Вульгаризмы.
5. Просторечия и вульгаризмы
Среди особых лексических ресурсов, отграниченных от основного лексического фонда национального языка социальными перегородками, самую обширную группу составляют просторечия. Это преимущественно такие формы речи, которые не рекомендуются строгими литературными нормами, но в свободной, интимной, непринуждённой речи охотно употребляются.
Таково ставшее крылатым мультфильмовское обращение: "Ребята, давайте жить дружно!" (Не товарищи, не господа, а именно ребята, передающие задушевный, бесконечно далёкий от вежливой официальности, простецкий тон, доверительную расположенность и дружелюбие по отношению к адресату; в данном случае - добродушного кота Леопольда к не в меру расшалившимся мышатам). Таково же обращение к солдатам полковника из лермонтовского «Бородина»: "Ребята, не Москва ль за нами? // Умрёмте ж под Москвой, // Как наши братья умирали!" Недаром и в солдатском восприятии он характеризуется соответствующим образом: "Полковник наш рождён был хватом. . . "
Наиболее грубые просторечия, такие, как лопать, хряпать, трескать, дербалызнуть, чекалдыкнуть, втюриться, харя, ряха и прочие, называются вульгаризмами (от лат. vulgaris - обыкновенный, простой). Степень их запрета весьма значительна, хотя граница между ними и просторечиями неотчётлива и подвижна. Бранные выражения, которые также принадлежат к вульгаризмам, запрещены не только в литературном, но и в поэтическом языке, недаром их именуют порой нецензурными. Правда, в последнее время, с упразднением официального института цензуры и распространением моды на самодовлеющий публичный эпатаж, сквернословие последовательно эстетизируется в самых разнообразных, в том числе и недопустимых, формах.
Вульгаризмы умеренной степени запрета могут использоваться в сатирических целях в бурлескной функции. В одной из самых впечатляющих главок булгаковского романа «Мастер и Маргарита» - «Чёрная магия и её разоблачение» происходит следующая сцена:
"А тут ещё кот выскочил к рампе и вдруг рявкнул на весь театр человеческим голосом:
Сеанс окончен! Маэстро! Урежьте марш!!
Ополоумевший дирижёр, не отдавая себе отчёта в том, что делает, взмахнул палочкой, и оркестр не заиграл, и даже не грянул, и даже не хватил, а именно, по омерзительному выражению кота, урезал какой-то невероятный, ни на что не похожий по развязности своей марш".
6. Жаргонизмы и профессионализмы
К просторечиям примыкают так называемые жаргонизмы (от фр. jargon) - слова, проникающие в разговорный и поэтический язык из условных, распространённых среди ограниченного круга людей языков. Встретив в степи во время бурана загадочного мужика, оказавшегося потом Пугачёвым, Петруша Гринёв с удивлением внимает его безусловно русской, но совершенно непонятной ему речи, обращённой к хозяину постоялого двора:
"Вожатый мой мигнул значительно и отвечал поговоркою: «В огород летал, конопли клевал; швырнула бабушка камушком - да мимо. Ну, а что ваши?»
Да что наши! - отвечал хозяин, продолжая иносказательный разговор. - Стали было к вечерне звонить, да попадья не велит: поп в гостях, черти на погосте. - Молчи, дядя, - возразил мой бродяга, - будет дождик, будут и грибки; а будут грибки, будет и кузов. А теперь (тут он мигнул опять) заткни топор за спину: лесничий ходит".
Безусловно, это - иносказание, общение с помощью условных словесных формул, истинное значение которых не предназначено для непосвящённых. В принципе иносказанием можно считать и пророчества дельфийского оракула, и пресловутые улыбки авгуров, которые, надо полагать, сопровождались соответствующими словами, и многие высказывания Иисуса Христа в Священном Писании.
Последнее обстоятельство в художественной форме превосходно воссоздано в упомянутом романе Булгакова. Один из четырёх евангелистов апостол Матфей (у Булгакова Левий Матвей) тщательно записывает каждое слово Учителя, но истолковываются эти слова впоследствии превратно, и немудрено, ибо Иисус изъясняется аллегорически, а Его понимают буквально. Понтий Пилат предъявляет Иешуа обвинение:
". . . Записано ясно: подговаривал разрушить храм. Так свидетельствуют люди.
Эти добрые люди, - заговорил арестант и, торопливо прибавив: - игемон, - продолжал: - ничему не учились и всё перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И всё из-за того, что он неверно записывает за мной. <. . . >
А вот что ты всё-таки говорил про храм толпе на базаре? <. . . >
Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины. Сказал так, чтобы было понятнее".
Хотел, "чтобы было понятнее", а добился обратного результата. Точно так же Лермонтов пишет предисловие к «Герою нашего времени» не столько для того, чтобы прояснить название романа, сколько для того, чтобы внушить читателю мысль о том, какой большой вред может причинить "несчастная доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов". "Одно слово - для нас целая история", - записывает далее в своём журнале Печорин, имея в виду себя и Вернера, и продолжает: "Тут меж нами начался один из тех разговоров, которые на бумаге не имеют смысла, которые повторить нельзя и нельзя даже запомнить: значение звуков заменяет и дополняет значение слов, как в итальянской опере". "Следовало бы в письмах ставить ноты над словами", - варьирует свою излюбленную мысль (в письме к Лопухиной 1834 года) поэт, для которого
Есть речи - значенье
Темно иль ничтожно,
Но им без волненья
Внимать невозможно. . .
Однако иносказание иносказанию рознь. Жаргонизмами можно считать только те слова, которые сохраняют потаённый смысл для подавляющего большинства говорящих на данном языке. Жаргоны бывают профессиональные, социальные и условные (например, воровские). В повести В. Шишкова «Странники» автор приоткрывает перед читателем значения нескольких жаргонизмов:
"Подошедший к Фильке Стёпка Стукни-в-Лоб давал ему, как спец, исчерпывающие объяснения.
