как я отказывался, упирался ногами и руками, приводил сотню причин, по которым я никак не могу поехать на эту его охоту? Ни один из моих аргументов не возымели на Славку ровно никакого действия. Он на все имел отговорку. Даже мои летние туфли на тонкой подошве не произвели на него никакого впечатления:
Подумаешь, туфли! Сейчас приедем к егерю, и он выдаст тебе всю подходящую для охоты амуницию. Даже валенки получишь!
По всей видимости, Славка решил осчастливить меня против моей воли. Он явно знал лучше меня, что такое счастье. Поэтому просто затолкнул меня, упирающегося, в свой УАЗ.
Я не успел опомниться, как машина уже выезжала из города. Я тихо страдал. Костяные шары уже не блестели. Они вообще больше не маячили перед моими глазами. Видно, кто-то другой, более удачливый, чем я, отправил их в лузы. А моя собственная жизнь казалась смятой и выброшенной кем-то на помойку. И я даже знал, кем.
Эх, ты, Славка, я думал, ты мне друг, а ты…
Конечно, друг! Ты что, сомневаешься? Друг всегда окажется рядом, даже если тебе плохо из-за него. И потом, дружба намного сложнее любви, в которой достаточно одного себя. Тебе явно было одиноко, и я решил тебе помочь.
Ты?! Мне?! Да я шел, никого не трогал, думал, только о биллиарде… Мне было не скучно.
Ты даже не представляешь, каким одиноким ты выглядел! И свое одиночество скрашивал попытками сделать его окончательным. – Славка еле сдерживал свой смех.
В общем, тебя не переубедить. – Я надулся. – Старый Брут лучше новых двух.
По дороге Славка в придорожном киоске купил мне кое-что перекусить. Глядя, как я с аппетитом поглощаю еду, он вздохнул:
Поистине, чтоб иметь сто друзей, ста рублей иметь недостаточно.
Нам нравится иметь друзей, а им – нас. – Жуя бутерброд, буркнул я.
Ты прожуй сначала. Друзей познают после еды. – Рассмеялся Славка.
Через два с лишним часа мой приятель оторвал меня от горестных мыслей радостным воплем:
Всё! Приехали! Выгружайся!
Еле живой от перенесенного стресса, я вывалился из машины прямо на снег перед избушкой егеря. Оказывается, мы такие были не одни. За большим столом в лесном деревянном домике сидело много охотников. Они обедали и пили водку. Им готовила и подавала жена егеря, миловидная, крепко сбитая молодая женщина.
Клава. – Протянула она мне руку.
Гена. – Ответил я рукопожатием.
Меня Клава вместе со всеми накормила, а потом, после обильной трапезы, народ залег отдыхать по лавкам, и отдыхал до самого утра. Ну и я с ними.
Утром, попив чаю с бутербродами, все стали готовиться к охоте.
Мне тоже выдали обмундирование: овчинный тулуп на два или три размера больше и такие же громадные валенки, которые я надел прямо на туфли.
Костяные шары в последний раз блеснули на зеленом сукне и исчезли. Наверное, навсегда. Мои горестные воспоминания прервал Славка. Он подошел ко мне с последними инструкциями:
Ты, главное, не бойся! - Говорил он, - тебе почти ничего не придется делать. Там будут красные флажки – они для волков поставлены. Ты просто ходи по лесу и улюлюкай вместе со всеми, чтобы стаю на эти флажки направить.
Так волков, что ли, целая стая будет? – В ужасе спросил я. Что-то подсказывало мне, что эту субботу я не переживу.
Да нет… Это я так сказал… На самом деле один. Ну, на крайняк – два. – Показал два пальца Славка.
Я, вроде, немного успокоился. Во-первых, улюлюкать надо будет не одному, а в компании. Во-вторых, кажется, ружьё не дадут. Значит, стрелять не придется. Какой из меня стрелок? Я ведь оружие видел только на уроках НВП в школе, или в кино. А в армии я не был, потому, что в институте военная кафедра была. А уж если ружьё у меня в руках окажется, то я даже сам не представляю, что могу с ним натворить. И, кстати сказать, я животных очень люблю. Случайно попав в несчастного волка, могу и расплакаться.
