Реферат: Лоскутное одеяло. Урок литературы по рассказу Е.Носова Лоскутное одеяло (7 класс)
- Данный урок призван способствовать формированию у учащихся трепетного, ценностного отношения к родной природе и близким людям, к истории страны и национальным святыням (традициям, ремеслам, родной речи).
На примере рассказа «Лоскутное одеяло» можно получить представление об основных мотивах творчества Е. Носова.
- В процессе обсуждения рассказа совершенствуется умение учащихся анализировать художественные особенности текста, определять его идейное своеобразие.
Скачать:
Предварительный просмотр:
Урок литературы
Тема: «Чтоб душа не оскудела»
(по рассказу Носова «Лоскутное одеяло»)
Цели:
- Способствовать формированию у учащихся ценностного отношения к родной природе и близким людям, к истории страны и национальным святыням (традиции, ремесла, родная речь).
- Совершенствовать умение учащихся лингвистически анализировать художественный текст, определять его идейное своеобразие.
- На примере рассказа «Лоскутное одеяло» показывать основные мотивы творчества Е. Носова.
Оборудование:
- Эпиграф: «Рассказы Носова – это просветления народного духа, это вершины, с которых видна истинная Россия» (В. Чалмаев).
- На листах напечатать высказывания:
- «После чтения… наполняет грудь читателя очень теплая, любовная к людям и к природе расположенность… струение души». (А.И. Солженицын)
- «Нравственность едина во все века и для всех людей. Читая об устаревшем в деталях, мы можем найти многое для себя» (Д.С. Лихачев)
- «Малая родина – это окоем нашего детства. Увиденная, услышанная и восчувствонная первореальность. Та округа под чашей лазурного неба, которую способно объять мальчишеское око и вместить в себя чистая распахнутая душа…» (Е. Носов)
- На доске драпировка – лоскутное одеяло.
- Выставка изделий, выполненных в лоскутной технике.
- Коллаж «Бабушка».
- Музыкальное сопровождение.
- Портрет Е. Носова
- Словарик просторечий:
Печурка – углубление в печке для просушки обуви, вещей;
Вязёнка – пуховой платок;
Застя – заслонив;
Наперво – сначала;
Рушник – полотенце.
- Творчески оформленная родословная ученика.
Ход урока:
- Интегрирующее начало урока.
Звучит музыкальное сопровождение: «С чего начинается Родина?»
Для каждого человека родина начинается по-своему. Ребята, а с чего начиналась ваша родина? Какие понятия, предметы, по-вашему, включает «малая родина»?
А современный писатель Евгений Носов считает, что «малая родина – это окоем нашего детства. Увиденная, услышанная и восчувствованная первореальность. Та округа под чашей лазурного неба, которую способно объять мальчишеское око и вместить в себя чистая распахнутая душа…»
- Мотивация, целеполагание.
Евгений Носов в своих коротких рассказах рисует простейшие фрагменты живой жизни, где один – единственный эпизод помещается в центре художественной вселенной, приобретает значение обобщения и поднимает общечеловеческие нравственные проблемы.
Предлагаю на примере рассказа «Лоскутное одеяло», которое вы почитали к уроку, через коллективную аналитическую деятельность доказать достоверность слов В. Чалмаева, взятых в качестве эпиграфа к уроку: «Рассказы Носова – это просветления народного духа, это вершины, с которых видна истинная Россия».
- Решение проблемы. Исследование.
Итак, рассказ «Лоскутное одеяло». Какие ассоциации вызывает название? (домашний уют, тепло, мастерство…).
Как вы себе представляете лоскутное одеяло? (разноцветные клинья – треугольнички, сшитые между собой).
Какие качества женщины проявляются в изготовлении подобных вещей? (бережливость, сноровка, терпение, художественный вкус).
Предлагаю вам помечтать. (звучит музыкальное сопровождение). Закройте глаза. Представьте, что у вас есть крылья. Вот вы их расправили и парите в свободном полете… Поглядите вниз, на поверхность земли. Что вы видите? Какими цветами раскрашена наша родина?
Что напоминают нам краски земли с высоты птичьего полета? (Лоскутное одеяло).
Действительно, жизнь человека в единении с природой подсказала форму и краски рукотворных вещей.
Красно-коричневый лоскут напоминает весеннюю влажную пашню, по которой важно разгуливают грачи; ярко-желтый – солнечную поляну мягких одуванчиков или медвяной сурепки; цветастый лоскут символизирует пестрое разнотравье на душистом летнем лугу; бледно-зеленый – поспевающие озимые хлеба, обрызганные свежей утренней росой.
Какие краски природы вы увидели в рассказе Евгения Носова? («по синему белой крупкой посыпано, вроде как звезды по ночному небу…»).
Какой человек может увидеть краски земли? (любящий природу).
Чтение учеником стихотворения собственного сочинения. (дифференцированное домашнее задание).
Итак, сделаем первый вывод.
