Вариант 1 страшный зверь басня. Л толстой мышка и страшные звери читать

III. «Ночь ползет, тая во мраке страшный лик…» Ночь ползет, тая во мраке страшный лик. Веки тяжкие открою я на миг. На стене темничной пляшет предо мной Тенью черной и гигантской часовой. Чуть мерцает в подземельи огонек. Тело ноет, онемевши от досок. Низки каменные своды,

27. «Не зверь ли я? А ночь всё та ж…» Не зверь ли я? А ночь всё та ж… Над сердцем тихо веет. Всё та же ночь, всё тот же страж В молчаньи цепенеет. Ползет алчба, грядет испуг, В ушах самум гуляет. То крысий зов, то крысий дух: Кто дышит, тот

48. «Я зверь безумный, зверь священный…» Я зверь безумный, зверь священный, Я жду тебя в тиши полночных чар. Закон любви, царящий во вселенной, Мне обещал блаженства дивный дар. Меня душили грозы вожделенья, Ночей бессонных жадная тоска. Назрела страсть без воли, без

Самый страшный зверь

У нас в мире завелся зверь: сильный, смелый и хитрый, с резкими чертами хищника, быстрый и по-звериному ловкий, самый страшный зверь, которого только знало человечество - мортис. Эти существа внешне похожи на нас, людей, но вместо ногтей у них аккуратные сероватые когти. Твердые на ощупь, небольшие и слегка загнутые, они могут быть страшным оружием. Вторая отличительная черта: если подойти к ним на расстояние вытянутой руки, то слегка, почти неощутимо, повеет мертвечиной. Мы их так и называли - мертвяки.

Откуда они взялись, никто не знал, но строились различные предположения: одним из самых ходовых был зомби-апокалипсис. Эта версия, по сути, не выдерживала никакой критики, но была необыкновенно популярна, занимая первое место. Единственное, что говорило в пользу зомби - так это то, что мортисы не были живыми. Этот факт, от которого вставали волосы дыбом, обнаружился совершенно случайно.

Я уже говорил, что внешне мы похожи. Так вот, в больницу как-то попал ребенок мортиса. То есть тогда думали, что человека, не заостряя внимание на необычной деформации ногтей, которая в сравнении с остановкой сердца выглядела ничего не значащей мелочью. У него не билось сердце, и врачи всеми силами пытались вернуть того к жизни. Как вдруг, ребенок открыл глаза, спросил, где мама, встал и ушел. К слову сказать, сердце врачи так и не запустили.

С этого случая начались целенаправленные исследования. Мортисов, и больших и малых, стали отлавливать и исследовать. Перво-наперво проверяли работу сердца. Не билось. Ни у одного. Даже у плода в утробе матери (тогда нам повезло, и мы поймали беременную самку мортиса).

Во всем же остальном эти существа не были похожи на оживших мертвецов: отсутствовало трупное разложение, если не считать несильного запаха, питались они так же, как и люди, сырого мяса не ели, и тухлого тоже, людей и себе подобных не кусали.

Вторая по популярности версия: генная мутация. Она переплеталась с генной модификацией, и разграничения между ними были размазаны. Или ученые что-то намудрили и сейчас только делают квадратные глаза, или эволюция где-то дала сбой.

Третья версия заключалась в том, что мортисы не от мира сего. Да-да! Причем, это предположение лишь малым процентом отставало от двух предыдущих. Будто бы они проникли через какие-то мифические порталы или подобные м-м-м… устройства. Несмотря на кажущуюся абсурдность, версия прижилась, и теперь общество разделилось на три лагеря: по числу популярных интерпретаций одного конкретного факта - существование отличной от людской формы жизни.

А потом стали пропадать люди. В основном дети и из отдаленных селений. Раньше бы подумали на диких зверей, в тех местах водились и медведи, и волки, и рыси, но нашлись такие свидетели, которые утверждали, что видели рядом мертвяков. А раз ополоумевший отец пропавшей девочки лет семи с пеной у рта доказывал, что мертвяк держал его дочь у себя на коленях, бок у той был разодран, его руки по локоть в крови, и рот так же измазан кровью.

Слухи катились быстрее снежного кома при сходе лавины, и стали организовать отряды охотников для отстрела мортисов. В них состояли, в основном, охотники на волков и медведей: повидав в своей жизни многое, им были не страшны ни мертвяки, ни другие звери.

Наша группа вышла на охоту в ночь по заявке родителей о пропавшем сыне: мальчик шел через поле в соседнее село в одну улицу, но так и не дошел. Родители думали, что он у соседей, а те думали, что мальчик просто передумал и не пришел. Хватились вечером, и, считай, весь день был потерян.

Наш постоянный отряд собрался быстро: в последнее время исчезновения случались часто, раза два в неделю, и мы были готовы ко всему.

Почти сразу же напали на след взрослого мертвяка: он уводил нас вниз по реке, туда, где жил пропавший мальчик.

Хриплое дыхание с трудом пробивалось через горло. Ноздри раздувались, внюхиваясь в наполненный запахами воздух.

Увести хищников.

Резкий человеческий запах резал обоняние, вызывая тошноту.

Вниз, по реке, лишь бы не заметили следа, ведущего в горы.

Плутали мы знатно, зигзагами, постоянно возвращаясь на одно и тоже место, и ходили кругами. Каким бы зверем ни был этот мертвяк, а в искусстве запутывания следов он являлся мастером.

Мы двигались за ним хвостиком два дня. Потом, вдруг, след разделился: один уходил в горы, другой вился так же вниз по реке. Внимательно изучив оба, мы пришли к выводу, что след принадлежит одному мертвяку, и свежий к тому же.

Тогда командир отряда, завзятый медвежатник, принял решение разделиться: четверо спускаются вниз по реке, а остальные четверо поднимаются в горы.

Надо сказать, что эти мортисы - сильные и выносливые зверюги: дабы так скакать по горам, как это делали мы, выносливые и закаленные мужики, нужно обладать недюжинной силой и ловкостью.

Заметили!

И разделились.

Один, два, три, четыре хищника ушли вниз по реке, и столько же стали подниматься в гору.

Хитрые твари.

Иногда нам вдалеке мерещился размазанный силуэт взрослого мужчины. Тогда мы прибавляли ходу, и, дойдя до предполагаемого места, где его видели, находили следы недавнего инородного пребывания: сломанную свежую ветку, нечеткий отпечаток ноги, слегка примятую траву, свидетельствующие о том, что здесь прошел человек. Или мертвяк.