Короче, после стопки водки «на удачу», мои тревоги и вовсе улеглись.
И вот, мы вошли в лес, и цепью стали двигаться в сторону флажков. Был пасмурный день, снег был местами – по колено, а местами – по пояс. Валенки быстро стали просто пудовыми от налипшего на них мокрого снега. Идти было тяжело еще и от хлеставших по лицу еловых веток. Настроение ухудшалось с каждой минутой, и, наверное, от этого я улюлюкал громче всех. Думаю, такого злого улюлюканья волки давно не слышали.
Сугробы и буреломы отнимали последние силы. Я уже трижды проклял ту минуту, когда шальной Славка налетел на меня. Если бы я его раньше увидел, перешел бы на другую сторону улицы. Вечно я с ним влипаю в разные истории!
Я разгребал руками море снега и ругал себя последними словами за то, что не смог противостоять ему, и позволил, как мешок с картошкой засунуть меня в его дурацкий УАЗ.
Измученный сугробами и своими мыслями, и, продолжая вопить на весь лес, я вдруг обнаружил, что улюлюкаю в лесу совершенно один, в окружении красных флажков. Все куда-то подевались. Возможно, ушли в другом направлении. Я был в отчаянии. Последнее улюлюканье кляпом застряло в моём горле. Красные флажки, казалось, развесили именно для меня. Чувствуя себя, как в капкане, в их окружении, я уже боялся только одного – случайной встречи с волком. Тут я сильно пожалел, что не настаивал на том, чтобы мне дали какое-нибудь оружие.
Долго ждать мне не пришлось, раздвигая ветки ёлки, я наткнулся на оскаленную морду волка. Я заорал так, что, наверное, меня слышали в соседней области. Волк метнулся в противоположную сторону и скрылся в кустах.
Сейчас своих братьев по разуму приведёт. – Сказал я сам себе. – Расскажет им, что еда сама к ним пришла.
Может, настал момент, и нужно написать завещание? А что завещать? Набор киев? Они в Славкином УАЗе. И так перейдут к нему по наследству. Стоя по пояс в снегу, я написал на его гладкой поверхности: «В моей смерти прошу винить мою жизнь!» И стал ждать возвращения волка. Всё равно ведь мне от него не убежать.
Но, странно, он и сам не вернулся, и друзей не привел. Наверное, я для него выглядел не очень вкусным. Кому понравится жрать орущий обед? Оглядываясь по сторонам, я двинулся вперед.
Однако нужно было выбираться из леса. В какой стороне была избушка лесника - я даже предположить не мог. С веток деревьев на меня водопадом сыпался снег, попадая мне за шиворот и, благополучно там истаивая. Я был весь мокрый от него, пота, и паники, охватившей меня. Темнело. Я представил, что наступит ночь, и я остаюсь ночевать один на один с этим страшным лесом и волками. От этих мыслей я стал разгребать снег еще быстрее, пытаясь пробраться, хотя бы на опушку. Наконец, я увидел просвет в деревьях. Это прибавило мне сил, и я ускорился со своим освобождением из снежного плена.
И вот, я выполз на край леса. Вот она, свобода! Счастье-то какое!!!
Где-то внизу, под холмом, на котором я находился, далеко-далеко, извивалась лента дорога. По ней полз одинокий крошечный автомобильчик.
Я прикинул, что даже если я из последних сил скачусь вниз, как снежный ком, у меня всё равно не было шансов его догнать. Поэтому, я подумал, пусть едет. Может, мне повезет, и, пока я спущусь, приедет еще один. И стал медленно спускаться. Ни одной машины за это время так и не проехало. Когда я через час стоял на шоссе, уже окончательно стемнело. Во время спуска я потерял в снегу один валенок. Так как найти его я так и не смог, то пришлось снять и второй. Оставшись в лёгких туфлишках, в которых вчера ушёл с работы, я мечтал только об одном: пусть же, наконец, проедет, этот чертов автомобиль, мне всё равно, какой! Лишь бы на нем уехать! Мне всё равно, куда! Потому, что я уже окоченел! И из моих ног вполне можно было варить холодец. Потому, что я их уже, практически, не чувствовал. И когда я уже был готов на всю округу кричать благим матом от одиночества и холода, в это время я увидел приближающиеся огни. Сначала я никак не мог понять, что это: волчьи глаза или светящиеся фары. Впрочем, мне уже было всё равно. Мне было так холодно и голодно, что дальнейшая моя жизнь не стоила для меня и ломаного гроша. Когда рядом со мной остановился микроавтобус, и водитель что-то спросил у меня в открывшуюся форточку, я его даже не услышал. Он вышел, взял меня под мышку, как стойкого оловянного солдатика, и занёс в салон. Там он долго пытался согнуть меня, чтобы посадить в кресло.
