Осип Мандельштам: рождение и семья.
О́сип Эми́льевич Мандельшта́м (имя при рождении - Ио́сиф; 3 (15) января 1891, Варшава - 27 декабря 1938, лагерный пункт Вторая речка во Владивостоке) - русский поэт, прозаик, эссеист, переводчик и литературный критик, один из крупнейших русских поэтов XX века.
Биография
Осип Мандельштам родился 3 января (15 января по новому стилю) 1891 года в Варшаве в еврейской семье. Отец, Эмилий Вениаминович (Эмиль, Хаскл, Хацкель Бениаминович) Мандельштам (1856-1938), был мастером перчаточного дела, состоял в купцах первой гильдии, что давало ему право жить вне черты оседлости, несмотря на еврейское происхождение. Мать, Флора Овсеевна Вербловская (1866-1916), была музыкантом.
В 1897 году семья Мандельштамов переехала в Петербург. Осип получил образование в Тенишевском училище (с 1900 по 1907 годы), российской кузнице «культурных кадров» начала ХХ века.
В 1908-1910 годы Мандельштам учится в Сорбонне и в Гейдельбергском университете. В Сорбонне посещает лекции А. Бергсона и Ж. Бедье в College de France. Знакомится с Николаем Гумилёвым, увлечён французской поэзией: старофранцузским эпосом, Франсуа Вийоном, Бодлером и Верленом.
В промежутках между зарубежными поездками бывает в Петербурге, где посещает лекции по стихосложению на «башне» у Вячеслава Иванова.
К 1911 году семья начала разоряться, и обучение в Европе сделалось невозможным.
Для того чтобы обойти квоту на иудеев при поступлении в Петербургский университет, Мандельштам крестится у методистского пастора. 10 сентября того же 1911 года он зачислен на романо-германское отделение историко-филологического факультета Петербургского университета, где обучается с перерывами до 1917 года. Учится безалаберно, курса так и не кончает.
В 1911 году знакомится с Анной Ахматовой, бывает в гостях у четы Гумилёвых.
Первая публикация - журнал «Аполлон», 1910 г., № 9. Печатался также в журналах «Гиперборей», «Новый Сатирикон» и др.
В 1912 году знакомится с А. Блоком. В конце того же года входит в группу акмеистов, регулярно посещает заседания Цеха поэтов.
Дружбу с акмеистами (Анной Ахматовой и Николаем Гумилёвым) считал одной из главных удач своей жизни.
Поэтические поиски этого периода отразила дебютная книга стихов «Камень» (три издания: 1913, 1916 и 1922, содержание менялось). Находится в центре поэтической жизни, регулярно публично читает стихи, бывает в «Бродячей собаке», знакомится с футуризмом, сближается с Бенедиктом Лившицем.
В 1915 году знакомится с Анастасией и Мариной Цветаевыми. В 1916 году в жизнь О. Э. Мандельштама входит Марина Цветаева.
После Октябрьской революции работает в газетах, в Наркомпросе, ездит по стране, публикуется в газетах же, выступает со стихами, обретает успех. В 1919 году в Киеве знакомится с будущей женой, Надеждой Яковлевной Хазиной.
Стихи времени Первой мировой войны и революции (1916-1920) составили вторую книгу «Tristia» («Скорбные элегии», заглавие восходит к Овидию), вышедшую в 1922 году в Берлине. В 1922 же году регистрирует брак с Надеждой Яковлевной Хазиной. Знакомство с Борисом Пастернаком.
В 1923 выходит «Вторая книга» и с общим посвящением «Н. Х.» - жене.
В гражданскую войну скитается с женой по России, Украине, Грузии; бывал арестован.
С мая 1925 по октябрь 1930 годов наступает пауза в поэтическом творчестве. В это время пишется проза, к созданному в 1923 «Шуму времени» (в названии обыгрывается блоковская метафора «музыка времени») прибавляется варьирующая гоголевские мотивы повесть «Египетская марка» (1927).
На жизнь зарабатывает стихотворными переводами.
В 1928 году печатается последний прижизненный поэтический сборник «Стихотворения», а также книга его избранных статей «О поэзии».
В 1930 году заканчивает работу над «Четвёртой прозой». Н. Бухарин хлопочет о командировке Мандельштама в Армению. После путешествия на Кавказ (Армения, Сухум, Тифлис) Осип Мандельштам возвращается к написанию стихов.
Поэтический дар Мандельштама достигает расцвета, однако он почти нигде не печатается. Заступничество Б. Пастернака и Н. Бухарина дарит поэту небольшие житейские передышки.
Самостоятельно изучает итальянский язык, читает в подлиннике «Божественную комедию». Программное поэтологическое эссе «Разговор о Данте» пишется в 1933 году. Мандельштам обсуждает его с А. Белым.
В «Литературной газете», «Правде», «Звезде» выходят разгромные статьи в связи с публикацией мандельштамовского «Путешествия в Армению» («Звезда», 1933, № 5).
В ноябре 1933 года Осип Мандельштам пишет антисталинскую эпиграмму «Мы живём, под собою не чуя страны…» («Кремлёвский горец»), которую читает полутора десяткам человек.
Б. Л. Пастернак этот поступок называл самоубийством:
Как-то, гуляя по улицам, забрели они на какую-то безлюдную окраину города в районе Тверских-Ямских, звуковым фоном запомнился Пастернаку скрип ломовых извозчичьих телег. Здесь Мандельштам прочёл ему про кремлёвского горца. Выслушав, Пастернак сказал: То, что вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии. Это не литературный факт, но акт самоубийства, который я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу вас не читать их никому другому.
Кто-то из слушателей доносит на Мандельштама. Следствие по делу вел Н. Х. Шиваров.
В ночь с 13 на 14 мая 1934 года Мандельштама арестовывают и отправляют в ссылку в Чердынь (Пермский край). Осипа Мандельштама сопровождает жена, Надежда Яковлевна.
В Чердыни О. Э. Мандельштам совершает попытку самоубийства (выбрасывается из окна). Надежда Яковлевна Мандельштам пишет во все советские инстанции и ко всем знакомым. При содействии Николая Бухарина Мандельштаму разрешают самостоятельно выбрать место для поселения. Мандельштамы выбирают Воронеж.
Живут в нищете, изредка им помогают деньгами немногие неотступившиеся друзья. Время от времени О. Э. Мандельштам подрабатывает в местной газете, в театре. В гостях у них бывают близкие люди, мать Надежды Яковлевны, артист В. Н. Яхонтов, Анна Ахматова.