Самое удивительное было в том, что, когда связывались со второй половиной отряда, их отчеты были такие же: видели силуэт, идут по следу, сдвинутый камень, примятая трава и отпечатки ног на мягком грунте. Разве такое может быть? Чтобы, кто бы то ни был - хоть мертвяк, хоть зверь, хоть человек - находился в двух разных местах одновременно? Мистика, да и только.

Охотники, переглядываясь, двигались вперед, каждый думая о своем. Я, к примеру, думал, что за вознаграждение за этого мортиса можно, наконец, съездить отдохнуть с семьей: я с женой, старший сын и дочка.

Наследить.

Сломать ветку.

Сдвинуть камень.

Показаться, но только лишь слегка, чтобы подогреть интерес и выявить желание идти следом. Только бы звери не поняли, что их уводят от логова.

И, уйдя подальше, замереть на мгновение, раздваивая сознание. Вниз, к мерно катящей свои воды реке. Тихо метнулась легкая тень - вторая четверка зверей идет по следу, который петляет, как заяц, возвращаясь на одно и то же место.

Показаться и здесь.

Пошуметь.

Сломать ветку.

Сдвинуть камень.

И - снова вернуться в тело, оставленное в горах.

Минутку дать прийти в себя.

Чтобы вновь сорваться в бешеный бег.

Запасы пищи стали подходить к концу: вяленого мяса и сушёных фруктов осталось самое большее на два раза, хлеб засох и превратился в сухари. Воду мы не брали - кругом было достаточно родников и пресных речушек, чтобы не испытывать жажды.

В первую нашу ночевку, когда мы еще не разбивались на четверки, несмотря на выставленных часовых, пропал основной запас еды: осталось только то, что было сложено у костра. Вопросов сразу возникла куча: какой был смысл красть еду, если можно было перебить всех нас? Или не всех, а некоторых, эффект был бы такой же. Назад мы не повернули по причине того, что еду можно добыть и по пути, все отряды так и делали, тем более, что трудности это не представляло никакой. Каждый в отряде - охотник в прямом смысле этого слова, либо на медведя, либо на волка, и уж поймать рыбу или мелкого зверька он всяко в состоянии.

Если и есть в тайге превосходные пловцы, то это медведи! Ни кони, ни собаки сравниться с ними не могут. Легко и непринужденно рассекает медведь воду, пыхтя и создавая волночки подобно небольшому паровому катеру. Выражение морды у хищника самое невинное, ну хоть на открытку снимай! Толстая кожа на его морде не передает характерной для других хищников угрожающей мимики. Едва заметные среди густой шерсти круглые ушки не прижимаются к голове, как у волков и рысей, другие выражения ярости также не очень заметны. Вроде и не зверь совсем, а человекоподбный неуклюжий и добродушный толстяк. Но с непредсказуемым характером...

Преследующий наших робинзонов толстяк пересек исток в считанные секунды и, чтобы подплыть к берегу, старался преодолеть загородившее путь бревно. Медведи нырять не любят: вода наливается в уши – а потому он, сопя и кряхтя, попытался перелезть через бревно сверху, крепко обхватив передними лапами. Все – это последняя преграда между ним и ребятами. Сейчас зверь выскочит на берег, и убежать от него некуда. Кроме топора надеяться не на что.

Свободно лежащее на воде бревно под тяжестью мишкиной туши сделало вокруг своей оси полный оборот, и зверь вновь оказался в исходной точке. Медведь повторил попытку – бревно снова повернулось и возвратило зверя в исходное положение. Страшный рев оглашал реку. Для медведя это уже не бревно, а хитрая, непреодолимая ловушка. Он яростно схватил клыками сосновую кору, заколотил по бревну когтистой лапой. Вышибая из коры крошки, снова и снова повторял свои безуспешные попытки и, кувыркаясь вокруг бревна, показывал ребятам свой израненный, с гнойными ранами зад. Наконец раскачанное бревно отцепилось от кустов, течение и ветерок вынесли его в разлив сора. А озлившийся на бревно медведь все крутился и крутился вокруг него – ему было уже не до ребят.

– Пронесло! – нервно выговорил Андрей, наблюдая, как бревно вместе с акробатом скрывается за волнами.

– Вот именно – пронесло, – согласился Анатолий, еще сжимая побелевшими пальцами топорище. – Как возвращаться будем? Видел, как он наш облас расхлопал? Это он специально, чтобы не дать нам скрыться. Правильно рассчитал – теперь мы на острове позагораем.

– Поживем, пока калмыки не приедут, – беспечно ответил Андрей.

– Долго ждать придется: последние семьи нонешней весной обратно в степи вернулись, одна Маруся осталась. Видно, не приглянулось им у нас – на родину тянет.

– Тогда вернемся к землянке, может, пароход или катер нас подберет.

– А ты за три дня хоть одно судно видел? Пока вода не спадет, весь флот протокой ходит, короче получается. Ждать нечего, надо самим выбираться. Однако и на плоту не выгрести: загонит ветром или течением куда-нибудь в кусты и сиди там, кукарекай.

Невесело рассуждая, тащились ребята обратно к землянке. Вот и изгородь, возле которой они встретились с лосиной семьей, деревянное корыто, под которым нашли соль...

– Толя! А что, если нам на колоде уплыть? Вон она какая здоровая!

– Надо попробовать. Поднять-то она нас подымет, да очень уж узковата – можно перевернуться.

– А мы к ней противовес из бревнышка проволокой прикрутим и парус из полога смастерим, как на катамаране, – загорелся Андрей.

– Давай лучше поедим сначала, чаю попьем, а потом ты на песочке начертишь, что ты опять выдумал. Покумекаем, что и как. Спешить нам теперь некуда, – охладил его пыл приятель.

Угли у дверей избушки еще не остыли, и их удалось снова раздуть. Костер весело задымился: чтобы отогнать мошкару, в него подбросили гнилушек. Андрей взял котелок и спустился к воде. Медвежьи следы еще не успели исчезнуть, но они уже не тревожили парня: зверь теперь далеко. Андрей наклонился к воде, чтобы зачерпнуть котелком, и ухо его уловило странный ноющий звук: как будто большой паут бьется в оконное стекло и нудно жужжит. Звук нарастал, растекался и приближался к избушке, и скоро Андрею стало ясно: идет моторка. Забыв зачерпнуть, он выскочил на бугор и заорал что есть мочи:

– Толя! Моторка идет! Вали дров в костер!