Гляди, гляди, кружится. Это он в трамвае карманы режет. Видишь, барыню обчистил? Видишь, часы у гражданина снял? Гляди, гляди, перетырку делает. Видишь, двое с задней площадки винта дают?
Филька тут узнал, что внутренний карман называется скуло, левый карман зовётся левяк, квартиры - это карманы брюк, сидор - мешок с вещами, скрипуха - скрипучая корзина с крышкой".
Благодаря СМИ многие воровские словечки в настоящее время становятся всеобщим достоянием, если можно так выразиться, лексическими ворами в законе: рэкет, отмазать, крыша, авторитет, кум, крёстный отец, домушник, медвежатник, отмывание денег, бабки, малина и прочие.
Встретившись с уголовным, преступным миром, политические узники сталинских лагерей, большей частью представители интеллигенции, также выработали свой потаённый лексикон. В повести Анны Никольской «Передай дальше» приводятся некоторые его образцы: тройка, десятка, двадцатипятилетники, содержащие горький иронический намёк на сталинский призыв двадцатипятитысячников, одним из которых был Семён Давыдов из «Поднятой целины», - персональное обозначение зэков с указанием полученного срока; сдачи дадут - то есть помрут до окончания срока; поиграть на рояле - дактилоскопия; собачий ящик - зона, огороженная забором.
Особую разновидность жаргонизмов составляют профессионализмы - слова из лексикона профессионально обособленного круга людей. Нередко они ничем не отличаются от слов общеупотребительных, но в них обязательно наличествует сдвиг или по акцентуации: уважающий себя моряк никогда не произнесёт слово компас с ударением на первом слоге, механизаторы и сельскохозяйственные работники могут позволить себе сказать шофера, комбайнера вместо шофёры, комбайнеры; или по значению: тот же моряк назовёт переднюю часть корабля баком, лодку шлюпкой, а лавку в шлюпке банкой; соответственно, флюс для сталевара - не опухоль на щеке, а добавки в руду при выплавке металла. Имеют свои жаргонные словечки и медики, и учителя, и юристы, и представители научно-творческой интеллигенции: термояд (термоядерная реакция), кастрюля (синхрофазотрон), изделие (засекреченный объект), чайник (дилетант) и так далее.
К социально значимым жаргонам, или сленгам, относятся молодёжный: оттянуться (хорошо отдохнуть, расслабиться), клёвый (замечательный, великолепный), блин (эвфемизм созвучного бранного слова), тащиться (восторгаться), в частности студенческий сленг: окно (свободное между занятиями время), пара (сдвоенный академический час или оценка "неудовлетворительно"), ботаник (слишком старательный студент, зубрила), засолить (пропустить, прогулять занятия), завалинка (экзамен), шпора (шпаргалка), сечь (понимать), плавать (неудачно отвечать), хвост (академическая задолженность).
Дозированное употребление жаргонизмов способствует оживлению авторской речи и, в ещё большей мере, речи персонажей как представителей тех или иных общественных групп, изображаемых в произведениях соответствующей тематики и соответствующих жанров.
Само исследование, сравнение и анализирование. Исходя из поставленной цели, можно сделать вывод, что объектом исследования является магическое искусство древних скандинавов, а более конкретно предметом исследования являются сами рунические знаки и руническая магия в целом. Но прежде чем говорить о том, в чем заключается различие между современным использованием и истинным предназначением...
Гг. до н. э.). С учетом того, что традиционные заупокойные речения существовали в устной и даже письменной форме задолго до их фиксации на стенах царских пирамид, «Книга Мертвых» отражает развитие египетской заупокойной службы III - первой половины I тысячелетия до н. э. и является одной из самых долгоживущих книг магического и божественного содержания в мире. «Книга Мертвых» создавалась...
В современном и самом распространённом смысле, вульгарность означает отрицательное качество, присущее человеку, лишенному вкуса. Давайте точнее определим, что значит «вульгарно», разберемся с этим неоднозначным, более того, старинным понятием, изменявшим свое значение в различные исторические периоды развития общества.
Происхождение слова
Слово vulgaris известно с времен Древнего Рима, где простой народ, противопоставляясь знати, назывался Vulgus. Словом «vulgaris» обозначалось все, имевшее отношение к общедоступности, простонародности. К примеру, «латынь вульгарная» - это понятие, обозначавшее язык, на котором говорили широкие слои бедного населения. Таким образом, изначально слово «вульгарный» подразумевало - «простой», «народный», «доступный».
В русский язык оно пришло уже в значении, близком к тому, в котором мы употребляем его сейчас. В современном понимании, вульгарно - это значит, пошло, грубо, плебейски. То есть слово «вульгарный» стало употребляться уже с приобретенным негативным оттенком смысла, появившимся в тот момент, когда культура масс стала противопоставляться культуре высшего общества.
Суть понятия
Обычно мы обозначаем словом «вульгарный» то, что представляется нам лишенным чувства стиля, чувства меры или кажется лишенным вкуса, вычурным, зачастую, грубым, примитивным и даже непристойным. Например, мы назовем вульгарным поведение человека, который будет громко и грубо разговаривать или вести себя за столом, не соблюдая правил приличия и гигиены.
А женщина вульгарная - это в общем понимании, особа, одетая слишком ярко и вызывающе, использующая кричащий макияж, лишенная чувства меры в выборе аксессуаров. Под это же определение попадет дама, в чьей внешности имеет место чрезмерная искусственность (искусственные ногти непомерной длины, неестественный цвет волос, слишком очевидные результаты пластических операций по увеличению губ, груди и т. д.).
В некоторых случаях можно назвать вульгарным и проявление низменных, животных инстинктов, грубой силы, но при этом не лишенных некоторой притягательности. Так же слово «вульгарный» употребляется как обозначение чего-то банального, самого обычного. Так можно описать ситуацию, зачастую неприятную, отягощенную осознанием того, что произошел самый обыденный, а не какой-то исключительный случай. Например, «вульгарная измена», или «вульгарная кража».