Воронежский цикл стихотворений Мандельштама (т. н. «Воронежские тетради») считается вершиной его поэтического творчества.
В заявлении секретаря Союза писателей СССР В. Ставского 1938 года на имя наркома внутренних дел Н. И. Ежова предлагалось «решить вопрос о Мандельштаме», его стихи названы «похабными и клеветническими». Иосиф Прут и Валентин Катаев были названы в письме как «выступавшие остро» в защиту Осипа Мандельштама.
В начале марта 1938 года супруги Мандельштам переезжают в профсоюзную здравницу Саматиха (Егорьевский район Московской области, ныне отнесено к Шатурскому району). Там же в ночь с 1 на 2 мая 1938 года Осип Эмильевич был арестован вторично и доставлен на железнодорожную станцию Черусти, которая находилась в 25 километрах от Саматихи. После чего был по этапу отправлен в лагерь на Дальний Восток.
Осип Мандельштам скончался 27 декабря 1938 года от тифа в пересыльном лагере Владперпункт (Владивосток). Тело Мандельштама «до весны вместе с другими усопшими лежало непогребенным. Затем весь «зимний штабель» был захоронен в братской могиле.
Исследователи творчества поэта отмечали «конкретное предвидение будущего, столь свойственное Мандельштаму», и то, что «предощущение трагической гибели пронизывает стихи Мандельштама».
Периодизация творчества
Л. Гинзбург (в книге «О лирике») предложила различать три периода творчества поэта. Эту точку зрения разделяет большинство мандельштамоведов (в частности, М. Л. Гаспаров).
Период «Камня»: сочетание «суровости Тютчева» с «ребячеством Верлена». «Суровость Тютчева» - это серьёзность и глубина поэтических тем; «ребячество Верлена» - это лёгкость и непосредственность их подачи. Слово - это камень. Поэт - архитектор, строитель.
Период «Тристий», до конца 1920-х годов: поэтика ассоциаций. Слово - это плоть, душа, оно свободно выбирает свое предметное значение. Другой лик этой поэтики - фрагментарность и парадоксальность. Мандельштам писал позже: «Любое слово является пучком, смысл из него торчит в разные стороны, а не устремляется в одну официальную точку». Иногда по ходу написания стихотворения поэт радикально менял исходную концепцию, иногда попросту отбрасывал начальные строфы, служащие ключом к содержанию, так что окончательный текст оказывался сложной для восприятия конструкцией. Такой способ письма, выпускающий объяснения и преамбулы, был связан с самим процессом создания стихотворения, содержание и окончательная форма которого не были автору «предзаданы». (См., например, попытку реконструкции написания «Грифельной оды» у М. Л. Гаспарова.)
Период тридцатых годов XX века: культ творческого порыва и культ метафорического шифра. «Я один пишу с голоса», - говорил о себе Мандельштам. Сначала к нему «приходил» метр («движение губ», проборматыванье), и уже из общего метрического корня вырастали «двойчатками», «тройчатками» стихи. Так создавались многие стихи зрелым Мандельштамом. Замечательный пример этой манеры письма: его амфибрахии ноября 1933 года («Квартира тиха, как бумага», «У нашей святой молодёжи», «Татары, узбеки и ненцы», «Люблю появление ткани», «О бабочка, о мусульманка», «Когда, уничтожив набросок», «И клёна зубчатая лапа», «Скажи мне, чертёжник пустыни», «В игольчатых чумных бокалах», «И я выхожу из пространства»).
Н. Струве предлагает выделить не три, а шесть периодов:
1. Запоздалый символист: 1908-1911
2. Воинствующий акмеист: 1912-1915
3. Акмеист глубинный: 1916-1921
4. На распутье: 1922-1925
5. На возврате дыхания: 1930-1934
6. Воронежские тетради: 1935-1937
Эволюция метрики Мандельштама
М. Л. Гаспаров описывал эволюцию метрики поэта следующим образом:
1908-1911 - годы ученья, стихи в традициях верленовских «песен без слов». В метрике преобладают ямбы (60 % всех строк, четырёхстопный ямб преобладает). Хореев - около 20 %.
1912-1915 - Петербург, акмеизм, «вещественные» стихи, работа над «Камнем». Максимум ямбичности (70 % всех строк, однако господствующее положение 4-стопный ямб делит с 5- и 6-стопным ямбом).
1916-1920 - революция и гражданская война, выработка индивидуальной манеры. Ямбы слегка уступают (до 60 %), хореи возрастают до 20 %.
1921-1925 - переходный период. Ямб отступает ещё на шаг (50 %, заметными становятся разностопные и вольные ямбы), освобождая место экспериментальным размерам: логаэду, акцентному стиху, свободному стиху (20 %).
1926-1929 - пауза в поэтическом творчестве.
1930-1934 - интерес к экспериментальным размерам сохраняется (дольник, тактовик, пятисложник, свободный стих - 25 %), но вспыхивает бурное увлечение трехсложниками (40 %). Ямба −30 %.
1935-1937 - некоторое восстановление метрического равновесия. Ямбы вновь возрастают до 50 %, экспериментальные размеры спадают на нет, но уровень трехсложников остаётся повышенным: 20 %
Мандельштам и музыка
В детстве, по настоянию матери, Мандельштам учился музыке. Глазами рождавшегося в нём поэта высокой книжной культуры он даже в строчках нотной записи видел поэтизированные зрительные образы и писал об этом в «Египетской марке»: «Нотное письмо ласкает глаз не меньше, чем сама музыка слух. Черныши фортепианной гаммы, как фонарщики, лезут вверх и вниз … Миражные города нотных знаков стоят, как скворешники, в кипящей смоле…» В его восприятии ожили «концертные спуски шопеновских мазурок» и «парки с куртинами Моцарта», «нотный виноградник Шуберта» и «низкорослый кустарник бетховенских сонат», «черепахи» Генделя и «воинственные страницы Баха», а музыканты скрипичного оркестра, словно мифические дриады, перепутались «ветвями, корнями и смычками».
Музыкальность Мандельштама и его глубокая соприкосновенность с музыкальной культурой отмечались современниками. «В музыке Осип был дома» написала Анна Ахматова в «Листках из дневника». Даже когда он спал, казалось, «что каждая жилка в нем слушала и слышала какую-то божественную музыку».