Но нужды в этом уже не было: моторка показалась из-за поворота и взяла курс на избушку.

– Сюда! К нам! Эй! – забегали по берегу ребята. С моторки им махнули фуражкой – заметили. Ура!

– Гордеевская лодка, – узнал Толя, – это нам повезло, свои ребята.

Лодка ткнулась высоким носом в песок и «свои ребята» в количестве трех попрыгали на берег.

– Так вот вы где! – укоризненным тоном начал старший из братьев, Николай, – отдыхаете, а в поселке почти что тревога. Варвара Макаровна прибегала, просила поискать по пути. Мы как дым засекли, так и поняли, что это ваш. Ну что, как добыли? Есть на уху?

– Они тут медведя пасут, а не рыбу ловят, – перебил Николая младший, Ванюша, разглядев на берегу следы.

– Это не мы, а он нас пасет, – пояснили ребята.

– А у вас что – пугнуть его нечем? Из избушки его через окошко без риска завалить можно. Лучше, чем с лабаза.

– Мы без ружья. И вернуться не можем: он у нас облас раздавил.

– Тогда грузитесь к нам в лодку. Повезло вам, что мы ездили картошку садить, а то еще неизвестно, сколько бы ждать пришлось.

Долго ли пацанам погрузиться. Через минуту все имущество в лодке.

– Спасибо, что сняли нас с острова, – сказал Андрей.

– Не нас благодарить надо, а Пашку Нулевого с правлением – это из-за них нам на островах огород прятать приходится. Кабы не они, так разве ж мы поехали б...

Хорошие лодки умеют делать Гордеевы! Высокий нос уверенно режет воду, и лодка легко взбегает на пологую волну. Мотор на корме громко и ровно мурлычет, слегка покачивает.

Жизнь хороша! И в особенности хорошо то, что хорошо кончается. Несмотря на усталость, ребят не покидало радостное возбуждение, и когда вдалеке показался материковый берег, Толя вдруг запел от полноты чувств:

– Славное море, священный Байкал, славный корабль омулевая бочка!.. А знаешь, – повернулся он к Андрею, – какой зверь в тайге самый страшный? – Человек!

– Браконьер! – не согласился Андрей.

На волнах вокруг лодки качались черные нефтяные пятна, а над головами пронесся вертолет.

– «МИ-шестой», – определил Андрей, – «Мишка!»

Все проводили вертолет взглядами.

Аркадий Захаров

Обновлено: 13.08.2019

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Артем Каменистый

Самый страшный зверь

© Каменистый А., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес

В хвойном лесу, покрывавшем южный склон Сторожевого холма от подножия до вершины, приличные кусты встречались нечасто, но здесь это правило грубо нарушалось. Густые заросли с ярко-зеленой листвой, как полагается в начале лета, тянулись узкой полосой, образовав почти непроницаемую для глаза стену. Годы назад одна из особенно злых осенних бурь свалила несколько отживших свой век сосен, оставив громадные стволы гнить и рассыпаться в труху. Образовалась вытянутая прогалина, щедро освещаемая солнцем, что позволило мелкой растительности подняться во весь рост. Но это ненадолго – хвойные великаны скоро возьмут свое, а все, на что они бросают тень, быстро чахнет.

Дирт притаился за трухлявым стволом давно упавшего дерева и не мигая смотрел вниз. Там, за кустами, просматривалось подозрительное движение, не гармонирующее с колебанием веток, раскачиваемых едва заметными порывами утреннего ветерка. Никто из людей не мог забраться так далеко от опушки, зверь – вот кто там бродит. Не белка, и не заяц, что-то гораздо крупнее. Но и не взрослый лось, уж он бы даже за такими зарослями не укрылся.

Для всех жителей Хеннигвиля, за единственным исключением в лице Дирта, ответ был всего один. И подразумевал столь же единственно правильное действие: мчаться прочь, не останавливаясь, не разбирая дороги, скривив физиономию в гримасе крайнего ужаса и прилагая нешуточные усилия ради сохранности чистоты штанов. И бежать таким образом до тех пор, пока нестерпимая боль не скрутит обессиленные легкие и каждый глоток воздуха начнет причинять нестерпимые страдания.

Нет – исключение не одно. Он позабыл про лэрда Далсера. Хотя, если говорить откровенно, его трудно причислить к жителям Хеннигвиля.

Как, впрочем, и самого Дирта.

Преподобный Дэгфинн тоже не очень-то боится леса, хотя во всем селении знают об этом лишь трое, включая его самого. Но с ним все сложно, да и традиционный ответ хеннигвильцев его вполне устраивает.

Дирта традиционный ответ не устраивал. Он ведь знал, что в этом лесу обитает далеко не одно существо. Лоси, медведи, олени, волки, косули, кабаны, зайцы, лисы, барсуки, еноты и прочие: в их присутствии легко убедиться, бегло изучив следы на первой попавшейся тропе. А однажды ему встретились отпечатки копыт неведомого создания, судя по всему, крупного. Наверное – это был зубр, хотя уверенности в подобном выводе у Дирта не было, ему ведь так и не удалось взглянуть на редкого зверя даже издали.

Следов демонов, которыми так любили пугать друг друга суеверные жители Хеннигвиля, он не встречал ни разу. Ну… наверное. А ведь, кроме него, никто не отваживался забираться в лес так далеко. Да что там говорить: редкий смельчак находил в себе силы сделать больше десятка шагов от опушки, да и таких не хватало даже на жалкую полусотню.

Интересно: почему они так неистово верят в древних демонов, если у них даже возможности взглянуть на следы нет? Вот уж прав лэрд Далсер, когда называет человека самым парадоксальным существом. Ведь мудрость и глупость зачастую мирно уживаются в одной голове, занимаясь разными вопросами.

Нашел дурака: в Хеннигвиле и тухлятине применение найдут, а уж червями здесь даже младенца не напугать. Как Дирта ни заставляй, а у преподобного Дэгфинна свое мнение: что в селение попало, то там и останется, и плевать, если кто-то против.

Оленя он разделает на месте, расстелет шкуру, набросает на нее крапивы, разложит поверх нее куски парного мяса, завернет как следует, подвесит за углы в теньке, после чего заберется на вершину Сторожевого холма и помчится вниз, к дому лэрда. Тот осмотрит печенку, почки и легкие, брезгливо скривится и, очень может быть, что признает дичь годной, не потребует ее выбросить. Или даже разрешит взять лакомую часть туши на свои нужды, а не относить почти все вечно голодным хеннигвильцам, ведь удачливый охотник заслужил небольшой приз. Тогда Дирту придется возвратиться, забрать добычу и спуститься вниз, к Смородиновому ручью. Там, на подмытом водой склоне, у него вырыта добротная коптильня.