Кроме того, в научной терминологии слово «вульгарный» используется в значении «упрощенный», «элементарный», «утративший первоначальный смысл». Например, социология вульгарная - это упрощенная до абсурдной схематичности характеристика явлений истории, философии, культуры в разрезе марксистской теории социализма. Другой пример - вульгарная политическая экономика. Так называют теорию экономических отношений, возникшую на рубеже XVIII-XIX веков, которая была призвана опровергнуть экономику социализма, но при этом нивелировала реальные недостатки капиталистических процессов.
Вульгарность в речи
В последние годы отмечается активное внедрение вульгарной лексики в литературный язык, на всех уровнях его употребления. Лексика вульгарная - это тот пласт языка, который весьма пополнился за счет, во-первых, общего снижения культурно-речевого уровня населения, во-вторых, путем вторжения грубых слов из жаргона и сленга как молодежного, так и уголовного, отчасти профессионального.
Вульгарные слова звучат в речи множества малообразованных политиков, сыплются на читателя со страниц газет, журналов, книг, внедряются с экранов телевизоров. Процессы, происходящие в языке, напрямую связаны с процессами, происходящими в обществе.
Криминализация последнего приводит к тому, что повсеместно стали употребимы такие слова как «канать», «понт», «ништяк» и многие-многие другие, смысл которых понятен теперь каждому. А ведь происхождение блатного жаргона связано с тем, чтобы язык его ограниченного круга носителей был понятен только им самим. Кроме того, с точки зрения психологии «убить» - это вовсе не то же, что «завалить». Поступок один и тот же, а отношение к нему совершенно разное. Поэтому-то можно говорить о том, что засорение вульгаризмами речи приводит не только к ее опрощению, деградации, но и к деградации общества, в целом.
Заключение
Итак, слово «вульгарный» - синоним таких понятий как «грубый», «пошлый», «безвкусный», «упрощенный», «простой», «банальный». В последние годы вульгарность как явление становится частью повседневного образа жизни, утрачивая свой шокирующий характер. Повсеместное распространение вульгарной лексики, вульгарного поведения кумиров молодежи, которое копируется и множится, в итоге, приводит к снижению культуры общения, культуры поведения, культуры личности.
II.3 Вульгаризмы и жаргонизмы
Приведём определение вульгаризмов и жаргонизмов, как «источниках засорения речи» данное Михайловой и Головановой (5):
«Вульгаризм – это грубое слово или выражение, находящееся за пределами литературной лексики. Например, вместо лицо – морда, рыло, харя; вместо есть – жрать, лопать; вместо умереть – окочуриться, околеть, сдохнуть, откинуться».
Жаргонизмы - это «слова и словесные обороты, возникающие и применяющиеся в жаргонах – узкогрупповых "ответвлениях" от народного языка» (5).
Поэты иногда воспроизводят в своих стихах вульгарную речь со сниженной или пренебрежительной лексикой, которую услышали в уличных или просторечных выражениях. Это особенно характерно для песен поэтов-бардов, стихотворений-пародий, шуточных и сатирических стихов, стилизующих такую речь.
Например, у Высоцкого читаем:
Ко мне заходят со спины и делают укол.
Колите, СУКИНЫ СЫНЫ, но дайте протокол!
«Ошибка вышла» (1975)
Примеры вульгаризмов встречается и у поэтов-классиков.
Так, Есенин в поэме «Сорокоуст» (1920) писал:
Трубит, трубит погибельный рог!
Как же быть, как же быть теперь нам
НА ИЗМЫЗГАННЫХ ЛЯЖКАХ ДОРОГ?
ВЫ, ЛЮБИТЕЛИ ПЕСЕННЫХ БЛОХ,
НЕ ХОТИТЕ ЛЬ ПОСОСАТЬ У МЕРИНА?
Полно кротостью МОРДИЩЬ праздниться,
Любо ль, не любо ль - знай бери.
Хорошо, когда сумерки дразнятся
И ВСЫПАЮТ ВАМ В ТОЛСТЫЕ ЗАДНИЦЫ
Окровавленный веник зари.
Свист напоминает тропическую бурю. Аудитория подбегает к кафедре, мелькают кулаки. Сережа стоит на столе, невозмутимо улыбаясь. Кусиков вскакивает рядом с Есениным и делает вид, что достает из кармана револьвер. Я давно стою перед Есениным и требую, чтобы ему дали дочитать...
Тогда спокойно поднимается Брюсов и протягивает руку в знак того, что он просит тишины и слова...
Брюсов заговорил тихо и убедительно:
Я надеюсь, что вы мне верите. Я эти стихи знаю. Это лучшие стихи из всех, что были написаны за последнее время!
Позже В.Я.Брюсов назвал «Сорокоуст» «прекрасным стихотворением» и печатно (ПиР, 1922, кн. 7, сентябрь-октябрь, с. 59).
Аудитория осеклась. Сергей прочел поэму. Овации» (в кн.: «Мой век, мои друзья и подруги: Воспоминания Мариенгофа, Шершеневича, Грузинова».
М., 1990, с. 461-462) И.Н.Розанов свидетельствовал, что «через неделю-две не было, кажется, в Москве молодого поэта или просто любителя поэзии, следящего за новинками, который бы не декламировал «красногривого жеребенка». А потом и в печати стали цитировать эти строки...» (Восп., 1, 435...).
Что до эпатирующего зачина «Сорокоуста», то критики оказались к нему снисходительнее, чем первые слушатели поэмы. Эльвич (нераскрытый псевдоним) так обосновывал появление этих строк (со ссылкой на самого автора): «На мой вопрос о причине пристрастия к «крепким словцам» огненно-талантливый Сергей Есенин объяснил:
Хочется бросить вызов литературному и всяческому мещанству! Старые слова и образы затрепаны, нужно пробить толщу мещанского литературного самодовольства старым прейскурантом «зарекомендованных» слов: отсюда выход в цинизм, в вульгарность...