Близко знавший поэта, композитор Артур Лурье писал, что «живая музыка была для него необходимостью. Стихия музыки питала его поэтическое сознание». И. Одоевцева цитировала слова Мандельштама: «Я с детства полюбил Чайковского, на всю жизнь полюбил, до болезненного исступления… Я с тех пор почувствовал себя навсегда связанным с музыкой, без всякого права на эту связь…», а сам он писал в «Шуме времени»: «Не помню, как воспиталось во мне это благоговенье к симфоническому оркестру, но думаю, что я верно понял Чайковского, угадав в нем особенное концертное чувство».
Мандельштам воспринимал искусство поэзии родственным музыке и был уверен, что в своём творческом самовыражении истинным композиторам и поэтам всегда по дороге, «которой мучимся, как музыкой и словом».
Музыку настоящих стихов он слышал и воспроизводил при чтении собственной интонацией вне зависимости от того, кто их написал. М. Волошин ощутил в поэте это «музыкальное очарование»: «Мандельштам не хочет разговаривать стихом, – это прирожденный певец… Голос Мандельштама необыкновенно звучен и богат оттенками…»
Э. Г. Герштейн рассказывала о чтении Мандельштамом последней строфы стихотворения «Лето» Б. Пастернака: «Как жаль, что невозможно сделать нотную запись, чтобы передать звучанье третьей строки, эту раскатывающуюся волну первых двух слов («и арфой шумит»), вливающуюся, как растущий звук органа, в слова «ураган аравийский»… У него вообще был свой мотив. Однажды у нас на Щипке, как будто какой-то ветер поднял его с места и занес к роялю, он заиграл знакомую мне с детства сонатину Моцарта или Клементи с точно такой же нервной, летящей вверх интонацией… Как он этого достигал в музыке, я не понимаю, потому что ритм не нарушался ни в одном такте…»
«Музыка – содержит в себе атомы нашего бытия», писал Мандельштам и является «первоосновой жизни». В своей статье «Утро акмеизма» Мандельштам писал: «Для акмеистов сознательный смысл слова, Логос, такая же прекрасная форма, как музыка для символистов». Скорый разрыв с символизмом и переход к акмеистам слышался в призыве – «…и слово в музыку вернись» («Silentium», 1910).
По мнению Г. С. Померанца «пространство Мандельштама… подобно пространству чистой музыки. Поэтому вчитываться в Мандельштама без понимания этого квазимузыкального пространства бесполезно».
Мандельштам в литературе и литературоведении XX века
Исключительную роль в сохранении поэтического наследия Мандельштама 1930-х годов сыграл жизненный подвиг его жены, Надежды Яковлевны Мандельштам, и людей, ей помогавших, таких как С. Б. Рудаков и воронежская подруга Мандельштамов - Наталья Штемпель. Рукописи хранились в ботиках Надежды Яковлевны и в кастрюлях.
В своём завещании Надежда Яковлевна фактически отказывает Советской России в каком-либо праве на публикацию стихотворений Мандельштама, и этот отказ звучит как проклятие Советскому государству.
В кругу Анны Ахматовой в 1970-е годы будущего лауреата Нобелевской премии по литературе И. А. Бродского называют «младшим Осей».
По оценке Николая Бухарина, высказанной в письме Сталину в 1934 году, Мандельштам - «первоклассный поэт, но абсолютно несовременен».
До начала перестройки воронежские стихи Мандельштама 1930-х годов в СССР не издавались, но ходили в списках и перепечатках, как в XIX веке, или в самиздате.
Мировая слава приходит к поэзии Мандельштама до и независимо от публикации его стихов в Советской России.
С 1930-х годов его стихи цитируются, множатся аллюзии на его стихи в поэзии совершенно разных авторов и на многих языках.
Мандельштама переводит на немецкий один из ведущих европейских поэтов XX века Пауль Целан.
В США исследованием творчества поэта занимался К. Тарановский, который проводил в Гарварде семинар по поэзии Мандельштама.
Набоков В. В. называет Мандельштама единственным поэтом Сталинской России.
По утверждению современного российского поэта Максима Амелина: «При жизни Мандельштам считался третьестепенным поэтом. Да, его ценили в собственном кругу, но его круг был очень мал».
Книги
Полное собрание сочинений в трех томах
Осип 1 Эмильевич Мандельштам родился 3 января 1891 года в Варшаве, детство и юность его прошли в Петербурге. Позднее, в 1937 году, Мандельштам о времени своего рождения напишет:
Я родился в ночь с второго на третье Января в девяносто одном Ненадежном году... ("Стихи о неизвестном солдате")Здесь "в ночь" содержит в себе зловещее предзнаменование трагической судьбы поэта в ХХ веке и служит метафорой всего ХХ века, по определению Мандельштама - "века-зверя".
Воспоминания Мандельштама о детских и юношеских годах сдержанны и строги, он избегал раскрывать себя, комментировать себя и свои стихи. Он был рано созревшим, точнее - прозревшим поэтом, и его поэтическую манеру отличает серьезность и строгость.
То немногое, что мы находим в воспоминаниях поэта о его детстве, о той атмосфере, которая его окружала, о том воздухе, которым ему приходилось дышать, скорее окрашено в мрачные тона:
Из омута злого и вязкого Я вырос, тростинкой шурша, И страстно, и томно, и ласково Запретною жизнью дыша. ("Из омута злого и вязкого...")"Запретною жизнью" - это о поэзии.
Семья Мандельштама была, по его словам, "трудная и запутанная", и это с особенной силой (по крайней мере в восприятии самого Осипа Эмильевича) проявлялось в слове, в речи. Речевая "стихия" семьи была своеобразной. Отец, Эмилий Вениаминович Мандельштам, самоучка, коммерсант, был совершенно лишен чувства языка. В книге "Шум времени" Мандельштам писал: "У отца совсем не было языка, это было косноязычие и безъязычие... Совершенно отвлеченный, придуманный язык, витиеватая и закрученная речь самоучки, причудливый синтаксис талмудиста, искусственная, не всегда договоренная фраза". Речь матери, Флоры Осиповны, учительницы музыки, была иной: "Ясная и звонкая, литературная великая русская речь; словарь ее беден и сжат, обороты однообразны, - но это язык, в нем есть что-то коренное и уверенное". От матери Мандельштам унаследовал, наряду с предрасположенностью к сердечным заболеваниям и музыкальностью, обостренное чувство русского языка, точность речи.
В 1900-1907 годах Мандельштам учится в Тенишевском коммерческом училище, одном из лучших частных учебных заведений России (в нем учились в свое время В. Набоков, В. Жирмунский).
