Аркадий и Борис Стругацкие «Улитка на склоне. Улитка на склоне
«Тихо, тихо ползи, улитка, по склону Фудзи, вверх, до самых высот!» Это эпиграф к одной из самых удивительных книг братьев Стругацких – «Улитка на склоне». Много лет тому назад, приобретя ее на каком-то книжном развале, я долго не могла заставить себя дочитать повесть до конца: текст казался мне то скучным и бессмысленным, то, наоборот, переполненным смыслом, которого я катастрофически не улавливала. Понимание пришло позже и неожиданно, - все «странности» книги встали на свои места. Стругацкие заговорили со мной настолько ясным и точным языком фантастических интерпретаций нашей действительности, что показалось удивительным, что я не понимала его прежде. В то же время, загадка книги все равно оставалась, – с каждым новым прочтением я отыскивала все новые намеки, идеи и аналогии, которых прежде не замечала.
Я люблю подобные «многослойные» произведения. К сожалению, их совсем немного, тех, что при каждой новой встрече приоткрывают новый смысл и новое содержание, ничего общего не имеющее с самым верхним, внешним сюжетом, считываемым нашим умом автоматически, без усилия разглядеть его внутренний подтекст.
В повести «Улитка на склоне» два главных героя - Перец и Кандид. Оба принадлежат разновидности «белых ворон». По разным причинам они не вписываются в свое окружение, чувствуя себя чужаками, пришельцами. У Стругацких очень часто герой относится к типу людей, которые не умеют «просто жить»: не понимающих, зачем и почему все происходит, замечающих бессмысленность существования, взятого в чистом виде. Все они больны тоской по пониманию. «Увидеть и не понять – это все равно, что придумать. Я живу, вижу и не понимаю, я живу в мире, который кто-то придумал, не затруднившись объяснить его мне, а может быть и себе. Тоска по пониманию, вдруг подумал Перец. Вот чем я болен – тоской по пониманию». (Здесь и далее все цитаты - из повести братьев Стругацких «Улитка на склоне»).
Объектом поиска смысла для обоих героев «Улитки» служит Лес – загадочная территория, покрытая органическим скоплением внеземной жизни, живущей по собственным законам, не считающимся с нашими - придуманными. Фантастический Лес повести есть символ жизни, которая, так же как и Лес, нами не понята и не понимаема. Но мы этого не замечаем, не задумываясь об этом. «Вокруг шевелился Лес, трепетал и корчился, менял окраску, переливаясь и вспыхивая, обманывая зрение, наплывая и отступая, издевался, пугал и глумился Лес, и он весь был необычен, и его нельзя было описать, и от него мутило... …Самым невообразимым в этих зарослях были люди. Они делали вид, что не замечают Леса, что в Лесу они, как дома, что Лес уже принадлежит им. Наверное, они даже не делали вид, они действительно думали так, а Лес беззвучно висел над ними, смеясь и ловко притворяясь знакомым, и покорным, и простым. Пока. До поры до времени…».
Оба главных героя на протяжении всей книги ищут способ сбежать: один (Перец) – из Управления, изучающего Лес, куда он приехал в надежде лично попасть в этот Лес, другой (Кандид) – из Леса, однажды захватившего его в свои сети в результате аварии вертолета.
Перец всегда жаждал встречи с Лесом, для него это пространство не существовало и не могло существовать как ничто заведомо простое, ясное и бесспорное. «- Ваше мнение о Лесе. Кратко. - Лес это… Я всегда… Я его … боюсь. И люблю».
До тех пор, пока Перец не приехал в Управление, где занимались проблемами Леса, он даже не был убежден в его существовании. Ему важно побывать в самом Лесу. Не сверху, а внутри, где он не наблюдатель, а участник. Но именно Перцу пропуска в Лес и не давали. Жизнь всегда создает препятствие тем, кто ищет истину, она дает проблему, в которой прячется дар, обычно не замечаемый теми, для кого проблемы не существуют, и кто считает, что все должно быть простым и ясным. «Тебе туда нельзя, Перчик. Туда можно только людям, которые никогда о Лесе не думали. Которым на Лес всегда было наплевать. А ты слишком близко принимаешь его к сердцу. Лес для тебя опасен, потому что он тебя обманет. Что ты будешь делать в Лесу? Плакать о мечте, которая превратилась в судьбу? Молиться, чтобы все было не так? Или, чего доброго, возьмешься переделывать то, что есть, в то, что должно быть?».
Управление, в которое приехал Перец, это пародия на нашу доперестроечную жизнь с ее бюрократией, ложью, слежкой и мнимой загруженностью государственными делами. Впрочем, несмотря на окончание советских времен, я не вижу примет утраты актуальности этой пародии. Как бы мы сейчас ни назывались, что-то глубинное в нашей жизни, не изменилось, мы все еще живем в том же «Управлении», с таким юмором описанном Стругацкими.
Управление, созданное для изучения Леса, фактически этого Леса не замечало, или замечало его только в рамках собственного, выдуманного представления о нем: «…отношение к Лесу определялось служебным долгом». Разве не такова же природа отношений с миром, в котором мы живем, у подавляющего большинства людей?
Только находясь на обрыве, - достаточно опасном для рядового обывателя месте, можно было увидеть Лес. «Из Управления Лес был не виден, но Лес был. Он был всегда, хотя увидеть его можно было только с обрыва. В любом другом месте Управления его всегда что-нибудь заслоняло». Заслоняло не только в буквальном, поверхностном смысле, но и в переносном - от сознания людей. Мы всегда смотрим на мир только с одной, узко направленной и практической точки зрения, говорим о том, чего до конца не знаем, и используем это в своих целях. «Другие приезжают в Лес, чтобы обнаружить в нем кубометры дров. Или написать диссертацию. Или получить пропуск, но не для того, чтобы ходить в Лес, а просто на всякий случай. А предел поползновений – извлечь из Леса парк, чтобы потом этот парк стричь, не давая ему снова стать Лесом».
«…Я тоже там никогда не был, но прочел о Лесе лекцию и, судя по отзывам, это была очень полезная лекция. Дело не в том, был ты в Лесу или не был, дело в том, чтобы содрать с фактов шелуху мистики, обнажить субстанцию, сорвав с нее одеяние», - учит Перца ответственный работник Управления.
Второй герой повести, Кандид - тоже белая ворона в стае странноватых, лесных людей, потому что попал к ним из другого мира, занимающегося «искоренением» и «проникновением» – приобретением власти над Лесом. Кандид то ли потерял память, то ли способность к логическому мышлению: в Лесу ему невыносимо трудно сохранить ясную голову, «не дать себя заболтать, занудить» бесконечным повторением одних и тех же простых мыслей. Кандид пробирался по Лесу, не зная ни дороги, ни правил игры, по которым существует Лес. Этих правил не знают и лесные жители, но это их не сильно заботит: они привыкли подчиняться всему, что вокруг происходит, не сопротивляясь.
Кандид, как и Перец, озабочен поиском смысла. Он хочет выбраться из Леса, где он ведет дремотный, даже не первобытный, а попросту растительный образ жизни с тех пор, как его вертолет рухнул в болото. Он упорно ищет и находит Город, о существовании которого узнал от местных жителей, но так и не понимает его природы и назначения.
Городом оказалось Нечто на вершине холма, периодически засасывающее в органическую клоаку, окутанную лиловым туманом, все живое, и через определенный промежуток времени извергающее из себя новые формы жизни, устремляющиеся в Лес. Кандид пытается найти в Лесу источник разумной деятельности или хотя бы Хозяев, которые помогли бы ему вернуться к своим.
Тем же и в это же самое время занят и Перец: он ищет в Управлении Директора, который помог бы ему уехать «на материк». Перец тоже не понимает смысла и не может вписаться в нелепицу жизни Управления, где он «никому не нужен, абсолютно бесполезен, но его оттуда не выпустят, хотя бы для этого пришлось начать войну или устроить наводнение».
В повести постоянно идут параллели между героями – людьми и нелюдями, озабоченными, тем не менее, одними и те ми же вопросами - поисками смысла и нахождения своего места в окружающем их мире. Даже искусственные механические приспособления Управления, созданные людьми и бесцельно томящиеся в запакованных контейнерах, время от времени устраивают побеги из своих «тюрем». Так же, как и люди, они больны тоской по пониманию, так же, как и они, эти механические игрушки не находят смысла в существовании существ, отличных от их природы – людей. «Сколько раз я уже думала, зачем они существуют? Ведь все в мире имеет смысл, правда? А люди, по-моему, не имеют. Наверное, их нет, это просто галлюцинация» - рассуждает Машина.
То, что недоступно пониманию и не находит практического применения, не существует или подлежит уничтожению. К этому выводу рано или поздно приходят все жители фантастического мира «Улитки», за исключением Кандида и Перца. Может быть, потому, что оба они - не от мира сего?
«Если они – для нас, и они мешают нам действовать в соответствии с законами нашей природы, они должны быть устранены», - утверждает Механическое Существо.