Что символизирует лоскутное одеяло? (образ земли)
(На доске появляется запись: Лоскутное одеяло – это…)
Кто главные герои рассказа? (бабушка и внук)
На каком 1 эпизоде строится рассказ? (разговор внука с бабушкой перед сном)
Каковы временные рамки эпизода? (около часа)
Повествование ведется от 1 лица (внука)
С каким чувством внук говорит о бабушке? Прочитайте. (третий абзац).
Вы заметили, что традиционного противостояния между старшими и младшими в рассказе Носова нет! Наоборот! Невидимые нити родства и взаимной любви соединяют этих героев, словно лоскутик к лоскутику.
Так с чем можно сравнивать лоскутное одеяло? (с многочисленной дружной семьей, лоскутики – члены этой семьи).
Ученик демонстрирует оформленную родословную своей семьи. (дифференцированное домашнее задание).
Итак, второй вывод. Что символизирует лоскутное одеяло? (дружную семью, родословную, связь поколений).
Каким словом бабушка с внуком называют лоскутное одеяло? (книга).
Если заменить слово «книга» на «учебник», то о какой учебной дисциплине пойдет речь? (история).
Получается, что по лоскутному одеялу можно историю изучать? Давайте проследим историю этой семьи.
Чтение фрагмента по ролям (со слов «Смирив дыхание…»)
О каких исторических событиях повествует «книга»? (Были у богатых в услужении; за то, что в амбаре нашли господский хомут, белые чуть не изрубили деда; на империалистической войне дед стал инвалидом. Революция… потеря родных…)
Как зовут бабушку? (Ионовна)
По отчеству можно предположить, что она из семьи священника – история таких людей скорей всего трагична.
Какие чувства навевает у бабушки «светленький, ничем не приметный треугольник»? (грустные воспоминания, у «бабушки в темной глазнице тусклым овалом мерцает скопившаяся влага»)
- «Была у меня девочка…», - говорит сквозь слезы бабушка. Что с ней случилось? Почему бабушка уходит от разговора, делая вид, что уснула? (наверное, не хочет мальчику на ночь рассказывать страшные вещи).
Что значат для мальчика такие вечерние беседы с бабушкой? (познание жизни, истории семьи, страны)
Итак, делаем третий вывод. Чем является лоскутное одеяло? (Летописью истории, книгой времен)
Прочитайте начало рассказа. Что он напоминает? (Зачин сказки)
Какой выразительный прием использует автор? (Инверсии)
Как из заветного волшебного сундучка достает автор самоцветы русского народного сказа! Давайте найдем эти драгоценности и проанализируем их роль и место в современном рассказе.
Почему так много глаголов использует автор, создавая портрет героини? («Под его уютной толщиной», «разноцветное полотнище», «Витейнозолоченая рама»).
Как готовит себя ко сну бабушка? (Шепчет молитву «перед Николой»)
Как вы думаете, бабушка для своих благ просит у Святого Угодника? (Нет, наверное, бабушка благодарна Господу за то, что с ней внук рядом, в доме сытно, тепло. А что еще нужно!)
Зачем «трижды склоненно осенив себя широким крестом», бабушка тычет «шепотью» в сторону внука? (забота привычная и постоянная).
А как интересна речь бабушки! Как она обращается к внуку? К дедушке? («Внучек ты мой», «сердешный»).
Какие просторечные слова использует автор? («докудова», «авось»).
Зачем? (достоверный речевой портрет).
Действительно, речь бабушки выразительна, певуча. («майский луг, да и только!»)
Какие слова оценочного характера употребляет автор? («сноровно», «истово»)
«Истово» - короткое, но точно найденное слово говорит об отношениях, о состоянии души, о том, как важно в старости не остаться одному, о том, что сил – то все меньше: всю себя бабушка отдает семье.
В течение дня найдет ласковое слово и для коровушки, и для гусыни под лавкой, и день закончит молитвой (пусть торопливой, главное – живет по христианским заветом!), и с внуком о сокровенном – давнем – поговорит.
Итак, четвертый вывод: лоскутное одеяло призывает почитать старших, сохранять родную речь, национальные традиции.
Физкультминутка . (Имитация кройки и шитья лоскутного одеяла).
Рассказ как бы не закончен. Финал открытый. Почему? («косячков» в одеяле так много! Наверное, невозможно вспомнить всю жизнь человеческую)
И все же в лоскутном одеяле – история семьи, целого народа…
Обращение к эпиграфу .
Общий вывод : действительно рассказ Е. Носова рисует картины живой, настоящей жизни. Их нет в учебниках истории. Их нужно пережить…
Солженицын И.А. пишет: «После чтения… наполняет грудь читателя очень теплая, любовная к людям и природе расположенность… струение души».
Я надеюсь, что ваши души, тоже посветлели, обогатились, заструились.
Когда я впервые прочитала этот рассказ, то почувствовала что-то знакомое, родное. Словно картины из моего детства. Моей бабушки уже нет в живых, но в душе она никогда не покидает меня.
Звучит стихотворение «Разговор с бабушкой».
(музыкальное сопровождение).
Я тебя часто вижу во сне
Такой дорогой, безмолвной, смиренной.