После окончания училища Мандельштам трижды выезжает за границу: с октября 1907 по лето 1908 года он живет в Париже, с осени 1909 по весну 1910 года изучает романскую филологию в Гейдельбергском университете в Германии, с 21 июля по середину октября живет в пригороде Берлина Целендорфе. Эхо этих встреч с Западной Европой звучит в стихотворениях Мандельштама вплоть до последних произведений.
Становление поэтической личности Мандельштама было определено его встречей с Н. Гумилевым и А. Ахматовой. В 1911 году Гумилев вернулся в Петербург из абиссинской экспедиции, и все трое затем часто встречались на различных литературных вечерах. Впоследствии, через много лет после расстрела Гумилева, Мандельштам писал Ахматовой, что Николай Степанович был единственным, кто понимал его стихи и с кем он разговаривает, ведет диалоги и поныне. Об отношении же Мандельштама к Ахматовой ярче всего свидетельствуют его слова: "Я - современник Ахматовой". Чтобы такое публично заявить в годы сталинского режима, когда поэтесса была опальной, надо было быть Мандельштамом.
Все трое, Гумилев, Ахматова, Мандельштам, стали создателями и виднейшими поэтами нового литературного течения - акмеизма. Биографы пишут, что вначале между ними возникали трения, потому что Гумилев был деспотичен, Мандельштам вспыльчив, а Ахматова своенравна.
Первый поэтический сборник Мандельштама вышел в 1913 году, издан он был за свой счет 2 . Предполагалось, что он будет называться "Раковина", но окончательное название было выбрано другое - "Камень". Название вполне в духе акмеизма. Акмеисты стремились как бы заново открыть мир, дать всему ясное и мужественное имя, лишенное элегического туманного флера, как у символистов. Камень - природный материал, прочный и основательный, вечный материал в руках мастера. У Мандельштама камень являет собой первичный строительный материал культуры духовной, а не только материальной.
В 1911-1917 годах Мандельштам учится на романо-германском отделении историко-филологического факультета Петербургского университета.
Отношение Мандельштама к революции 1917 года было сложным. Однако любые попытки Мандельштама найти свое место в новой России заканчивались неудачей и скандалом. Вторая половина 1920-х годов для Мандельштама - это годы кризиса. Поэт молчал. Новых стихов не было. За пять лет - ни одного.
В 1929 году поэт обращается к прозе, пишет книгу под названием "Четвертая проза". Она невелика по объему, но в ней сполна выплеснулась та боль и презрение поэта к писателям-конъюнктурщикам ("членам МАССОЛИТа"), что копилась долгие годы в душе Мандельштама. "Четвертая проза" дает представление о характере поэта - импульсивном, взрывном, неуживчивом. Мандельштам очень легко наживал себе врагов, своих оценок и суждений не таил. Из "Четвертой прозы": "Все произведения мировой литературы я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые - это мразь, вторые - ворованный воздух. Писателям, которые пишут заранее разрешенные вещи, я хочу плевать в лицо, хочу бить их палкой по голове и всех посадить за стол в Доме Герцена, поставив перед каждым стакан полицейского чаю и дав каждому в руки анализ мочи Горнфельда.
Этим писателям я запретил бы вступать в брак и иметь детей - ведь дети должны за нас продолжить, за нас главнейшее досказать - в то время как отцы запроданы рябому черту на три поколения вперед".
Можно себе представить, какого накала достигала взаимная ненависть: ненависть тех, кого отвергал Мандельштам, и кто отвергал Мандельштама. Поэт всегда, практически все послереволюционные годы, жил в экстремальных условиях, а в 1930-е годы - в ожидании неминуемой смерти. Друзей, почитателей его таланта, было не так много, но они были.
Мандельштам рано осознал себя как поэт, как творческая личность, которой предназначено оставить свой след в истории литературы, культуры, мало того - "что-то изменить в строении и составе ее" (из письма Ю.Н. Тынянову). Мандельштам знал себе цену как поэту, и это проявилось, например, в незначительном эпизоде, который описывает В. Катаев в своей книге "Алмазный мой венец":
"Встретившись с щелкунчиком (т.е. Мандельштамом) на улице, один знакомый писатель весьма дружелюбно задал щелкунчику традиционный светский вопрос:
Что новенького вы написали?
На что щелкунчик вдруг совершенно неожиданно точно с цепи сорвался:
Если бы я что-нибудь написал новое, то об этом уже давно бы знала вся Россия! А вы невежда и пошляк! - закричал щелкунчик, трясясь от негодования, и демонстративно повернулся спиной к бестактному беллетристу" 3 .
Мандельштам не был приспособлен к быту, к оседлой жизни. Понятие дома, дома-крепости, очень важное, например, в художественном мире М. Булгакова, не было значимым для Мандельштама. Для него дом - весь мир, и в то же время в этом мире он - бездомный.
К.И. Чуковский вспоминал о Мандельштаме начала 1920-х годов, когда тот, как и многие другие поэты и писатели, получил комнату в петроградском Доме Искусств: "В комнате не было ничего, принадлежащего ему, кроме папирос, - ни одной личной вещи. И тогда я понял самую разительную его черту - безбытность". В 1933 году Мандельштам получил, наконец, квартиру - двухкомнатную! Побывавший у него в гостях Б. Пастернак, уходя, сказал: "Ну вот, теперь и квартира есть - можно писать стихи". Мандельштам пришел в ярость. Он проклял квартиру и предложил вернуть ее тем, для кого она предназначалась: честным предателям, изобразителям. Это был ужас перед той платой, которая за квартиру требовалась.
Сознание сделанного выбора, осознание трагизма своей судьбы, видимо, укрепили поэта, дали ему силу, придали трагический, величественный пафос его новым стихам 4 . Этот пафос заключается в противостоянии свободной поэтической личности своему веку - "веку-зверю". Поэт не ощущает себя перед ним ничтожным, жалкой жертвой, он осознает себя равным:
...Мне на плечи кидается век-волкодав, Но не волк я по крови своей, Запихай меня лучше, как шапку, в рукав Жаркой шубы сибирских степей, Уведи меня в ночь, где течет Енисей, И сосна до звезды достает, Потому что не волк я по крови своей И меня только равный убьет. 17-28 марта 1931 ("За гремучую доблесть грядущих веков...")В домашнем кругу это стихотворение называли "Волком". В нем Осип Эмильевич предсказал и будущую ссылку в Сибирь, и свою физическую смерть, и свое поэтическое бессмертие. Он многое понял раньше, чем другие.