«…Слабые челюсти… Переносить не может и поэтому бесполезен, а, может быть, даже вреден, как всякая ошибка… чистить надо…», - принимает решение Хозяйка Леса, умеющая «делать живое мертвым». На Кандида, как на существо более примитивное и слабое, она взирает свысока, почти не замечая его присутствия. «Они гниют на ходу и даже не замечают, что не идут, а топчутся на месте… с такими работниками Одержание не закончишь,- произнесла Хозяйка, увидев Кандида. Выражение лица у нее было такое, будто она разговаривала с домашним козлом, забравшимся в огород».
Не только Хозяйки Леса, не только Механические игрушки, но и Люди из Управления не могут понять потребностей других существ, например, лесных людей, чей образ жизни не укладывается в их представления. Для них Лес – не более, чем место для эксперимента. «Создается впечатление, что они в нас совершенно не заинтересованы… Мы пытались одеть их по человечески… Один умер, двое заболели... Я предлагаю отлавливать их детей машинами и организовывать для них специальные школы…»
Постепенно к наиболее думающим жителям мира, в котором живут герои Стругацких, приходит грустное осознание, что смысла жизни, как такового, не существует и смысла поступков тоже. «Мы можем чрезвычайно много, но мы до сих пор так и не поняли, что из того, что мы можем, нам действительно нужно», - говорит Перец. «Необходимость необходима, а все остальное о ней придумываем мы. ...Мухи воображают, что они летят, когда бьются о стекло. А я воображаю, что иду», - отмечает Кандид.
Герои «Улитки» живут в мире, где ничего не происходит, где никто и ничто не меняется по сути и, подобно мухе, бьющейся о стекло, не может куда либо убежать, уехать, изменить нелепицу окружающей жизни. Это подобно океану, воды которого остаются в своем ложе, сколько бы внешних течений и бурь ни происходили на его поверхности. На протяжении жизни человечества мало чего изменилось по существу, если только у нас хватает мудрости не считать существом то, что наш ум почему-то называет прогрессом – изменение внешних форм и способов приспособления к жизни.
Жизнь – не для того, чтобы ее менять, и даже не для того, чтобы делать ее (опять же для нас!) лучше. Она для того, чтобы изменялись мы сами, чего-то осознавая. «Люди не умели и не хотели обобщать, не умели и не хотели думать о мире вне их деревни», – размышляет Кандид. «Думать – это не развлечение, а обязанность», – заключает Перец. Только им двоим в повести удается посмотреть на Лес, на Управление, на самих себя со стороны. Уже поняв, что «все есть глупость и хаос, и есть только одно одиночество», что истинный контакт не только с негуманоидами, но и с людьми, невозможен, Перец и Кандид остаются верными самим себе: «Это не для меня. На любом языке – не для меня!» Они продолжают идти вперед в одиночку, медленно, но неутомимо, как улитка, поднимающаяся по склону горы.
… И все будет полно глубокого смысла, как полно смысла каждое движение сложного механизма, и все будет странно и, следовательно, бессмысленно для нас, во всяком случае, для тех нас, кто еще никак не может привыкнуть к бессмыслице и принять ее за норму...
«Улитку» называют одним из самых неоднозначных и сложных произведений советской литературы и одним из лучших романов братьев Стругацких. Действительно, прочитав книгу, задаешься вопросами: «А о чем это, собственно?», «Что хотели сказать авторы?»
«Улитка» была написана во второй половине 60-х годов, более 50 лет назад, и некоторые темы, волновавшие тогда советскую интеллигенцию, в современном дискурсе исчезли почти бесследно. Поэтому многие вопросы, расставленные авторами в тексте, современным читателем даже не замечаются. Поразительно, но классика XIX века оказывается ближе современному читателю, чем некоторые хорошие книги полувековой давности.
Тем не менее, попробуем разобраться с некоторыми загадками и вопросами «Улитки».
Композиционно книга составлена из двух частей: «Управление» и «Лес». Я бы сравнил художественную манеру авторов с детским калейдоскопом: темы, сюжетные линии, вопросы и ответы, символы, персонажи постоянно рассыпаются, чтобы на следующих страницах составиться в новой, причудливой комбинации, никогда не образуя при этом полной или панорамной картины. Иногда авторы в одной из частей как бы загадывают читателю загадку, чтобы в следующей части либо дать прямолинейную разгадку, либо дать намек на разгадку.
«Лес» и «Управление» объединены темой Леса. По замыслу авторов в части «Управление» Лес рассматривается как бы сверху, а в части «Лес» - изнутри. Часть «Лес» интереснее и сложнее, поэтому с нее и начнем.
Главное действующее лицо «Леса» - Кандид-Молчун. Удивительный персонаж, по-видимому, в прошлом микробиолог, когда-то над Лесом потерпевший вертолетную аварию. По воспоминаниям односельчан, при аварии ему оторвало голову, но голову пришили (отметим уровень медицины у деревенщиков), и теперь он ходит по деревне и все время молчит. Отсюда прозвище – Молчун. Сами авторы называют его Кандидом. Кандид – это герой повести Вольтера «Кандид», в переводе – «Простодушный». Процесс мышления дается ему тяжко, он сам постоянно говорит об этом (а как иначе с пришитой-то головой?) Односельчане подозревают, что он Мертвяк (так в деревне называют роботов). Другими словами, перед нами комический, карнавальный герой, которому, впрочем, авторы поручили сказать самые важные слова в романе.
«Улитку» называют научно-фантастическим романом, но часть «Лес» мне тяжело воспринимать как в качестве научной, так и в качестве фантастической. Вспомним, например, эпизод, когда Кандид и его спутница Нава забредают в Лукавую деревню. В деревне они находят очень странных людей: «они увидели человека, который лежал прямо на полу у порога и спал. Кандид нагнулся над ним, потряс его за плечо, но человек не проснулся. Кожа у него была влажная и холодная, как у амфибии, он был жирный, мягкий, и мускулов у него почти не осталось, а губы его в полутьме казались черными и масляно блестели». Мне это напомнило описание деревень во время Голодомора. Верно! В Лукавой деревне нет еды (этот факт старательно подчеркивается авторами), люди в ней распухли и погибают. В следующем эпизоде над жителями деревни ставят какие-то опыты, а еще через 2 страницы деревня просто тонет в бесшумных потоках черной (именно черной) воды. Здесь просто заметим, что в результате строительства гидроэлектростанций и затопления земель в СССР под водой оказалась территория, равная территории Франции. Весь этот процесс от голода, распухания, экспериментов, затопления и окончательной гибели в черных водах называется «Одержание».
Представляется, что здесь отчасти вольтеровским языком описан процесс строительства колхозного строя и тяжелая история советских деревень с 1917 по 1965 годы. Неудивительно, что советская цензура увидела в «Улитке» враждебную книгу, и в СССР авторам удалось ее полностью опубликовать только в перестройку – в 1988г.
Или еще один странный персонаж – Слухач: «посреди площади стоял торчком по пояс в траве Слухач, окутанный лиловатым облачком, с поднятыми ладонями, со стеклянными глазами и пеной на губах. Вокруг него топтались любопытные детишки, смотрели и слушали, раскрывши рты, - это зрелище им никогда не надоедало». Слухач – это живой радиоприемник, транслирующий пропаганду, и такой Слухач, как пишут Стругацкие, есть в каждой деревне. Со временем значение этой пропаганды было утрачено, и теперь Слухачи в состоянии транслировать только бессвязную белиберду. Но тут ценно замечание авторов - «это зрелище им (детишкам) никогда не надоедало». Как тут не вспомнить Маршалла Маклюэна с его «средствами сообщений»! Ну и конечно, Слухач – это вечный персонаж. В РФ в любом коллективе есть свой Слухач, со стеклянными глазами транслирующий Россию24 на своих коллег.
В конце своей одиссеи по Лесу Кандид и его спутница Нава встречаются с тремя амазонками (впоследствии в одном интервью Борис Стругацкий назвал их «тремя отвратительными бабами»). Между ними происходит бессвязный, плохо понятный разговор, призванный продемонстрировать, что амазонки – настоящие Хозяева Леса (так у авторов, правильнее, вероятно, называть их Хозяйками). «Я вижу, вы там впали в распутство с вашими мертвыми вещами на ваших Белых Скалах. Вы вырождаетесь. Я уже давно заметила, что вы потеряли умение видеть то, что видит в лесу любой человек, даже грязный мужчина», - говорит одна из амазонок. Здесь целая вереница загадок, на которые, впрочем, есть отгадки. Но главная отгадка в том, что «мертвые вещи» - это наука. Вообще же весь эпизод с амазонками, по замыслу авторов, кульминационный, с критикой науки, прогресса и планирования, как бы искусственно пристегнут к роману, и оставляет странное впечатление.