Ты слегка улыбаешься мне,
Освобождая от горестей бренных.
Я с тоскою гляжу на тебя,
Вижу темные впалые веки,
Тереблю твои руки любя,
Хочу образ запомнить на веки.
Медный крест у тебя на груди…
И белесых волос уже мало.
Лучшей бабушки мне не найти!
Жаль, при жизни тебе не сказала…
- Социализация
Ребята, вы богаты: у вас есть заботливые бабушки. Но придет время старости, немощи. Кто им поможет? Конечно, вы.
Именно старое лоскутное одеяло и душевные беседы с бабушкой могут направить ребенка на правильный, нравственный путь.
Д.С. Лихачев говорил: «Нравственность едина во все века и для всех людей. Читая об устаревшем в деталях, мы можем найти многое для себя».
Чтобы душа не оскудела, давайте для себя и для других составим нравственные заповеди, «Поучения» от Евгения Носова, и постараемся их соблюдать. Используйте глаголы в повелительном наклонении.
Нравственные заповеди:
«ПОУЧЕНИЯ» от Евгения Носова.
- Люби и охраняй родную природу.
- Люби родных своих. Составь родословную.
- Почитай старших.
- Знай историю села, страны.
- Береги родную речь.
- Храни национальные традиции.
- Читай русскую литературу.
- Рефлексия.
Дома вы должны были ответить на вопрос: «Чему учит рассказ Е. Носова «Лоскутное одеяло»?
Совпадает ли ваш ответ с «Поучениями».
Трудно ли соблюдать нравственные заповеди? (Очень трудно, но под силу каждому).
Я желаю вам, чтобы ваша душа не оскудела.
- Домашнее задание.
- Оформить родословную в виде лоскутного одеяла.
- Написать стихотворение или сочинение «Моя бабушка» или «Моя малая родина».
Цели урока:
Создать условия для формирования у подростков интереса к чтению произведений Евгения Ивановича Носова;
Развивать диалогическую речь учащихся; формировать умение быть информативным в диалоге, устанавливать и поддерживать коммуникативный контакт;
Пробудить “дар воображения” школьников, побудить задуматься об отношении к своим родным, о доброте и понимании в семье.
Оборудование: портрет Евгения Ивановича Носова, иллюстрации к рассказам писателя, тексты новеллы (для каждого ученика).
Предварительная работа: домашнее чтение рассказа, записи первых впечатлений в читательский дневник, подготовка индивидуальных сообщений, иллюстраций к рассказу.
Формы работы: сочетание письменной работы (читательский дневник) с устной; диалог (информационный и интерпретационный), выразительное чтение эпизодов рассказа; работа со словарём; чтение наизусть.
(Эпиграф на доске)
Великая, волшебная, таинственная
страна,
из которой приходят все люди…
Чем дальше от неё уводят меня годы,
тем глубже моя тоска по ней.
Лидия Латьева.
Ход урока
I. Вступительное слово учителя.
Великая, волшебная, таинственная страна, из которой приходят все люди… Чем дальше от неё уводят меня годы, тем глубже моя тоска по ней.
Страна эта – Детство. Все мы вышли из детства. Это не просто определённая пора жизни, это скорее особый, хрупкий склад души человека. Это мир, в котором и краски ярче, и чувства острее, мир, в котором начинается Человек – его Любовь, Нелюбовь, Страх, Сострадание, его душевное зрение.
Трагическое, прекрасное и наивное здесь идёт рядом. Вот почему так важно всё, что происходит с человеком в детстве: что он слышит, с кем общается, кого любит, кому доверяет свою душу. След этого остаётся навсегда. И великое счастье, если это воспоминания о добром, умном и любящем человеке, таком, какой мы видим бабушку главного героя рассказа Е. Носова “Лоскутное одеяло”.
Чтение наизусть учеником стихотворения А.А. Цатова “Бабушкины руки”. (Индивидуальное задание).
Бабушкины руки
Я гляжу на эти руки,
Руки бабушки моей.
Сразу вижу, сколько муки
И труда досталось ей.
Тёмно-синие прожилки,
Несходящая мозоль,
Складки кожи и морщинки,
Да шершавая ладонь.
К животу прижмёшься плотно:
На душе легко, светло.
Спину сладко и добротно
Греет рук её тепло…
И сейчас, как из тумана,
Из былого далека
Греет внука-мальчугана
Эта милая рука.
А.А. Цатов
(Роговский сельский округ Подольского района
Московской области)
Какие чувства вызвало у вас стихотворение? Кого вспомнили вы, слушая эти строки?
Биографическая страничка
(Индивидуальное задание: сообщение, подготовленное учеником дома)
Носов Евгений Иванович
(1925, с. Толмачёво под Курском – 2002, Курск)
Русский прозаик. Родился в семье деревенских мастеров, отец воспитывал сына в ремесленных и хлебопашеских традициях. В 18 лет Носов ушёл на фронт; после войны работал литературным сотрудником газеты в Средней Азии. В 1951 году вместе с семьёй поселился в Курске. Литературный дебют Носова – публикация на страницах Курского областного альманаха для детей рассказа “Радуга” (1957). Первая книга “На рыбачьей тропе” (1958), за ней последовали другие, которые принесли ему славу подлинного мастера слова, певца нравственной силы человека.