При воспоминании о том, как нестерпимо вкусно пахнет на совесть прокопченная полоска оленины, желудок Дирта забурчал от нетерпения. Звук показался ненормально громким. Хотя что тут странного? Когда он в последний раз наедался досыта, тем более мясом? Такое ощущение, что никогда.

Нет, не олень: Дирт разглядел голову. Серенькая, с рыжим налетом, украшенная аккуратными ветвящимися рожками.

Косуля. Самец.

Тоже ничего, хотя с оленем, конечно, не сравнить. Мясо недурственное, но, увы, у косули его гораздо меньше. Зато и нести будет легче. Дирт за последний год порядком вымахал, но до взрослого мужика еще недотягивает. Да и телосложение у него хрупкое, до сих пор дразнят худышкой.

Пальцы на тетиве напряглись, и в этот момент ветерок затих. Дирт и раньше не шевелился, а тут и вовсе застыл словно камень.

Ну же! Ветер! Давай, задувай! Ты просто обязан отправиться на прогулку в сторону вершины, прямиком на Дирта. Утро ведь, в эту пору твое направление меняется редко.

Изменение может привести к непоправимому. Как бы Дирт ни мылся в неделю по два-три раза, до смеха удивляя грязнуль вроде Фроди, чуткие ноздри косули неминуемо уловят человеческий запах, и шустрое животное помчится по склону длинными прыжками, забавно вскидывая высокий круп. Глупо браться за лук, когда между целью и тобой густое переплетение зеленеющих веток. Стрела, зацепив хотя бы одну из них, непредсказуемо изменит направление, и придется попрощаться с рогатым мясом.

А потом неизвестно, сколько будешь стрелу разыскивать: в таких случаях они имеют нехорошую привычку теряться.

Дирт взмолился силам, насылающим ветер. Жители Хеннигвиля не одобрили бы попахивающую язычеством молитву, но ему давным-давно было глубоко безразлично их мнение почти по всем вопросам, а уж в том, что касается божественного, – в самую первую очередь.

Высшие силы решили сжалиться, видимо, хоровое бурчание желудков хеннигвильцев достигло небес, мешая спать их обитателям: листва на кустах затрепетала, лицо ощутило еле заметное движение воздуха. Косуля, объедая листву и молодые побеги, все заметнее приближалась к удобному просвету, где ничто не помешает полету стрелы. Жалкие тридцать с небольшим шагов, на такой дистанции Дирт и по только что вылупившемуся цыпленку не промахнется. Мало того, острием легко угодит в глаз, левый или правый – как выберет.

Над головой захлопали крылья. Похолодев, он опять взмолился всем высшим силам сразу, чтобы избавили его от этого, пощадили, не лезли в такой ответственный момент: реакцию пугливой косули на резкий тревожный шум поблизости предсказать было несложно.

Похоже, поздно взмолился: хлопанье крыльев стихло, и следом раздался оглушительный треск. Дирт стремительно оттянул тетиву, выстрелил в уже дернувшееся животное, после чего оставалось печальным взглядом проводить улепетывавшую косулю, так и не ставшую добычей.

Он поднял голову, нехорошим взглядом оценил продолжавшую стрекотать сороку. Прикончить шумную тварь? Отомстить за ее гнуснейшую подлость? Да ну ее, еще стрелу потеряет. Нечего мараться о глупую негодяйку. Сохраняй она тишину, могла бы всласть поклевать склизкие кишки, оставшиеся после свежевания туши. Крикливые белобоки обожают разорять чужие гнезда, пожирая яйца и птенцов, но и падаль уважают немногим меньше воронья. Да и не только они, в лесу ее почти все уважают.

Стрела, перерубив пару веток, по самое оперение зарылась в изъеденный гнилью ствол давно упавшей сосны. Удачно получилось, недолго пришлось искать. Осторожно ее вытащив, Дирт проверил заточку наконечника и состояние древка, после чего спрятал в колчан. Покосился на солнце. Высоковато успело подняться. Очередное неудачное утро: он опять вернется без добычи. Ну что ж, может быть, повезет завтра, или в Хеннигвиле что-нибудь изменится в лучшую сторону.

Мышка вышла гулять. Ходила по двору и пришла опять к матери.
– Ну, матушка, я двух зверей видела. Один – страшный, а другой – добрый.
Мать сказала:
– Скажи, какие это звери?

Мышка сказала:
– Один, страшный, ходит по двору вот этак: ноги у него черные, хохол красный, глаза навыкате, нос крючком. Когда я мимо шла, он открыл пасть, ногу поднял и стал кричать так громко, что я от страха не знала, куда уйти.
– Это петух,- сказала старая мышь.- Он зла никому не делает, его не бойся. Ну, а другой зверь?
– Другой лежал на солнышке и грелся. Шейка у него белая, ножки серые, гладкие, сам лижет свою белую грудку и хвостиком чуть двигает, на меня глядит.
Старая мышь сказала:
– Дура, ты, дура! Ведь это сам кот.

Страшный зверь (Кто страшнее)

Возможно, вам будут интересны и следующие сказки :

1. Жила мышь в степи, а близко был лес. Звали мышь Мышка-Тишка. Вот Мышка-Тишка. жила год, другой и третий. И днем и ночью все три года...
2. 1. Суп из колбасной палочки Ну и пир задали нам вчера во дворце! – сказала одна пожилая мышь другой мыши, которой не довелось побывать на...
3. Бежала куда то мышка. Долго ли, коротко ли бежала, повстречала олешка. Мышка спросила: – Друг олешек, куда и откуда идешь? При таких словах олешек поднял...
4. Давным-давно в далекой стране жил очень жадный человек по имени Вангден. Несмотря на то что он круглый год собирал с жителей всевозможные налоги, ему все...
5. Мышка вдоль берега бежала, бежала и клей нашла. Копалась она, копалась, клейницу нашла. Люди: – Тебе зачем клейница нужна? Мышка: – Для лодки. Люди: –...
6. Вариант 1 Жил-был царь с царицею. Любил он ходить на охоту и стрелять дичь. Вот один раз пошел царь на охоту и увидел: сидит на...