Какие же важные слова говорит Кандид-Молчун? Вот они, сказаны в финале романа: «Обреченные, несчастные обреченные. А вернее, счастливые обреченные, потому что они не знают, что обречены; что сильные их мира видят в них только грязное племя насильников; что сильные уже нацелились в них тучами управляемых вирусов, колоннами роботов, стенами леса; что все для них уже предопределено и - самое страшное - что историческая правда здесь, в лесу, не на их стороне, они - реликты, осужденные на гибель объективными законами, и помогать им - значит идти против прогресса, задерживать прогресс на каком-то крошечном участке его фронта (…) Идеалы… Великие цели… Естественные законы природы… И ради этого уничтожается половина населения? Нет, это не для меня…»
Переходим ко второй части романа – к «Управлению». Собственно, легко представить себе, например, некую Аномальную Зону с построенным рядом с ней научно-исследовательским институтом или Национальный Парк с Дирекцией и административным персоналом, охраняющим и изучающим этот парк. Поэтому ничего особо фантастического или парадоксального в этой части романа тоже нет.
Стругацкие использовали художественный прием отстраненного описания ненужных, но почему-то воспринимаемых важными вещей. Шкловский называл этот прием «остранение»: «не приближение значения к нашему пониманию, а создание особого восприятия предмета, создание „ви́дения“ его, а не „узнавания“». В качестве примера «остранения» Шкловский приводил эпизод «Наташа Ростова в опере»: «Все они пели что-то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых в обтяжку панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками и т.д.»
Примерно в такой же ситуации, что и Наташа Ростова в опере, оказывается главный герой этой части «Улитки» – Перец. Понимая все прекрасно, и в то же время ничего не понимая, он слоняется по биостанции, попадает в Лес, затем с трудом сбегает из Леса и в конце-концов оказывается Директором. Кульминация части «Управления» - это эпизод «Перец в приемной Директора»: «Розовые шторы на окнах были глухо задернуты, под потолком сияла гигантская люстра. Кроме входной двери, на которой было написано «ВЫХОД», в приемной имелась еще одна дверь, огромная, обитая желтой кожей, с надписью «ВЫХОДА НЕТ». Таких приемных в СССР были тысячи, если не десятки тысяч.
Следует заметить, что «Управление» продолжает литературную традицию – сатирическую, связанную с Салтыковым-Щедриным, и сюжетную – с Кафкой. В приемной директора он встречает нескольких персонажей, одного из них щедринского – моншера Брандскугеля, который может произносить только одно фразу: «Я не знаю». «Я не знаю, - сказал Брандскугель, и усы у него вдруг отвалились и мягко спланировали на пол. Он подобрал их, внимательно осмотрел, приподняв край маски, и, деловито на них поплевав, посадил на место».
Второй персонаж, Беатриса Вах, приоткрывает завесу над опытами, которые Управление ставит над жителями деревень: «Мы никак не можем найти, - сказала Беатриса, - чем их заинтересовать, увлечь. Мы строили им удобные сухие жилища на сваях. Они забивают их торфом и заселяют какими-то насекомыми. Мы пытались предложить им вкусную пищу вместо той кислой мерзости, которую они поедают. Бесполезно. Мы пытались одеть их по-человечески. Один умер, двое заболели. Но мы продолжаем свои опыты. Вчера мы разбросали по лесу грузовик зеркал и позолоченных пуговиц… Кино им не интересно, музыка тоже. Бессмертные творения вызывают у них что-то вроде хихиканья… Нет, начинать нужно с детей. Я, например, предлагаю отлавливать их детей и организовывать специальные школы. К сожалению, это сопряжено с техническими трудностями, человеческими руками их не возьмешь, здесь понадобятся специальные машины…» Однако потом, в части «Лес», когда Кандид и Нава почти становятся участниками (или жертвами) такого эксперимента, то в нем также был задействован скальпель, - очевидно, намек на бесчеловечные медицинские, а не только социальные эксперименты.
Подведем итоги. «Улитка на склоне» - это не научно-фантастический роман. Скорее, это социальный роман с элементами сатиры и фантастики, написанный методом «остранения». Некоторые вопросы, поставленные авторами, сохраняют актуальность, некоторые исчезли из современного интеллектуального дискурса. Очевидно, главный пафос романа выражен в призыве – хватит экспериментов. Любых экспериментов: экологических, медицинских, социальных. Социальных – особенно. Достаточно.
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий
Улитка на склоне
За поворотом, в глубине
Лесного лога
Готово будущее мне
Верней залога.
Его уже не втянешь в спор
И не заластишь,
Оно распахнуто, как бор,
Всё вглубь, всё настежь.
Б. Пастернак
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Исса, сын крестьянина
Глава первая
С этой высоты лес был как пышная пятнистая пена; как огромная, на весь мир, рыхлая губка; как животное, которое затаилось когда-то в ожидании, а потом заснуло и проросло грубым мохом. Как бесформенная маска, скрывающая лицо, которое никто еще никогда не видел.
Перец сбросил сандалии и сел, свесив босые ноги в пропасть. Ему показалось, что пятки сразу стали влажными, словно он в самом деле погрузил их в теплый лиловый туман, скопившийся в тени под утесом. Он достал из кармана собранные камешки и аккуратно разложил их возле себя, а потом выбрал самый маленький и тихонько бросил его вниз, в живое и молчаливое, в спящее, равнодушное, глотающее навсегда, и белая искра погасла, и ничего не произошло - не шевельнулись никакие веки и никакие глаза не приоткрылись, чтобы взглянуть на него. Тогда он бросил второй камешек.
Если бросать по камешку каждые полторы минуты; и если правда то, что рассказывала одноногая повариха по прозвищу Казалунья и предполагала мадам Бардо, начальница группы Помощи местному населению; и если неправда то, о чем шептались шофер Тузик с Неизвестным из группы Инженерного проникновения; и если чего-нибудь стоит человеческая интуиция; и если исполняются хоть раз в жизни ожидания - тогда на седьмом камешке кусты позади с треском раздвинутся, и на полянку, на мятую траву, седую от росы, ступит директор, голый по пояс, в серых габардиновых брюках с лиловым кантом, шумно дышащий, лоснящийся, желто-розовый, мохнатый, и ни на что не глядя, ни на лес под собой, ни на небо над собой, пойдет сгибаться, погружая широкие ладони в траву, и разгибаться, поднимая ветер размахами широких ладоней, и каждый раз мощная складка на его животе будет накатывать сверху на брюки, а воздух, насыщенный углекислотой и никотином, будет со свистом и клокотанием вырываться из разинутого рта. Как подводная лодка, продувающая цистерны. Как сернистый гейзер на Парамушире…
Кусты позади с треском раздвинулись. Перец осторожно оглянулся, но это был не директор, это был знакомый человек Клавдий-Октавиан Домарощинер из группы Искоренения. Он медленно приблизился и остановился в двух шагах, глядя на Переца сверху вниз пристальными темными глазами. Он что-то знал или подозревал, что-то очень важное, и это знание или подозрение сковывало его длинное лицо, окаменевшее лицо человека, принесшего сюда, к обрыву, странную тревожную новость; еще никто в мире не знал этой новости, но уже ясно было, что все решительно изменилось, что все прежнее отныне больше не имеет значения и от каждого, наконец, потребуется все, на что он способен.
А чьи же это туфли? - спросил он и огляделся.
Это не туфли, - сказал Перец. - Это сандалии.
Вот как? - Домарощинер усмехнулся и потянул из кармана большой блокнот. - Сандалии? Оч-чень хорошо. Но чьи это сандалии?
Он придвинулся к обрыву, осторожно заглянул вниз и сейчас же отступил.
Человек сидит у обрыва, - сказал он, - и рядом с ним сандалии. Неизбежно возникает вопрос: чьи это сандалии и где их владелец?
Это мои сандалии, - сказал Перец.
Ваши? - Домарощинер с сомнением посмотрел на большой блокнот. - Значит, вы сидите босиком? Почему? - Он решительно спрятал большой блокнот и извлек из заднего кармана малый блокнот.
Босиком - потому что иначе нельзя, - объяснил Перец. - Я вчера уронил туда правую туфлю и решил, что впредь всегда буду сидеть босиком. - Он нагнулся и посмотрел через раздвинутые колени. - Вон она лежит. Сейчас я в нее камушком…
Минуточку!
Домарощинер проворно поймал его за руку и отобрал камешек.
Действительно, простой камень, - сказал он. - Но это пока ничего не меняет. Непонятно, Перец, почему это вы меня обманываете. Ведь туфлю отсюда увидеть нельзя - даже если она действительно там, а там ли она, это уже особый вопрос, которым мы займемся попозже, - а раз туфлю увидеть нельзя, значит, вы не можете рассчитывать попасть в нее камнем, даже если бы вы обладали соответствующей меткостью и действительно хотели бы этого и только этого: я имею в виду попадание… Но мы все это сейчас выясним.
Он сунул малый блокнот в нагрудный карман и снова достал большой блокнот. Потом он поддернул брюки и присел на корточки.
Итак, вы вчера тоже были здесь, - сказал он. - Зачем? Почему вы вот уже вторично пришли на обрыв, куда остальные сотрудники Управления, не говоря уже о внештатных специалистах, ходят разве для того, чтобы справить нужду?
Перец сжался. Это просто от невежества, подумал он. Нет, нет, это не вызов и не злоба, этому не надо придавать значения. Это просто невежество. Невежеству не надо придавать значения, никто не придает значения невежеству. Невежество испражняется на лес. Невежество всегда на что-нибудь испражняется, и, как правило, этому не придают значения. Невежество никогда не придавало значения невежеству…
Вам, наверное, нравится здесь сидеть, - вкрадчиво продолжал Домарощинер. - Вы, наверное, очень любите лес. Вы его любите? Отвечайте!