Здесь не простое литературное «озорство» и «баловство» (вообще говоря, очень близкое С.Есенину): здесь и муки слова и жажда меткого, пусть как угодно грубого всеопределяющего слова-выстрела, хотя вызов мещанству тут слишком часто обращается в вызов всякому здоровому художественно-артистическому вкусу, а жажда оригинальности - в актерское оригинальничанье, если не в мальчишеское кривлянье.
И эта нарочитая вульгаризация имеет в русской литературе свою почтенную традицию: вспомните хотя бы, какие словечки и коленца пускал в ход А.С.Пушкин...» (журн. «Художественная мысль», Харьков, 1922, № 10, 22-30 апреля, с. 7)» (348).
В стихотворении Есенина «Сыпь, гармоника! Скука... Скука...» (1923) такие строки:
Сыпь, гармоника! Скука... Скука...
Гармонист пальцы льет волной.
Пей со мною, ПАРШИВАЯ СУКА.
Пей со мной.
ИЗЛЮБИЛИ ТЕБЯ, ИЗМЫЗГАЛИ,
Невтерпёж!
Что ж ты смотришь так синими брызгами?
ИЛИ В МОРДУ ХОШЬ?
В поэзии Маяковского мы встречаем много примеров вульгаризмов, они характерны для его поэзии, являлись его излюбленными словечками и использовались как декламационные приёмы эмоционального воздействия на публику. Некоторые из вульгаризмов он даже выдумывал как собственные окказионализмы.
И тогда уже - скомкав фонарей одеяла –
ночь ИЗЛЮБИЛАСЬ, ПОХАБНА и пьяна…
«Адище города» (1913).
…капитал -
его ПРЕПОХАБИЕ.
«Вызов» (1925).
…ушку девическому
в завиточках волоска
с ПОЛУПОХАБЩИНЫ
не разалеться тронуту.
«Во весь голос» (1929-1930)
Вульгарный глагол излюбить использовал позднее в своём стихотворении и Есенин.
Выражение Маяковского «Капитал - его препохабие» стало крылатым
Это выражение «используется как ироническая, уничижительная оценка страсти к накопительству, алчности, власти денег и т.п.», - пишет Вадим Серов, автор-составитель Энциклопедического словаря крылатых слов и выражений (271).
«Слово «препохабие», адресованное к капиталу, построено по образцу «преподобия», но его смысловое содержание взрывает ту внешне почтительную форму, в которую оно саркастически заключено, и слову придается разоблачительный, откровенно издевательский характер».
Обращая внимание на указанные вульгаризмы, тем не менее, нужно различать оправданные и неоправданные их употребления, что зависит от контекста.
Возьмём, к примеру, слово жрать. Да, это, безусловно грубое слово, но всегда ли оно означает вульгаризм? Всегда, если адресовано к людям. Ну, а если не к людям, а животным, или к неодушевлённым сущностям, стихийным бедствиям или ужасным явлениям, то употребление этого слова в поэзии может быть оправдано.
Вот примеры из поэзии Маяковского:
И когда -
все-таки!-
ВЫХАРКНУЛА давку на площадь,
Спихнув наступившую на горло паперть,
думалось: в хорах архангелова хорала
бог, ограбленный, идет карать!
А улица присела и заорала:
«Идемте ЖРАТЬ!»
«Облако в штанах» (1914-1915)
Если
блокада
нас не сморила,
если
не СОЖРАЛА
война горяча -
это потому,
что примером,
мерилом
было
слово
и мысль Ильича.
«Ленинцы» (1930).
В первом из этих примеров, хотя говорится об улице, имеются в виду всё-таки люди, наполняющие её. И в этом случае мы имеем дело с вульгаризмом.
Во втором же случае, в котором речь идёт о блокаде и войне, применение такой грубой лексики вполне оправдано.
Приведём соответствующие примеры и из старой, классической поэзии.
Жуковский в стихотворении «Шильонский узник» (1821-1822), которое является переводом романтической поэмы с соответствующим названием Джорджа Байрона (англ.: «The Prisoner of Chillon») (1816), тоже использовал грубое слово сожрала:
И двух СОЖРАЛА глубина;
Лишь я, развалина одна,
Себе на горе уцелел,
Чтоб их оплакивать удел.
Сделаем здесь к этому слову только ещё одно замечание. Его произношение уже не соответствует современной орфоэпической норме, требующей в данном случае постановки ударения не на первую, а на последнюю а, в конце слова: сожралА, так как этот глагол связан со следующим за ним существительным женского рода глубина. Применительно же к среднему роду существительного правильно было бы произноситьс ударением на а в середине слова: сожрАло (6).
Или вот возьмём, к примеру, вовсе не изящное, а стилистически сниженное слово пожрать.
В качестве орфоэпических норм Словарь ударений русского языка (7) указывают следующие варианты: пожрАл, пожралА, пожрАло, пожрАли, но пожрАла уже является отступлением от литературной нормы.
И Батюшков в стихотворении «На смерть Лауры» (1810), являющемся переводом стихотворения итальянского поэта XIV в. Франческо Петрарки, также применял именно такую форму:
Всё смерть похитила, всё алчная пожрАла -
Сокровище души, покой и радость с ним!
А та земля, вовек корысть не возвращала,
И мёртвый нем лежит под камнем гробовым.
С точки же зрения рассматриваемой темы о вульгаризмах мы должны отметить, что и у Жуковского и у Батюшкова применение соответствующих слов грубой лексики было вполне оправдано, и они в данных случаях вульгаризмами не являлись.
Пустыни смыты у мира с ХАРИ...
«150 000 000» (1919-1920)
Утихомирились бури революционных лон.
Подернулась тиной советская мешанина.
И вылезло
из-за спины РСФСР
МУРЛО
мещанина.
«О дряни» (1920-1921)]
Если
нас
вояка тот или иной
захочет
спровоцировать войной,-
наш ответ:
нет!
А если
даже в МОРДОБОЙНОМ вопросе
руку протянут –
на конференцию, мол, просим,
всегда
ответ:
да!