Надежда Яковлевна Мандельштам, которую Е. Евтушенко назвал "самой великой вдовой поэта в ХХ веке", оставила две книги воспоминаний о Мандельштаме - о его жертвенном подвиге поэта. Из этих воспоминаний можно понять, "даже не зная ни одной строчки Мандельштама, что на этих страницах вспоминают о действительно большом поэте: ввиду количества и силы зла, направленных против него".
Искренность Мандельштама граничила с самоубийством. В ноябре 1933 года он написал резко сатирическое стихотворение о Сталине:
Мы живем, под собою не чуя страны, Наши речи за десять шагов не слышны, А где хватит на полразговорца, - Там припомнят кремлевского горца. Его толстые пальцы, как черви, жирны, А слова, как пудовые гири верны. Тараканьи смеются усища, И сияют его голенища. А вокруг него сброд тонкошеих вождей, Он играет услугами полулюдей. Кто свистит, кто мяучет, кто хнычет, Он один лишь бабачит и тычет. Как подковы кует за указом указ - Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз. Что ни казнь у него, - то малина И широкая грудь осетина.И это стихотворение Осип Эмильевич читал многим знакомым, в том числе Б. Пастернаку. Тревога за судьбу Мандельштама побудила Пастернака в ответ заявить: "То, что Вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии. Это не литературный факт, но акт самоубийства, которого я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу Вас не читать их никому". Да, Пастернак прав, ценность этого стихотворения не в его литературных достоинствах. На уровне лучших поэтических открытий здесь находятся первые две строки:
Мы живем, под собою не чуя страны, Наши речи за десять шагов не слышны...Как ни удивительно, приговор Мандельштаму был вынесен довольно мягкий. Люди в то время погибали и за гораздо меньшие "провинности". Резолюция Сталина всего лишь гласила: "Изолировать, но сохранить", - и Осип Мандельштам был отправлен в ссылку в далекий северный поселок Чердынь. В Чердыни Мандельштам, страдая от душевного расстройства, пытался покончить с собой. Снова помогли друзья. Н. Бухарин, уже теряющий свое влияние, в последний раз написал Сталину: "Поэты всегда правы; история на их стороне"; Мандельштам был переведен в менее суровые условия - в Воронеж.
Конечно, судьба Мандельштама была предрешена. Но сурово наказывать его в 1933 году значило бы афишировать то злополучное стихотворение и как бы сводить личные счеты тирана с поэтом, что было бы явно не достойным "отца народов". Всему свое время, Сталин умел ждать, в данном случае - большого террора 1937 года, когда Мандельштаму суждено было сгинуть безвестно вместе с сотнями тысяч других.
Воронеж приютил поэта, но приютил враждебно. Из воронежских тетрадей (при жизни неопубликованных):
Пусти меня, отдай меня, Воронеж, - Уронишь ты меня иль проворонишь, Ты выронишь меня или вернешь - Воронеж - блажь, Воронеж - ворон, нож! 1935 Воронеж Эта, какая улица? 5 Улица Мандельштама. Что за фамилия чертова! - Как ее ни вывертывай, Криво звучит, а не прямо. Мало в нем было линейного. Нрава он не был лилейного, И потому эта улица, Или, верней, эта яма - Так и зовется по имени Этого Мандельштама. Апрель, 1935 ВоронежПоэт сражался с подступающим отчаянием: средств к существованию не было, с ним избегали встречаться, дальнейшая судьба была неясной, и всем своим существом поэта Мандельштам ощущал: "век-зверь" его настигает. А. Ахматова, навестившая Мандельштама в ссылке, свидетельствует:
А в комнате опального поэта Дежурят страх и муза в свой черед. И ночь идет, Которая не ведает рассвета. ("Воронеж")"Дежурят страх и муза..." Стихи шли неостановимо, "невосстановимо" (как сказала М. Цветаева в это же время - в 1934 году), они требовали выхода, требовали быть услышанными. Мемуаристы свидетельствуют, что однажды Мандельштам бросился к телефону-автомату и читал новые стихи следователю, к которому был прикреплен: "Нет, слушайте, мне больше некому читать!" Нервы поэта были оголены, и боль свою он выплескивал в стихах.
Поэт был в клетке, но он не был сломлен, он не был лишен внутренней тайной свободы, которая поднимала его надо всем даже в заточении:
Лишив меня морей, разбега и разлета И дав стопе упор насильственной земли, Чего добились вы? Блестящего расчета: Губ шевелящихся отнять вы не могли.Стихи воронежского цикла долгое время оставались неопубликованными. Они не были, что называется, политическими, но даже "нейтральные" стихи воспринимались как вызов, потому что являли собой Поэзию, неподконтрольную и неостановимую. И не менее опасную для власти, потому что "песнь есть форма языкового неповиновения, и ее звучание ставит под сомнение много больше, чем конкретную политическую систему: оно колеблет весь жизненный уклад" (И. Бродский).
Стихи Мандельштама резко выделялись на фоне общего потока официальной литературы 1920-30-х годов. Время требовало стихов, нужных ему, как знаменитое стихотворение Э. Багрицкого "ТВС" (1929):
А век поджидает на мостовой, Сосредоточен, как часовой. Иди - и не бойся с ним рядом встать. Твое одиночество веку под стать. Оглянешься - а вокруг враги; Руки протянешь - и нет друзей. Но если он скажет: "Солги", - солги. Но если он скажет: "Убей", - убей.Мандельштам понимал: ему "рядом с веком" не встать, его выбор другой - противостояние жестокому времени.
Стихи из воронежских тетрадей, как и многие стихи Мандельштама 1930-х годов, проникнуты ощущением близкой гибели, иногда они звучат как заклинания, увы, безуспешные:
Еще не умер я, еще я не один, Покуда с нищенкой-подругой Я наслаждаюся величием равнин И мглой, и голодом, и вьюгой. В прекрасной бедности, в роскошной нищете Живу один - спокоен и утешен - Благословенный дни и ночи те, И сладкозвучный труд безгрешен. Несчастен тот, кого, как тень его, Пугает лай и ветер косит, И беден тот, кто, сам полуживой, У тени милостыни просит. Январь 1937 ВоронежВ мае 1937 года истек срок воронежской ссылки. Поэт еще год провел в окрестностях Москвы, пытаясь добиться разрешения жить в столице. Редакторы журналов даже боялись разговаривать с ним. Он нищенствовал. Помогали друзья и знакомые: В. Шкловский, Б. Пастернак, И. Эренбург, В. Катаев, хотя им и самим было нелегко. Впоследствии А. Ахматова писала о 1938 годе: "Время было апокалиптическое. Беда ходила по пятам за всеми нами. У Мандельштамов не было денег. Жить им было совершенно негде. Осип плохо дышал, ловил воздух губами".