А я думаю, что это за соляной столб такой с валенком в руках стоит на дороге. Да ты зубами-то не стучи, тепло ведь в машине. Эк тебя разобрало… Куда тебя отвезти-то?
Я, сквозь зубную дробь попытался объяснить, что со мной произошло:
Славка погрузил в УАЗ… как картошку… потом флажки везде… волки улюлюкали… потом меня потеряли…
Волки? – Переспросил пожилой водитель.
Да… то есть, нет… а я вообще в биллиард шёл играть! – Вдруг выдал я и разрыдался.
Да ты не плачь, парень. Сыграешь еще в свой биллиард. Это тебе здорово повезло, что я тебе встретился. В это время суток тут уже никто не ездит зимой. Ты, наверное, с егерской избы сюда попал? Ладно, довезу тебя.
Пока мы ехали, я пригрелся, и от всего пережитого меня сморило в сон.
Когда мы приехали к избушке, я проснулся оттого, что водитель меня пытался вынести из машины:
Вот, Клавдия, принимай подарок! Вишь, как в валенок вцепился, как в родной. Ты его чаем отпои, быстрее оживет.
Когда пришли остальные охотники на волков, мы с Клавой сидели за столом и мирно пили чай, рассказывая друг другу разные истории.
Ну, ты посмотри, мы его там ищем, весь лес обшарили впотьмах, а он тут заседает! Ты нам всю охоту сорвал! – Громко ругался Славка.
Сквозь толпу охотников протиснулся егерь:
А я говорил, что он уже здесь. Странное дело, как кто потеряется, все потом сидят с Клавкой чаи распивают, заразы. Как мёдом им тут намазано! – Сквозь зубы он процедил.
На следующий день, вечером, мы со Славкой вернулись в свой город.
Думаете, я проклинал этот день, как самый страшный в своей жизни? Ничего подобного.
Через две недели я купил себе ружьё, амуницию, вступил в охотничье общество, и позвонил Славке:
Славка, привет! Ну, что, я готов, когда снова поедем на охоту?
А ты, разве не разочаровался в охоте? – Осторожно спросил Славка.
Ты, что, с ума сошёл?! Это же занятие для настоящих мужчин. Поехали! – Гордо ответил я. – А пока приходи ко мне, я научу тебя в биллиард играть.
Наконец-то наступила долгожданная пятница. Я долго ждал конца рабочего дня, и просто извелся в предвкушении активного отдыха. Наконец, часы в нашем кабинете пробили шесть. Я, как можно медленнее, вскочил со стула, и скрывая радость расставания от начальства, взял чемоданчик с набором киев, и отправился в биллиардную.
В отличном настроении, насвистывая себе под нос известную мелодию «не волнуйтесь тетя, дядя на работе…», я шел в заданном направлении. Я так стремился к столу с лузами, что даже не чувствовал холода, идя в летних туфлях по накатанному снегу. Ну, забыл переобуться в зимние ботинки на выходе, ну и черт с ними. Тут идти-то всего – три квартала.
Зеленое сукно звало меня, оно просто вопило: « Ну, где же ты, Геночка, я соскучилось по тебе!»
И, вдруг, я как будто налетел на забор! И этот забор радостно кричал:
- Генка! Ты?!
Я, слегка ошарашено, узнаю в заборе своего бывшего однокурсника Славку Иванова. Мы с ним здорово чудили когда-то в институте. Наши имена были основательно потрепаны и преподавателями, и студентами.