..................................
Если
хочется
сунуть РЫЛО им
в то,
кого судим,
Кого милуем,-
наш ответ:
нет!
«Универсальный ответ» (1923)
А на стенке
декорацией
КАРЛЫ-МАРЛЫ борода...
«Служака» (1928)
Здесь намёк на портрет Карла Маркса, вывешиваемый в кабинетах партийных и советских начальников.
К одним паспортам -
улыбка у рта.
К другим -
отношение ПЛЁВОЕ.
«Стихи о советском паспорте» (1929)
Кроме вульгаризма – прилагательного плёвое, Маяковский в своих стихах употребил ещё и вульгаризм – существительное плевочки и вульгаризм – глагол наплевать:
Значит - кто-то называет эти ПЛЕВОЧКИ
жемчужиной?
«Послушайте!» (1914)
Мне НАПЛЕВАТЬ
на бронзы многопудье...
«Во весь голос» (1929-1930)
Наплевать - вульгарное слово, означающее безразличие, пренебрежение, презрение к кому-то или к чему-нибудь. Например, в выражении «Ему наплевать на всё и всех».
В той же поэме у Маяковского читаем ещё и более грубые строки:
Неважная честь,
чтоб из этаких роз
мои изваяния высились
по скверам,
где ХАРКАЕТ туберкулёз,
где Б...Ь с хулиганом
да сифилис.
И в поэме «Облако в штанах» (1914-1915) выделим уменьшительные поцелуишко, образованное от литературного слова поцелуй, и церковки с пренебрежительным смысловым оттенком:
На лице обгорающем
из трещины губ
обугленный ПОЦЕЛУИШКО броситься вырос.
Мама!
Петь не могу.
У ЦЕРКОВКИ сердца занимается клирос!
Весь последний стих в приведённом фрагменте («У церковки сердца занимается клирос!») носит пренебрежительный к церковным понятиям оттенок. Ведь слово клирос, означающее «место, на котором во время богослужения находятся певчие и чтецы, и клиросы, поющие на них, которые «представляют хоры ангелов, воспевающих славу Божию», имеют уважительное или даже священное значение для православной церкви.
«В «Церковном уставе» клиросом иногда называются и сами клирики или певцы с чтецами. Также клиросом может называться и хор певчих» (349).
В той же поэме встречаем ещё уменьшительный окказионализм любёночек:
Откуда большая у тела такого:
должно быть, маленький,
смирный ЛЮБЁНОЧЕК.
В прологе поэмы «Война и мир» (1915-1916) поэт использует ещё один пренебрежительный окказионализм - любовишка:
Хорошо вам!
А мне
сквозь строй,
сквозь грохот
как пронести любовь к живому?
Оступлюсь -
и последней ЛЮБОВИШКИ кроха
навеки канет в дымный омут.
В поэме «Владимир Ильич Ленин» (1924) находим неологизм дрыгоножество (350). Так пренебрежительно Маяковский назвал балет в исполнении прославленной русской балерины Матильды Кшесинской, намекая ещё на её связи с императорскими особами, включая Николая II:
Дом
Кшесинской,
за ДРЫГОНОЖЕСТВО
подаренный,
нынче -
рабочая блузница.
Ещё приведём пример вульгаризма-окказионализма Маяковского из стихотворения без названия (1929-1930):
РАСПРАБАБКИНОЙ техники
скидывай хлам.
Выделив отмеченные вульгаризмы в стихах Маяковского, как одну из особенностей его поэзии, нужно сказать, что они стали примером и для некоторых поэтов последующих поколений.
Так, у Бродского в поэме «Шествие» (1961) также находим строку с вульгаризмом морда:
Так зарисуем пару новых МОРД…
В стихотворении Вознесенского «Лобная баллада» (1961) читаем:
Царь страшОн: точно КЛЯЧА, тощий,
почерневший, как антрацит.
По лицу проносятся очи,
как буксующий мотоцикл.
Литературная норма: стрАшен (6,7), а не страшОн.
Вульгарное слово кляча обычно применяется, говоря про старую или больную лошадь, впряжённую, например, в телегу, которую она еле тянет, но ещё иногда и про старую, некрасивую женщину (351). И здесь же поэтический архаизм очи, вместо глаза, причём, в контексте, связанном со словом мотоцикл.
Так, в одном четверостишие поэт смешал различные стили выражения: вульгарное кляча, просторечное страшон, архаично-возвышенное, поэтическое очи и современные технические слова антрацит и мотоцикл.
В стихотворении Евтушенко «Граждане, послушайте меня...» (1963) обратим внимание на слово мура:
И сплясать, а прочее - МУРА!
Впрочем, нет, - ещё поспать
им важно.
Что он им заладил неотвязно:
«Граждане, послушайте меня...»?
Слово мура - просторечие, ставшее со временем вульгаризмом с изменённым смысловым значением (25, 140, 352). Это слово считалось диалектизмом и было отмечено ещё в словаре Даля (84) как слово областного значения,означавшего синоним тюри, то есть означавшее «крошеный хлеб в квасу». Например, в выражении «завтракать мурою».
В то же время, «мурать кого-то» , согласно указанному словарю, значит дразнить (84).
Ещё есть жаргонное слово или арго (от франц. Argot - жаргон) мурить. Арго – это «тайный язык социально - ограниченной группы населения, противопоставляющей себя остальным людям: воровское арго, студенческое арго, школьное арго» (353).
Мура означает также чепуху, ерунду, дело, состоящее из неважных мелочей, но хлопотливое и сложное (84, 140,151, 352) и рассматривается как разговорно-сниженная, то есть нелитературная форма в русском языке (151).
Ещё, по свидетельству «Словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка» Чудинова (1910), слово мура имеет происхождение из турецкого языка: «у турецких славян оно означало душу младенца, умершего без крещения или обрезания» (97).