2 мая 1938 года, перед восходом солнца, как это и было тогда принято, Мандельштама снова арестовывают, приговаривают к 5 годам каторжных работ и отправляют в Западную Сибирь, на Дальний Восток, откуда он уже не вернется. Сохранилось письмо поэта к жене, в котором он писал: "Здоровье очень слабое, истощен до крайности, исхудал, неузнаваем почти, но посылать вещи, продукты и деньги - не знаю, есть ли смысл. Попробуйте все-таки. Очень мерзну без вещей".
Смерть поэта настигла в пересыльном лагере Вторая Речка под Владивостоком 27 декабря 1938 года... Одно из последних стихотворений поэта:
Уходят вдаль людских голов бугры, Я уменьшаюсь там - меня уж не заметят, Но в книгах ласковых и в играх детворы Воскресну я сказать, что солнце светит. 1936-1937?(3 января по старому стилю) 1891 года в Варшаве (Польша) в семье кожевенника и мастера перчаточного дела. Старинный еврейский род Мандельштамов дал миру известных раввинов, физиков и врачей, переводчиков Библии и историков литературы.
Вскоре после рождения Осипа, его семья переехала в город Павловск недалеко от Петербурга, а затем в 1897 году — в Петербург.
В 1900 году Осип Мандельштам поступил в Тенишевское коммерческое училище. Большое влияние на формирование юноши во время учебы оказал преподаватель русской словесности Владимир Гиппиус. В училище Мандельштам начал писать стихи, одновременно увлекшись идеями эсеров.
Сразу же после окончания в 1907 году училища Мандельштам уехал в Париж, слушал лекции в Сорбонне. Во Франции Мандельштам открыл для себя старофранцузский эпос, поэзию Франсуа Вийона, Шарля Бодлера, Поля Верлена. Познакомился с поэтом Николаем Гумилевым.
В 1909-1910 годах Мандельштам жил в Берлине, занимался философией и филологией в Гейдельбергском университете.
В октябре 1910 года он вернулся в Петербург. Литературный дебют Мандельштама состоялся в августе 1910 года, когда в журнале "Аполлон" были напечатаны пять его стихотворений. В эти годы он увлекался идеями и творчеством поэтов-символистов, стал частым гостем Вячеслава Иванова, теоретика символизма, у которого собирались талантливые литераторы.
В 1911 году Осип Мандельштам, желая систематизировать свои знания, поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. К этому времени он прочно вошел в литературную среду — принадлежал к группе акмеистов (от греческого "акме" — высшая степень чего-либо, цветущая сила), к организованному Николаем Гумилевым "Цеху поэтов", в который входили Анна Ахматова, Сергей Городецкий, Михаил Кузмин и др.
В 1913 году в издательстве "Акмэ" вышла первая книга Мандельштама "Камень", куда вошли 23 стихотворения 1908-1913 годов. К этому времени поэт уже отошел от влияния символизма. В эти годы стихи Мандельштама часто печатались в журнале "Аполлон", молодой поэт завоевывал известность. В декабре 1915 года вышло второе издание "Камня" (издательство "Гиперборей"), по объему почти втрое больше первого (сборник был дополнен текстами 1914-1915 годов).
В начале 1916 года на литературном вечере в Петрограде Мандельштам познакомился с Мариной Цветаевой. С этого вечера началась их дружба, своеобразным "поэтическим" итогом которой стало несколько стихотворений, посвященных поэтами друг другу.
1920-е годы были для Мандельштама временем интенсивной и разнообразной литературной работы. Вышли новые поэтические сборники: Tristia (1922), "Вторая книга" (1923), "Камень" (3-е издание, 1923). Стихи поэта печатались в Петрограде, Москве, Берлине. Мандельштам опубликовал ряд статей по важнейшим проблемам истории, культуры и гуманизма: "Слово и культура", "О природе слова", "Пшеница человеческая" и др. В 1925 году Мандельштам выпустил автобиографическую книгу "Шум времени". Вышли несколько книг для детей: "Два трамвая", "Примус" (1925), "Шары" (1926). В 1928 году была опубликована последняя прижизненная книга стихов Мандельштама "Стихотворения", а чуть позже — сборник статей "О поэзии" и повесть "Египетская марка".
Много времени Мандельштам отдавал переводческой работе. В совершенстве владея французским, немецким и английским языками, он брался (нередко в целях заработка) за переводы прозы современных зарубежных писателей. С особой тщательностью относился к стихотворным переводам, проявляя высокое мастерство. В 1930-е годы, когда началась открытая травля поэта и печататься становилось все труднее, перевод оставался той отдушиной, где поэт мог сохранить себя. В эти годы он перевел десятки книг.
В 1930 году Мандельштам посетил Армению. Результатом этой поездки явилась проза "Путешествие в Армению" и стихотворный цикл "Армения", который был лишь частично опубликован в 1933 году.
Осенью 1933 года Мандельштам написал стихотворную эпиграмму против Сталина "Мы живем, под собою не чуя страны…", за которую в мае 1934 года был арестован. Его выслали в Чердынь на Северном Урале, где он пробыл две недели, заболел и попал в больницу. Затем он был выслан в Воронеж, где работал в газетах и журналах, на радио. После окончания срока ссылки Мандельштам вернулся в Москву, но здесь ему жить было запрещено. Поэт жил в Калинине (сейчас город Тверь).
В мае 1938 года Мандельштама вновь арестовали. Приговор — пять лет лагерей за контрреволюционную деятельность. Этапом был отправлен на Дальний Восток.
Умер Осип Мандельштам 27 декабря 1938 года в больничном бараке в пересыльном лагере на Второй речке (сейчас в черте города Владивостока).
Имя Осипа Мандельштама оставалось в СССР под запретом около 20 лет.
Жена поэта Надежда Яковлевна Мандельштам и друзья поэта сохранили его стихи, которые в 1960-х годах стало возможным опубликовать. В настоящее время изданы все произведения Мандельштама.
В 1991 году в Москве было создано Мандельштамовское общество, целью которого является собирание, сохранение, изучение и популяризация творческого наследия одного из великих русских поэтов XX столетия. С 1992 года Мандельштамовское общество базируется в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ).