Современный животный мир планеты Земля на сегодняшний день очень многообразен. В нем по соседству мирно, а порой и нет, сосуществуют, живут и размножаются множество насекомых, млекопитающих, пресмыкающихся, которые в случае надвигающейся на них угрозы готовы в сторону своего оппонента или неприятеля использовать зубы, клыки, шипы. Также на планете встречаются и такие представители фауны, которые вроде бы и не являются особо опасными, ввиду своего чрезмерно маленького размера, однако и они готовы при случае защищаться при помощи использования своих щупалец, когтей, яда, жала и зубов.

Одним из самых грозных оружий братьев меньших принято на сегодняшний день считать яд, который для абсолютно любого человека представляет смертельную опасность. Если один вид яда вызывает у жертвы нестерпимую мучительную боль, то другой вид может стать причиной остановки сердца, а третий и вовсе может привести к параличу дыхательной и нервной систем.

Страшными зверьми порой некоторых представителей флоры и фауны и назвать таковыми сложно, ведь они не из вредности своей являются таковыми, ими движут исключительно для них самих личные мотивы:

1. инстинкт самосохранения,
2. голод.

Животное нападает не просто так, оно может и защищать свое потомство от внешних угроз.

В 2000-х годах при исследовании перемещения акул по акватории Арктических вод учеными был обнаружен в желудке гренландской акулы один весьма интересный предмет – челюсть молодого медведя. Ранее подобных находок не находили вследствие чего в ученой среде незамедлительно возник спор следующего рода: каким именно образом останки медведя попали в желудок водного хищника. Одни исследователи высказались за ту точку зрения, что возможно акула поймала живого медведя и съела его, другим более импонировала точка зрения, что акула, по большей вероятности, отобедала падалью.

В том случае, если медведь действительно стал жертвой такого хищника, как акула, то ее по праву можно будет назвать самым главным хищником Арктики.

На самом деле однозначного ответа на данную проблематику дать нельзя - акула всегда голодна, на своем пути она поглощает и мертвое, и живое. В желудках этих обитателей океанских и морских глубин люди что только не находили:

1. небольшие мешки с золотом,
2. клетки с трупами птиц,
3. трупы собак в намордниках,
4. взрывчатку,
5. человеческие черепа, руки и ноги.

Акула легко расправляется со своей жертвой, нескольким акулам под силу расправиться даже с таким большим животным, как слон.

Такое животное, как белый медведь всегда фигурирует в списках самых страшных зверей планеты. Этот сильный хищник может всего лишь одним ударом своей мощной лапы снести голову взрослому человеку.

Случаи нападения этих животных на человека довольно редки, а если они и случаются, то связаны бывают с разрушениям людьми привычной для белых медведей средой обитания.

Несмотря на то, что медузы кажутся людям совсем безобидными существами, а некоторые люди даже трогают их в воде, с незнакомыми представителями морской биологии общего дела лучше не иметь.

Прикосновение щупалец некоторых представителей водного мира, к примеру, морской осы (кубомедузы) к человеку приводит к трагичным последствиям, он может умереть за короткое время.

Именно морских ос на сегодняшний день и принято считать самыми опасными представителями семейства медуз. Яда одной такой особи хватит, чтобы убить около 60 человек. Встретить этого обитателя водной стихии можно в Австралии, нередко они приплывают к пляжам.

Однако, несмотря на такую опасную близость, люди вовсе и не боятся купаться рядом с таким опасным врагом. Человеческое общество изобрело интересный способ защиты от морских ос: отдыхающие с головы до ног облачаются в одежду, изготовленную из такого материала, из которого изготавливаются капроновые колготки с лайкрой для женщин. Такой материал хорошо защищает тело пловца от прилипания к кожному покрову ядовитых щупалец. Находятся умельцы, которые самостоятельно в домашних условиях изготавливают для себя купальные костюмы из нескольких пар колготок.

В теплых морских водах скрывается огромное количество страшных зверей, к числу которых причисляют и змей, их яд, в отличие от яда наземных пресмыкающихся, во много раз сильнее. В рейтинге самых опасных морских змей на первом месте находятся крайты, или как еще их называют ластохвосты.

Их зубы располагаются достаточно далеко в пасти, просто так человека они укусить не смогут. Но стоит только лишь какому-нибудь слишком неопытному любознательному дайверу поймать этого представителя морской глубины, при этом максимально широко растопырив пальцы руки, как крайт незамедлительно поспешит укусить человека в кожу, находящуюся между пальцами – именно это уязвимое место может стать для змеи отличной мишенью.

Опасные звери из семейства кошачьих

Сколько вышло уже в свет кинокартин, вроде «Призрака и Тьмы», повествующих львах-людоедах книг, о том, как представители кошачьего семейства стремятся во что бы то ни было расправится с людьми (стоит вспомнить хотя бы Маугли и Шерхана).

Даже самый большой лев, увидев человека, стремится сразу же удалиться прочь, так же точно поступают и леопарды. Однако среди леопардов все же людоеды-то и встречаются. Самым свирепым хищником, нападающим на людей, принято считать животное, которое за 8 лет убил в индийском поселении Рудрапраяге 125 человек. В 1926 году людоед был убит английским охотником Джоном Корбеттом, который впоследствии посвятил своей охоте на леопарда книгу.

Леопарда, нападающего на людей очень сложно выследить, так как это животное настолько сообразительно, что рядом с ним проживающие в джунглях люди даже могут и не увидеть такого опасного соседа.

К числу самых опасных зверей следует причислить и слонов. Несмотря на то, что эти животные не могут похвастаться идеальным зрением, они в противовес этой проблеме обладают очень развитым интеллектом, который позволяет им с легкостью отличить человека от какого-либо животного.

В тех местах, где обитают слоны в естественной среде проживания, об умственных способностях этих животных складывают легенды и предания. Они выступают в цирках, их можно встретить в зоопарках.

При столкновении слона с человеком в условиях дикой среды животное незамедлительно поспешит убить его. Нередко из-за нехватки провизии слоны вынуждены бывают проникать в ночное время суток на плантации, чтобы полакомиться фруктами, где сталкиваются практически нос к носу с местными охранниками. Сторожа просто вынуждены наброситься с палками на нежданных гостей, а животные в таком случае отчаянно защищаются.

На сегодняшний день фигурантами дел, связанными с несчастными случаями, слоны становятся и в зоопарках, и в цирках.