И у Вознесенского в стихотворении «Антимиры» (1961) встречаем слово мура:
Да здравствуют Антимиры!
Фантасты - посреди МУРЫ.
Без глупых не было бы умных,
оазисов - без Каракумов.
В контексте фрагмента стихотворения Вознесенского слово «мура», хотя и написано с маленькой буквы, может быть, связано и с некими географическими обозначениями, или топонимами, которые, реально, существуют, правда с ударением на первый слог, как города в Испании и в Швеции (354).
Ещё в том же стихотворении Вознесенского встречаем просторечное, стилистически сниженное слово хмырь, означающее характеристику неприятного, нахального, пронырливого, странного, невзрачного человека (355):
Я сплю, ворочаюсь спросонок,
наверно, прав научный ХМЫРЬ.
Кроме того, следует отметить, что слова мура и хмырь вошли в криминальный слэнг, т.е. являются жаргонными выражениями уголовного мира и поэтому не могут являться литературной нормой.
Тем не менее, само название «Антимиры» и тема стихотворения Вознесенского оправдывают правомерность и такого употребления в сатирической и иронической поэзии, с учётом указанных пояснений и тона, заданного в этом стихотворении с самого начала:
Живет у нас сосед Букашкин,
в кальсонах цвета промокашки.
Но, как воздушные шары,
над ним горят
Антимиры!
И в них магический, как демон,
Вселенной правит, возлежит
Антибукашкин, академик
и щупает Лоллобриджид.
Но грезятся Антибукашкину
виденья цвета промокашки.
Здесь, к сказанному выше, нужно ещё отметить неграмотное написание склоняемого женского имени известной итальянской киноактрисы Джины Лоллобриджиды во втором катрене: поэту нужно было бы написать, в соответствии с нормой склонения, «щупает Лоллобриджиду».
Примечание: Это продолжение эссе "О литературных нормах в русской поэзии", которое в последней редакции публикуется по частям с продолжением начатой нумерации страниц и сносок, содержание которых будет опубликовано в заключительном разделе.
Продолжение следует.
Проблема литературного и нелитературного слова связана с наличием стратов в языке – социально и функционально обусловленных подсистем.
Так, разговорная лексика, хотя и характеризуется некоторой сниженностью, относится к литературному языку. К ней примыкает, но находится за пределами литературного языка лексика просторечная .
Термин «просторечие» обычно понимается двояко:
- область неграмотной речи (мамаша, одёжа, деловой – в отриц. знач., склизкий, хворый, вертаться, серчать, издаля );
- слова с ещё более сниженной, чем у разговорных слов, стилистической окраской; они всегда экспрессивны (балбес, дохлятина, оплеуха, задрипанный, толстопузый, дрыхнуть, орать, сдуру ).
Просторечие – это речь малообразованного городского населения, не владеющего нормами литературного языка. Просторечие реализуется главным образом в устной форме и в достаточно ограниченных, преимущественно бытовых ситуациях. Термин просторечие был введён Д.Н. Ушаковым . Иногда просторечные слова употребляют намеренно, например, политики или высокопоставленные чиновники с целью найти общий язык с целевой аудиторией . Просторечие может получать отражение в художественной литературе и в частной переписке. В целом сфера функционирования просторечия весьма узка и ограничена бытовыми и семейными коммуникативными ситуациями.
От территориальных диалектов просторечие отличается тем, что не локализовано в тех или иных географических рамках, а от литературного языка (включая разговорную речь, являющуюся его разновидностью) – своей некодифицированностью , ненормативностью, смешанным характером используемых языковых средств.
В современном просторечии выделяются два временны х пласта: пласт старых, традиционных средств, отчётливо обнаруживающих своё диалектное происхождение, и пласт сравнительно новых средств, пришедших в просторечие преимущественно из социальных жаргонов . В соответствии с этим различают просторечие-1 и просторечие-2.
Носителями просторечия-1 являются горожане пожилого возраста, имеющие низкий образовательный и культурный уровень; среди носителей просторечия-2 преобладают представители среднего и молодого поколений, также не имеющие достаточного образования и характеризующиеся относительно низким культурным уровнем. Возрастная дифференциация носителей просторечия дополняется различиями по полу: владеющие просторечием-1 - это преимущественно пожилые женщины, а среди пользующихся просторечием-2 значительную часть составляют мужчины.
Просторечие характеризуется языковыми особенностями на разных уровнях. Основными чертами просторечия на фонетическом уровне являются:
- общая небрежность речи. Смазанная картина речи в артикуляторном и акустическом плане;
- малая громкость, быстрый темп, раскрытие рта минимальное. Речь неразборчивая;
- чрезмерное упрощение групп согласных. Пример: «скока » вместо «сколько », «щас » вместо «сейчас », «када » вместо «когда »;
- невыразительная интонация;
- упрощение фонетической структуры слова (устранение зияний: шпиён, радиво;
- ассимиляция и диссимиляция гласных и согласных: мармалад, карасин, анжанер, скапидар, левольвер, секлетарь, транвай;
- метатеза: тубаретка, соше (вместо шоссе);
- сокращение числа слогов в слове: струмент, вакуироваться, ниверситет.
Для морфологического уровня характерно:
- изменение морфологических характеристик (отнесение слов мужского рода к женскому: крыть крышу толью, занавески из тюли, женского – к мужскому: статуй вместо статуя – или к среднему: моё фамилие или иной тип склонения: церква , простынь , мысля , болезня );
- склонение несклоняемых существительных: в пальте, без радива;
- активизация форм множественного числа существительных мужского рода с ударными флексиями: взводА, срокА, обыскА, тросА, приискА, вызовА, сейнерА, тортА, супА, юпитерА и под.