А вы? - спросил Перец.
Домарощинер шмыгнул носом.
А вы не забывайтесь, - сказал он обиженно и раскрыл блокнот. - Вы прекрасно знаете, где я состою, а я состою в группе Искоренения, и поэтому ваш вопрос, а вернее, контрвопрос абсолютно лишен смысла. Вы прекрасно понимаете, что мое отношение к лесу определяется моим служебным долгом, а вот чем определяется ваше отношение к лесу - мне не ясно. Это нехорошо, Перец, вы обязательно подумайте об этом, советую вам для вашей же пользы, не для своей. Нельзя быть таким непонятным. Сидит над обрывом, босиком, бросает камни… Зачем, спрашивается? На вашем месте я бы прямо рассказал мне все. И все расставил бы на свои места. Откуда вы знаете, может быть, есть смягчающие обстоятельства, и вам в конечном счете ничто не грозит. А, Перец? Вы же взрослый человек и должны понимать, что двусмысленность неприемлема. - Он закрыл блокнот и подумал. - Вот, например, камень. Пока он лежит неподвижно, он прост, он не внушает сомнений. Но вот его берет чья-то рука и бросает. Чувствуете?
Нет, - сказал Перец. - То есть, конечно, да.
Вот видите. Простота сразу исчезает, и ее больше нет. Чья рука? - спрашиваем мы. Куда бросает? Или, может быть, кому? Или, может быть, в кого? И зачем?.. И как это вы можете сидеть на краю обрыва? От природы это у вас или вдруг вы специально тренировались? Я, например, на краю обрыва сидеть не могу. И мне страшно подумать, ради чего бы это я стал тренироваться. У меня голова кружится. И это естественно. Человеку вообще незачем сидеть на краю обрыва. Особенно если он не имеет пропуска в лес. Покажите мне, пожалуйста, ваш пропуск, Перец.
У меня нет пропуска.
Так. Нет. А почему?
Не знаю… Не дают вот.
Правильно, не дают. Нам это известно. А вот почему не дают? Мне дали, ему дали, им дали и еще многим, а вам почему-то не дают.
Перец осторожно покосился на него. Длинный тощий нос Домарощинера шмыгал, глаза часто мигали.
Наверное, потому что я посторонний, - предположил Перец. - Наверное, поэтому.
И ведь не только я вами интересуюсь, - продолжал Домарощинер доверительно. - Если бы только я! Вами интересуются люди и поважнее… Слушайте, Перец, может быть, вы отсядете от обрыва, чтобы мы могли продолжать? У меня голова кружится смотреть на вас.
Самое простое - увидеть в этой книге Стругацких опровержение их собственных идей, высказанных в ранних книгах - «Полдне», «Стране багровых туч», «Понедельнике», который начинается в субботу. Но это самый поверхностный слой книги и самый неинтересный. «Улитка» - сложное философское произведение с элементами сюрреализма, которое будут читать и через столетия. Скажу о том, что понял сам, когда ещё не было позднейших комментариев и исправлений.
Управление было создано в первую очередь для исследования Леса, во вторую очередь - для его освоения. Но Лес не поддаётся ни исследованию, ни освоению. И Управление, не справившись с задачей, перерождается в бюрократического монстра, плодящего безумные распоряжения. Это не сатира на советскую бюрократию, это судьба любой бюрократии, утратившей ту цель, ради которой её создавали. Что в России, что в Европе, что в Древнем Шумере, что в Древнем Китае. Когда распоряжений слишком много, и они получаются слишком безумными, наступает привыкание, и сотрудники теперь не столько работают, сколько имитируют исполнение распоряжений. Что мы и наблюдаем в Управлении.
Перец - человек чужой для Управления, главным образом потому, что новый. Он хочет понять Лес, но никогда не сможет этого сделать. Не из-за абсурдных препон в духе Кафки, а потому, что Лесу он не нужен. Он ещё, вероятно, подёргается, попытается что-то изменить, а потом привыкнет, втянется в бюрократическую рутину, будет изучать Лес издали, а по вечерам пить кефир или что-нибудь другое.
Лес враждебен человеку. Но люди некогда смогли создать биологическую цивилизацию, идеально приспособленную к местным условиям. Как любая идеально устроенная цивилизация, она со временем пришла в состояние застоя. Кто-то (из местных или пришельцев) решил этот застой взорвать. Началось Одержание, Разрыхление и Заболачивание. Судя по всему, и этот эксперимент утратил первоначальный смысл и превратился в бессмысленное насилие над лесом и несчастными жителями лесных деревень. Там - бюрократическое безумие, здесь - безумие прогрессистское. Оно ещё страшнее.
И Кандид - человек чужой для Леса. Но он сумел остаться настоящим человеком, даже потеряв память и погрузившись в растительное существование лесной деревни. Он всеми силами защищает слабых и упорно пытается дойти до Управления. Управления, где царит бюрократическое безумие, но он этого не помнит. И никогда не сможет дойти.
Оценка: 10
До чтения этого романа я считал себя фанатом Стругацких.
«Улитка на склоне» это как кошмарный сон, записанный на бумаге. Тягучий, липкий как смола, депрессивный и обреченный. Все персонажи с какой-то придурью, нет ни одного положительного. Все что-то бормочут, несут околесицу.. У меня на странице 30-й уже башка задымилась. Очень тяжело читалось, почти мучительно тяжело. Но иногда попадались занятные эпизоды, например грузовик в болоте или как Перец стал Директором. Но в целом я никому не порекомендую, начинать знакомство со Стругацкими с «Улитки». Хотите фантасмагорию, читайте «Град Обреченный» - гениальный и легко читаемый роман.
«Улитка» -это как испытание, которое я прошел до конца. Чувствую себя почти героем.
Оценка: 5
Стругацких я люблю с детства, но есть для меня в их творчестве крайне неоднозначные вещи.
С которыми - сложные отношения. А с - «Улиткой» - самые сложные.
Вещь для братьев поворотная, новаторская. И для того времени, а в особенности, в СССР, была, наверное, просто-таки «литературной бомбой», откровением.
Я честно пыталась в нее «въехать» и ею «проникнуться» много раз - и в подростковом возрасте, и уже во взрослом состоянии. Тем более, что многие друзья с укором говорили: «Ну как ты не понимаешь, тут же...». Когда же я начинала предметно расспрашивать, что именно такого, мне недоступного, понимает мой собеседник, ответы были очень разные и довольно размытые, что навело меня на некоторые размышления. Но о них - позже.
Произведение получилось сложное. Повесть двухчленная, состоит из двух частей «Лес» и «Управление», которые, в принципе должны дополнять друг друга, но мне части показались скорее параллельными, чем взаимосвязанными. Их чередование подчиняется скорее эмоциональным акцентам, а не логике. Хотя, возможно, я не права.
Очень интересный язык. Очень.
И очень много недосказанного. Стругацкие вообще любят оставлять многое на откуп фантазии читателя, но для меня здесь слишком большой простор для воображения. Практически, читателя приглашают в соавторы. Как литературный эксперимент - интересно, и, видимо, удачно так как у повести масса поклонников. Но я существо сравнительно простое и мне совсем без авторской позиции - неинтересно.
Второй момент - это излишняя образность повествования. С одной стороны - здорово. А с другой... Даже самый-самый прямолинейный текст разные читатели умудряются понимать по-разному, и это нормально. Что уж говорить о тексте, практически целиком построенном на различных образах и аллюзиях - тут есть риск так и не донести до читателей некоторые из своих мыслей. Что, на мой взгляд, с повестью и произошло.
После выхода «Комментариев к пройденному» с интересом узнала, что именно подразумевали авторы. И то, что об этом догадались только несколько их знакомых. А остальные читатели, у которых жизненный опыт, круг общения, возраст да и время проживания другие - догадывались о чем-то своем. Необычно и небезинтересно, но, увы, видимо просто не мой жанр.
Управление. Здесь - довольно жесткий и язвительный театр абсурда, доведенной до этого самого абсурда бюрократии. Хлестко, едко, безнадежно. Сам текст - «зацепил», герои - ну просто вообще никак. Как и основная сюжетная линия, которую непросто выколупать из-под различных языковых хитросплетений. Нет у меня того опыта общения с бюрократией и такого к ней отношения, какие, видимо, были у авторов.
Лес. Для меня - более интересная линия, и я совсем не удивилась, когда узнала, что она была взята из изначально писавшейся вещи «про другое». Более цельная, более интригующая и загадочная. Отдельно от «Управления» я ее с удовольствием перечитывала, хотя мои выводы и то, что полагали авторы не совпали.
Возможно, дело еще в том, что для моей примитивной натуры - книжка без героев - книжка не очень интересная. В этой повести сопереживание вызвал только Кандид и еще почему-то было очень жалко Наву.