В апреле 1998 года как совместный проект университета и Мандельштамовского общества был открыт Кабинет мандельштамоведения научной библиотеки РГГУ.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Среди множества удивительных историй великих соотечественников биография Осипа Мандельштама хоть и не выделяется особой насыщенностью, но всё же запоминается благодаря своему трагизму. За свою недолгую жизнь он стал свидетелем двух революций, что отразилось не только на его мировоззрении, но и на стихотворениях. Помимо них, творчество Осипа Мандельштама включает в себя прозу, многочисленные эссе, очерки, переводы и литературную критику.
Детство
Осип Эмильевич Мандельштам, еврей по происхождению, родился в январе 1891 года в столице Польши, которая в те времена была закреплена за Россией. Практически сразу после появления на свет сына семья переезжает в Петербург. Эмилий Вениаминович, отец мальчика, зарабатывал на жизнь перчаточным делом, а также в качестве купца состоял в первой гильдии, благодаря чему занимал неплохое положение в обществе. А мать, Флора Вербловская, занималась музыкой, любовь к которой от неё унаследовал и младший Мандельштам. Осип Эмильевич в период с 1900 г. по 1907 г. обучался в престижном Тенишевском училище, образование в котором когда-то получил Набоков. После окончания учебы родители отправляют сына в Париж, а позднее - в Германию (благодаря финансовой обеспеченности). В Сорбонне он посещает множество лекций, знакомится с французской поэзией и встречает своего будущего друга - Николая Гумилёва.
Возвращение на родину
К несчастью, семья Мандельштамов разоряется к 1911 году, и Осип возвращается в Санкт-Петербург. В том же году он зачислен в Петербургский университет на историко-филологический факультет, однако ему так и не удаётся пройти обучение до конца из-за легкомысленности, и в 1917 году его отчисляют. В этот период его политические симпатии были отданы левым эсерам и социал-демократам. Он также активно проповедует марксизм. Творчество Осипа Мандельштама формируется ещё во французский период жизни, а первые стихотворения увидели свет в 1910 году в журнале «Аполлон».
«Цех поэтов»
Так уж принято, что поэтам всегда необходимы единомышленники и принадлежность к некоему течению. Группа «Цех поэтов» состояла из таких известных личностей, как Гумилёв, Ахматова, и, конечно же, собрания зачастую посещал Мандельштам. Осип Эмильевич в свои ранние годы тяготел к символизму, однако позднее стал последователем акмеизма, как и его ближайшие друзья из клуба. Зерном этого течения являются ясные, отчётливые образы и реализм. Таким образом, в 1913 году первый сборник стихотворений Мандельштама под названием «Камень» вобрал в себя именно дух акмеизма. В те же годы он выступает публично, посещает «Бродячую собаку», а также знакомится с Блоком, Цветаевой и Лившицем.
Годы странствий
Биография Осипа Мандельштама в этот период является весьма бурной. Когда начинается Первая мировая война, из-за проблем со здоровьем на фронт поэт не попадает. А вот революция 1917 года очень ясно отразилась в его лирике. Его мировоззренческие и политические взгляды вновь меняются, теперь уже в пользу большевиков. Он пишет множество стихотворений, направленных против царя и армии. В этот период он обретает всё большую известность и успех, активно ездит по стране и печатается во множестве изданий. Неизвестные причины побуждают его к переезду в Киев, где в тот момент проживала будущая жена Осипа Хазина. До брака, заключённого в 1922 году, он успевает пожить какое-то время в Крыму, где его арестовывают по подозрению в большевистской разведке. Спустя год после освобождения судьба направляет его в Грузию. Однако и там поэта ждёт неприятный сюрприз. Его снова сажают за решётку, но благодаря стараниям местных коллег ему удаётся быстро освободиться.
Сразу же после отбытия заключения в Грузии биография Осипа Мандельштама вновь возвращает его в родной Петроград. Его отношение к революции находит своё отражение в следующем сборнике стихов под названием Tristia, который издаётся в 1922 году в Берлине. Тогда же он связывает себя священными узами с Надеждой Яковлевной. В произведениях того времени царит сладостный трагизм, сопровождаемый тоской по расставаниям с ценностями, людьми и местами. После этого поэт Осип Мандельштам уходит в глубокий и затяжной поэтический кризис, поначалу радуя почитателей лишь редкими стихами, в которых выражает прискорбие по поводу гибели старой культуры. А в пятилетний период (с 1925 по 1930 г.) и вовсе ничего не пишет, помимо прозы. Чтобы хоть как-то прожить в суровых условиях, он занимается переводами. Третий и последний сборник с простым названием «Стихотворения» выходит в 1928 году. В этом ему очень способствует Бухарин, который занимает далеко не последнее место в Кремле. Однако сторонники Сталина, активно набирающего силу, ищут любые поводы, чтобы подставить поэта.
Последние годы жизни
Биография Осипа Мандельштама в 30-е годы заносит его вместе с женой на Кавказ, что также не обошлось без помощи и хлопот Бухарина. Это, скорее, является поводом укрыться от преследования, чем отдыхом. Поездки помогают Осипу Эмильевичу вернуть интерес к поэзии, результатом чего становится сборник очерков «Поездка в Армению», которые, однако, были отвергнуты идеологией. Спустя 3 года поэт возвращается домой. Его взгляды вновь претерпевают изменения, а разочарование в ранее почитаемом коммунизме полностью заслоняет его разум. Из-под его пера выходит скандальная эпиграмма «Кремлёвский горец», которую он зачитывает любопытной публике. Среди этих людей находится доносчик, который спешит доложить Сталину. В 1934 году Осипа ждёт очередной арест и ссылка в Пермский край, куда его сопровождает верная жена. Там он пытается совершить самоубийство, но попытка оборачивается неудачей. После этого супругов отсылают в Воронеж. Именно там были написаны лучшие и последние стихотворения с подписью «Осип Мандельштам», биография и творчество которого обрываются в 1938 году.
Смерть
В 1937 году поэт с женой возвращается в Москву. Однако спустя год его вновь арестовывают в Саматихе. Его приговаривают к пяти годам в исправительных лагерях. К сожалению, он заболевает тифом, трудясь где-то под Владивостоком, в результате чего и умирает. Большинство его стихотворений дошли до наших дней благодаря стараниям супруги. Во время путешествий и ссылок она прятала произведения мужа или заучивала наизусть. Похоронен Мандельштам в братской могиле.