Славка, громко смеясь, и, хлопая меня то по плечам, то по животу, расспрашивал, кого я видел из наших, кто кем стал, и кто на ком женился. Я поначалу тоже обрадовался встрече и бодро стал рассказывать про тех однокурсников, кого видел чаще других. Руки стали мерзнуть на морозе, чемоданчик с киями враз стал тяжелым. Всвязи с этим, сократив свой рассказ до минимума, я уже собирался вежливо попрощаться со Славкой, но у того радость от встречи только набирала обороты. Он не собирался отпускать меня без рассказа о себе любимом. Он, взахлеб, поведал мне, что стал охотником, и, как это, оказывается весело и интересно. Я был искренне рад за него, но тонкая подошва туфель уже начинала примерзать к тротуару. Я решил, что если во всем соглашаться с ним, он отвяжется от меня намного быстрее. Поэтому я активно закивал головой. Славка даже участливо спросил, не болею ли я.
Шары на зеленом сукне призывно поблескивали.
А Славка не на шутку увлекся своими охотничьими рассказами. Я молчал и думал о том, какой, интересно, мне партнер сегодня достанется за столом. И вдруг услышал радостный Славкин ор:
- Генка, да что я тебе все это рассказываю, когда ты сам сможешь все это увидеть! Прямо сейчас поедем со мной охотиться на волков. А что, настоящее мужское занятие, когда тебе еще выпадет такая удача?! Тем более, что завтра - суббота, заодно отдохнешь и свежим воздухом подышишь.
Стоит ли пересказывать, как я отказывался, упирался ногами и руками, приводил сотню причин, по которым я никак не могу поехать на эту его охоту? Ни один из моих аргументов не возымели на Славку ровно никакого действия. Он на все имел отговорку. Даже мои летние туфли на тонкой подошве не произвели на него никакого впечатления:
- Подумаешь, туфли! Сейчас приедем к егерю, и он выдаст тебе всю подходящую для охоты амуницию. Даже валенки получишь!
По всей видимости, Славка решил осчастливить меня против моей воли. Он явно знал лучше меня, что такое счастье. Поэтому просто затолкнул меня, упирающегося, в свой УАЗ.
Я не успел опомниться, как машина уже выезжала из города. Я тихо страдал. Костяные шары уже не блестели. Они вообще больше не маячили перед моими глазами. Видно, кто-то другой, более удачливый, чем я, отправил их в лузы. А моя собственная жизнь казалась смятой и выброшенной кем-то на помойку. И я даже знал, кем.
- Эх, ты, Славка, я думал, ты мне друг, а ты…
- Конечно, друг! Ты что, сомневаешься? Друг всегда окажется рядом, даже если тебе плохо из-за него. И потом, дружба намного сложнее любви, в которой достаточно одного себя. Тебе явно было одиноко, и я решил тебе помочь.
- Ты?! Мне?! Да я шел, никого не трогал, думал, только о биллиарде… Мне было не скучно.
- Ты даже не представляешь, каким одиноким ты выглядел! И свое одиночество скрашивал попытками сделать его окончательным. – Славка еле сдерживал свой смех.
- В общем, тебя не переубедить. – Я надулся. – Старый Брут лучше новых двух.
По дороге Славка в придорожном киоске купил мне кое-что перекусить. Глядя, как я с аппетитом поглощаю еду, он вздохнул:
- Поистине, чтоб иметь сто друзей, ста рублей иметь недостаточно.
- Нам нравится иметь друзей, а им – нас. – Жуя бутерброд, буркнул я.
- Ты прожуй сначала. Друзей познают после еды. – Рассмеялся Славка.
Через два с лишним часа мой приятель оторвал меня от горестных мыслей радостным воплем:
- Всё! Приехали! Выгружайся!
Еле живой от перенесенного стресса, я вывалился из машины прямо на снег перед избушкой егеря. Оказывается, мы такие были не одни. За большим столом в лесном деревянном домике сидело много охотников. Они обедали и пили водку. Им готовила и подавала жена егеря, миловидная, крепко сбитая молодая женщина.
- Клава. – Протянула она мне руку.
- Гена. – Ответил я рукопожатием.
Меня Клава вместе со всеми накормила, а потом, после обильной трапезы, народ залег отдыхать по лавкам, и отдыхал до самого утра. Ну и я с ними.
Утром, попив чаю с бутербродами, все стали готовиться к охоте.