На лексико-семантическом уровне отмечается:
- редукция лексического значения (например, тенденция к моносемичному употреблению таких слов, как мотив, анализ, дисциплина, конституция и под.);
- употребление слова в специфическом, нелитературном значении (куплет – "стихотворная строка", квадратный – "прямоугольный", инициалы – "имя и отчество");
- распространено явление диффузности, неопределенности значений многих слов, в особенности слов оценочных; ср., например, размытость значений таких глаголов, как шпарить, жарить, наяривать и под.: Дождь так и шпарит (жарит, наяривает); Смотри, как он «Барыню» шпарит (жарит, наяривает); Он на гитаре с утра до вечера шпарит (жарит, наяривает); У них дочка по-английски с пяти лет шпарит (жарит, наяривает) ;
- просторечие активно пользуется прямым метонимическим переносом: название свойств человека может становиться названием самого человека (В соседней квартире лимит живет; Это всё диабеты без очереди идут (реплика у дверей процедурного кабинета); Она рентгеном работает; У них бульдозеры знаешь сколь получают! (в значении "бульдозеристы") и т.п.
Для русского просторечия характерны особые формы обращения: братан , земляк , зёма , пацан (к молодому мужчине), отец , батя (к пожилому мужчине), мать (к пожилой женщине). Иначе, чем в литературном языке, образуются и формы имен собственных, например, при помощи суффиксов: -ок, -ян, -(ю)ха : Ленок, Санёк, (от Лена, Саша ), Толян, Костян (от Толя, Костя ), Катюха, Лёха (от Катя, Алёша ); ср. также Серый, Серёга, Макс . К пожилым носителям просторечия обращаются, используя слова дядя и тётя : дядя Коля, тётя Люба . Типичным для носителя просторечия является обращение на ты , независимо от возраста и пола собеседника.
Одна из очевидных особенностей – активизация элементов городского просторечия в необычных, ранее не свойственных ему сферах коммуникации – в средствах массовой информации, в официальной речи, в авторском повествовании художественных текстов. В.В. Химик считает, что складывающуюся ситуацию можно оценить по-разному: негативно («варваризация» языка, понижение уровня культуры), индифферентно (происходящее касается лишь уровня речи и не имеет серьезного отношения к языку в целом) и положительно (снятие запретов с речи, демократизация общения – залог развития и обогащения языка). В целом происходит борьба литературной нормы и массовой традиции.
Основными функциями современного просторечия являются номинативная (обозначение новых реалий или обновление старых), конативная (потребность выражения воздействия на среду) и экспрессивная (потребность в экспрессивном самовыражении). В большинстве случаев осознанное и преднамеренное использование ненормативных единиц оказывается одновременно и актом языковой игры. Её социальный аспект – реализация антиповедения, манифестация оппозитивности, отказ от языковых стереотипов (остаканиться, матюгальник, членовоз, шиз – шиза – шизуха – шизелово, наконтрабаситься, инсульт-привет ).
Ещё более сниженными, чем просторечные, являются вульгарные слова (вульгаризмы) , недопустимые в литературном языке (харя, слямзить и т.п.). Вульгарные слова употребляются при отрицательном изображении предметов и явлений, иногда с целью задеть, оскорбить, унизить людей, которых не уважают (дербалызнуть, жрать, трепло, зенки ). К вульгаризмам относятся и такие бранные слова, которые в первоначальном значении были названиями животных и птиц (боров, свинья, баран, змея, какаду ). Бранные слова образуются также путем переноса отрицательного или иронически-насмешливого значения некоторых других названий (колпак, туча, тумбочка ). В значении бранных слов используют собственные имена исторических деятелей и литературных персонажей (Гитлер, Иудушка ).
Употребление вульгарных слов недопустимо не только в книжной, литературной речи, но и в разговорной, бытовой. С грубостью речи следует бороться, особенно у детей, т.к. грубость влияет на ход мыслей и систему чувств, уничтожает эстетически высокое, внедряет пошлое и создает неприемлемую тональность речи.
Словари определяют значение слова «вульгаризм» как происходящее от французского vulgarisme, которое имеет латинский корень vulgaris, означающий «простой, обыкновенный». Этот термин часто встречается в биологии: так называют множество растений и животных. Вульгаризмы в языке исходят из лексикона маргиналов, сленга некоторых профессий, жаргона молодежи и арго преступного мира. Используют их эпатирующие общество представители андерграунда или опустившиеся люди.
Вряд ли кто-то захотел бы чувствовать себя на самой низшей ступени социальной лестницы. Но в отношении выбираемых слов складывается обратная ситуация: все больше СМИ использует в печати и эфире вульгаризмы. Примеры таких выступлений показывают политики, ведущие шоу, известные певцы, музыканты и актеры. Во многом это сознательный выбор, преследующий цель сгустить краски.
Что такое вульгаризмы?
В разговоре с друзьями или сотрудниками по работе никому не придет в голову произносить книжные слова, какими бы красивыми они ни были. Это могут счесть лицемерием, неискренностью или повторением чьего-то мнения. Даже могут посчитать выскочкой, ставящим себя выше других. Обычная речь характеризуется неким упрощением. Для сравнения: книжный герой может вкушать «неземные яства». Посетитель ресторана выразит свое восхищение словами: «Никогда я так вкусно не кушал». Или еще проще: «Хорошо готовят в таком-то ресторане, мне все понравилось».
Но существуют еще более стилистически сниженные формы речи, называемые вульгаризмами. Примеры таких слов, которые имеют литературные синонимы:
- Умереть - перекинуться, сдохнуть, склеить ласты, коньки отбросить, окочуриться, кончиться, отъехать, отбросить копыта, крякнуться, дать дуба, врезать дубаря, перестать моргать, протянуть ноги, сыграть в ящик, кони двинуть, прижмуриться.
- Ошибиться - проколоться, облажаться, рамсы попутать, накосячить, лопухнуться.
- Неудача - мимо кассы, косяк, завал, полный швах, облом, кранты, западло, капец, непруха, попадалово, шняга, безмазняк.
- Счастье - малина, фарт, лафа.
- Лицо - харя, морда, рыло, мордоворот, пачка, отражатель.
- Родители - штрихи, родаки, шнурки, черепки.
- Друзья - братва, френды, кенты, кореш, корефан.