В уходящем году тихо и незаметно прошоло 125-летие Осипа Мандельштама. Известного литературного критика, переводчика, прозаика, эссеиста и одного из прекраснейших поэтов прошлого века.
«Я рожден в ночь с второго на третье...»
В столице Польши, Варшаве, в январе 1891 года появился на свет Осип Мандельштам. Практически сразу семья переезжает в Петербург. Это город детства и юношества поэта.
Мандельштам, биография поэта тому подтверждение, вспоминать эти годы, давать им комментарии, как и своим стихам, не любил. Как поэт он созрел достаточно рано, поэтому стиль его был очень строгим и серьезным.
Вот те крупицы, которые можно найти о годах детства:
«Из омута злого и вязкого
Я вырос, тростинкой шурша,
И страстно, и томно, и ласково
Запретною жизнью дыша.»
("Из омута злого и вязкого...")
В последней строчке описал свое увлечение стихами Мандельштам. Биография поэта начинается с семьи, запутавшейся в вере и национальности. В особенности это заметно в речи автора, его слоге. Языковая среда, в которой рос маленький Осип, была слегка странной. Отец Эмилий, самоучка и коммерсант, совершенно не имел чувства языка. Витиеватые, практически всегда недоговоренные фразы, причудливое косноязычие - такими эпитетами описывал Осип речь своего отца в книге «Шум времени».
Мать была полной противоположностью. При бедности словарного запаса, сжатости и однообразности оборотов, говор Флоры, преподавателя музыки, ее русская речь были четкими, звонкими и яркими. От матери и передалось поэту тонкое чувство языка русской культуры, его точность, музыкальность и величие.
Не мальчик, но поэт
По завершении знаменитого Тенишевского училища за границей продолжает свое обучение Мандельштам. Биография (краткая) дает повод задуматься о важности этого периода: Западная Европа прослеживается в его стихах до самой смерти. За три года Осип успевает полюбить Париж, изучить в университете Германии романскую филологию и пожить в свое удовольствие в Берлинском пригороде - Целендорфе.
Но самое яркое впечатление, которое и явило миру Мандельштама-поэта, было от встречи с А. Ахматовой и Н. Гумилевым. Они еженедельно общались на литературных посиделках. Много лет спустя после расстрела Николая Гумилева, в письме к Ахматовой, поэт пишет, что до сих пор ведет разговоры с ним, ибо Гумилев был единственным, кто его по-настоящему понимал.
Особое отношение поэта к Анне Ахматовой хорошо чувствуется в его словах: «Я - современник Ахматовой» . Он говорил об этом во всеуслышание, не боясь режима существовавшей власти. А если вспомнить, что Ахматова была опальным поэтом, еще и женщиной, то для таких заявлений надо было быть Осипом Мандельштамом!
Это был период нового веяния в литературе, которое создали А. Ахматова с Н. Гумилевым и О. Мандельштам. Биография поэта восстанавливает этот период трений и споров. Процесс был нелегким: Анна Ахматова всегда была своенравна, Гумилев слыл деспотом, а Осип Эмильевич без труда вспыхивал по любому поводу.
Проба пера
В начале 1913 года первое собрание стихов поэт издает за свои средства. Соратниками было отвергнуто название «Раковина», утверждено акмеистическое - «Камень». Течение славилось тем, что лишало мира туманного и элегически легкого флера. Все обретало ясность, твердость, прочность и основательность. Причем касалось это и тел материальных, и духовной культуры.
Новая Россия
Осип Мандельштам, биография краткая практически не затрагивает это время, не понял и не принял революционных преобразований 1917 года. В этот период, после учебы в Петербургском университете на историко-филологическом факультете, он пытается найти себя в новой стране. Но все попытки завершаются ссорой, скандалом и, следовательно, провалом. К 1920 году кризис нарастал. За пять лет Осип не написал ни одной строчки.
Спустя еще девять лет выходит книга «Четвертая проза». Это небольшой по страницам, но огромный по душевному всплеску крик боли и ненависти к участникам МАССОЛИТа. Кроме яростных высказываний против писателей-конъюнктурщиков, книга раскрывает основные черты норова поэта. Мандельштам с легкостью обрастал недругами, бросаясь оценками личности и нелестными суждениями, коих не держал в себе, он был неуживчивым, взрывным, неуступчивым и импульсивным.
Взаимная ненависть зашкаливала. Многие ненавидели поэта, но и многих ненавидел Мандельштам. Биография дает возможность проследить экстремальность условий, в каких жил поэт. А к 1930 году у него появляется предчувствие смерти.
В эти годы государство начинает давать квартиры работникам культуры. В 1933 году получает квартиру и Мандельштам. Биография и творчество кратко описываются случаем с Пастернаком. Он много позже вспоминал, как вызвал взрыв ярости у Мандельштама, когда, уходя, промолвил, что теперь есть где писать стихи. Поэт осыпал проклятьями квартиру и посоветовал отдать ее «честным предателям».
Путь избран
Все больше укрепляет поэта пришедшее сознание трагизма выбранной судьбы. В стихах появились сила и пафос. Он состоял в бессильном противостоянии «веку-зверю» независимого поэта. Сила была в ощущении себя равным наступившему веку:
«...Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей,
Уведи меня в ночь, где течет Енисей,
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.»
("За гремучую доблесть грядущих веков...")
Окружение поэта, его близкие люди лишь спустя время оценили эти предсказательные строчки. Мандельштам уже тогда предчувствовал Сибирскую ссылку, смерть и бессмертие своих строк.
Мандельштам: биография краткая (по датам)
- 03.01.1891 - родился.
- 1900-1907 - учеба в Тенишевском училище.
- 1908-1910 - обучение в Сорбонне.
- 1913 - выход сборника стихов «Камень».
- 1919 - знакомится с будущей женой.
- 1923 - издается второй сборник стихов.
- 1934-1937 - сослан в Воронеж.
- 1938 - умер в лагерях на Дальнем Востоке.
Мандельштам: биография, интересные факты
Не многие знают о влюбленности Осипа в Марину Цветаеву. Но еще меньше известно о прекращении их отношений и серьезного намерения поэта уйти в монастырь.
Переезд в Воронеж случился «благодаря» эпиграмме на «правящего страной горца». Реакция Сталина была, мягко говоря, странной: «изолировать, но сохранить».
Первый памятный знак, посвященный поэту, был поставлен на собственные сбережения скульптора В. Ненаживина, впечатленого стихами Мандельштама.