Сложная, новаторская для авторов и для своего времени вещь, написанная образным интересным языком. С несразувычленяющейся сюжетной линией (ели ее можно так назвать). С довольно странными героями и огромным полем для читательской работы с образами.
И не то чтобы совсем безнадежная, а какая-то очень усталая. На любителя (ценителя, и т.д.). Увы, у меня с этой повестью «не сложилось», честно признаюсь.
Оценка: 7
Иногда творчество Стругацких напоминает мне бородатый анекдот:
Профессор спрашивает студента:
Ну-с, батенька, раскажите мне про электрический ток.
Вы знаете, профессор, вот еще вчера помнил, но забыл...
Какое несчастье, ОДИН-ЕДИНСТВЕННЫЙ человек в мире знал, да и тот ЗАБЫЛ!!!
Аналогичные ощущения возникают и у меня, когда кто-то задает мне вопрос: «а о чем эта книга у Стругацких?» Я пожимаю плечами и говорю - да, знаешь, уже и забыл... Конечно, это лукавство, потому как не могу, нет слов чтобы описать некотрые вещи. По другим произведениям можно сказать хоть что-то, вот об этом и об этом, вкратце, а что можно сказать об «Улитке»? Да ничего! Если просто пересказать сюжет, то тебя просто не поймут, а если попытаться рассказать о чем это написано... наверно тоже не поймут, потому, как, лично я, этого сделать не смогу. Единственно, что я могу сказать - читайте. Читайте и понимайте так, как можете, а потом, перечитайте и вы поймете, что все поняли неправильно...:gigi:
РАДУЕТ БЕЗУМНО факт того, что произведения АБС и ЭТО в частности, ВОПРЕКИ ВСЕМУ И НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО пользуются БЕЗУМНОЙ популярностью! Это радует!
ТРАДИЦИОННО ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА ОБИЛИЕ ЗАГЛАВНЫХ БУКВ В ВИДУ ОТСУТСТВИЯ АЛЬТЕРНАТИВЫ ВЫДЕЛЕНИЯ ТЕКСТА (К АДМИНИСТРАЦИИ САЙТА, КОНЕЧНО)
Оценка: 10
Лет десять назад, а то и больше, я уже читала Улитку на склоне. Вообщем-то я тогда все произведения Стругацких прочла, до каких только смогла дотянуться. И тут, в мое второе пришествие к фантастике, выпадает мне среди рекомендаций «Улитка на склоне». Хмыкнула, думаю, как я забыла поставить оценку, я же читала? И тут поняла, что не помню вообще ничего из книги. Ну ни проблеска воспоминания. Решила перечитать. Даже перечитывая с трудом улавливала знакомые места. Надо же так основательно забыть! Так что можно сказать, что я читала её почти как в первый раз. И что же я усвоила? И это Стругацкие? Это мэтры фантастики?! А давайте представим это произведение не под авторством великих Стругацких, а пол фамилией какого-нибудь малоизвестного или даже вообще неизвестного, начинающего автора. Дебютная книжка. Вот так я и попытаюсь её оценить, без ореола гениальности авторов.
Итак, книга из двух, слабосвязанных частей: Перец и Кандид. Хоть действо в них происходит на одной планете (?) однако они настолько разные по содержанию и даже по стилю, что я сначала разберу их по отдельности.
Спойлер (раскрытие сюжета)
травмированный после аварии вертолета землянин (?) попавший в деревню аборигенов, вылечен ими и живет среди них. Сюжет в книги в том, что он пытается уйти куда-то, то в Город, то к Чертовым скалам. При этом ищет себе попутчиков среди местных, но случайно уходит лишь с Навой, своей приемной дочерью/женой. В походе выясняет «правду» о мире, которая его шокирует и даже проясняет мозг. Наву он теряет и вынужден вернуться в деревню.
Эта часть мне нравится больше. Тут красивая фантастическая составляющая, хорошо, интересно описан Лес, есть интрига и разгадка. Однако конец книги оставляет лишь недоумение, так и не понятно, что же это такое и зачем все эти мытарства. Очень не понравились диалоги-монологи. Такой бред! Даже читать это муторно. Словно подслушиваешь зацикленный разговор сумасшедших. Правда с такой манерой подачи информации меня все же примирил случай из жизни, когда я с недоумением смотрела и слушала, как мужчина в троллейбусе минут десять разорялся из-за того, что его не предупредили, что троллейбус идет в депо. Было полнейшее ощущение, что диалог взят из книги. Бесконечные повторы одного и того же. Вообщем, после этого, я решила все же дочитать Улитку на склоне и она не казалась мне таким уж невозможным бредом.
Вся эта часть, а особенно конец, оставляет гнетущее ощущение безнадежности, человек мечется, хочет думать, что-то делать, но ничего у него не получается. Он не может выйти за границу этого мира или деревни, все бесполезно и он ходит по кругу, ну или по спирали, он не может даже свой мозг заставить мыслить.
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
филолог, мечтающий увидеть Лес, разочаровывается и пытается уехать на Материк, домой. Но вместо этого все же попадает в лес, бежит из него, вдруг становится директором всего этого Управления, и снова увязает в том же круге абсурда, но на новом месте
Что мне понравилось в этой части? Да почти ничего! Так, небольшое описание Леса и все. Если можно считать фантастикой сонный бред, кошмар, в котором мечешься по замкнутому кругу и попадаешь из одной абсурдной ситуации в другую, то да, это фантастика. Но, с этаким, социально критическим налетом. Вроде как авторы пытались показать убожество и бесполезность государственного устройства, когда человек лишь винтик, причем не на своем месте, когда все не рационально, и только по бумаге, когда никто не думает и не дает думать другим, но все друг за другом следят, пишут доносы и допрашивают. И вот эта часть настолько выпячивается, время от времени повествование прерывается какими-то диалогами, за которыми начинается улавливаться смысл, то что, как предполагаю, хотели сказать авторы. Но это все же лишь мои догадки.
Эту книгу запретили печатать как антисоветскую. Видимо что-то анти в ней есть. Правда оно так замазано бредом, что я бы сказала, что её с такой же легкостью можно назвать антироссийской, антиевропейской, антигосударственной вообще, антиобщественной. Уж слишком много там намешано. Настолько много, что смысл начинает теряться, размываться.
Так же как и в Кандиде, тут остается ощущение безнадежности, бесполезности искания, попыток мыслить. Вроде как это тест для мыслящих. Если тебе понравилось, значит свой, ты тоже хочешь мыслить, ты тоже «иной» нежели серая масса, для которой только напиться кефиром, переспать друг с другом и вообще вести жизнь растительную. Частенько встречаемый прием в подобной «высокоинтеллектуальной» литературе. А по факту, ничего кроме банальных мыслей я там не нашла. Только туману побольше, бредовых ситуаций, что бы позагадочнее было, поконцептуальнее. Наверное эту книгу надо оценивать с позиции того времени, когда её писали. Но увы, для меня это не возможно, я родилась несколько позже. Потому, если что-то не смогла разглядеть, ну что ж я не претендую на истину в последней инстанции, а лишь высказываю свои впечатления.
Итак, что же получается. Очень интересная, фантастическая составляющая с уникальным миром Леса, удивительная, но куцая, обрезанная и не оконченная в угоду психологической и социальной составляющим.
Психологическая составляющая оставляет после себя гнетущее впечатление бреда и безысходности, так как оба героя лишь мечутся по кругу, ломятся в открытые двери, но не находят выхода. Что, кстати, сами авторы и показывают в метаниях Переца по конторе.
Социальная составляющая, на мой взгляд самая слабая. У меня осталось ощущение, что в то время просто было модно плеваться в государство, хорошим тоном показывать убожество бюрократии и общества в целом. И авторы пошли по этому пути в угоду моде и части публики. Может и сами искренне в это верили, а может это наоборот такая тонкая сатира. Тут вообще не понятно. Слишком уж все гипертрофировано, что уже даже критика кажется сатирой.
Оценка: 6
О Стругацких и об их бессмертных творениях можно говорить вечно. Невероятные образы и запутанный сюжет - неотъемлемая черта любого из литературных произведений братьев-авторов.
Организованная толпа? - казалось бы невозможное словосочетание находит свое отражение здесь. Бессмысленные, безуспешные и все-таки бесконечные попытки победить Лес - тайну природы, объединяют практически все «цивилизованное» общество, представленное в рассказе. Управление, во главе с призрачным директором, осуществляет административный контроль над всеми поступками, действиями и даже посягает на мысли и эмоции.
Люди превращаются в роботов, но зачем и для чего? Как ни странно самый точный ответ звучит от «возлюбленной» Перца Алевтины - «Пупсик, миленький, ты не вникай, я этого сама ничего не понимаю, но это даже хорошо, потому что вникание порождает сомнение, сомнение порождает топтание на месте, а топтание на месте - это гибель административной деятельности, а следовательно, и твоя, моя и вообще...»
Управление ради управления - такая глупость и такая актуальность, что прямо становится не по себе. Чиновник занявший должность забывает, зачем эта должность нужна и использует свои полномочия на себя, а его начальники и его подчиненные делают то же самое, образуя закрытую систему. Это механизм не для людей, а против людей. Воспитанные такой системой Домарощинеры выискивают и вынюхивают несогласных, инакомыслящих и просто ДРУГИХ как вредных для системы субъектов, чтобы изолировать и подавить их НЕПРАВИЛЬНЫЕ поползновения.