Мне тоже выдали обмундирование: овчинный тулуп на два или три размера больше и такие же громадные валенки, которые я надел прямо на туфли.
Костяные шары в последний раз блеснули на зеленом сукне и исчезли. Наверное, навсегда. Мои горестные воспоминания прервал Славка. Он подошел ко мне с последними инструкциями:
- Ты, главное, не бойся! - Говорил он, - тебе почти ничего не придется делать. Там будут красные флажки – они для волков поставлены. Ты просто ходи по лесу и улюлюкай вместе со всеми, чтобы стаю на эти флажки направить.
- Так волков, что ли, целая стая будет? – В ужасе спросил я. Что-то подсказывало мне, что эту субботу я не переживу.
- Да нет… Это я так сказал… На самом деле один. Ну, на крайняк – два. – Показал два пальца Славка.
Я, вроде, немного успокоился. Во-первых, улюлюкать надо будет не одному, а в компании. Во-вторых, кажется, ружьё не дадут. Значит, стрелять не придется. Какой из меня стрелок? Я ведь оружие видел только на уроках НВП в школе, или в кино. А в армии я не был, потому, что в институте военная кафедра была. А уж если ружьё у меня в руках окажется, то я даже сам не представляю, что могу с ним натворить. И, кстати сказать, я животных очень люблю. Случайно попав в несчастного волка, могу и расплакаться.
Короче, после стопки водки «на удачу», мои тревоги и вовсе улеглись.
И вот, мы вошли в лес, и цепью стали двигаться в сторону флажков. Был пасмурный день, снег был местами – по колено, а местами – по пояс. Валенки быстро стали просто пудовыми от налипшего на них мокрого снега. Идти было тяжело еще и от хлеставших по лицу еловых веток. Настроение ухудшалось с каждой минутой, и, наверное, от этого я улюлюкал громче всех. Думаю, такого злого улюлюканья волки давно не слышали.
Сугробы и буреломы отнимали последние силы. Я уже трижды проклял ту минуту, когда шальной Славка налетел на меня. Если бы я его раньше увидел, перешел бы на другую сторону улицы. Вечно я с ним влипаю в разные истории!
Я разгребал руками море снега и ругал себя последними словами за то, что не смог противостоять ему, и позволил, как мешок с картошкой засунуть меня в его дурацкий УАЗ.
Измученный сугробами и своими мыслями, и, продолжая вопить на весь лес, я вдруг обнаружил, что улюлюкаю в лесу совершенно один, в окружении красных флажков. Все куда-то подевались. Возможно, ушли в другом направлении. Я был в отчаянии. Последнее улюлюканье кляпом застряло в моём горле. Красные флажки, казалось, развесили именно для меня. Чувствуя себя, как в капкане, в их окружении, я уже боялся только одного – случайной встречи с волком. Тут я сильно пожалел, что не настаивал на том, чтобы мне дали какое-нибудь оружие.
Долго ждать мне не пришлось, раздвигая ветки ёлки, я наткнулся на оскаленную морду волка. Я заорал так, что, наверное, меня слышали в соседней области. Волк метнулся в противоположную сторону и скрылся в кустах.
- Сейчас своих братьев по разуму приведёт. – Сказал я сам себе. – Расскажет им, что еда сама к ним пришла.
Может, настал момент, и нужно написать завещание? А что завещать? Набор киев? Они в Славкином УАЗе. И так перейдут к нему по наследству. Стоя по пояс в снегу, я написал на его гладкой поверхности: «В моей смерти прошу винить мою жизнь!» И стал ждать возвращения волка. Всё равно ведь мне от него не убежать.
Но, странно, он и сам не вернулся, и друзей не привел. Наверное, я для него выглядел не очень вкусным. Кому понравится жрать орущий обед? Оглядываясь по сторонам, я двинулся вперед.
Однако нужно было выбираться из леса. В какой стороне была избушка лесника - я даже предположить не мог. С веток деревьев на меня водопадом сыпался снег, попадая мне за шиворот и, благополучно там истаивая. Я был весь мокрый от него, пота, и паники, охватившей меня. Темнело. Я представил, что наступит ночь, и я остаюсь ночевать один на один с этим страшным лесом и волками. От этих мыслей я стал разгребать снег еще быстрее, пытаясь пробраться, хотя бы на опушку. Наконец, я увидел просвет в деревьях. Это прибавило мне сил, и я ускорился со своим освобождением из снежного плена.