Правдивое изображение ужасов войны и судеб её рядовых участников в рассказах “Красное вино победы” и “Шопен, соната номер два” (1973) ввели Носова в круг писателей “лейтенантской прозы”. О судьбах солдат Великой Отечественной войны, преодолевших неимоверные тяжести и сохранивших человечность, доброту, живые души, повествуют рассказ “Яблочный Спас”, повесть “Моя Джомолунгма”, рассказ “Памятная медаль”.
Отличительной особенностью произведений “деревенской” тематики являются ориентация на народное слово, интонационное богатство, юмор, конкретность бытовых деталей, глубина гуманистического пафоса.
“Современная иллюстрированная
энциклопедия. Литература и язык”
Москва: “Росмэн”, 2007
II. Аналитическое чтение.
III. Беседа по вопросам.
Какие мысли пришли к вам после прочтения рассказа? Что записали вы в своих читательских дневниках?
К чьим записям можно взять эпиграфом слова К. Паустовского: “Я дружил с бабушкой. Я любил её больше, чем всех своих родных. Она мне платила тем же…”?
Как, по-вашему, о чём новелла?
О взаимоотношениях старшего и младшего поколений мы немало узнаём из устного народного творчества и русской классической литературы.
Вспомните, как складываются отношения “старших” и “ младших” в русских народных сказках?
Расскажите о няне Савишне из повести Л.Н. Толстого “Детство”.
Вернёмся к рассказу Е. Носова:
Чем занята бабушка целый день? Как вы думаете, много ли времени у неё, для того, чтобы заниматься воспитанием внука?
Как складывается вечер этой маленькой семьи? Какое слово, по-вашему, наиболее точно определяет значение этих бабушкиных рассказов – “лоскутков”? (В беседах с бабушкой закладывается основа грядущей человеческой жизни).
IV. Словарная работа.
Мы с вами уже говорили о том, что человеку бывает интересно всё то, что понятно… Нам необходимо обратиться к словарям, чтобы лучше понимать жизнь наших героев, продолжить разговор о них.
Вязенки – вязаные носки.
Шубные рукавицы – варежки из овечьей шкуры.
Каганец – светильник.
Застя – заслонив.
Припечек – выступ у печки.
Долгая – длинная.
Торопко – быстро, торопливо.
Истово – очень усердно, старательно.
Оказия – удачный случай, совпадение.
Штука ситца – рулон ситца.
(Кроме того, необходимо объяснить ученикам, что значит “списали по чистой”, “строгий лицом Никола”, “сырая картофельная кружалка и ватный фитиль”).
О чём говорит имя и отчество бабушки?
Что больше всего волнует мальчика в судьбе деда?
Как вы думаете, что пришлось пережить этой семье? Что открывается читателю за скупыми строчками?
Какой художественный образ объединяет всё повествование?
Александр Солженицын отмечает особенности рассказов Е. Носова: “…никаких авторских изъяснений, толкований происходящего. Перед нами живут те простейшие эпизоды живой жизни, которых так не достаёт нам в учебниках истории, чтобы её ощутить, как бы поживши в ней. Когда бабушка начинает молиться – словно объединяются времена и поколения: и Бог один, и небо, и земля общие…”.
Как вам кажется, с каким чувством внук говорит о бабушке?
О чём можно доверительно поговорить со старшими, особенно перед сном? Есть ли у вас человек для доверительных бесед?
…Кончается день, кончается задушевный разговор, ночь… “завтра ещё чего вспомним…”
Подумайте, почему всё-таки рассказ не закончен?
В рассказе Е. Носова есть и описание, и повествование. Давайте добавим рассуждение-вывод.
Чем живут герои рассказа, что важно для них?
Итак, в восприятии мальчика самое главное – жизнь души, семейные отношения. Бабушке её воспоминания даются нелегко, в её памяти история семьи, народа, - трагическая история. Но она, переживая заново свои печали, “читает” книгу семьи, родословную своему внуку: “Завтра ещё чего вспомним…”.
“Всё повторяется в жизни… Только одно не придёт никогда, одна дорога запорошена, загромождена временем, не пройти, не пролезть, не пролететь над нею – дорога в страну Детство. Из Детства выходят. В него не возвращаются. Нет ключей, нет волшебных слов, нет мага, способного нас вернуть в неё, только поступает из этой страны наше приданное, и сколько лет ни проживёшь на земле, оно идёт, идёт, идёт…”
Лидия Латьева.
Одним из вариантов окончания урока может быть чтение учителем стихотворения Вероники Тушновой “Вот говорят: Россия…”. При этом можно говорить о связи судьбы русской женщины с судьбой России, об их непростом пути, о любви к близким и дорогим…
Вот говорят: Россия…
Реченьки да берёзки…
А я твои руки вижу,
узловатые руки,
жесткие.