Словно одинокий путник, заплутавший в огромном и мрачном лабиринте, читатель Улитки на склоне пытается найти выход - уловить смысл рассказа, но.. сделать это так же сложно как и улитке, посвятившей всю свою жизнь упертому движению к высоте, к склону..
Оценка: 10
Одна из самых любимых вещей братьев Стругацких. Даже не могу объяснить почему. Общее впечатление от этой повести складывается из множества факторов. И девяносто процентов из них положительные. Ну, а оставшиеся десять, это скорее всего уровень моего личного восприятия. Дело в том, что своего собственного АБСОЛЮТНО четкого ответа о сверхидее этого произведения у меня нет, братья Стругацкие сами объясняли замысел своего творения достаточно туманно (может оно и к лучшему), а что касается сотен и сотен разборов, литературных статей и рецензий на эту книгу, которые существуют на сей день, то, хотя я многое для себя уяснил из того, чего в тексте просто не заметил, или же не уловил двойного смысла, но со многим из всего об «Улитке» написанного из научных и литературных трудов, я не совсем согласен. Тем более, что эти статьи, хотя во многом и схожие, во многом повторяют друг-друга и сходятся во мнении о сути задумки этой повести, во многом противоречат друг-другу. Из чего я сделал вывод, что восприятие этой великолепной книги должно быть для каждого чисто субъективным и индивидуальным. Каждый читающий обязательно вынесет из всего этого что-то своё, и впечатления и ассоциации будут весьма различными. В принципе, так оно и есть. Поэтому я не буду вдаваться в подробный рассказ о том, как я понял каждую из частей повести и что я для себя вынес после прочтения этого произведения. Скажу лишь об общем впечатлении от каждой из частей. «Кандид» - читается, как страшная сказка, действие которой происходит в паравселенной. «Перец» - весьма жесткая и колкая сатира на чиновничье общество, но очень и очень интересная.
Люблю читать эту повесть совсем не за сюжет. Она является одной из самых частоперечитываемых у Стругацких вместе с «Хищными вещами века», «Понедельником» и «Градом Обреченным». Только если их я перечитываю за сюжет, за интересную идею, за приключения героев, за фантазию авторов, то «Улитку на склоне» я люблю и обожаю за текст. За язык, стиль, образы, символичность, высочайший литературный уровень и т.д. Когда я перечитываю всю повесть, или выборочные главы, я испытываю настоящее наслаждение. Прямо-таки упиваюсь каждой фразой. Это великолепный источник афоризмов. Думаю, что не сильно преувеличу, если скажу, что практически половина произведения выписана мною в специальную толстую тетрадь, в которую я собираю понравившиеся цитаты из различных книг. Помнится, что когда я впервые читал роман Б.Стругацкого «Поиск Предназначения», то точно также наслаждался каждым словом, как профессор-филолог. Но «ПП» я перечитываю намного реже, потому что это произведение весьма тяжелое и когда хочется скрасить свой досуг и порадовать сердце и душу предпочтение отдается всё же «Улитке».
Оценка: 9
Повесть всегда была в числе моих самых любимых произведений, причем как первый ее вариант, известный как «Беспокойство»(более стройный и логичный), так и второй(с линиями Переца и Кандида - более сложный, богатый на философские аллюзии).
«Улитка» - о тщете усилий Человека. Иногда она мне кажется самой пессимистичной и трагической повестью АБС. Тщета усилий Переца, стремящегося то попасть в Лес, то, в конце концов, уехать на Материк - это символ напрасности действий Человека в условиях борьбы с непознаваемым и грозным Нечто. Человеческая цивилизация закольцевала саму себя, она мечется среди гигантских стен, которые она сама же и создала и окружила ими себя. Человечество само себя тормозит своим бюрократизмом и примитивностью мышления. Кто окружает Переца в Управлении? Безграмотный Домарощинер, готовый по одному росчерку пера выполнить любой, даже самый глупый приказ шефа. Похожий на автомат Ким, который даже не находит времени задуматься, что же происходит. Неуловимый Директор, менторски вещающий директивы по телефону. Ограниченная Алевтина, ждущего от нового Директора любой, даже самой абсурдной Директивы. А рядом с Управлением - похотливый кефироман Тузик, неуверенный в себе Квентин, самовлюбленная Рита... Сам Перец - это лишь птица, залетевшая в комнату и бьющиеся крыльями о стекла и стены, пытающаяся вылететь на свободу.
Человечество не доросло до Леса, оно не способно стать на ступеньку выше, губит самое себя.
Немного лучше в этом ряду выглядит пилот Кандид, попавший в Лес в результате аварии и живущий среди аборигенов. Попав в чуждую цивилизацию, в непонятные, временами - варварские условия, Кандид не теряет себя, присутствия духа. Обстоятельства обостряют в нем качества Исследователя, мужественного, смелого, находчивого. Он пытается выбраться из Леса, добраться до Города, пытается познать окружающий мир, противостоять невзгодам и бездумной жестокости.
Но и его усилия, похоже, напрасны. Лучшее, что ему остается, это место и слава Молчуна, повергателя мертвяков, со скальпелем в руке. Что же будет делать Кандид, когда к деревне подступит Одержание? Найдет ли человеческий ум Выход?
Оценка: 10
Оценивать подобные произведения крайне трудно: кажется, что надо оставить только пару десяток и понизить все остальные оценки на один балл. Почему? Да потому что это шедевр, коих осталось мало. Опять же, почему? Потому что... Я не знаю, просто остались такие ощущения, ощущение некой гениальности и непревзойденности. Почему? Надо читать, чтобы понять ЭТО.
Истории двух людей, главных героев, несмотря на первоначальное впечатление огромной разницы между ними, очень похожи. Хотя один хочет попасть в Лес, а другой выбраться из него, оба они не могут понять ничего, что происходит вокруг: Перец, непонятно как попавший в мир Управления и не нашедший своего места в нем; Кандид, непонятно как попавший в мир (а это действительно другой мир, другая реальность) и не нашедший своего места в нем.
Стругацкие великолепные психологи: каждое действующее лицо обладает своим индивидуальным характером, другого такого в этом произведении найти невозможно. Образ Навы просто бесподобен: возникает ощущение, что эта девушка, не перестающая болтать и раздражающая окружающих, действительно существует и она где-то рядом.
Читая, разбираясь в перипетиях сюжета, стараешься понять значимость того или иного события, раскрыть то, что тебе непонятно. Зачастую это происходит одновременно с поисками и главных героев, которые также пытаются отыскать ответы на вопросы, столь мучающие каждого из них.
Главный вопрос всего романа: роль человека в мире и восприятие этого мира. Если мы не можем понять, как в этом мире что устроено, как можно назвать самого человека? Улитка. Улитка, тяжело ползущая вверх по склону, пытающаяся познать, что там дальше и сознающая, что она по-прежнему почти на том же месте и сдвинулась лишь чуть-чуть, да и то непонятно куда…
Оценка: 10
Так сложилось, что я больше читаю зарубежную литературу, нежели отечественную. С творчеством Стругацких до настоящего времени был знаком лишь по паре-тройке рассказов, прочитанных в разных сборниках, они меня особо не впечатлили. Тем не менее, решил прочесть «Улитку на склоне» по рекомендации и не прогадал, произведение высочайшей пробы, ничем не хуже лучших образцов западной интеллектуальной фантастики. Поначалу возникает соблазн провести здесь параллель с лемовским «Солярисом», там Океан, здесь Лес, но по многогранности охваченных тем «Улитка» конечно же шире, масштабнее. Эти произведения нельзя сравнивать по принципу «лучше-хуже», они разные, и это замечательно. В «Улитке» мы находим и приключенческую экофантастику, и социальную сатиру, и антиутопию - все эти элементы соединяются в неразрывное целое.
Повесть состоит из двух параллельных сюжетных линий, которые не пересекаются между собой, но чередуются в тексте в шахматном порядке. Место действия определить сложно - в начале я думал, что перед нами другая планета, но с тем же успехом это может быть и Земля, только подвергшаяся необычной трансформации - хотя авторы об этом не говорят ровным счетом ничего. Определенно можно сказать только, что по времени события происходят во второй половине ХХ века, есть упоминание, что один из главных героев, Перец, 1930 года рождения, а он еще мужчина далеко не старый. Перец, филолог по образованию, прибыл в Управление с Материка, чтобы попасть в Лес, который видится ему отдушиной, точкой выхода из серой бюрократической рутины мерзости бытия, но пропуска в Лес получить не может, а вернуться обратно тоже не получается.