Это животное с легкостью может убить льва, человека и крокодила, совершив всего лишь одно неловкое движение. В таких государствах, как Бангладеш и Индия, слоны воруют у людей алкогольную продукцию – рисовое пиво, выпивают его и, находясь в состоянии алкогольного опьянения, затаптывают до 100 человек в год.

Если при встрече в дикой среде человека и слона первый ведет себя спокойно, то в таком случае второй скорее всего на него не нападет. Однако, если нахальный и наглый турист станет демонстративно размахивать перед мордой слона фотоаппаратом или видеокамерой, то последствия от такого общения будут весьма плачевными, человек обязательно окажется на больничной койке в лучшем случае, в худшем – он может быть задавленным насмерть массивным гигантом.

Обезьяны

В списке самых опасных животных, между прочим наравне со слонами, располагаются обезьяны, особенно самыми страшными представителями данного семейства считаются макаки, шимпанзе и павианы. Однако не многие люди согласны с такой точкой зрения, они говорят о том, что хоть обезьяны и склонны к воровству, они являются милейшими животными.

От массового нашествия обезьян страдает Индия, в этой стране эти животные чувствуют себя ну очень уж вольготно. В этом виноваты в первую очередь сами люди, которые прикармливают этих представителей животного мира. Трагедии с участием обезьян и людей встречаются редко, обезьяна может убить только в том случае, если кто-то пытается ограничить ее личную свободу.

Самым опасным зверем и наземным хищником одновременно принято считать крокодила.

Несмотря на то, что люди ежегодно убивают огромное количество крокодилов ради их красивой кожи, которая после убийства животного автоматически попадает в ранг сырья для сапог, сумок, кошельков, этот зубастый представитель животного мира и сам не против закусить человеком.

Рекордсменом по количеству человеческих жертв выступает африканский континент. Чаще всего жертвами крокодилов становятся зазевавшиеся рыбаки, дети, беспечно играющие на берегах рек.

В Африке в XX веке люди активно истребляли крокодилье племя, вследствие чего в реках началось активное размножение хищных рыб, любимое блюдо самих крокодилов, те в свою очередь практически полностью истребили более мелких сородичей, которые входили в меню местных аборигенов. В результате этого, от голода умерло огромное количество человек.

Стычка между человеком и крокодилом смертельным исходом заканчивается довольно редко. Это связано в свою очередь с тем, что неповоротливая рептилия не приспособлена к охоте за людьми. В том случае, если жертва не плывет, а занимает вертикальную позу, крокодилу схватить ее бывает порой очень сложно. А если все-таки крокодил в таком положении человека и схватил, то он будет тянуть свою жертву на дно и ждать, пока та не захлебнется. Убедившись в этом, рептилия разорвет утопленника на мелкие куски и съест.

Несмотря на то, что крокодил не является слишком поворотливым животным, он может развивать в воде скорость до 30 км/ч и производить стремительные выбросы своего тела вперед. Туристов в парках не подпускают слишком близко к водоемам с крокодилами, делается это во избежание несчастного случая.

Бразилии и Коста-Рики проживают маленькие разноцветные лягушки, которые рушат этот устоявшийся на протяжении долгого времени стереотип. Окрас этого симпатичного представителя живой природы весьма привлекательный, встречаются желтые, оранжевые, синие и зеленые с черными пятнами особи. Но не стоит думать о нем, как о простой и безвредной лягушке. Яд одного лягушонка может убить двух слонов, или 20 взрослых людей.

На территории Южной Америки были неоднократно зафиксированы случаи гибели людей, которые только лишь прикасались к пятнистому древолазу. Находясь в неволе, данная лягушка прекращает выработку яда, это происходит из-за того, что в рацион питания земноводного перестают попадать насекомые, способствующие образованию этого самого яда.

Самым опасным зверем планеты Земля по праву можно назвать и человека. Он на сегодняшний день активно убивает природу, уничтожая животных и растения.

Человек истребляет не только братьев своих меньших, он убивает и себе подобных, чему явными свидетельствами являются многочисленные войны, техногенные катаклизмы, революции и прочие события подобного рода.

Он способен противоборствовать стихиям, катастрофам, но не может побороть в себе стремление стать лидером в гонке естественного отбора, этот статус он отстаивает всеми удобными для себя способами.

Самый страшный зверь планеты – это…

Природа создала огромное количество животных, насекомых, земноводных и пресмыкающихся, которые являются опасными не только для представителей флоры и фауны, но также и для человечества. В свою очередь человеческая деятельность также бесследно не проходит для всего живого, особенно если она действует губительно на это все живое.

И все же целесообразнее всего считать самым страшным зверем планеты человека, так как люди вырубают леса, осушают водоемы, загрязняют атмосферу, губительно влияют на экологию. Люди находятся в долгу перед природой, число потраченных ими ресурсов уже давно превысило установленный лимит.

О детях и для детей

Ответы к стр. 23

Лев Толстой

Страшный зверь

Мышка вышла гулять. Ходила по двору и пришла опять к матери.
- Ну, матушка, я двух зверей видела. Один страшный, а другой добрый.
Мать сказала:
- Скажи, какие эти звери?
Мышка сказала:
- Один, страшный, ходит по двору вот так: ноги у него чёрные, гребешок красный, нос крючком. Когда я мимо шла, он открыл пасть, ногу поднял и стал кричать так громко, что я очень испугалась.
- Это петух, - сказала старая мышь, его не бойся. Ну, а другой зверь?
- Другой лежал на солнышке и грелся. Шейка у него белая, ножки серые, гладкие, сам лижет свою белую грудку и хвостиком машет, на меня глядит.
Старая мышь сказала:
- Глупая ты! Вот это сам кот.

1. Определи жанр этого произведения. Укажи +

+ басня сказка рассказ

2. Укажи ⇒ , о ком говорила маленькая мышка.

страшный ⇒ петух
добрый ⇒ кот

3 ∗ . Допиши предложение.

Басню «Страшный зверь» написал Лев Толстой.

4. Какой была мышка? Укажи ответ + или запиши свой.

Умная + глупая опытная
+ маленькая добрая

5. Раскрась рисунки и запиши героев басни.

Кот такой милый: грудка белая, ножки серые, гладкие, на солнышке лежит, греется – душа радуется. Но это смотря для кого. Всем известно, что для мыши страшнее кошки зверя нет. Но мышка, что из басни «Страшный зверь» - глупая, увидела зверя с благообразной внешностью и говорит: «Добрый, добрый…». И не испугалась она его. А вот громкогласного петуха устрашилась. И только мать подсказала глупышке-мышке, кого воистину надо опасаться. Внешность порой обманчива…

«Страшный зверь»

Мышка вышла гулять. Ходила по двору и пришла опять к матери.