Руки, от стирки сморщенные,
слезами горькими смоченные,
качавшие, пеленавшие,
на победу благословлявшие.
Вижу пальцы твои сведённые,-
все заботы твои счастливые,
все труды твои обыденные,
все потери неисчислимые…
Отдохнуть бы,
да нет привычки
на коленях лежать им праздно…
Я куплю тебе рукавички,
Хочешь – синие, хочешь – красные?
Не говори “не надо”,-
Мол, на что красота старухе?
Я на сердце согреть бы рада
натруженные твои руки.
Как спасенье своё держу их,
Волнения не осиля.
Добрые твои руки,
Прекрасные твои руки,
Матерь моя, Россия!
VII. Домашнее задание.
Закончить работу в читательском дневнике: что вы ещё захотели написать в нём после урока. (Какие размышления возникли? О чём подумали несколько иначе, чем прежде?).
Литература
- Носов Е. Лоскутное одеяло // Литература в школе, - 1999. -№3.
- Солженицын А.И. Евгений Носов: Из “Литературной коллекции // Новый мир.- 2000. - №7.
- Современная иллюстрированная энциклопедия. Литература и язык. Москва.: “Росмэн”, 2007.
- Вероника Тушнова. Стихотворения. Москва.: “Эксмо”, 2003.
- Даль В.И. Толковый словарь. Москва.: “Росмэн”, 2000.
- Горбич О.И. Современные педагогические технологии обучения русскому языку в школе. М.: ПУ “Первое сентября”, 2009.
- Колеченко А.К. Энциклопедия педагогических технологий: пособие для преподавателей. СПб.: КАРО, 2005.
Лоскутное одеяло
Из дальних далей
Было у моей бабушки Варвары Ионовны одеяло, собранное из разных лоскутов материи.
Бабушка иногда шивала нехитрые крестьянские обновы: штаны и рубахи, кофты и сарафаны, да и нам, ребятне, всякую всячину. От этого и оставались обрезки, из которых бабушка кроила одинаковые косяки, сшивала их попарно в квадраты, а уж из квадратов получалось веселое разноцветное полотнище, служившее верхом ватному простеганному одеялу.
Я лежу под его уютной толщей и жду к себе бабушку. А она на ногах чуть ли не с первыми петухами, все еще хлопочет по дому: что-то споласкивает, ставит в печь коровье пойло, накрывает рушником хлеб на столе, разбирает на пары и рассовывает по печуркам вязёнки и шубные рукавицы. И уж после всего гасит лампу, запалив каганец, слаженный ею из пузырька, сырой картофельной кружал-ки и ватного фитиля. Застя ладонью робкий язычок огня, похожий на тыквенное семечко, она ставит каганец на высокий припечек, чтобы сразу освещал и кухню, где под лавкой с ведрами сеймской воды тихо шуршит лукошеч-ным сеном посаженная на яйца гусыня, и соседнюю проходную комнатку с бабушкиной деревянной кроватью, над которой в углу в широкой витейно-золоченой раме висел строгий лицом Никола. Наконец бабушка заходит в нашу комнату и, встав перед Николой, ловким перекрестом рук снимает кофту, затем сбрасывает на пол долгую, до пят, юбку и босоного вышагивает за ее круг. Вся в белом, с нагими плечами и руками, она принимается быстро и непонятно шептать что-то святому угоднику, мерцавшему от шевелящегося на печи светильного огня, одновременно не забывая расплетать косицу, полуседой остаток некогда спелой пшеничной красы, перебросив ее себе на впалую грудь и сноровко, на ощупь, перебирая пальцами пряди и шелковые тесемки. И, трижды склоненно осенив себя широким крестом, а заодно потыкав издали в мою сторону щепотью, она торопко забирается под одеяло и, нахолодавшая перед иконой, истово льнет ко мне, теплому, обжившемуся под ватным пологом.
Смирив дыхание и обвыкнув, бабушка поднимает коленями одеяло, делает из него покатый погребок, над которым хорошо видны косяки, и тихим и умиротворенным голосом человека, завершившего день и добравшегося до постели, вопрошает:
Так докудова мы дочитали книгу-то нашу?
Про синий косячок.
Уж и до него дошли? А вот про этот сказывала ли? Про голубые колокольца? Про мамкино первое платьице? Девочка-то она была большая, а все не в своем, все в перешитом да переиначенном. Тут под самую Троицу вот тебе китайцы-коробейники с товарами. А на деревне это вон какая оказия. Бабы все бросают, выбегают на улицу. Ну, а китайцы знают, что делать. Прямо по траве раскатывают одну штуку ситца - майский луг, да и только! Распускают другую - и того краше. Мамка твоя вцепилась в руку, теребит, этак больно дергает: купи да купи... Или про то не сказывала?
Про колокольцы уже было,- вспоминаю я.