Кандид, научный работник управления, судя по всему микробиолог, несколько лет назад разбился в лесу на вертолете и с тех пор обитает в деревне среди местных жителей. Его главная цель - найти выход из Леса, попасть обратно на свою биостанцию. Для этого ему необходимо разыскать хозяев Леса, он готовится отправиться в путешествие в лесной Город, который вполне может оказаться мифом. Путешествие может оказаться опасным, в Лесу водятся мертвяки, в озерах скрываются «русалки», по дорогам бродят воры, забирающие себе всех встречных женщин, да к тому же повсюду раскинулись топкие болота. Кандид частично утратил память в результате амнезии, у него есть молодая жена из местных, но тяга к перемене мест в нём столь же сильна, как в Переце, только векторы стремлений у них прямо противоположные, хотя конечная цель одна - свобода.
Очень понравилось, что все персонажи, даже второстепенные, обладают каждый своей узнаваемой манерой речи, что позволяет лучше раскрыть их внутренний мир. Диалоги также достойны отдельной похвалы, довольно часто встречается качественный абсурдный юмор. Интересен дуализм Леса и Управления, вначале кажется, что здесь есть какие-то легуиновские отголоски, но на деле конфликта между Природой и Прогрессом нет никакого - они существуют одновременно и параллельно, и в неком симбиозе, являясь зеркальными отражениями единого целого. Лес и Управление можно рассматривать с абстрактно философской точки зрения, как аллегории жизни и посмертного существования, но лучше следовать авторскому замыслу, принимая всю концепцию мира, как аллюзию на советский строй, где половина сидит (Лес), а половина охраняет (Управление).
Неслучайно существуют подразделения по охране Леса (от кого?) и искоренению (чего или кого?). Читать повесть правильнее всего чередуя главы Переца и Кандида, тогда достигается задуманный эффект полной безнадёжности. У каждой из двух сюжетных веток открытый финал, и если читать их в отрыве друг от друга, то читатель вполне может додумать себе желаемый хэппи-энд, но авторы такого здесь не предусматривали. Обратите внимание, что в кабинете директора развешаны таблички, капсом вопиющие о том, что Выхода Нет! Вся обреченность положения Переца и Кандида становится понятна лишь во взаимосвязи, каждый считает, что хорошо там, где нас нет, но мы-то со своей дистанции видим, что и Лес, и Управление - части одной Системы, переплавляющей Личность в аккуратные бруски чугунных фабричных заготовок.
Отношение мыслящего человека к власти, к идиотским законам авторы показали великолепно. Повесть получилась такой яркой, образной и пронзительной по причине того, что Стругацкие здесь не щадят ни себя, ни окружающих, рисуя отвратительную картину в (сюр)реалистических красках. Высший долг каждого честного человека - стать маленьким камушком в беспощадных жерновах «прогресса» и административной системы, при этом любой успешный драконоборец с неизбежностью сам превращается в чудовище. Готовых ответов на вопрос «что делать?» авторы не дают, они не боги, каждый сам должен отыскать свой путь, только так можно найти выход из Управления, из Леса. По финальным ощущениям «Улитка» скорее созвучна «1984» Оруэлла, нежели «Солярису», здесь есть над чем задуматься, взглянуть на себя и окружающих со стороны.
Оценка: 10
Злая, очень злая книга. Зато честная.
Начало напрочь обескураживает своей прямотой. С первых страниц повести про Перца - неприкрытая едкая сатира на ГБ-шника. Совершенно не понимаю, насколько надо было быть безбашенным редактором, чтобы подписать эти повести в печать в 1960-х годах. Зачем был нужен такой риск? Вопрос риторический. Просто далее-то всё уже пошло по-взрослому. Стругацкие показали себя настоящими мастерами игры в прятки с цензурой. Текст метафоричен до предела. Просто феерия гротеска и метафор. И оттого текст очень многослоен.
Хотя, конечно, такая стилистика, вынужденная игра с цензурой, сыграла свою злую шутку. Да и не могла не сыграть. Многие смысловые посылы запрятаны столь глубоко, что полностью расшифровать повесть, вероятно, не дано никому - только усилиями многих исследователей. Но для меня тут свой плюс. Критику не читаю и потому при каждом перечитывании в голову приходит что-то новое, «открытия» совершаются.
По сатирической части приведу избитую цитату. Не могу не привести. Скажу лишь, что тут вся суть свершений эпохи или облика строителя коммунизма.
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
«Я знаю только, что они способны на любые крайности, на самую крайнюю степень тупости и мудрости, жестокости и жалости, ярости и выдержки. У них нет только одного: понимания. Они всегда подменяли понимание какими-нибудь суррогатами: верой, неверием, равнодушием, пренебрежением. Как-то всегда получалось, что это проще всего. Проще поверить, чем понять. Проще разочароваться, чем понять. Проще плюнуть, чем понять.»
И в этом была действительно большая беда. Ибо ранее на Руси Понять умели и могли почти всегда.
Впрочем, сатира сатирой. Но кроме неё есть ещё два крупных пласта. Первый - это предельно честные, на грани цинизма, рассуждения о природе человека как такового.
Вот, например, снова звучит та же мысль, что и в «Хищных вещах века», только тут прогнозом прямым текстом:
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
«Будете слоняться от хрустальной распивочной до алмазной закусочной.»
Или пример просто одного из наблюдений за природой человека:
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
«Когда люди сами говорят о себе, они либо бахвалятся, либо каются.»
А второй пласт - то, за чем спрятана сатирическая основа романа - суть полностью самостоятельный сюжет, самобытный мир. И это гениально. Да-да, отвлекитесь от проблем борьбы с Системой, от всего социального в тексте. Всмотритесь в описания и загадки мира Леса - мир биоцивилизации интригует и потрясает. Единственное, о чём я пожалел - слишком мало ответов именно по этой линии произведения.
И всё же - роман не для всех. Кого-то отпугивает почти открытая депрессивность текста. Кого-то - неформатный способ подачи материала (сейчас такой роман кто-то бы и к «альтернативе» отнёс). А мне «Улитка на склоне» очень нравится. Ибо это из тех произведений, когда при чтении нужен мозг, причём не только обрабатывать информацию, но осмысливать её, искать параллели, связи, исходники метафор, и так далее.
Оценка: 10
Мой мозг стал почти жидким.
Слишком много несуразностей. Вряд ли вы сможете связать события с помощью логики. Хотя, не исключено.
Главный герой повести - Лес. Который живет своей жизнью. Который плевать хотел на людей. Который пережевывает их и выплевывает на свет совсем другими.
История о надвигающемся апокалипсисе. И о двух совершенно разных героях, которые пытаются идти против системы.
Тема у книжки - конечно же - есть, однако сформулировать ее адекватно очень сложно. Но это вовсе не потому, что оная тема как-то нечетко обозначена или тематическая суть, что называется, “петляет». Отнюдь. Логика изложения - прямолинейна как рельсы на степном перегоне. Сложность - в ином. В авторской манере подачи материала.
А так-то, да боже ж мой, чего же проще-то: есть Лес - гигантская квазиразумная экосистема (а может и не «квази»). Лес производит огромные объемы пищевых ресурсов: грибы, ягоды, а в отдельных местах - даже съедобную почву, по вкусу и по фактуре напоминающую сыр. Лес оказывает тормозящее воздействие на психику, в его границах реализуются какие-то непонятные процессы упорядочивания биомассы, включая управление любыми элементами социума, локализованными на его территории. Для изучения Леса и (надо понимать) освоения его ресурсов создано Управление, сотрудники которого пытаются разобраться в его механизмах.
Вот и все, собственно. За исключением того, что все «действо» реализовано в виде некоей аналогии «Замка» Кафки - в форме упорядоченного абсурда, обладающего своей строгой внутренней логикой.
И тем не менее, все это - детали. Важные, но не настолько, чтобы придавать им первостепенное значение. Действительно важно то, что я до сих пор не могу сформулировать Идею произведения. И вовсе не потому, что ее нет - упаси, Господь, даже просто подумать ТАК о ТАКОЙ книге. И не потому, что книга многогранна или самодостаточна, нет. Такие самодостаточные, «самоценные» книги, которыми можно просто восторгаться как произведениями искусства - они, да, большая редкость. Но они - встречаются. Хотя бы тот же «Многорукий бог далайна».
Здесь - другое. Здесь - ГЛУБИНА (жаль, что нельзя сделать буквы крупнее). Смыслы внутри смыслов, противоречия внутри противоречий, абстракции, перетекающие в конкретности и наоборот. С книгой можно мысленно беседовать (нет, я не сошёл с ума, я в порядке). Но эта беседа, этот диалог - именно с книгой, отдельные герои просто периодически вставляют свои реплики, не более того.