- Есть - жрать, кусать, мяхрить, хавать, заправляться, рубать, набивать брюхо, работать ртом, шамать, пехтериться, хомячить.
Даже неискушенный в литературных оборотах человек сразу отличит такие слова от принятых в обществе. Никто не станет учить им детей, никто не будет обращаться с их помощью к представителю власти - это является грубым нарушением речевого этикета и может в определенных случаях рассматриваться как оскорбление.
Нелитературная лексика
Что такое литературные слова, знают все. Это грамотная речь, которую считают эталоном в общении. Обычно образованному человеку не составляет труда выражаться литературным языком, выступая с докладом, презентацией, ведя переговоры, составляя резюме или поздравление коллеге.
Наряду с этим лексическим слоем существует нелитературная лексика, которую принято разделять на четыре группы. В них входят:
Если первые три группы обособлены определенным кругом носителей лексического слоя, то четвертая не подчиняется никаким ограничениям. Рассмотрим, как проникает в разговор вульгарное слово.
Чем характеризуется разговорная речь
В разговоре нередко встречаются просторечия, которые используются частично для экспрессивной окраски, частично — по причине недостаточной образованности говорящего. Использование таких слов и выражений встречается в единичном виде, для создания колорита в рассказе. Характерна такая речь для жанра стендап, в котором мысли выступающего не приглажены, переносятся «как есть» и поэтому изобилуют просторечиями: вертаться, ложь в зад, задрипанный, ща как дам, ваще уж, прикинь, обалдеть, нафиг, зенки вылупил, покеда.
Другое дело вульгаризмы. Вульгарная речь изображает вещи и явления в отрицательном, уничижительном свете. Примеры вульгаризмов: быдло, гопота, овца, козел, чмо, лох, остаканиться, спиногрызы, телка, отслюнявить, башли. Нередко к ним прибегают с целью оскорбить человека, оказать на него моральное давление.
Такой просторечный вульгаризм, как «жрать», очень распространен. Интересно, что в немецком языке это слово применимо только к животным и считается литературным.
Когда писатель употребляет нелитературные выражения
Михаил Зощенко в рассказах часто использовал нелитературную речь. Он переносил слова с улиц, вкладывая их в уста своих персонажей. Когда в произведении есть текст от третьего лица, он не использует вульгаризмы.
Слова представителей интеллигенции подобраны им в духе времени: наряду с привычными оборотами в речи присутствуют канцеляризмы. В то время грамотные люди были выходцами из среды мещан, которые до революции служили клерками или конторщиками. Старорежимная интеллигенция покинула страну, унеся с собой и разговорную речь. А новая еще не научилась изящному искусству салонной беседы. Примеры выражений его персонажей: нарушает беспорядки, животная бессловесная, хучь плачь, мордоворот, этакая фря, ни мур-мур, волочусь, что щука, буржуй нерезаный, во рте зуб блестит, ваньку валяет, на ем, конфузится докушивать, не дозволяет обнимать, довольно свинство с вашей стороны, не ездют.
Когда писателя спрашивали, для чего он коверкает русский язык, он отвечал, что между литературой и людьми с улицы колоссальный разрыв, и он считает своим долгом хотя бы временно заполнить его.
Бернард Шоу о вульгаризмах: примеры
Пьеса «Пигмалион» создана, чтобы показать изменение мировоззрения простой девушки, которое происходит вместе с очищением ее речи от вульгарных слов. Раньше, до обучения, она могла сказать: «Куда прешь?», «Гони монету», «Долбануть стаканчик», «Возьми да и начни».
После нескольких месяцев обучения и общения с джентльменами и леди она стала выражать мысли совсем другими словами, делая это не только грамотно, но даже изящно: «Бедный мальчик любит меня. Сладкими словами вы ничего не добьетесь. По крайней мере сохраню независимость».
До сих пор эта пьеса актуальна, и ее любят многие люди, которым пришлось изменять акцент.
Крайняя степень вульгаризмов
Среди нелитературных слов и выражений есть такие, что делятся на неприличные и непристойные слова. Если неприличные слова могут быть вложены писателем в уста его героя для характеристики, то непристойности являются табу в обществе. К ним относятся нецензурные слова, выражения, речевые обороты и их производные.
По определению филологов, вульгаризмы - это все неприличные и непристойные формы. По-другому это называют лексическим слоем с вульгарной экспрессией. Это сознательное огрубление речи, распространяющееся на все профессии, социальные слои и религии. Это обсценные слова - матерные, похабные, мерзкие. Они выступают как неконтролируемая реакция индивида на неожиданную ситуацию.
Свобода выбора не снимает ответственности
Известный певец послал матом родителей своей поклонницы в переписке через Интернет. Возможные последствия - пять лет тюрьмы по Уголовному кодексу России. Печально, что некоторые не понимают норм общения, крайние степени вульгаризмов считают допустимыми для использования. Тем самым показывают, что не гнушаются употреблять грязные слова, не стесняются и даже бравируют этим.
Порой литературная речь не достигает их, они попросту не знают таких слов и даже могут обидеться, как герой Фрунзика Мкртчана из фильма «Кавказская пленница» на слово «волюнтаризм».
Говоря их же языком, можно обещать таким людям: «За базар ответишь», что означает «Ты понесешь ответственность за свои слова». Такие русские вульгаризмы являются непереводимыми на иностранный язык.
Заключение
Кого можно с уверенностью назвать носителем русского языка? Словарь некоторых людей не превышает набора Эллочки Щукиной из романа «Двенадцать стульев». Встречаются самородки, которые и вовсе изъясняются на нецензурном языке, образуя причастия и сложносочиненные предложения. Вряд ли такие личности войдут в историю.
А. С. Пушкин, гений русской словесности, знал поболее нецензурных слов, но известен всему миру как великий литератор. Его цель была «глаголом жечь сердца людей», чтобы вдохновлять на высокое, благородное. Он прославил наш язык. Будем же брать с него пример.