И вот, я выполз на край леса. Вот она, свобода! Счастье-то какое!!!
Где-то внизу, под холмом, на котором я находился, далеко-далеко, извивалась лента дорога. По ней полз одинокий крошечный автомобильчик.
Я прикинул, что даже если я из последних сил скачусь вниз, как снежный ком, у меня всё равно не было шансов его догнать. Поэтому, я подумал, пусть едет. Может, мне повезет, и, пока я спущусь, приедет еще один. И стал медленно спускаться. Ни одной машины за это время так и не проехало. Когда я через час стоял на шоссе, уже окончательно стемнело. Во время спуска я потерял в снегу один валенок. Так как найти его я так и не смог, то пришлось снять и второй. Оставшись в лёгких туфлишках, в которых вчера ушёл с работы, я мечтал только об одном: пусть же, наконец, проедет, этот чертов автомобиль, мне всё равно, какой! Лишь бы на нем уехать! Мне всё равно, куда! Потому, что я уже окоченел! И из моих ног вполне можно было варить холодец. Потому, что я их уже, практически, не чувствовал. И когда я уже был готов на всю округу кричать благим матом от одиночества и холода, в это время я увидел приближающиеся огни. Сначала я никак не мог понять, что это: волчьи глаза или светящиеся фары. Впрочем, мне уже было всё равно. Мне было так холодно и голодно, что дальнейшая моя жизнь не стоила для меня и ломаного гроша. Когда рядом со мной остановился микроавтобус, и водитель что-то спросил у меня в открывшуюся форточку, я его даже не услышал. Он вышел, взял меня под мышку, как стойкого оловянного солдатика, и занёс в салон. Там он долго пытался согнуть меня, чтобы посадить в кресло.
- А я думаю, что это за соляной столб такой с валенком в руках стоит на дороге. Да ты зубами-то не стучи, тепло ведь в машине. Эк тебя разобрало… Куда тебя отвезти-то?
Я, сквозь зубную дробь попытался объяснить, что со мной произошло:
- Славка погрузил в УАЗ… как картошку… потом флажки везде… волки улюлюкали… потом меня потеряли…
- Волки? – Переспросил пожилой водитель.
- Да… то есть, нет… а я вообще в биллиард шёл играть! – Вдруг выдал я и разрыдался.
- Да ты не плачь, парень. Сыграешь еще в свой биллиард. Это тебе здорово повезло, что я тебе встретился. В это время суток тут уже никто не ездит зимой. Ты, наверное, с егерской избы сюда попал? Ладно, довезу тебя.
Пока мы ехали, я пригрелся, и от всего пережитого меня сморило в сон.
Когда мы приехали к избушке, я проснулся оттого, что водитель меня пытался вынести из машины:
- Вот, Клавдия, принимай подарок! Вишь, как в валенок вцепился, как в родной. Ты его чаем отпои, быстрее оживет.
Когда пришли остальные охотники на волков, мы с Клавой сидели за столом и мирно пили чай, рассказывая друг другу разные истории.
- Ну, ты посмотри, мы его там ищем, весь лес обшарили впотьмах, а он тут заседает! Ты нам всю охоту сорвал! – Громко ругался Славка.
Сквозь толпу охотников протиснулся егерь:
- А я говорил, что он уже здесь. Странное дело, как кто потеряется, все потом сидят с Клавкой чаи распивают, заразы. Как мёдом им тут намазано! – Сквозь зубы он процедил.
На следующий день, вечером, мы со Славкой вернулись в свой город.
Думаете, я проклинал этот день, как самый страшный в своей жизни? Ничего подобного.
Через две недели я купил себе ружьё, амуницию, вступил в охотничье общество, и позвонил Славке:
- Славка, привет! Ну, что, я готов, когда снова поедем на охоту?
- А ты, разве не разочаровался в охоте? – Осторожно спросил Славка.
- Ты, что, с ума сошёл?! Это же занятие для настоящих мужчин. Поехали! – Гордо ответил я. – А пока приходи ко мне, я научу тебя в биллиард играть.