Начну с того, что не могу не сравнить данное произведение с произведением «Беспокойство», предыдущей формой этой необычной и многогранной истории, граней на которой теперь еще больше, чем прежде. «Беспокойство» более романтично и прозаично, герои которого - это глубокие знакомые персонажи вселенной «Полудня», и «Управление» во многом показано в том же прогрессивном ключе, общество которого представляет из себя ученых, изобретателей и просто любознательных личностей, которые, не смотря на все возрастающую ответственность, рвутся к знаниям и совершенствованию, в поле проблематик которого стоит ребром вопрос о человеческом знании и беспечности подходов к этому знанию. Эти вопросы и поднимает главный герой Горбовский, пытаясь предостеречь человечество от возможных последствий. И вся линия Горбовского кардинально отличается от линии Переца, что полностью и переворачивает восприятие мира произведения «Улитка на склоне». Это уже другой мир, который никак не связан с миром «полудня» и её романтичными положительными героями. И наиболее остро с этим миром резонирует линия Кандида (в прошлом Атоса-Сидорова), которая практически осталась неизменна, как по смыслу, так и по восприятию, но изменилась общая синергия двух сюжетных линий, что делает из произведения более острую психологическую драму, проблематика которой раскрыта уже под другим углом. Теперь по порядку:
1. Тоска Переца по пониманию и его личное отчуждение. Линия Переца для меня - того, кто уже прочитал произведение «Беспокойство», представляет самый важный интерес, потому что это основная причина перестройки моего восприятия книги. И понять его историю наиболее важно, потому что теперь это сложная психологическая и фантасмагорическая пляска из самокопания, глубины характеров окружающих персонажей, а так же нагнетаемого саспенса, когда мир вокруг главного героя буквально сходит с ума, при этом ломая под себя его волю и здравый рассудок. Абсурдность происходящего нагнетает психологизма еще сильнее, ведь вся жизнь «Управления» сводится к совершенно диким и глупым моментам, которые буквально приводят Переца в ужас. Начиная от очень странных пристрастий практически всех сотрудников управления к кефиру, продолжая пошлостью и мерзостью откровений водилы Тузика, заканчивая зомбированием и раздачей персональных приказов по личному телефону. Представленное общество буквально развращено и лишено даже малейших крупиц сознательности: они работают на сломанных ЭВМ, имитируют бурную деятельность и ищут только малейшего повода, чтобы сбросить с себя свои обязанности, ездят в лес на аванпост за зарплатой и стреляют в упор, если кто-то задержался у кассы. «Управление» буквально задыхается в собственной бюрократии, которая, видимо, и была создана для того, чтобы лишить возможности кого-либо что-то поменять и начать разбираться в царящем беспределе. И единственным, кто понимает это и является Перец, который по началу старается во что-то вникнуть, но затем устав от непонимания окружающих, полностью отчуждается и опускает руки. Последним аккордом бюрократическая машина подминает под себя его волю, формально ставя его практически на вершину этой дикой гнилой пирамиды, давая понять всю тяжесть и тщетность стремлений изменить хоть что-то.
Проблематика линии Переца, казалось бы, лежит на поверхности: это буквально высмеивание бюрократии, в принципе как системы управления чем-либо, и гиперболизация всех её пороков и недостатков, а так же всех нас, кто так же, как Перец, опустил руки и выполняет дибильные поручения по личному телефону. Но если бы это был просто сарказм и злая ирония - тогда произведение воспринималось бы просто, как сатирическое (в чем авторы несомненно мастера). Но в нем есть что-то еще: то, что и привносит история Кандида.
2. Кандид и его забытое прошлое. Если в «Беспокойстве» я воспринимал судьбу Атоса, как личную драму человека, который пытается выбраться из болота собственного беспамятства, из оков собственной поврежденной психики, который пытается осознать происходящие процессы, их причины и следствия, а затем, понимая всю неизбежность жестокого «биологического» прогресса, пробует что-то изменить несмотря ни на что, то теперь для меня очень важно понять: кто такой Кандид на самом деле, вернее кем он был до того, как буквально «свалился» в лес. Это ученый, который изучал лес - его структуру, флору и фауну, его микромир. Ученый, который так же работал в этом самом «Управлении», которое читатель успевает возненавидеть еще на середине повести. Но что же получается? Именно «Управление» давало распоряжения Кандиду изучать лес, а значит цель этой организации и состояла когда-то именно в этом, когда-то в нем работали настоящие ученые, которые старались докопаться до тайн партеногенеза этой странной «биологической» цивилизации. Но ведь именно этим и занимались люди «полудня» на планете Пандора, но по мрачной версии «Улитки на склоне» что-то вдруг пошло на спад - прошло около трех лет с момента пропажи Кандида и «Управление» начало забывать свою цель и свое назначение, захлебываясь все в том же болоте (но бюрократическом). И данное наблюдение очень символично с точки зрения картины мира «Улитки..» и её общей проблематики.
3. Общая проблематика повести. Если в «Беспокойстве» мы имели две сюжетные линии, которые по сути никак друг на друга не влияли, но при этом очень сочно дополняли и привносили колорита именно во вселенную «полудня», раскрывая еще глубже и больше её романтических героев, то здесь мы имеем именно синергию двух историй, которые резонируют друг с другом на самых высоких тонах. По своей сути это одна большая история о преодолении - история о том, как не дать себе утонуть в пучине непонимания, не быть отчужденным, а пытаться что-то изменить. В случае Переца - это отрицательный пример светлого человека, который прогибается под систему, оправдывающую не закономерность, а разрушительный хаос. В случае Кандида - это пример противостояния, когда из хаоса непонятно протекающих вокруг процессов, получается закономерность, которую в общем счете герой осознает и кидает ей вызов. Это повесть еще и о стремлении к пониманию. Тоскует по понимаю Перец, который буквально сходит с ума в обществе царящей бюрократии, пытается найти понимание и Кандид, пребывая в примитивном социуме иного мироощущения, от того сталкиваясь с собственными психологическими барьерами. Каждый из героев как бы психологически ощущает себя в некой подсознательной трясине, из которой выбраться суждено только одному из них.
В итоге получилось сильнейшее философское произведение, которое по смысловой нагрузке значимей, чем предыдущая его форма. Оно более острое, более витиеватое и запутанное, более психологичное, которое способно собрать из двух сложных многогранных сюжетных линий одну яркую смысловую мозаику.
Оценка: 10
Авторы называют Улитку самой лучшей своей книгой. Я так не считаю, по крайней мере пока. Книга представляет собой зеркало, как и любое другое гениальное произведение, в зависимости от жизненного опыта и уровня развития ума каждый найдет в ней свое толкование.
◦ ৡ ◦
Книгу можно найти бесплатно в электронном виде на Litres и в бумажной - в любой библиотеке города.
◦ ৡ ◦
Сюжет напоминает ночной кошмар при быстром сне, тяжелый, запутанный, бессмысленный. От попыток упорядочить всё это начинает болеть голова.
◦ ৡ О чем Улитка на склоне ৡ ◦
Книга входит в цикл "Мира полудня". Действие происходит в далёком будущем, когда люди начали осваивать новые планеты, создавали кабину для телепортации и научились совершенствовать свою физическую оболочку. Улитка на склоне - это новый вариант Беспокойства. Прочитав его и пару предшествующих книг "Мира полудня" действие в книге-герое отзыва становится более ясными.
Люди высадились на планете Пандора для изучения леса, который населяют вполне мирные деревенские люди и недобрые женщины-амазонки. Эмансипированные барышни мастерят страшные чудовища, которые мешают жить мирным гражданам и усложняют работу исследователям. Гигантские ракопауки, ходячие мертвецы и перерабатывающая станция, гуляющая по лесу - их рук дело.
Деревни с живущими на суше людьми тонут в треугольных болотах, это на местном языке называется "одержанием". Происходит постоянная борьба между изобретением амазонок и лесом. Деревья умеют ходить, прыгать и оказывать сопротивление.
Один из Земных кораблей терпит крушение в лесу. Кандид, член русскоговорящего экипажа, попадает в деревню мирного населения и не может покинуть её. Чтобы вернуться назад в управление, ему придется обмануть своих соседей по дому и столкнуться со страшными творениями амазонок.
В книге также показана работа "Управления". Главный герой Перец хочет попасть в лес, но его никто туда не пускает. В конце книги он становится главой управления, так и не достигнув своей основной цели прибытия на Пандору.
Но помимо сюжета, между строчками спрятаны сюрпризы.
◦ ৡ Улитка на склоне Стругацких: смысл ৡ ◦
Я думаю, многие решат, что никакого смысла в книге нет и будут правы. Но если задуматься, всё что нас окружает, абсолютно все явления и утверждения - это полный бред. Всё нормальное могло бы быть ненормальным и наоборот. Всем заправляет только мозг людей и решает чему быть, а чему нет.
Так о чем "Улитка на склоне":
- О комичности человеческих утверждений, принципов и стереотипов. Мне Управление Переца очень напомнило все наши госучреждения старого типа - больницы, жэки. Часто посетитель вообще не понимает что происходит. Когда изречения одного должностного лица противоречит словам другого служащего. Да и в жизни часто я чувствую себя улиткой, перед лицом больших начальников и манипуляторов.
- О бессмысленности реальности.
- О глупой власти. Чиновники, которые в глаза не видели "леса" управляют его делами, выпускают законы.
- О восстании женщин в будущем. Еще век назад А.И. Куприн писал, что слабый пол "отомстит за отсутсвие любви" мужчинам. О том, что его пророчество является правдой, можно судить о взаимоотношении полов в Европе сейчас, например.
В последнем пункте я не уверена, братья Стругацкие женскую долю в своих книгах никогда не затрагивали. Скорее всего амазонки в книге - просто символ власти. А что этим хотели сказать писатели - один Бог знает.
◦ ৡৡৡ ◦