Ну, матушка, я двух зверей видела. Один - страшный, а другой - добрый.

Мать сказала:

Скажи, какие это звери?

Мышка сказала:

Один, страшный, ходит по двору вот этак: ноги у него чёрные, хохол красный, глаза навыкате, нос крючком. Когда я мимо шла, он открыл пасть, ногу поднял и стал кричать так громко, что я от страха не знала, куда уйти.

Это петух,- сказала старая мышь.- Он зла никому не делает, его не бойся. Ну, а другой зверь?

Другой лежал на солнышке и грелся. Шейка у него белая, ножки серые, гладкие, сам лижет свою белую грудку и хвостиком чуть двигает, на меня глядит.

Старая мышь сказала:

Глупышка! Ведь это сам кот.

Если и есть в тайге превосходные пловцы, то это медведи! Ни кони, ни собаки сравниться с ними не могут. Легко и непринужденно рассекает медведь воду, пыхтя и создавая волночки подобно небольшому паровому катеру. Выражение морды у хищника самое невинное, ну хоть на открытку снимай! Толстая кожа на его морде не передает характерной для других хищников угрожающей мимики. Едва заметные среди густой шерсти круглые ушки не прижимаются к голове, как у волков и рысей, другие выражения ярости также не очень заметны. Вроде и не зверь совсем, а человекоподбный неуклюжий и добродушный толстяк. Но с непредсказуемым характером...

Преследующий наших робинзонов толстяк пересек исток в считанные секунды и, чтобы подплыть к берегу, старался преодолеть загородившее путь бревно. Медведи нырять не любят: вода наливается в уши – а потому он, сопя и кряхтя, попытался перелезть через бревно сверху, крепко обхватив передними лапами. Все – это последняя преграда между ним и ребятами. Сейчас зверь выскочит на берег, и убежать от него некуда. Кроме топора надеяться не на что.

Свободно лежащее на воде бревно под тяжестью мишкиной туши сделало вокруг своей оси полный оборот, и зверь вновь оказался в исходной точке. Медведь повторил попытку – бревно снова повернулось и возвратило зверя в исходное положение. Страшный рев оглашал реку. Для медведя это уже не бревно, а хитрая, непреодолимая ловушка. Он яростно схватил клыками сосновую кору, заколотил по бревну когтистой лапой. Вышибая из коры крошки, снова и снова повторял свои безуспешные попытки и, кувыркаясь вокруг бревна, показывал ребятам свой израненный, с гнойными ранами зад. Наконец раскачанное бревно отцепилось от кустов, течение и ветерок вынесли его в разлив сора. А озлившийся на бревно медведь все крутился и крутился вокруг него – ему было уже не до ребят.

– Пронесло! – нервно выговорил Андрей, наблюдая, как бревно вместе с акробатом скрывается за волнами.

– Вот именно – пронесло, – согласился Анатолий, еще сжимая побелевшими пальцами топорище. – Как возвращаться будем? Видел, как он наш облас расхлопал? Это он специально, чтобы не дать нам скрыться. Правильно рассчитал – теперь мы на острове позагораем.

– Поживем, пока калмыки не приедут, – беспечно ответил Андрей.

– Долго ждать придется: последние семьи нонешней весной обратно в степи вернулись, одна Маруся осталась. Видно, не приглянулось им у нас – на родину тянет.

– Тогда вернемся к землянке, может, пароход или катер нас подберет.

– А ты за три дня хоть одно судно видел? Пока вода не спадет, весь флот протокой ходит, короче получается. Ждать нечего, надо самим выбираться. Однако и на плоту не выгрести: загонит ветром или течением куда-нибудь в кусты и сиди там, кукарекай.

Невесело рассуждая, тащились ребята обратно к землянке. Вот и изгородь, возле которой они встретились с лосиной семьей, деревянное корыто, под которым нашли соль...

– Толя! А что, если нам на колоде уплыть? Вон она какая здоровая!

– Надо попробовать. Поднять-то она нас подымет, да очень уж узковата – можно перевернуться.

– А мы к ней противовес из бревнышка проволокой прикрутим и парус из полога смастерим, как на катамаране, – загорелся Андрей.

– Давай лучше поедим сначала, чаю попьем, а потом ты на песочке начертишь, что ты опять выдумал. Покумекаем, что и как. Спешить нам теперь некуда, – охладил его пыл приятель.

Угли у дверей избушки еще не остыли, и их удалось снова раздуть. Костер весело задымился: чтобы отогнать мошкару, в него подбросили гнилушек. Андрей взял котелок и спустился к воде. Медвежьи следы еще не успели исчезнуть, но они уже не тревожили парня: зверь теперь далеко. Андрей наклонился к воде, чтобы зачерпнуть котелком, и ухо его уловило странный ноющий звук: как будто большой паут бьется в оконное стекло и нудно жужжит. Звук нарастал, растекался и приближался к избушке, и скоро Андрею стало ясно: идет моторка. Забыв зачерпнуть, он выскочил на бугор и заорал что есть мочи:

– Толя! Моторка идет! Вали дров в костер!

Но нужды в этом уже не было: моторка показалась из-за поворота и взяла курс на избушку.

– Сюда! К нам! Эй! – забегали по берегу ребята. С моторки им махнули фуражкой – заметили. Ура!

– Гордеевская лодка, – узнал Толя, – это нам повезло, свои ребята.

Лодка ткнулась высоким носом в песок и «свои ребята» в количестве трех попрыгали на берег.

– Так вот вы где! – укоризненным тоном начал старший из братьев, Николай, – отдыхаете, а в поселке почти что тревога. Варвара Макаровна прибегала, просила поискать по пути. Мы как дым засекли, так и поняли, что это ваш. Ну что, как добыли? Есть на уху?

– Они тут медведя пасут, а не рыбу ловят, – перебил Николая младший, Ванюша, разглядев на берегу следы.

– Это не мы, а он нас пасет, – пояснили ребята.

– А у вас что – пугнуть его нечем? Из избушки его через окошко без риска завалить можно. Лучше, чем с лабаза.

– Мы без ружья. И вернуться не можем: он у нас облас раздавил.