А-а, ну тогда пойдем дальше. Этот вот косяк-то, который с колокольцами в паре, видишь, по синему белой крупкой посыпано, вроде как звезды по ночному небу, это от дедушкиной рубахи. А привез он ее аж с войны германской. Они тогда под Ригой стояли. Да немец попер их оттуда, из Курляндской земли, голодных да беспатронных. Да так-то и отходили пешки. Дедушка твой ногу в кровь истер, от мокрых да грязных портянок приключилась хвороба, ногу ему раздуло под самый пах. Уложили в двуколку с другими ранеными, довезли до какой-то станции, а оттуда - в самый Питер. А тут вскорости царя спихнули, революция началась. Деда как есть прямо на костылях в какой-то комитет и выбрали. Ну, раз выбрали, он и давай прыгать да скакать. Ну и допрыгался, чуть ногу не отняли. Списали его по чистой да и отпустили, слава богу, с миром.
Мне не нравится, что дедушку выпроводили из Питера и что он, оказывается, не участвовал в штурме Зимнего дворца.
Кой тебе Зимний! - взмаливается бабушка. - Я и доси с курицей по соседям хожу: мужик дома, а зарубить некому. Нет, не герой он у меня, не герой, врать не стану.- И уже спокойным, добрым голосом продолжает: - А так много повидал разного. Не приведи господь, чего довелось ему, сердешному. Домой пришел - белые чуть шашками не изрубили, в амбаре господский хомут нашли... Ну да ладно на ночь про такое, царица небесная. От тех времен, окромя этого лоскута, костыль остался, где-то на чердаке. А еще солдатский башлык.
Это штык такой?- ликующе млею я.
Не-е! Это такой суконный куль с окрылками. Поверх шапки в метель надевают. Вот придет дедушка с ночного, из конюшни-то, ты и попроси хорошенько. Авось покажет тебе башлык. А то и даст поносить.
Я молча мечтательно киваю.
Нуте... Так поехали дальше. А вот этот, внучек ты мой, этот лоскутик...- Бабушка вздыхает и, выпростав тонкую, как плеть, голубоватую руку с темной, словно из корья, кистью, долго оглаживает светленький, ничем не примечательный треугольник.
И что?- тереблю я бабушку, вдруг замолчавшую.- А бабушк?
Бабушка не отвечает. Я скашиваюсь недоуменно, представив, что ее сморил внезапный сон. Но она не спит, и я вижу, как в темной глазнице тусклым оловом мерцает скопившаяся там влага.
Я примолкаю, а она, глубоко вздохнув, опускает колени и разрушает одеяльный погребок.
Была у меня девочка,- еще раз крестясь, вздыхает она и, повернувшись и потянув на меня лоскутное одеяло, произносит теплым, родным шепотом:- Спи, угоманивай-ся. Завтра еще чего вспомним...
Вторую неделю думаю о куколках тряпичных, вспоминаю одесскую ярмарку рукоделия и девушек рукодельниц, как ловко и красиво сворачивали и сшивали ярких куколок и лошадок из разноцветья лоскутков и ниток.
У меня под подушкой живет Птица Счастья пузатенькая с трепетными крылышками, давным-давно принесла ее Наденька с фестиваля М@СТЕР@, своими руками сделала из светлой тряпочки и ниток - маленькое Чудо!
Сегодня в отделе литературы по искусству сама в руки попросилась книга "Русская народная кукла" (авторы Галина и Мария Дайн).
Читаю:
"Еще в середине ХХ века почти в каждой семье в деревне и городе дети играли тряпичными куклами. И только с 1960-х годов, когда промышленные предприятия начали выпускать миллионные партии игрушек из пластмассы, традиция изготовления домашней куклы почти угасла. Однако не исчезла совсем, глубоко отложившись в народной памяти
".
Удивительно, я никогда не задумывалась о том, какие куклы были у моей мамы? Надо тетушек пораспросить во что они играли.
Бабушка Оля рассказывала, что в детстве заворачивала в тряпочку деревянную ложку и ее нянчила)
У писателя Евгения Носова есть рассказ "Лоскутное одеяло", где веселое разноцветное полотнище, умело собранное из лоскутков, обрезков от шитья нехитрой крестьянской обновы роднит и душевно сближает внука и бабушку.
Лоскутное одеяло
Из дальних далей
Было у моей бабушки Варвары Ионовны одеяло, собранное из разных лоскутов материи.
Бабушка иногда шивала нехитрые крестьянские обновы: штаны и рубахи, кофты и сарафаны, да и нам, ребятне, всякую всячину. От этого и оставались обрезки, из которых бабушка кроила одинаковые косяки, сшивала их попарно в квадраты, а уж из квадратов получалось веселое разноцветное полотнище, служившее верхом ватному простеганному одеялу.
Я лежу под его уютной толщей и жду к себе бабушку. А она на ногах чуть ли не с первыми петухами, все еще хлопочет по дому: что-то споласкивает, ставит в печь коровье пойло, накрывает рушником хлеб на столе, разбирает на пары и рассовывает по печуркам вязёнки и шубные рукавицы. И уж после всего гасит лампу, запалив каганец, слаженный ею из пузырька, сырой картофельной кружалки и ватного фитиля. Застя ладонью робкий язычок огня, похожий на тыквенное семечко, она ставит каганец на высокий припечек, чтобы сразу освещал и кухню, где под лавкой с ведрами сеймской воды тихо шуршит лукошечным сеном посаженная на яйца гусыня, и соседнюю проходную комнатку с бабушкиной деревянной кроватью, над которой в углу в широкой витейно-золоченой раме висел строгий лицом Никола. Наконец бабушка заходит в нашу комнату и, встав перед Николой, ловким перекрестом рук снимает кофту, затем сбрасывает на пол долгую, до пят, юбку и босоного вышагивает за ее круг. Вся в белом, с нагими плечами и руками, она принимается быстро и непонятно шептать что-то святому угоднику, мерцавшему от шевелящегося на печи светильного огня, одновременно не забывая расплетать косицу, полуседой остаток некогда спелой пшеничной красы, перебросив ее себе на впалую грудь и сноровко, на ощупь, перебирая пальцами пряди и шелковые тесемки. И, трижды склоненно осенив себя широким крестом, а заодно потыкав издали в мою сторону щепотью, она торопко забирается под одеяло и, нахолодавшая перед иконой, истово льнет ко мне, теплому, обжившемуся под ватным пологом.
Смирив дыхание и обвыкнув, бабушка поднимает коленями одеяло, делает из него покатый погребок, над которым хорошо видны косяки, и тихим и умиротворенным голосом человека, завершившего день и добравшегося до постели, вопрошает:
— Так докудова мы дочитали книгу-то нашу?
— Про синий косячок.
.— Уж и до него дошли? А вот про этот сказывала ли? Про голубые колокольца? Про мамкино первое платьице? Девочка-то она была большая, а все не в своем, все в перешитом да переиначенном. Тут под самую Троицу вот тебе китайцы-коробейники с товарами. А на деревне это вон какая оказия. Бабы все бросают, выбегают на улицу. Ну, а китайцы знают, что делать. Прямо по траве раскатывают одну штуку ситца — майский луг, да и только! Распускают другую — и того краше. Мамка твоя вцепилась в руку, теребит, этак больно дергает: купи да купи... Или про то не сказывала?
— Про колокольцы уже было,— вспоминаю я.
— А-а, ну тогда пойдем дальше. Этот вот косяк-то, который с колокольцами в паре, видишь, по синему белой крупкой посыпано, вроде как звезды по ночному небу, это от дедушкиной рубахи. А привез он ее аж с войны германской. Они тогда под Ригой стояли. Да немец попер их оттуда, из Курляндской земли, голодных да беспатронных. Да так-то и отходили пешки. Дедушка твой ногу в кровь истер, от мокрых да грязных портянок приключилась хвороба, ногу ему раздуло под самый пах. Уложили в двуколку с другими ранеными, довезли до какой-то станции, а оттуда — в самый Питер. А тут вскорости царя спихнули, революция началась. Деда как есть прямо на костылях в какой-то комитет и выбрали. Ну, раз выбрали, он и давай прыгать да скакать. Ну и допрыгался, чуть ногу не отняли. Списали его по чистой да и отпустили, слава богу, с миром.
Мне не нравится, что дедушку выпроводили из Питера и что он, оказывается, не участвовал в штурме Зимнего дворца.
— Кой тебе Зимний! — взмаливается бабушка. — Я и доси с курицей по соседям хожу: мужик дома, а зарубить некому. Нет, не герой он у меня, не герой, врать не стану.— И уже спокойным, добрым голосом продолжает: — А так много повидал разного. Не приведи господь, чего довелось ему, сердешному. Домой пришел — белые чуть шашками не изрубили, в амбаре господский хомут нашли... Ну да ладно на ночь про такое, царица небесная. От тех времен, окромя этого лоскута, костыль остался, где-то на чердаке. А еще солдатский башлык.
— Это штык такой?— ликующе млею я.
- Не-е! Это такой суконный куль с окрылками. Поверх шапки в метель надевают. Вот придет дедушка с ночного, из конюшни-то, ты и попроси хорошенько. Авось покажет тебе башлык. А то и даст поносить.
Я молча мечтательно киваю.
— Нуте... Так поехали дальше. А вот этот, внучек ты мой, этот лоскутик...— Бабушка вздыхает и, выпростав тонкую, как плеть, голубоватую руку с темной, словно из корья, кистью, долго оглаживает светленький, ничем не примечательный треугольник.
— И что?— тереблю я бабушку, вдруг замолчавшую.— А бабушк?
Бабушка не отвечает. Я скашиваюсь недоуменно, представив, что ее сморил внезапный сон. Но она не спит, и я вижу, как в темной глазнице тусклым оловом мерцает скопившаяся там влага.
Я примолкаю, а она, глубоко вздохнув, опускает колени и разрушает одеяльный погребок.
— Была у меня девочка,— еще раз крестясь, вздыхает она и, повернувшись и потянув на меня лоскутное одеяло, произносит теплым, родным шепотом:— Спи, угоманивайся. Завтра еще чего вспомним...
________________________________________ ___
Так и тряпичная кукла.
Кукольный народец, подобно пестрой лоскутной мозаике, хранит в себе мастерство и искусство своих создателей.