– Тогда грузитесь к нам в лодку. Повезло вам, что мы ездили картошку садить, а то еще неизвестно, сколько бы ждать пришлось.

Долго ли пацанам погрузиться. Через минуту все имущество в лодке.

– Спасибо, что сняли нас с острова, – сказал Андрей.

– Не нас благодарить надо, а Пашку Нулевого с правлением – это из-за них нам на островах огород прятать приходится. Кабы не они, так разве ж мы поехали б...

Хорошие лодки умеют делать Гордеевы! Высокий нос уверенно режет воду, и лодка легко взбегает на пологую волну. Мотор на корме громко и ровно мурлычет, слегка покачивает.

Жизнь хороша! И в особенности хорошо то, что хорошо кончается. Несмотря на усталость, ребят не покидало радостное возбуждение, и когда вдалеке показался материковый берег, Толя вдруг запел от полноты чувств:

– Славное море, священный Байкал, славный корабль омулевая бочка!.. А знаешь, – повернулся он к Андрею, – какой зверь в тайге самый страшный? – Человек!

– Браконьер! – не согласился Андрей.

На волнах вокруг лодки качались черные нефтяные пятна, а над головами пронесся вертолет.

– «МИ-шестой», – определил Андрей, – «Мишка!»

Все проводили вертолет взглядами.

Аркадий Захаров

Как часто всё-таки мы люди,
Не пробуя других понять,
За что-то их сурово судим.
Себя, умея лишь прощать.

Как часто в стаи мы сбиваясь,
Всех делим на чужих-своих.
От нам ненужных, отдаляясь,
Не замечая боли их.

Как трудно если тебя в стае,
За что-то невзлюбил вожак.
Когда он чтоб тебя клевали,
Шестёркам жестом подал знак.

Тот, что в друзья всё набивался,
Ударить первым поспешит.
Вчера тобой он умилялся,
Сегодня - плюнуть норовит!

Законы волчьи осуждая,
Так часто мы по ним...

СтрашнЫ пророческие сны...
Живешь, не веря в предсказанья,
Но держат вязко ожиданья
И ты боишься тишины.

И ты боишься одного:
Ужель наступит миг свершенья,
Утраты боль... и сожаленья...
И из былого - ничего.

Вползает липко в память боль.
Все, что ушло не возвратится...
Года промчались быстрой птицей.
И горькая на ране соль.

Уже не веришь в чудеса.
Нет и тылов для отступленья.
Нахлынет горечь от решенья,
Что ты согласен с этим сам.

А осень хором сиплых птиц
Кричит былому...

Страшней удара… молнии
Теплей – вулкана… лавы
Таинственней… «Конкордии»
Твой взгляд… немного странный

Улыбка… полумесяцем
И спелой «ржи»… тоска
И под футболкой… бесятся
Два розовых… соска

Я одурманен… ягодой
(Без промаха… бил лук)
Как хочется… под пагоду
Твоих, крылатых… рук

Страшней удара… молнии
Теплей – вулкана… лавы
Таинственней… «Конкордии»
Твой взгляд – немного… пьяный

Страшно жить на белом свете
Где отсутсвует уют
Рано утром, на рассвете
Всех нас черти загрызут.
Время мы не выбираем,
Где родиться, умереть,
Друга с дружкой обвиняем,
И боимся заболеть.
Много пошлости на свете,
Нужно ль клянчить и пенять,
Будто можно то на это,
В этой жизни поменять.
Что ни год, то бьёмся насмерть,
Стать свободными хотим,
А в итоге курам на смех,
В тарары переместим.
Блеск улыбки, обниму,
Век мой, рок мой на прощанье.
Не завидуй никому.
Время - это испытанье...

В Подмосковье, в племенном зверосовхозе
Умирают звери на морозе.

Погибают, но не только лишь от холода.
Подыхают братья наши меньшие от голода.

Гибнут соболя, лисицы, норки.
Им не спрятаться от стужи в тёплой норке.

Был совхоз когда-то знаменит.
А теперь – какой ужасный вид!

Чёрный соболь – украшенье королей.
Гибнет поголовье соболей.

Выведен был здесь янтарный соболь.
У него чудесный мех, особый.

Вот он, соболь. Он один всего.
И от голода погибель ждёт его...

На ёлке высокой, на самой макушке
Огромная шишка держала на мушке
Всех тех, что под ёлкой шатался без дела,
И сверху свалиться ужасно хотела.

И дикие пчёлы кусаться не прочь бы,
И за ногу корни схватили б из почвы,
И звери лесные, укрывшись в засаде,
Дождались меня и напали бы сзади.

И ветер бы дунул без всякого смысла,
И снег бы нападал, и дождик бы прыснул
И кто-нибудь страшно бы ухнул над ухом,
А после зудел надоедливой мухой.

Я в лес не пойду, я ни шагу в чащобу.
Меня не...

Мне ночью снился странный сон;

Играло множество зверей на всем просторе райских мест.
Над ними трепетно и нежно возвышался алый крест.
Днем,
небо было в зареве цветов,
И небыло видать сей красоты концов.

Там бабочки кружили среди зелени травы,
И небыло нигде отравы. С разбитых стен, поросших мхом Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

О детях и для детей

Ответы к стр. 23

Лев Толстой

Страшный зверь

Мышка вышла гулять. Ходила по двору и пришла опять к матери.
- Ну, матушка, я двух зверей видела. Один страшный, а другой добрый.
Мать сказала:
- Скажи, какие эти звери?
Мышка сказала:
- Один, страшный, ходит по двору вот так: ноги у него чёрные, гребешок красный, нос крючком. Когда я мимо шла, он открыл пасть, ногу поднял и стал кричать так громко, что я очень испугалась.
- Это петух, — сказала старая мышь, его не бойся. Ну, а другой зверь?
- Другой лежал на солнышке и грелся. Шейка у него белая, ножки серые, гладкие, сам лижет свою белую грудку и хвостиком машет, на меня глядит.
Старая мышь сказала:
- Глупая ты! Вот это сам кот.

1. Определи жанр этого произведения. Укажи +

+ басня сказка рассказ

2. Укажи ⇒ , о ком говорила маленькая мышка.

страшный ⇒ петух
добрый ⇒ кот

3 ∗ . Допиши предложение.

Басню «Страшный зверь» написал Лев Толстой .

4. Какой была мышка? Укажи ответ + или запиши свой.

Умная + глупая опытная
+ маленькая добрая

5. Раскрась рисунки и запиши героев басни.