И кто бы ни делал тряпичные куклы, у каждого получится своя "лоскутная история".
Из дальних далей
Было у моей бабушки Варвары Ионовны одеяло, собранное из разных лоскутов материи.
Бабушка иногда шивала нехитрые крестьянские обновы: штаны и рубахи, кофты и сарафаны, да и нам, ребятне, всякую всячину. От этого и оставались обрезки, из которых бабушка кроила одинаковые косяки, сшивала их попарно в квадраты, а уж из квадратов получалось веселое разноцветное полотнище, служившее верхом ватному простеганному одеялу.
Я лежу под его уютной толщей и жду к себе бабушку. А она на ногах чуть ли не с первыми петухами, все еще хлопочет по дому: что-то споласкивает, ставит в печь коровье пойло, накрывает рушником хлеб на столе, разбирает на пары и рассовывает по печуркам вязёнки и шубные рукавицы. И уж после всего гасит лампу, запалив каганец, слаженный ею из пузырька, сырой картофельной кружал-ки и ватного фитиля. Застя ладонью робкий язычок огня, похожий на тыквенное семечко, она ставит каганец на высокий припечек, чтобы сразу освещал и кухню, где под лавкой с ведрами сеймской воды тихо шуршит лукошеч-ным сеном посаженная на яйца гусыня, и соседнюю проходную комнатку с бабушкиной деревянной кроватью, над которой в углу в широкой витейно-золоченой раме висел строгий лицом Никола. Наконец бабушка заходит в нашу комнату и, встав перед Николой, ловким перекрестом рук снимает кофту, затем сбрасывает на пол долгую, до пят, юбку и босоного вышагивает за ее круг. Вся в белом, с нагими плечами и руками, она принимается быстро и непонятно шептать что-то святому угоднику, мерцавшему от шевелящегося на печи светильного огня, одновременно не забывая расплетать косицу, полуседой остаток некогда спелой пшеничной красы, перебросив ее себе на впалую грудь и сноровко, на ощупь, перебирая пальцами пряди и шелковые тесемки. И, трижды склоненно осенив себя широким крестом, а заодно потыкав издали в мою сторону щепотью, она торопко забирается под одеяло и, нахолодавшая перед иконой, истово льнет ко мне, теплому, обжившемуся под ватным пологом.
Смирив дыхание и обвыкнув, бабушка поднимает коленями одеяло, делает из него покатый погребок, над которым хорошо видны косяки, и тихим и умиротворенным голосом человека, завершившего день и добравшегося до постели, вопрошает:
- Так докудова мы дочитали книгу-то нашу?
- Про синий косячок.
. - Уж и до него дошли? А вот про этот сказывала ли? Про голубые колокольца? Про мамкино первое платьице? Девочка-то она была большая, а все не в своем, все в перешитом да переиначенном. Тут под самую Троицу вот тебе китайцы-коробейники с товарами. А на деревне это вон какая оказия. Бабы все бросают, выбегают на улицу. Ну, а китайцы знают, что делать. Прямо по траве раскатывают одну штуку ситца - майский луг, да и только! Распускают другую - и того краше. Мамка твоя вцепилась в руку, теребит, этак больно дергает: купи да купи. . . Или про то не сказывала?
- Про колокольцы уже было,- вспоминаю я.
- А-а, ну тогда пойдем дальше. Этот вот косяк-то, который с колокольцами в паре, видишь, по синему белой крупкой посыпано, вроде как звезды по ночному небу, это от дедушкиной рубахи. А привез он ее аж с войны германской. Они тогда под Ригой стояли. Да немец попер их оттуда, из Курляндской земли, голодных да беспатронных. Да так-то и отходили пешки. Дедушка твой ногу в кровь истер, от мокрых да грязных портянок приключилась хвороба, ногу ему раздуло под самый пах. Уложили в двуколку с другими ранеными, довезли до какой-то станции, а оттуда - в самый Питер. А тут вскорости царя спихнули, революция началась. Деда как есть прямо на костылях в какой-то комитет и выбрали. Ну, раз выбрали, он и давай прыгать да скакать. Ну и допрыгался, чуть ногу не отняли. Списали его по чистой да и отпустили, слава богу, с миром.
Мне не нравится, что дедушку выпроводили из Питера и что он, оказывается, не участвовал в штурме Зимнего дворца.
- Кой тебе Зимний! - взмаливается бабушка. - Я и доси с курицей по соседям хожу: мужик дома, а зарубить некому. Нет, не герой он у меня, не герой, врать не стану. - И уже спокойным, добрым голосом продолжает: - А так много повидал разного. Не приведи господь, чего довелось ему, сердешному. Домой пришел - белые чуть шашками не изрубили, в амбаре господский хомут нашли. . . Ну да ладно на ночь про такое, царица небесная. От тех времен, окромя этого лоскута, костыль остался, где-то на чердаке. А еще солдатский башлык.
- Это штык такой?- ликующе млею я.
- Не-е! Это такой суконный куль с окрылками. Поверх шапки в метель надевают.
